ЭльДаня или Правила поведения

AU, в которой Данила - младший лейтенант полиции, а Эл - ребёнок из несостоятельной семьи, которую Даня время от времени проверяет на наличие дебошей и пьянок. - Не было нужды приходить. Всё в порядке, как видите. - Правда? А это что за фингал под глазом у вашего сына? - Я с велика упал. - Неужели? Звучит... неубедительно как-то. Мальчик виновато потупил взгляд, за всё время присутствия гостя не поднимая его выше пояса рыжего. Его отец, сложив руки, недовольно пялился на полицейского и Дане жутко хотелось отвернуться, чтобы не видеть этого перекошенного заросшего мужчину с обвисшим животом и щеками. Мужчина поморщился, закатывая глаза. - Н-но я правда... на велике навернулся, - еле слышно бормочет паренёк и Поперечный почти слышит дрожь, которая обычно предшествует слезам, и беззлобно фыркает, с жалостью смотря на ребёнка. Ну, как ребёнка, ему шестнадцать. - Вон, у него даже колесо от-отвалилось. Рыжему казалось, что если он задаст ещё хоть один вопрос, то мальчик не успеет на него ответить и со слезами убежит. Он намеренно игнорировал всё, что говорили его родители, разговаривая только с Эльдаром. Это можно было оставить на внимание тех, кому действительно нечем заняться - приглядывать за несостоятельной семьёй, отца которой часто задерживали пьяным на улице. А ещё, если судить по множественным синякам на шее матери мальчика, да и на руках его самого, он, видимо, бил их по поводу и без. Бедный парнишка. Конечно, многие сначала недоумевали, почему младший лейтенант занялся именно этим, если у него и так дело есть, но потом все решили, что он очень сочувствует мальчику и теперь во всём районе копы его называли "душой отдела". На самом деле, когда он только услышал об этом, он не знал ни мальчика, ни его семью, просто случайные люди, подобных случаев полно в Питере. Его первым отправили на проверку, потому что тогда он ещё был свободен. Но стоило ему посмотреть на худого, зашуганно паренька с растрёпанными волосами и синяками на руках... Дане было иногда стыдно за себя. За то, что ему до жути хочется засадить шестнадцатилетнему подростку, которого бьёт отец и у которого проблемы в школе из-за одноклассников. Но только иногда, в остальное время он доставал чужое фото с тёмноволосым мальчиком и грубо надрачивал, представляя, как кусает бледную шею и слыша чужие всхлипы. Ещё ему часто хотелось однажды прийти вечером, ведь, как он считал, папаша пьёт именно на ночь. Конечно, рыжий и сам иногда приходил на работу пьяный, но у него-то был талант к тому, чтобы никто не понимал, когда он в нетрезвом состоянии. Хотелось застать его, так сказать, на месте преступления и забрать мальчика к себе. Потому что Данила Поперечный - жуткий собственник. И ему уже жизненно необходимо было раз в три дня видеть зашуганного парнишку, желательно не в компании его родителей. Даня вздохнул, посмотрев на разваленный у входа велосипед, которым, судя по виду, не пользовались лет двадцать. И у него правда было отвинчено колесо. В смысле, его вообще не было. - Ладно, будем считать, что я поверил. Я бы хотел поговорить с ребёнком наедине, - потерев переносицу, заявил рыжий, тут же слыша неодобрительное хмыканье со стороны отца мальчика. - Ещё чего... - Раз вы отказываетесь, значит, по-видимому, вам есть, что скрывать. Возможно, синяки на шее вашей жены не входят в последствия ваших постельных игр? - выразительно подняв бровь, уточнил младший лейтенант полиции. Мальчик затравленно покосился в сторону отца, всё ещё не поднимая глаз. А