***
Ведя за собой разгорячённое погоней сборище монстров, разноглазый стал свидетелем того, что не он один мог заставить песок загробной пустыни принимать различные свойства и формы. И пусть представшее перед ним, хотя, правильнее сказать за ним действо и было по большей части чем-то вроде стихийного, или природного явления, да и контролировать его никто не старался, но всё же информация для разноглазого была весьма интересной, как минимум. А всё потому, что переставшие сдерживаться адьюкасы из числа гонящихся за ним преследователей стали хуже контролировать себя. Это проявлялось как в потере разума, так и в исходящей от их тел духовной энергии. Нашедшие выход потоки энергии подхватывали окружающий их песок и поднимали тот вверх. Постепенно эффект накапливался, пока вокруг адьюкасов, преследующих разноглазого, не образовалось нечто вроде пылевой бури. Благодаря этому, разноглазому удалось всю эту бешеную ораву подвести к группе Охоса относительно незаметно – будущие жертвы хоть и заметили саму бурю, но угрозу, похоже, так и не почувствовали. Всё складывалось так хорошо, что когда его план перешёл в последнюю стадию, разноглазый просто не смог сдержаться, и радостно захохотал. Смех у него выходил громким и гулким, даже скорее устрашающим, а не весёлым. Почти сразу ему стал вторить и ворон, из-за чего получившаяся двоящаяся какофония звуков начала звучать ещё более устрашающе. Так они и пронеслись мимо группы Охоса, потрёпанной одиночками, случайно попавшимися на пути наступающей орды, и изо всех сил старающихся убраться с её пути. Терять такой, пусть и не очень полезный, но всё же ресурс, разноглазый не захотел, и время от времени направлял ещё и этих одиночек, чтобы они бежали прямо перед бурей, а не в сторону от неё. Всё шло настолько хорошо, что это было даже слишком, в чём разноглазый практически сразу и убедился. Обернувшись назад он увидел, как адьюкасы группы Охоса тонут в нападающих на них со всех сторон противниках. Среди защищающихся не было заметно слаженности, а вот приведённые сюда разгорячённые преследованием адьюкасы несмотря ни на что смогли собраться в несколько организованных групп. Да и было их тупо больше обороняющихся. "Надо исправлять ситуацию, а то я вместо царского закусона получу кучу трупов и в придачу кучу врагов, в числе чуть меньше, чем дохрена", – подумал разноглазый. Придумав как можно решить появившуюся проблему, разноглазый начал смещаться к центру ближайшей организованной группы. Несмотря на хаос схватки и большое количество адьюкасов вокруг, разноглазый смог почти беспрепятственно подобраться к вражескому хоро, являющемуся если и не командиром, то координатором точно. В этом ему сильно помогла разобщённость сражающихся адьюкасов обеих групп. Раньше, когда группа, так и оставшаяся для разноглазого безымянной, находилась на привале, провернуть подобное ему бы не позволила слаженная работа вражеских командиров, то есть самых умных и сильных тварей во вражеской группе. Сейчас со слаженностью у этих самых командиров было худо, так что и достойного отпора ему дать был никто не способен. Один сильный удар, и вот уже у группы монстров нет командира, а сами они в страхе стараются убежать подальше от ставшего вдруг опасным места. Но они – это слишком лакомая добыча, чтобы позволить ей уйти. И вот, разноглазый начинает свой кровавый танец, посвящённый лишь единственному –своему насыщению. Обезглавленный труп змеетелого лидера всё ещё опускается, а разноглазый уже смещается к ближайшему неудачливому бегуну. Удар рукой, и хлещущая из тела новой жертвы кровь покрывает правую часть тел разноглазого и ворона. Они оба находятся в состоянии чуть ли не экстаза, что не мешает им действовать – разноглазому убивать и на ходу есть поверженных, а ворону вовремя подсказывать ему, входит ли тот или иной адьюкас в группу Охоса, или же это враг. Сейчас, правда, от ворона только и слышалось короткое и повторяющееся: "Враг! Враг! Враг…" Спустя всего пару кругов вокруг трупа змеетелого все ранее собравшиеся вокруг него враги мертвы, а разноглазый подходит к телу лидера, чтобы наконец съесть и его. Силы, полученные при поедании множества слабых адьюкасов не идут ни в какое сравнение с энергией, получаемой из плоти змеетелого. Несмотря на отсутствие у разноглазого каких-либо особых способностей, кроме аномальной для адьюкаса силы, сейчас процесс поедания им трупа змеетелого выглядит скорее, как поглощение – так быстро исчезают в его пасти