Истории отребья / Смерть — не дай себе засохнуть!

Второй группы не было. Место должное быть стоянкой последней крупной вражеской группы пустовало, причём по заверениям троицы адьюкасов, определённых разноглазым в навигаторы-следопыты, – ворона, девчонки и самурая, – стоянка была пустой уже довольно длительное время. В этот раз место обитания хоро представляло из себя просто местами уплотнённый песок. Кое-где такое уплотнение резко пропадало, так что вся стоянка, на взгляд разноглазого, смахивала на одну большую топь. Или трясину. Или болото. Или, учитывая специфику загробного мира, целое небольшое поле маленьких зыбучих песков. И несмотря на то, что серьёзно утонуть в этом месте могло получиться только у какого-нибудь котёнка, рельеф тут был весьма уныл и состоял в основном из всепокрывающего песка. Как в подобном месте можно было заметить присутствие, или, как в их случае, длительное отсутствие каких-либо следов для разноглазого адьюкаса оставалось непонятным. Сам он ничего такого не видел, но также разноглазый не видел и причин не доверять троице своих спутников в этом вопросе. Всё же в качестве «навигаторов» не один из них его ни разу не подвёл. Мысли о доверии к сопровождающей его троице закономерно привели разноглазого к извечному вопросу: "и что делать?" Изначально весь его план был в том, чтобы спровоцировать оставшуюся группу врагов, заставив их напасть на Охосовских недобитков. Ну а тех, кто пережил бы подобную встречу, он бы с радостью прикончил. Такой исход событий решил бы множество основных и мелких проблем. Теперь же где-то в округе бродит куча врагов, неизвестного количества, но скорее всего в числе чуть большем, чем дохрена – прошлая вражеская группа тому доказательство. И когда они ему повстречаются – неизвестно. А ведь позади точно также неприкаянно бродит более мелкая кучка недобитков. И хоть угрозы они не представляют, но разноглазому просто-напросто было жаль терять пусть и небольшую, но всё же добычу. По уму, их нужно бы оставить в покое, на случай, если пропавшие враги всё же обнаружат себя, но всё чаще разноглазый склонялся к мысли, что вот когда враги обнаружатся, тогда он и будет изобретать хитрые планы с использованием окружающих, а пока можно было бы просто перекусить. Вот только он уже успел отойти на достаточно внушительное расстояние от недобитков, и потраченное время на обратный путь к ним, на его взгляд, не стоило того. Даже Бьехос, вроде бы не очень слабый адьюкас, не прельщал разноглазого в качестве цели такого длительного пути. Пусть тот и был сильнейшим из недобитков, но до того же Охоса ему было ой как далеко. "Переться в даль, ради едва ощутимой закуски? Сомнительный вариант", – думал про себя разноглазый. "А ведь ещё есть эта дрянная троица, – продолжил размышлять разноглазый, глядя при этом на объект своих размышлений, – а ведь я хотел как минимум от одного из них избавится. Да и остальные не очень-то мне нужны. Но в будущем, если потребуется куда-то дойти, они могут пригодиться, да. И если смотреть с другой стороны – то тройка навигаторов намного лучше, чем два, или один, или вообще ни одного. Хе-хе, запасные навигаторы всегда пригодятся, никогда не угадаешь, когда один из них может сдохнуть". Всё это время разноглазый продолжал смотреть на троицу адьюкасов, так что те под его пристальным взглядом уже начали волноваться. Приняв такое внимание разноглазого на счёт его недовольства ими в качестве подводников, ворон попытался исправить ситуацию: – Господин, эта группа довольно опытная. Каждый адьюкас в ней силён, и опыт жизни в Уэко Мундо у них немалый. Скорее всего, как только вы начали охотиться на близлежащие группы хоро, он заметили это, и просто решили уйти из ставшего опасным места. – А ты не дохрена ли про них знаешь, дятел? – скривил маску разноглазый, недовольный тем, что его отвлекли от вялотекущих мыслей. – Так они же наши, – удивлённо посмотрел на него ворон. – Ну, то есть их всех из нашей группы Форсу́до увёл. Видя немного удивлённое выражение на маске разноглазого, ворон быстро затараторил: – Я точно не знаю, что тогда случилось, это ещё задолго до моего прихода к Охосу произошло. Знаю только то, что другие мне рассказывали. Тогда все самые сильные хоро объединились и ушли, а вёл их Форсудо. Но он у них и не вожак, вроде как, и группа у них поэтому, получается, что и безымянная. Вот. От новой порции неизвестной ему ранее информации разноглазый сильно задумался, к облегчению троицы наконец перестав их разглядывать. Но это их облегчение было недолгим. Поняв, что по-быстрому все интересующие его вопросы не прояснить, разноглазый довернул корпус в сторону ворона и плавно сел на песок. – А скажи-ка мне, долбоклюй ты ударенный, – начал он вкрадчивым, тихим и спокойным голосом, чтобы в следующий миг сорваться на оглушительный рык: – ПОЧЕМУ, УР-Р-РОДЕЦ, я узнаю об этом только СЕЙЧАС?! ПОЧЕМУ об стенах, которые может создавать старик, я узнаю ПОСЛЕ БОЯ?! Переведя дыхание и немного успокоившись, разноглазый продолжил: – Сейчас ты напряжёшь свой куцый мозг, воспользуешься подсказками из зала, тьфу ты, воспользуешься звонком друзьям, да бля… Короче, вы все втроём напрягаетесь, и рассказываете мне обо всем, что знаете. О слепошаром и старике, об этой смывшейся гоп-компании, о важных и неважных вещах. Обо всём. И в наступившей тишине нетерпеливо поторопил троицу: – Я, бля, жду.