мужчина, поскрипев зубами и чуть не прожигая в Поперечном дырку взглядом, ушёл на кухню. Даня покачал головой, коротким "пойдём выйдем" пригласив мальчика за дверь, на площадку. - Послушай, ты не обязан выгораживать отца. Я же не тупой, - немного раздражённо говорит рыжий Элу, складывая руки на груди. Мальчик закусывает губу. - Но если.... его посадят, меня же в детский дом отправят. Не думаю, что там лучше, - тоскливо отзывается Джарахов, не зная, куда деть руки. Даня устало вздыхает и подходит к чуть испуганно глянувшего на приближающегося мужчину пареньку, с некой заботой кладёт ладонь на чужую щёку, успокаивающе поглаживая бледное лицо с синяками под глазами большим пальцем. Мальчишка льнёт к прикосновению, что неудивительно - вряд ли мать так уж часто говорила, что любит его, - и Даню ведёт от этого, но выдержка - один из его талантов. - Хорошо, я понимаю... Но, если что... ты можешь позвонить мне и я сразу приеду. Ты слушаешь меня? - мальчик коротко кивает и, когда Поперечный хочет убрать руку, чтобы дать свой номер телефона, Эльдар смущённо хватает его за руку, возвращая её обратно. Даня умилённо улыбается, приобнимая мальчика за плечи и быстро чиркая цифры своего номера на листке из блокнота, который ему подарили месяц назад на день рождения. - Давай, мелкий, хватит. Мне пора. Эл нехотя отстраняется и теребит рукав серой застиранной байки, опуская глаза и улыбаясь. Даню тоже пробивает на улыбку от этого, но он медленно шагает к лифту, нажимая на кнопку и слыша неуверенное, но чуть более громкое, чем обычные слова мелкого: - До свидания, лейтенант! После этого прошло несколько месяцев и Поперечный почти со стопроцентной уверенностью мог сказать, что Эльдар влюбился в него. Конечно, как не влюбиться в единственного, кто о тебе заботиться, кто следит за тем, чтобы тебе было хорошо и уютно. Иногда Эльдар даже приходил после школы в участок, просто чтобы посидеть в одном кабинете с Даней. Чаще всего он засыпал и рыжему действительно жалко было его будить и отвозить к родителям. Но, что поделать. А когда Даня уходил с работы пораньше, когда Эл не успевал заснуть, они гуляли по тёмному Питеру и Даня всегда покупал Эльдару горячий капучино и вкусные пирожные. Однажды, после того, как отец мальчика и Даня наорали друг на друга, рыжий, аккуратно взяв мелкого на руки, отвёз его к себе, пожертвовав свою кровать. А сам он почти не спал, работая за ноутбуком с документами в гостиной на диване. Естественно, было сложновато не показывать утром, что он до жути хочет сорваться с места, чтобы целовать и кусать чужие шею и ключицы. Потому что, чёрт возьми, Эл был в его рубашке, которая, очевидно, была для него слишком большая. Почему он вообще взял её?... А. Точно. Даня же убрал его вещи в шкаф, забыв, что они не его. Не удивительно, что мелкий, проснувшись, взял одиноко лежащую на тумбочке белую рубашку. После этого он часто оставлял Эльдара у себя. Они даже после некоторых прогулок приходили в квартиру к Дане и Эл спокойно засыпал у него под боком, пока рыжий разбирался на ноутбуке с документами или смотрел фильм. Но как же в Питере не обойтись без школьных разборок. - Эй, мелкий, блять! Наши сказали, что ты с мусорами спелся, это чё, правда? Вот чёрт. Эл, как можно спокойнее выдохнув, медленно повернулся, не успев дойти даже до выхода с территории школы. Он даже не знал этих парней. Хотя, нет, знал, кажется, это их поймали за курением в туалете и гуляющими пьяными по коридорам школы во время уроков. - Ты чё молчишь, мелочь? Я вопрос задал! - схватив