куски плоти. Это отработанный за последнее время до полного автоматизма процесс, при котором попадающая в пасть пища сминается не только зубами, но и языком, расплющиваясь в месиво, которое затем быстро, не жуя, проглатывается. Плоть змеетелого действует на разноглазого словно наркотик и энергетик в одном флаконе – он ощущает небывалый подъем сил, но тем не менее жаждет новой порции. Когда он доедает последний кусок, то обращается к поиску новой столь же лакомой пищи. Вокруг он видит всего несколько мест, где её можно достать. Выбирая самое ближайшее, он оказывается прав, потому что над ухом весёлый голос шепчет ему, что впереди враг. На пути разноглазому попадаются обычные, слабые монстры, которые уже не в состоянии утолить его голод. Он убивает их не прилагая никаких значительных усилий, и несмотря на то, что для него они практически безвкусны, всё же поедает и их тоже. Где-то глубоко на задворках сознания у него вертится мысль что так делать правильно. Это нужно, чтобы точно успеть добраться до Цели… какой-то важной Цели, про которую он только и помнит, что её нужно достичь, и нужные для этого действия. Но сейчас разноглазого влечёт только жажда новой дозы удовольствия, а всё прочее пока отодвигается на второй план. Как только разноглазый добирается до своей новой жертвы наступает время новой схватки. Вот только на это раз, как бы не хотел этого разноглазый, быстро убить противника у него не получается. Очередной монстр, сумевший собрать вокруг себя других, не желает просто ждать своей смерти. Он посылает навстречу ему окружающих адьюкасов, пытается атаковать разноглазого, когда другие его отвлекают, и использует других монстров, сражающихся между собой неподалёку, отступая в их сторону, стараясь подставить тех под удар разноглазого. В погоне за такой верткой добычей разноглазый всё чаще просто бросает на песок трупы обычных, слабых врагов, оставляя их другим. А пока они кружили по полю боя, в стороне от них Охос собирал вокруг себя наиболее сильных хоро из своей группы, которые смогли выжить в этой мясорубке. Догонялкам разноглазого не было видно конца, и в один момент это ему надоедает. Остановившись, он сосредотачивается на чём-то, а следом его силуэт размазывается в нечёткую линию. Всего через миг он возникает позади раздражающей его вёрткой добычи, и всаживает в её спину свою руку на манер копья. Только что он истратил очень серьёзную часть своих сил, чтобы достичь изворотливую добычу. Конечно, затраченные силы не окупят того количества энергии, что находится в теле ловкого пустого, но теперь разноглазый получил возможность насладится новой порцией такой вкусной, насыщенной силой плоти. Новая доза удовольствия весьма скоротечна, и разноглазый снова ищет где же вокруг ему можно достать новую порцию лакомства. Выбор невелик – сейчас на всём поле битвы есть только одна группа тварей, которые сбились вокруг ещё одного сильного вожака. Вот только при попытке приблизиться к ним, у него над ухом раздаётся противное: "Друг! Не враг!" С сожалением отвернувшись от сладкой добычи, разноглазый оглядывается вокруг и сходу врезается в схватку двух не очень сильных противников. Их ему удаётся убить намного быстрее, так что он больше времени тратит на поедание их тел, чем на саму схватку. Так продолжается снова, и снова, пока ему не попадается кто-то достаточно сильный, чтобы заставить его чувствовать вкус. Не такой насыщенный, как у сильных противников, но и от отвратительной пресности обычных врагов отличающийся весьма значительно. Ободрённый новым открытием, разноглазый начинает метаться по полю битвы, то тут, то там пробуя на вкус кровь из ран различных монстров. Он настолько увлечён поиском новой пищи, что даже не убивает своих противников, просто раня или максимум калеча их. Эти его действия добавляют ещё больше хаоса в происходящее. И без того лишённые какой-либо организованности, нападающие монстры, те что сумели сохранить в горячке боя свой разум, вынуждены сражаться со всеми подряд, даже не совсем понимая где сейчас находятся их соратники, а где враги. Безумцы же и без того кидаются на всех, кого видят, что не способствует их выживанию. А защитники, под руководством Охоса, тем временем общими усилиями стараются максимально сократить количество противников, где вдвоём добивая одного, а где просто помогая друг другу защищаться. И это даёт свои результаты. Постепенно, под воздействием всего происходящего, число атакующих сокращается всё