***

Из последующих сбивчивых объяснений троицы ничего нового о группе Охоса и монстрах, входящих и входивших в неё разноглазый так и не узнал. Все объяснения о уже убитых хоро он просто пропускал мимо сознания, а среди выживших никого интересного, за исключением старого ящера, не было. Но о нём разноглазый уже и так знал всё что нужно, а кроме своих, как их назвал ворон, щитов, старик ничем особым похвастать не мог. Об окружающих его местах чего-то важного он тоже не услышал, а вот о пропавшей группе полезного наслушался вдоволь. Со слов троицы из всей группы особыми силами обладал разве что сам Форсудо, способный за раз выпустить из себя десятки серо, ничем не уступающих по силе обычным. – Знатное, должно быть, светопреставление… – задумчиво протянул разноглазый, перебив ворона, делая этим себе паузу, чтобы осмыслить услышанное. – И что, это всё, что он может? – Это всё, что мы знаем, господин, – произнёс самурай, видимо желая поддержать замявшегося ворона. – Ваше признание о незнании весьма трогательно, но чем дальше, тем больше я склоняюсь к мысли, что вы бесполезны, – недовольно пробурчал разноглазый. Желающая сгладить его недовольство троица после таких слов решила рассказать, как можно подробнее о Форсудо и группе, в которую он входил. В ход шли любые мелочи и байки, которые рассказчики только могли вспомнить. И чем больше разноглазый слушал, тем меньше ему хотелось оставлять за спиной таких противников. Вроде бы ворон подчёркивал их исключительную силу, но если бы они были всего лишь сильными, то давно бы уже нарвались на какие-нибудь неприятности. Да в конце концов просто бы передрались между собой. Но они уже довольно долгое время топчут загробную пустыню. Сильные, неглупые и слаженные противники, за время своих странствий уже наверняка успевшие притереться друг к другу, что в случае боя с ними было чревато разного рода неприятными сюрпризами. Радовало одно – со слов троицы выходило, что Форсу́до крайне неохотно принимал в группу новых хоро. Чтобы попасть к ним, нужно было быть как минимум сильным, и уже одно это условие отсеивало большинство потенциальных новичков. А потом наверняка были и ещё какие-нибудь условия. Крайне высокий порог вхождения в эту группу хоро означал, что со времён своего откола от группы Охоса Форсудо и компания бродили по пустыне примерно одним и тем же составом. На момент их ухода от Охосовцев они насчитывали два с половиной десятка хоро. На памяти же разноглазого, когда он нашёл их группу в первый раз и решил отступить, их было что-то около тридцати. Весьма небольшая прибавка, учитывая большое время их существования как группы. В этот момент своих размышлений разноглазый мысленно поблагодарил судьбу, себя, свой мозг, свою осторожность и свою целеуказующую левую пятку, за то, что никто и ничто из вышеназванного не повлияло на тогдашнее его решение уйти от встреченной группы монстров. Сейчас, имея больше информации об этой группе, для него было кристально ясно, что в случае боя с ними, он бы обязательно проиграл, и не факт, что смог бы отступить. А ведь тридцать монстров – это, можно сказать, было пограничное значение. В то время он уже убивал группы и под двадцать монстров, и даже чуть большее число противников за одну схватку. Выслушав своих проводников и прикинув различные варианты развития событий, разноглазый решил оставить всё в подвешенном состоянии, как есть. Вместе с тем, так и не сдвинувшись с места, разноглазый пришел к мысли, что любое действие, совершаемое за него другими – это несомненно великое благо. "В этот раз они мне рассказали много полезностей, – думал озарённый адьюкас, – а в следующий смогут, при должной организации, и жратву подогнать. Ну, или выманить и вывести добычу ко мне". "Решено – пока ситуация с пропавшей группой не прояснится, или пока не найдутся другие кандидаты на провокацию, и недобитков и эту пока что никчёмную троицу оставлю в живых". "Эх, совсем я добрым становлюсь, когда обожрусь", – лениво подумал про себя разноглазый.

