ЭльДаня или Правила поведения

Мои мысли заполнены были тобой, И причиной остаться был только ты, Но быстро я потерял свой покой, Когда ты оттолкнул меня с криком: "Уйди!". - Эл! Эльдар, послушай, пожалуйста! Открой дверь, я прошу тебя, мне нужно с тобой поговорить! - Нам не о чём разговаривать. - Пожалуйста, Эл... Дай мне буквально минуту... - Нет. Иди домой, Дань. Рыжий уткнулся лбом в дверь чужой квартиры, стискивая зубы, и почти невесомо провёл раскрытой ладонью по её поверхности. Невыносимо. Невыносимо близко, совсем рядом, он почти мог поклясться, что чувствовал тепло родного тела даже сквозь это дерево, но так недосягаемо далеко. Как жаль, что он не умеет ходить сквозь стены. Хотя ради своего лучика он научился бы даже летать. Это было словно наркотик. Зрительный. Чем больше смотришь - тем больше хочется сидеть и самозабвенно любоваться дальше. Чем дольше слышишь этот смех, его смех, - тем больше травишь своих лучших шуток, лишь бы слушать этот хохот целый день. Чем чаще видишь его улыбку - тем чаще пытаешься поднять ему настроение. Он всегда чувствовал себя наблюдателем, что увидел прекрасную птичку, так полюбившуюся ему за долгие годы её изучения. Казалось бы, этот человек словно создан для него, специально, намренно, и оставлен тут, рядом, чтобы легче было его найти, увидеть, обнять и сказать, что всё обретает смысл и краски только рядом с ним. А ещё Даня чувствовал себя наркоманом. Но это было во сто раз хуже иглы, от неё хотя бы можно избавиться. Поломаешься пару месяцев и вроде как снимет, а здесь... Сколько месяцев ни барикадируй собственную квартиру, отгораживаясь ото всех и почти не выходя на улицу, стараясь занять себя чем-нибудь, хоть чем-нибудь, всё равно один человек постоянно врывается в твою жизнь снова и ты, привыкший к одиночеству, улыбаешься так, что скулы сводит, когда он говорит краткое, но такое ёмкое для тебя: "Привет". А потом он снова уходит. И тебе снова приходится привыкать к этому одиночеству. Заново. Снова проходя сквозь этот круг ломки по нему. Даня не хотел. Но он, словно безумец, не мог думать о чём-то другом и вскоре уже каждый человек, хотя бы отдалённо похожий на его солнышко, каждый похожий голос, похожий смех... ... Начинали действительно сводить с ума. И он не смог терпеть это дольше. Он, как в бреду, помнил, что наполовину пьяный пришёл к Эльдару и, глотая слова абзацами, взахлёб вывалил всё, что щекочущими рёбра ласточками ломало ему грудную клетку. И он видел этот испуг в родных зелёных глазах, когда, истерично улыбаясь, подошёл ближе, целуя чужие ладони и прижимая к себе. А, потом... - Даня, уходи. - Ч-что? - не сразу понял рыжий, недоумённо моргая. - Пошёл вон. - Почему ты так говоришь? Я не хочу уходить, Эл. Я там, где надо, рядом с тобой... - Я сказал вон пошёл, - с силой выдернув свои руки из холодных пальцев комика, Эл смерил его взглядом такого разочарованного презрения, что Дане показалось, будто все его рёбра, каждая кость разломилась надвое, вспарывая острыми концами кожу. Но он не мог ослушаться того, что сказал его лучик. Никогда не смог бы. Поэтому, подавленно понурив голову, рыжий послушно вышел за дверь, даже не оборачиваясь. Он помнит, как уходил оттуда, как натянул капюшон байки и, не вызывая такси, разбито плёлся под дождём куда-то, даже не понимая, куда. Он пытался забыть его, правда пытался. Но даже напоминание о том, как звучит его имя причиняло боль в несколько раз сильнее обычной, физической. И он просто не мог. - Открой мне, прошу тебя! Мне так не хватает наших разговоров!... Мне не хватает... тебя. Я очень скучаю... Пожалуйста, открой дверь. - Я сказал тебе, чтобы ты уходил! - послышался надломленный крик с другой стороны. Даня улыбнулся, чувствуя, как по щекам катяться слёзы. Он с детства не плакал... - Убирайся, слышишь?! - Пожалуйста, Эл... Мы были друзьями... я хочу тебя увидеть... - Были! - снова крик и рыжий почти уверен, что слышит, как его солнышко тоже плачет. - Эл, послушай... - Даня, обессиленно вздохнув и стерев краем рукава капли слёз с подбородка, рухнул у самой двери, прислонившись к ней спиной и начиная тихо бормотать всякую чушь: - Я не смогу так дальше жить, мне... мне нужно, чтобы ты был рядом... Прошу тебя. Кроме тебя в моей жизни не было ничего лучше. Ты, словно лучик солнца... - Замолчи. - ... который слишком светит слишком ярко, чтобы до него достали тени чужих рук. И ты слишком добр, слишком чист для этого мира, как у тебя ещё единорога собственного нет? Разве ты не видишь?... - Заткнись, я сказал. - Ты - одно из самых лучших маленьких чудес, когда-либо случавшихся с этой грёбаной планетой! - Если ты сейчас же не уйдёшь, я вызову полицию. Даня обречённо опутсил глаза, доставая из кармана полароидое фото, где они с Элом вместе спят на диване, почти в обнимку. Он не помнил, кто сделал это фото, но был благодарен за него фотографу. Он знал, что Эльдар действительно вызовет копов, если не уйти. Но, если он уйдёт... если сейчас у него не получилось даже увидеть его... ... То разве будет смысл в... - Ладно, Эл. Я ухожу. Но я тут оставлю кое-что, на память. Рыжий, устало посмотрев на дверь ещё раз, оставил у самого порога эту фотографию, засунув руки в карманы и снова натянув капюшон на голову. За окном опять начинался дождь. Видимо, в этот раз даже гроза. Даня любил дождь. Особенно свежесть, которой пахнет всё вокруг после него. Было приятно уходить в такую погоду. Потому что сюда он больше не вернётся. Никогда. Среда, 15 марта "... Сегодня, в 19:37 было обнаружено тело известного российского блогера и стендапера по имени Даня Поперечный, который был объявлен пропавшим прошлой ночью. Тело было обнаружено в лесу возле рельс, у него был проломлен череп - блогер совершил сознательное самоубийство, так как помимо этого у него были сломан..." - Это не твоя вина, Эл. - Возможно. Но разве ты можешь утверждать, что он бы не остался в живых, поговори я тогда с ним? Молчание. - ... Не могу. - Я тоже. И мне совершенно точно от этого ни разу не легче.