сильнее и сильнее, в итоге дойдя до числа, сопоставимого с числом обороняющихся. И тех и других насчитывается не более двух десятков, то есть в общей сумме около сорока. Уже сейчас убитых в этой схватке заметно больше выживших, и поэтому нет ничего удивительного в том, что разноглазый адьюкас сначала обращает внимание на начинающие уже истаивать трупы, а только потом на оставшихся в живых монстров. Вокруг умерло так много адьюкасов, что песок под трупами дочерна пропитался их кровью, став очень насыщенным энергией. Причём некоторые падальщики даже ели этот песок, обманываясь его видом и принимая за пищу. Отогнав от поверженных нескольких выживших падальщиков, среди которых подсказывающий ему голос не определил ни одного друга, разноглазый принялся быстро поедать грозящую истаять еду, мельком поглядывая на ставшую менее масштабной, но не менее кровавой схватку. Нападающие так и остались разобщены, но защищающиеся были сильно истощены, и чуть ли не падают на песок от усталости. И вот один из защитников просто заваливается назад, а атаковавший его мгновением ранее адьюкас неожиданно для себя оказывается чуть позади основного строя обороняющихся. Недолго думая, прорвавшийся нападает на ближайшего защитника, который совсем не ждал нападения сзади, и потому просто погибает. В защите обороняющихся образуется брешь. И как тут же выясняется – безумной стае не нужно командование. Когда они видят получившуюся дыру, то защиту остатков группы Охоса просто проминают, и в образовавшуюся прореху устремляются все атакующие адьюкасы, которые были в этот момент поблизости. Оторвавшись от поедания трупов, разноглазый тоже устремляется в сторону схватки, потому что помнит, что если защитников прибьют полностью, то это будет проблемой… почему-то. Не важно. Достигнув прорехи в обороне защитников, разноглазый быстро пробегает по нападавшим, оставляя за собой трупы. Скоротечная вспышка боевого угара, и вот разноглазый стоит посреди ещё одной порции трупов. Вот и всё… Хотя… нет?***
На протяжении последнего времени положение Васко менялось очень стремительно и чуть ли не в противоположные стороны. Сначала он был обычным слабым адьюкасом, чуть ли не умирающим от голода. Потом его нашла группа Охоса, и уже в ней его взяла под своё покровительство Иошши, разворачивая всю его жизнь чуть ли не наизнанку, ломая все представления об этой пустыне смерти, показывая не верящему в своё счастье Васко, что можно вообще жить так – без поглощающего его жизнь унижения и насилия, пусть и впроголодь, но всё же имея стабильный кусок пищи. Практически райская жизнь пролетела быстро, оставив после себя сожаления о смерти Иошши, обиду на судьбу, а позже и вовсе жажду мести. Последнее возникло с подачи одного разноглазого адьюкаса, когда сам Васко успел побывать уже самым натуральным изгоем, потом проводником, а затем и слугой своего нового покровителя. И вот, когда Васко уже подумал, что его многочисленные скачки в занимаемых им статусах подошли к концу, жизнь толкнула его к новой роли. Чем-то его новое положение походило на обязанности проводника, хотя его покровитель упорно называл его непонятным "навигатором". Вот только позже простое ориентирование и подсказки переросли в нечто большее. Прижавшись к спине разноглазого, Васко всё сильнее и сильнее чувствовал кипящую в теле своего покровителя мощь. А потом и вовсе стал словно пьянеть от неё. Положение ухудшали и начавшиеся схватки, в которых слабому ворону время от времени начинало казаться, словно это он сам, а не разноглазый разрывает врагов на части одним движением руки. А потом его новый покровитель словно бы начал терять разум в угаре боя. Последним его осмысленным приказом было говорить ему, где находятся враги, а где его, Васко, бывшие соратники. Зачем разноглазому было нужно сохранять жизнь кому-то из группы Охоса Васко решил не уточнять. А затем уточнять стало не у кого – разноглазый с каждым съеденным врагом становился более яростным, сильным, стремительным, более жестоким, и более… тупым. Он уже не отдавал никаких приказов, да и на советы ворона реагировал не так быстро, поэтому ему приходилось повторять всё по несколько раз, урезая наиболее громоздкие фразы до простых и понятных коротких слов. В итоге весь его выкрикиваемый лексикон сократился до двух слов: «друг» и «враг». Но несмотря на такое резкое отупление разноглазого у ворона и в мыслях не было нарушить его последний приказ. Достаточно было только представить что сделает