Брачный контракт

годы спустя...       … у каждого из них был свой день. День, который они могли провести исключительно только с детьми и со своей женой. Пожалуй, это было к лучшему. Даже Дори не смог бы выдерживать кучу их отпрысков круглосуточно, да еще оказывать внимание жене.       Дети – это счастье. Это гордость и надежда… но они бывают крайне… беспокойны. И вечно находят приключения. Пожалуй, только тройняшки Бофура – милые девочки! – не доставляли особых хлопот. Все же остальные… были той еще проблемой. С которой легко мог справиться разве что Двалин, который, не мудрствуя напрасно, уводил детей на плац и давал им вволю набегаться, напрыгаться, налазиться по канатам и лестницам, посоревноваться в бросках томагавков по мишеням. А когда те подустовали, намаршироваться в «строю». Ну, а конец дня посвящался Историям, в которых главным героем был он. Удивительно, но в них он одним ударом топора побеждал сотни врагов. Даже Нори поражался, как это они бы выжили без него…       Среднего Ри дети тоже обожали. Тот умел придумать такое, что никому скучно не было. Даже тем, кто к их семье и отношения не имел. Например, пробраться в сокровищницу, так чтобы не заметила стража. Найти сокровище, спрятанное в шахтах. Стать настоящими разведчиками, и проследить за «тайными шпионами орков. Намагнить в оружейной все мечи… чтобы весело было после на плацу.       Да, с Нори было совсем не скучно!       А вот Дори и Балин поступали иначе. Дети дружно скучали и тоскливо ждали, когда закончится день. Потому как надо было сидеть и читать книжки, писать руны, считать, сколько масло нужно закупить для факелов на год, и решать самые скучные задачки… или того хуже, учить эльфийский! Или молча сидеть на галерке в Зале Королевского Совета и слушать «умные речи взрослых, решающих важные государственные дела».       Пожалуй, последнее было гораздо хуже.       После этого в мастерской у дяди Бифура было даже хорошо. Там по крайней мере можно было поучиться вырезать из дерева игрушки, собрать маленькую мельницу, или сколотить табуретку… в мастерской Бифура всегда стучали молотки, визжала пила, и были слышны детские голоса.       В общем, они справлялись с ролью отцов и мужей.       У них были замечательные дети…       Но была проблема по имени Шелдон.

