***
"Грёбанные кочевники!" – думал про себя разноглазый, удаляясь от стоянки своих новых знакомых. По результату разговора он выяснил что вся их группа, несмотря на контролируемую ими просто-таки гигантскую, по сравнению с другими группами хоро, территорию, исповедуют принцип невмешательства. Из этого следовало два занимательных вывода – территория, которую они считали своей, контролировалась ими довольно условно, так как они просто перемещались всей группой из одного края своих владений в другой и знать не знали, что происходит сейчас на других участках их земель; а ещё это значило то, что несмотря на большую, по местным меркам, численность, они были эдакими пацифистами, предпочитая не лезть на рожон. Последнее значило, что питаются они объедками, до которых по тем или иным причинам не добрались другие группы. Как только разноглазый в беседе с хамелеоном дошёл до этого момента, ему сразу стало понятно, что с новыми знакомыми ему не по пути. А ещё в его глазах эту группу изрядно обесценивало признание хамелеона, что его новые знакомые никак бы не отреагировали на новость об издевательствах над каким-нибудь адьюкасом в близлежащей вражеской группе, пусть даже он бы и оказался разумным. Не сказать, чтобы ему самому было бы до этого какое-то дело, но если группа говорит одно, вещая устами хамелеона про спасение разумных хоро, а делает другое, по факту на них забивая, то это в лучшем случае самообман и лицемерие. Чем это могло быть в худшем случае разноглазый предпочёл не проверять, решив при первой же возможности покинуть столь странное общество то ли беспомощных, то ли лживых монстров. Последним доводом против этой группы стало то, что их было много, а пищи мало, в результате чего все хоро этой группы практически постоянно испытывали лёгкий голод, и такая жизнь совсем не устраивала разноглазого. – Старик, извини, конечно, но мне с вами не по пути. – сказал тогда разноглазый хамелеону в конце их беседы. – Мне нужно как можно скорее стать сильнее. Стать… блять, как же вы его… пасто… пласто… власто. – Васто лорде? – с недоверием уточнил хамелеон. – Хочешь стать васто лорде? – Да, – чётко ответил пустой. А затем хамелеон зашёлся в приступе заливистого смеха. Эти звуки заинтересовали слепого, и тот решил снова подойти к недавно покинутым им собеседникам. – Что, новичок настолько глуп, что даже тебя проняло? – весело спросил он. – Он хочет стать васто лорде, – сквозь смех выдавил из себя хамелеон, – и как можно скоре-е-е! Под конец, всё же не выдержав и добавив некоторой придурковатости в голос, растянул последнее слово хамелеон. – Хм, – только и хмыкнул слепой, – желание похвальное, но стремление глупое. Особенно для тебя, слабак. Тебе бы просто не сдохнуть. – Могу я узнать почему? – вежливо улыбнулся разноглазый, насколько это позволяла маска, внутренне готовый ко всему: и защититься, и сбежать, и даже напасть на всё больше не нравившихся ему собеседников. – Васто лорде, парень, – спокойно, без привычных уже насмешек начал слепец, – это практически сказка. Нам, обычным хоро, остаётся только слагать мифы и легенды о них. Все знают Короля, и это, пожалуй, единственный васто лорде, который решился в открытую править такими как мы, эх-х, слабаками. – Он время от времени побеждает новых претендентов на его место, – продолжил слепец, – но это не значит, что все они были и будут васто лорде. Дураков полно, и не понимая всей мощи Короля, они готовы рискнуть, преподнеся себя ему на убой. Сделав паузу, слепой адьюкас продолжил: – Я тебе всё это рассказываю, парень, чтобы ты, наконец, понял, что между таким адьюкасом как ты, или даже я, и таким васто лорде как Король находится пропасть, и не в наших с тобой силах её преодолеть, тупой ты идиот. – Плох тот адьюкас, который не мечтает стать лордом, – спокойно произнёс разноглазый, перефразируя известную ему поговорку* и опуская первое слово в трудно запоминаемом для него названии. – Вот и мечтай, молча – огрызнулся слепец. – И не коверкай титул высших существ, тупой слабак. Вконец испортив