с ним его покровитель за подобный проступок, когда разум к нему вернётся, чтобы все глупые мысли сразу же исчезли из головы. Так продолжалось весь бой, пока от обеих групп адьюкасов не осталось по две небольшие кучки. И вот, когда с последними хоро группы, или, учитывая разросшееся число подконтрольных ему адьюкасов, фракции Монтараза, было покончено, Васко с облегчением начал оглядываться по сторонам. Несмотря на испытанное им неведанное до этого чувство всемогущества, эйфории и боевого угара, а также перенасыщение едой, все прошедшие события изрядно его истощили. Уже норовя слезть с разноглазого Васко в последний раз оглянулся по сторонам, чтобы буквально прикипеть взглядом к стоящему невдалеке Охосу. И именно тогда ему вспомнились слова разноглазого о том, что это вожаки его бывшей группы и убили Иошши, пусть и не лично, но явно планируя её смерть заранее. Все подначки разноглазого и ранее озвученные им обещания в осуществлении мести всколыхнули сознание Васко. Именно сейчас ему захотелось наконец осуществить свою месть, вот только тот, кто мог её осуществить, был в не очень вменяемом состоянии. Васко сомневался в том, что его покровитель сейчас помнил данное ему обещание. И от этого в нём начали копиться гнев, злость и лёгкое безумие, копиться и давить на него изнутри, желая вырваться из него наружу, туманя сознание. Ещё недавно он был частью всесокрушающей силы. А сейчас не мог ничего сделать, чтобы осуществить даже не столько месть, сколько мечту… Хотя, ведь был способ! И пусть при возвращении разума разноглазый скорее всего его накажет… пусть. Это будет потом, и может наказание будет не очень серьёзным. А может и вовсе разум к его покровителю так и не вернётся. В любом случае здесь и сейчас его месть свершится, а значит его жизнь перестанет быть такой бесполезно никчёмной. И даже если разноглазый позже в наказание убьёт его, это будет неплохой размен – его жизнь, за жизнь, точнее за смерть Иошши. Это определённо того стоит! – Слева, – сам до конца не веря в свою наглость начал негромко говорить Васко. – Враг! Слева! Тело под ним послушно развернулось, но тут же снова застыло. Васко начал волноваться, потому что до этого разноглазый всегда атаковал после его слов, не очень желая разбираться, кто именно перед ним оказался. Но в этот раз что-то пошло не так… Васко сжался на спине разноглазого, иногда вздрагивая от напряжения, и ожидая решения своего покровителя. Своего орудия мести.***
Голос шепчет ему, что рядом есть ещё один враг. Разноглазый оборачивается в нужную сторону, но видит только вожака защищающихся. Он всё ещё помнит, как тот же голос совсем недавно говорил про него, что он друг, и поэтому он уточняет, правильно ли он понял. Чуть тише обычного, тем не менее голос подтверждает, что да, он всё понял правильно. Застыв, в этот момент разноглазый переваривал в себе новое необычное для него чувство – сомнение. Он сомневался в происходящем, чуя что ему где-то недоговаривают, или же попросту врут. Но все сомнения отбросило прочь чувство жажды, желание новой дозы, новой порции лакомства… Ведь стоящий перед ним монстр силён, а значит до безумия вкусен! И это решило всё – разноглазый начал смещаться к противнику, чтобы убить свою новую жертву. Истощенный прошедшим сражением, Охос не смог дать достойного сопротивления, успев выстрелить самой сильной своей атакой всего пару раз. Но что такое лучи, пусть и мощные, но стреляющие по одному, в рукопашной схватке, с противником, который легко уклоняется от всех выпущенных в его сторону серо? Ничто. Торс Охоса разрывают нанесённые разноглазым раны, удар следует за ударом, вокруг разлетаются кровь и мелкие куски плоти проигравшего, заставляя адьюкасов, находящихся вокруг места схватки, в страхе разбежаться прочь. Охваченный новым приступом безумия, разноглазый начинает отрывать голову своему противнику, просто вытягивая ту, держась пальцами за пустые глазницы. Ещё несколько мгновений предсмертной агонии противника, и вот его оторванная голова взлетает на поднятой вверх руке. Сзади слышится счастливый смех, а затем кто-то, опять же сзади, пытается отобрать его трофей. Разноглазый резко опускает голову к своей пасти, и, быстро её поедая, воровато оглядывается по сторонам и назад. Никого не найдя, он уже более спокойно поглощает свою добытую пищу, стараясь смаковать каждый кусочек. Всё же больше в округе не видно ни одной сочной жертвы, и это будет его последняя порция столь вкусного лакомства.