*** *** *** *** *** *** ***

      Шелдон появился следующим летом. И с самого его рождения было заметно, что он отличался от обычных детей. Во-первых, он не улыбался. Не плакал. И глаза его были слишком умны для младенца. Казалось, на окружающих смотрел не ребенок нескольких месяцев отроду, а умудренный опытом старик.       Вначале, этому умилялись, но со временем это начало тревожить. Дис и Лобелий любили сына, и потому не замечали многих его странностей. Но со временем, когда он научился ходить и говорить, его отличия стали особенно заметны рядом с детьми Бильбо.       Если Анри научился читать в пять, Шелли, как ласково называла младшего сына Дис, выучился этому сам в три. Просто смотря, как читает вслух Анри. Когда он научился счету и кто ему объяснил что такое цифры – никто не знал. Но при всем этом, Шелдон не понимал и не принимал то, что казалось обычным и правильным для других детей.       Он не понимал шуток. Начинал кричать и отбиваться, если к нему кто-то прикасался. Ему не нравилось находиться с детьми, и его часто находили в одиночестве в библиотеке, в какой-нибудь нише за гобеленом, читающим книгу.       Но куда чаще с некоторого возраста он пропадал в кабинете Торина.       Наверно, это удивительно, но никто кроме Торина не мог найти общего языка с Шелли. Он понимал его так, что Дис и Лобелий чувствовали себя… да, довольно обиженными этим фактом.       Торин жалел Шелли. О том, что Шелдон болен и просто не мог быть обычным, было столь ему ясно, что не хватало духу сказать о том Дис. Сестра бы рассвирепела от одной лишь мысли, что ее маленького сына заподозрили… в душевной болезни.       Но это была суровая правда.       В их Роду такое случалось часто. Слишком уж часто, говоря по правде. Оставалось лишь радоваться, что другие дети были здоровы. И его сын – малыш Фрер, и сын Балина – Балу, и дочери Двалина и Дори, все они были вполне здоровы. Даже сын Нори, был вполне нормальным мальчиком, не смотря на то, что его отец по-прежнему не помнил себя, когда «воровал» нелепые «блестяшки».       Болезнь, если можно так сказать, Шелдона была достаточна невинна по сравнению с драконьей болезнью или с беспамятным воровством нории была вполне себе… безобидна. Тем более, что оставалась некаянадежда, что со временем, взрослея, Шелдон сможет если не перебороть свой недуг, то по крайней мере научиться с этим жить.       — Шелдон?       Торин не особо удивился, обнаружил Шелли за гобеленом у окна.       Мальчик сидел на голом каменном полу и пусто смотрел в угол, полностью погрузившись в себя и свои думы. Вряд ли он слышал Торина.       — Шелли, – Торин присел рядом с мальчиком и щелкнул пальцами перед его глазами.       Это был единственный способ «разбудить» мальчика, не напугав его прикосновением или громким окриком. Щелчок пальцами перед глазами подействовал. Шелли моргнул. На мгновение личико мальчика стало растерянным и непонимающим, но затем он узнал сидящего перед ним Торина.       — Дядечка?       — Шелдон, не стоит сидеть на полу. Пересядь в кресло, – попросил Торин.       Мальчик послушался, и занял привычное место у стола Торина. Глубокое кресло было настолько велико, что ножки мальчика не доставали пола. Если Анри или беловолосый Балу непременно бы стали раскачивать ногами, то пушистые ступни Шелли оставались неподвижны. Пронзительные синие глаза Дис смотрели невероятно серьезно с бледного личика.       — Что случилось? Почему ты убежал из детской? – спросил Торин, сделав вид что больше занят бумагами, чем самим Шелдоном.       — Эрлин сказала, что ударит меня по яйцам, – ровно и нисколько не смущаясь сказал Шелли.       Торину оставалось только сделать выводы из сказанного.       — Вы поссорились, – сделал он вывод.       Шелдон нахмурился.       — Я не ссорился с ней.       — Тогда почему она так сказала? – попытался вновь Торин.       Он уже давно привык к необычным вопросам и заявлениям Шелдона.       Мальчик задумался, а затем пожал плечами.       — Не знаю. Мастер Балин проверял, как она выучила слова синдарина. Она была ужасна. Я сказал, что она неправильно произносит «эньВьЕ» и «алиЭнье». И что это разные случаи будущего времени. А она сказала, чтобы я заткнулся или ударит меня по яйцам.       Ох…       Торин обреченно возвел глаза к потолку.       Шелдон и правда не понимал, почему Эрлин рассердилась на него. С его стороны это лишь попытка помочь, а не высокомерие или «умничество».       — И что ты ответил ей? – спросил Торин, уже подозревая что ничего хорошего не услышит.       — Что у нее это не получиться. У меня их нет.       Торин ошарашено воззрился на племянника. Пожалуй, ЭТО он не хотел слышать.       — Что, прости? – переспросил он. – Нет?       Так, надо поговорить с Дис… или лучше с Оином?       — У меня их нет. Они еще не опустились.       О, Отец дай ему сил и терпения!       И почему ему казалось, что Кили и Фили были ужасны в детстве?!       Шелли куда хуже.       И ведь не накажешь!       — Шелдон, не стоит говорить… такие вещи… вслух. Это неприлично.       На лице Шелли отразилось искреннее непонимание.       — Почему? – спросил он.       — Просто… впиши это в свой Список, хорошо? – попросил Торин.       Шелдон мрачно кивнул.       — Хорошо, я запишу. Это будет двести семьдесят третий пункт того, что не стоит говорить вслух. Если так продолжится, то к совершеннолетию у меня будет пять свитков с тем, что не стоит говорить другим.       Торин в этом не сомневался.       — Дядечка, можно вопрос? – серьезный голосок Шелдона не давал надежд, что разговор окончен.       — Да, Шелдон?       — Я хотел задать свой вопрос мастеру Нори. Я полагал, что это не стоит говорить вслух, и оказался прав. Поэтому я хотел было найти его и задать свой вопрос ему. Он часто говорит «неправильные» вещи и тетечка Бильбо на него сердится. Но потом, я засомневался, что он достаточно разумен…       — Шелдон, на земле полно дураков, но если они старше тебя, ты должен проявлять уважение, – с намеком посмотрел на него Торин. – Что ты хотел спросить?       Мальчик серьезно кивнул, показывая что принял к сведению его слова и наконец перешел к сути:       — Я не могу доверять мастеру Нори или кому-то еще. И тем более спросить других детей. Дядечка, а когда они появляются?       Торин пусто смотрел на племянника, переваривая вопрос. Махал, дай ему сил на этого ребенка…       — Дядечка, не смотри на меня так. Я не сошел с ума, мастер Оин меня уже проверил.       — Тогда почему ты не спросил его? – с определенной безнадежностью спросил Торин.       — Дядя, как я могу его спросить, если он глухой? Он может слышать только себя!       Шелдон явно был раздосадован.       Что же, пора заканчивать их разговор на сегодня.       — Шелдон, послушай меня, тебе не стоит об этом волноваться. Они появятся.       — Вы уверены?       — Уверен, – с бесконечным терпением ответил Торин. – А теперь почему бы тебе не пойти к тете Бильбо и не попить чаю с печеньем?       — Имбирным? – придирчиво спросил Шелдон.       — Полагаю, да.       — Хорошо. Потому что никакого ромашкового чая не хватит, чтобы утешить меня от разочарований этой жизни, – кивнул Шелдон. – А ради печенья хотя бы стоит жить.       Мальчик вышел из кабинета Торина.       — Он когда-нибудь станет нормальным? – вдруг задумчиво спросили за спиной.       Торин недовольно посмотрел в сторону скрытого хода.       — Анри? Что ты тут делаешь?       — Дядя Нори сказал, что моя задача на сегодня заучить этот тайный ход, – рыжий мальчишка вышел из открывшейся каменной дверцы, неотличимой от стены. – Но кажется, в этой горе их слишком много. А я не Шелдон, и не смогу запомнить их все.       — Ты слышал весь наш разговор? – недовольно спросил Торин.       Сын Ори кивнул покаянно.       — Не волнуйтесь, я никому не скажу.       — Надеюсь. У Шелдона есть недостатки, но мы одна семья и должны…       — Я знаю, дядя. Я всегда буду защищать его, как и братьев и сестер. Я же Ри, – заверил его мальчишка.       Торин кивнул.       Чтобы то ни было, дети у них получились замечательные.