Своя кровь

      На похоронах Софии и Натальи Мировой собралось много народу, сёстры с таким количеством людей никогда близко не общались и очень бы удивились, присутствуй они сейчас хотя бы и в виде духов.       Впрочем, Оля по секрету шепнула Карине и Васе, что возможно когда-нибудь девушки увидят. Ей, например, было бы очень интересно посмотреть на такое.        — Оля! — возмущённо прервал её размышления Литвинов, содрогаясь от одной только мысли. Смертей ему на всю жизнь хватило, пусть теперь все живут. — Вот не об этом тебе надо думать в твои тридцать.        — Ну почему же, — ехидно протянула Карина. — с её то способностями регулярно попадать в лапы убийц думать об этом в самый раз.        — Ой, кто бы говорил, — добродушно вернула подколку Оля, ни сколько не обижаясь. Она была очень рада видеть коллегу живой. — Сама-то.        — Девочки, прекратите, — попытался хоть как-то остановить начинавшуюся перепалку Литвинов.        — Ну может, она в конце-то концов научится предупреждать нас, куда пошла, а, Оль?        — Постараюсь, Карин.       Обе хитро переглянулись, Вася привычно закатил глаза, не переставая пристально следить за обеими, второй раз их терять не хотелось категорически.       Пусть и за эти дни Оля успела немного поправиться, вернуть себе здоровый цвет лица, зато Карина пока нет. Белее снега до сих пор и худющая аж малейшим дуновением ветерка сносило, Вайсберг категорично запретил ей любые диеты, сказал: «есть, есть и есть, набирать нужный вес!», не обращая внимание на смешки больной.       Неподалёку от второй межведомственной группы стояла первая.       Полностью востановившая собственный запас крови Вика мирно беседовала с Александром, иногда укоризненно качая головой в сторону без зазрения совести хорошо обедавшего Косицкого.        — Мы узнали, почему убивали уголовников в те десять лет.        — И всё-таки полезла? — с доброй усмешкой покачал головой Сомов. — Обещала же.        — Я и не лезла, преступник сам покаялся.        — Достала его душевноспасительными беседами психолога? — противно засмеялся тот, чуть расслабляясь, всё же ему не хотелось смерти этой блондинистой леди.        — Сань, — подоспевшая вовремя Нестеренко недовольно токнула того локтём в бок. — Перестань, не пугай девочку, — и вдруг улыбнулась.       Вика поморщилась и задумчиво провела рукой по волосам, убирая некоторые с лица, краем сознания подмечая, что улыбка Анастасии очень даже шла, делая ту ещё краше.        — Я только слушала.        — Даже так? — будто бы удивлённо поднял брови тот и вдруг успокоился. — Виктория.        — Да? — насторожилась Берсеева. Кто знал, что там ему в голову могло взбрести?       Тот, серьёзно глядя ей в глаза, пояснил:        — Спасибо вам всем за мальчика, за сестёр его.        — Пожалуйста.        — И прости меня за тогдашнее.       Пришёл черёд психолога удивлённо вскидывать брови, но она быстро взяла себя в руки и тепло улыбнулась.        — Всё нормально.       Рядом бегала оживлённая Женя. В деревеньку с криминалистами напросилась она сама, её давно уже интересовали «берсеевские уголовники», как их называла про себя девушка.       Один раз она сказала это вслух при всех, ох, и смех тогда поднялся, даже сама Вика не удержалась, только спросила, почему именно в честь неё.        — Так ты же с самого начала к ним бегала, — пояснила Женя, и все с ней согласились.       Берсеева пожала плечами, заметив, что это во многом им помогло. Никто не спорил.        — А как вы узнали о повальной смерти среди уголовников? — тихо задавала присутствующим жутко интересовавший её вопрос Женя.        — Услышали, — часто пожимали плечами в ответ.        — Понимаешь, — всё-таки попался Лисиной один словоохотливый подросток. — среди уголовников был один любитель прессы и вообще сплетен, он тщательно отслеживал смерти преступников, быстро заметил тенденцию и куда-то свалил. А он был из тех, что даже в петле смеётся над всеми. Вот остальные и задумались.        — Тоже заметили?        — Ну ещё бы, всем же были известны источники его знаний.        — Интересно, — с блестящими глазами протянула Лисина, намереваясь задать долгожданному собеседнику ещё пару тысяч вопросов.       Антон же, в свою очередь, совершенно нечаянно разговорился с Глебом Соколовым на тему биологии и химии. Как разговор зашёл на обсуждение Одинцовских разработок, никто не заметил.       Миров Николай, пока ещё не приёмный сын Соколовых, успешно познакомил Иванну со своей настоящей матерью, пришедшей проститься со старшими дочерьми, и Кариной с Антоном. Все остались довольны, а последние — жутко удивлёнными внезапной привязанностью мальчика к ним, но всё же пообещали иногда приходить в гости.       Сама Мирова потом отловила Берсееву и отвела немного в сторонку.        — Спасибо Вам огромное, Виктория Михайловна, за поддержку. Я теперь не боюсь за моих будущих сына и дочь, я выращу их одна.        — Вы беременны? — с удивлением уточнила Вика, смотря на покоившуюся на животе Мировой руку.        — Да, — счастливо улыбнулась та. — Спасибо Вам огромное.        — Всегда пожалуйста, — Вика улыбнулась в ответ.        — Я назову их Михаилом и Викторией.       Берсеева едва не поперхнулась воздухом, в замешательстве провела рукой по лбу и поправила очки. Стоит потом вызвать её на несколько приёмов, вряд ли такая женщина сможет сама справиться со страхами. А ещё лучше раз в месяц наведываться к ней самой, проверять, насколько та способна растить детей.        — Вам не кажется, что это слишком? — осторожно спросила она, не желая обидеть Мирову. И это не только про имена.        — Ни в коем случае.       Мария спокойно улыбнулась, ещё раз поблагодарила и отошла в сторону.       Вика поражённо покачала головой и, пробормотав «женщине пятьдесят пять лет!», направилась к Косицкому.        — Сева, и не стыдно тебе?        — Не-а, — с удовольствием поглощая салат, ответил тот. — Только не начинай косить под Оленёву. Её мне только здесь не хватало.       Вика не успела ответить, ей просто не дали.        — Именно поэтому мы и здесь, Всеволод.       Косицкий с запоздалым ужасом обернулся, большими глазами осматривая начальство. Оба: и Оленёва, и Родимин здесь. Ужас какой, никогда ж не палился.        — Татьяна Андреевна, я не это имел в виду! — мчс’ник за поддержкой оглянулся на Вику, Васю, Олю или даже хотя бы и на Карину, но те только улыбались. — Предатели, — тихо и совсем не обижаясь прошептал он и обаятельно улыбнулся начальнице, за что получил строгий взгляд Родимина.       Всё налаживалось.       Всё будет хорошо?       Всё ещё могло быть хорошо?       Определённо, да.