***

Вот уже некоторое время роли в квартете адьюкасов кардинально поменялись – троица проводников следовала за разноглазым, а тот уверенно шёл впереди их маленькой группки, шагая в сторону единственного доступного ему ориентира. И пока они шли к исполинскому дереву, полый ствол которого соединял пустыню и подземелья, разноглазый недовольно бурчал на спутников. – Вот ты, долбодятел, много чего полезного мне рассказывал, а об дереве, к которому мы сейчас идём, я так ничего и не услышал, – разноглазый сделал паузу в речи, видимо, чтобы ворон осознал свой промах. – А ведь я просил говорить обо всём, даже о том, что твоя тупая башка отнесла в разряд маловажного. И почему ни ты, ни твои друзья-товарищи не поделились со мной никакой информацией по поводу этого дерева, а? – Это та большая загогулина, которая торчит вон там? – Хоть к самому дереву четвёрка адьюкасов ещё не подошла, но столь большой объект им уже был виден, и именно на него сейчас указывал ворон. – Господин, а вы точно уверены, что это дерево? – Да какая, нахер, разница, что это такое, – начал свирепеть разноглазый. – Я вас не про это спросил. – Но оно же на самом краю наших территорий находится, господин, – неуверенно возразил ворон. – И что? – недовольно спросил разноглазый. – И вообще, на каком, нахрен, краю, если вы вокруг него чуть ли не хороводы водили. Оглянувшись на затихших спутников, и увидев на их масках несколько растерянные выражения, он решил уточнить: – Непонятно, что ли, опять? Маршрут вашей группы, по которому вы, грёбаные кочевники, регулярно ходили, если я хоть что-то понял, пролегает как раз вокруг этого самого дерева. – Ну, дык, оно же так и выходит, что дерево это с краю всё время находится, – продолжал упорствовать ворон. – Ты мне голову то не дури, – огрызнулся на это разноглазый. – Вокруг – ваши территории. Дерево – в центре вашего закольцованного маршрута. По всем понятиям выходит, что оно стоит в самом сердце подконтрольной вам территории. Услышав в ответ сипение, разноглазый решил остановиться и развернуться. Ворон, очевидно в корне несогласный с последними словами разноглазого, насупился, но кроме сдавленного сипа ничему остальному выйти из себя не позволял. – Вы не совсем правы, господин, – пришёл на помощь своему товарищу самурай. – Бывшая территория Охоса не включала в себя указанное вами дерево. – Ты мне хочешь сказать, что ваши территории – это такая косая и неровная баранка? – и, видя непонимание на маске самурая, продолжил: – Ну, бублик, кольцо, колесо без сердцевины. – Господин, извините, но вы снова не совсем правы. В каждый отдельный момент территорией группы Охоса можно было считать только тот участок пути, или, как вы говорите – маршрута, который группа могла контролировать. Весь путь одновременно контролировать не получалось. – То есть ваша территория, это даже не бублик, а его кусок? – недоверчиво спросил разноглазый. – А чё, тогда, сразу не дырка? Вы тогда бы вообще проблем не знали. Переварив услышанное, разноглазый сказал: – Ну хорошо, дерево на краю ваших владений, но почему бы не использовать его на благо группы? – Использовать? – удивился ворон. – Само дерево, хоть и большое, но по большей части бесполезно для нужд группы. Неудобно само по себе и расположено неудобно. При переходах идти до него вообще дальше любой соседней стоянки, а придя к нему, кроме огромного древесного ствола, который не сломать, не поцарапать нельзя, больше и не найти ничего. Бесполезное место. – Бесполезное, значит, да? – весело спросил разноглазый. – Не сломать, не поцарапать, ну надо же... Это просто вы такие бестолочи – не украсть, не покараулить. Ну хорошо, пойдем тогда, к бесполезному дереву, бесполезно тратить своё время, хех.