себе настроение, слепец развернулся и ушёл в сторону от двоих пустых. Отсмеявшись, хамелеон грустно вздохнул, и снова заговорил уже нормальным голосом: – Ты, вроде, умный, так что просто выброси из головы всю эту чушь и просто живи. Отряхнувшись от песка, он тоже начал уходить в сторону основной группы. – Эй, старик, подожди! – крикнул ему в спину разноглазый. – Где здесь сидят другие банды, то есть группы? – Что, не хочешь случайно попасть на закуску не столь дружелюбным хоро, как мы? – обернувшись, с иронией спросил хамелеон. По нему было видно, что даже этот любитель поболтать уже подустал от разговора с разноглазым, потому, не дожидаясь ответа, он просто махнул рукой сначала в одну, а затем в другую стороны. – Там и там. И, пожалуй, хватит на сегодня вопросов, идём к остальным. Не дожидаясь, когда разноглазый за его спиной решит последовать за ним, ящер споро зашагал по направлению к своей группе. Когда он уже почти дошёл до временной стоянки, так и не услышав за спиной присутствия разноглазого, он решил обернуться, но никого не увидел. На том месте, где недавно стоял молодой адьюкас осталась небольшая впадинка, а в остальном больше ничего не напоминало о недавнем присутствии там адьюкаса, даже его следов не осталось, кроме того места, где тот стоял и сидел. Вздохнув, подгоняемый любопытством, хамелеон развернулся, и проследовал обратно. При ближайшем рассмотрении впадина оказалась двойной, с чётко различимыми на дне следами от ног его недавнего собеседника. Оглядевшись по сторонам старый адьюкас нашёл невидный со стороны стоянки след, а точнее ещё одну впадину. – Он упрыгал, – с потерянной интонацией пробормотал вслух пустой. "Это сколько же сил он тратит на одно лишь такое перемещение, – подумал про себя хамелеон, – ему явно никто не объяснял, что силы нужно экономить". А самым удивительным для старого пустого стало направление, по которому проследовал его недавний собеседник, поскольку разноглазый адьюкас двинулся прямиком в направлении одной из групп, про которые ему совсем недавно рассказал хамелеон. – Вот идиот. Старику осталось только посокрушаться над глупостью молодого адьюкаса, да поделиться новостями со своей группой. Ну и пожалеть молодого идиота, отправившегося на смерть.***
Тем временем разноглазый адьюкас на всех парах спешил к своему будущему обеду, проклиная своё неумение ориентироваться в этой бесящей его пустыне. Имея всего лишь один ориентир, светящееся дерево, на зарево от которого он мог ориентироваться даже здесь, было очень трудно выдерживать нужное направление, но разноглазый очень старался. Он сомневался, что сможет найти вторую группу, ведь для этого нужно было найти то место, где он недавно разговаривал со странной группой, а потом уже следовать по второму указанному стариком направлению. При таком приблизительном методе ориентирования найти это самое покинутое им недавно место было не так уж и просто, по крайней мере для него. "Хотя, ориентируясь на силу света от дерева, можно примерно определять расстояние. Надо только вспомнить, какой силы свечение там было…" Его мысли прервали едва видимые вдалеке огни душ. Их было чуть меньше десятка, но определить, много это для него, или мало он мог только в бою с владельцами этих огней. – Здрасьте! – безумно скалясь выкрикнул разноглазый в морды окружающим его монстрам, пробив левой рукой туловище одного из них, а другого обезглавив, просто оторвав ему голову и кинув её в сторону остальных. Столь экстравагантное приветствие дало ему некоторое время, пока окружающие его пустые находились в растерянности, а потом началась бойня. Пусть он, в результате некоторых событий, и не обладал сейчас ни одной нормальной способностью, присущей адьюкасам, но вот силой обладал отменной. Можно было, не солгав, легко сказать, что на данный момент в его теле содержалась мощь больше пятидесяти обычных адьюкасов, и противопоставить нынешним противникам разноглазого такой мощи было абсолютно нечего. Ни число, ни лучи, ни иные способности от смерти их так и не спасли.