Эла за шкирку, оскалился самый здоровый и Джарахов поморщился: от него жутко несло дымом. - Н-нет, с чего вы взяли? - пробормотал парень, отводя взгляд. Крупный хмыкнул и Эл понял, что на его жалкую ложь явно не ведётся абсолютно никто, будь то Даня или гопники со школы. - Да ты что-о? Значит нам ничего не будет, если мы тебе сейчас ебальник начистим?! - Шпана, я вам сам сейчас ебальники начищу! Эл с испугом поворачивается и видит быстро направляющегося к ним раздражённо оскалившегося рыжего. Парни, всполошившись, заметалась, но тот, что держал Эльдара внезапно заехал ему ногой в живот, тут же с остальными сваливая за угол. - Вот ублюдки... Даня прижал к себе скорчившегося от боли мелкого, со злостью посмотрев на угол, за которым скрылись обидчики. - Эй, мелкий, давай, пошли отсюда. Эл кивнул, держась за живот и стирая выступившие на глазах слёзы. Рыжий постарался ехать быстрее, чтобы укутать мелкого к одеяло и утешающе шептать на ухо, что эти придурки просто ебанутые и что они больше никогда не посмеют причинить ему вред, что теперь Эл в безопасности и они будут смотреть всю ночь какие-нибудь фильмы и есть пиццу. Правда, он не думал о том, что когда они приедут домой и он всё это скажет Эльдару, по пути заворачивая его в плед и включая телевизор, чтобы остановить чужие, льющиеся по щекам, слёзы, мальчик развернётся и обнимет его, вводя в короткое замешательство, после чего Даня ласково обнял парнишку в ответ. - Данила Алексеевич... Даня... я т-тебя люблю... - тихо, всё ещё всхлипывая и шмыгая носом, тихо пробормотал Эльдар, теснее прижимаясь к тёплому телу и утыкаясь ошарашенному Поперечному в грудь, вдыхая запах его майки. Рыжий не знал, что ему делать. Он же не мог... воспользоваться мальчиком.... Хотя он же не... если Эл его любит... - Сомневаюсь, что тебе это нужно, мелкий, - как можно хладнокровнее постарался ответить Даня, но шумное сбившееся дыхание его выдавало. Эльдар, легко улыбнувшись, поднял голову, теперь утыкаясь Поперечному носом в подбородок. Он встал на цыпочки, целуя рыжего в щёки, в шею и в уголки приоткрытых губ. - Эл, не надо... - Пожалуйста, Даня... Рыжий, раздражённо рыкнув, толкнул мальчика к стене, прижимая к ней сильными руками, и укусил его за шею, почти до крови, заставив мелкого коротко вскрикнуть от неожиданности. Затем впился в детские, мягкие губы, кусая и их, грубо сжимая чужие, слишком худые запястья и, игнорируя всхлипы и скулёж, оставил глубокий укус на ключице и. Эл, упираясь, зажмурился, отворачиваясь. А потом Даня так же внезапно отстранился, тяжело дыша и шипя сквозь зубы: - Это тебе нужно? Я - не тот человек, который может быть хорошей парой для маленького мальчика вроде тебя. - Ну и плевать мне! Я просто люблю тебя и всё! Потому что ты - единственный, кому есть дело до меня! - дрожащим голосом почти крикнул мелкий, не открывая глаз и Даня с долей ужаса заметил, как по щекам парнишки снова катятся слёзы. Рыжий, обречённо застонав, в одно движение сгрёб мальчика в охапку и зарылся носом в тёмные волосы. - Ладно, ладно, прости пожалуйста... Хочешь, фильм посмотреть какой-нибудь? Я заглажу вину и приготовлю тебе блинчиков утром. А сейчас пиццу закажу, хочешь? Эльдар, вытерев слёзы, слегка улыбнулся, прикрывая глаза и согласно мыча что-то в ответ. Наконец-то он чувствует себя счастливым. Даже если это ненадолго и завтра отец будет снова орать на него, он хочет провести маленькую бесконечность длиной в одну ночь рядом с Даней. Плевать, что скажут другие. На весь мир плевать. Сейчас ему хватает этого.