***
Сначала все шло неплохо, потом – как всегда. Отпущенные на волю разумные монстры, которых разноглазый окрестил гонцами, и вправду увеличили поток добычи. Даже то, что он теперь всегда возвращался, не доходя до вершины башни, урезая этим время, необходимое Форсудо чтобы собрать нужное количество еды, не влияло на конечный результат – в загоне его всегда ждало от 50 до 60 жертв. Жизнь разноглазого снова превратилась в один бесконечный цикл. В этот раз он не стал считать своих жертв, полагаясь на ощущения внутри себя. Сначала, по ощущениям, число съеденных сравнялось с тем, которое было во времена его подземной долгой охоты. Затем это число увеличилось сначала в два раза, потом в три… четыре… ещё больше… Но через какое-то время приток монстров начал сокращаться. Разноглазый считал, что в окрестностях гонцам просто стало некого сманивать – потенциальная добыча заканчивалась. Число жертв в загоне из раза в раз становилось всё меньше и меньше. Когда оно дошло до тридцати, разноглазый решил дать Форсудо больше времени, в очередной свой визит внутрь башни забравшись повыше. Это помогло не сильно, и разноглазый подозревал, что дело тут в самом Форсудо и его группе, монстры которой уже привыкли к обильному потоку пищи и при его истощении просто не стали себя ограничивать. Из-за таких мыслей он не стал ещё больше увеличивать время для сбора добычи, поднимаясь ещё выше во время своих отлучек внутрь башни, подозревая что это тоже не поможет, а скорее наоборот – приведёт или к такому же, или даже к худшему результату. Для разноглазого до сих пор оставалось загадкой, почему Форсудо со своей бандой всё ещё не сбежали от него, во время его очередного отсутствия. И какие бы ни были причины для такой преданности, был очень большой шанс, что сейчас, когда пищи стало заметно меньше, если он пропадёт на очень долгий срок, его подчинённые всё же решатся уйти от него. И ему бы не хотелось такого исхода. Да и пока в очередной его приход в загоне появлялась пища, разноглазого в целом всё устраивало, потому что носиться по пустыне и искать жертв самому было бы в любом случае намного, намного дольше. "Сломавшийся плохо работающий механизм всё равно лучше, чем ничего". Но и забывать эту ситуацию разноглазый был не намерен. "Но у сломанных вещей одна судьба", – безразлично отметил про себя он, отправляясь в очередную прогулку в башню.***
Каждый раз встречаясь внутри башни с парочкой адьюкасов разноглазый веселился, озадачиваясь тем, что же они предпримут, когда наконец дойдут до выхода в пустыню. Из-за фокусов со временем внутри башни самурай и девочка спускались очень медленно, относительно разноглазого, который успел уже тысячи раз подняться и спуститься. Сказывалось также и то, что перемещаться внутри баш также, как и разноглазый, перескакивая с колонны на колонну в центральной части башни, ни Самурай, ни девочка не решились. Но вот наступил момент, когда они всё же дошли до выхода. Уже предвкушая их реакцию, разноглазый поднялся и спустился вниз. Обнаружилась парочка в районе загона, внутри которого находилась девчонка. Самурай же находился по другую сторону ограды, следя за тем, чтобы его спутнице никто не повредил, ни снаружи, ни внутри загона. – Господин, – склонился перед ним самурай, когда он к ним подошёл. – Ну что, заждались? – спросил его разноглазый, посмеиваясь про себя. – Да господин! Ваше отсутствие оказалось неожиданно долгим. – Ох, но вы же так долго стремились попасть обратно в пустыню, так долго шли сюда, разве не этого вы хотели? – Определённо нет, господин. – Хех, ладно, пойдёте со мной, страдальцы. Разобравшись с пищей, кинув кусок девчонке, чему она очень обрадовалась, разноглазый отправился внутрь башни в сопровождении двух адьюкасов. Внутри он довёл их до ворона, уже по традиции расположившегося чуть выше входа, да и оставил всех там. – Хотите – идите наверх, хотите – наружу. Всех троих наверх я в любом случае не понесу, не смогу, да и лень такой хернёй заниматься. Если заберётесь повыше и не сдохните от голода, то у вас будет неплохой шанс дождаться конца моей охоты. Или можете свалить наружу, и, если вас не поймают, подождать меня там. В пустыне вы сможете охотиться, но и ждать меня будете о-очень долго. А можете валить на все четыре стороны. И разноглазый помахал им рукой, скрываясь в наростах внутри башни. Троица выбрала первый вариант, и теперь разноглазый регулярно встречал их, бредущих наверх, что неизменно его веселило. Он видел в этом какую-то абсурдную бессмысленность, но и мешать веселить себя он им тоже не хотел.***
Ситуация с Форсудо неизменно шла к конфликту. Это понимал разноглазый, но, похоже, не понимали ни Форсудо, ни его окружение. Разноглазый уже был на взводе. Каждый раз спускаясь вниз он был готов к схватке. За прошедшее время сила его возросла ещё больше, так что опасности для себя он не видел, но вот и приятного при таком исходе было мало, ведь он лишался притока пищи. А он уже чувствовал, что для перерождения и его цели, ради которой он всё это задумал, осталось совсем немного. И вот, в очередной раз спустившись вниз, он получил то, чего ожидал – схватку. Правда совсем не с Форсудо. Медведь, увидев его, обрадовался, как мальчишка, затараторив про приближающейся к их стоянке вражеской группе хоро, возглавлял которою очень сильный вожак. – Без вас, господин, – впервые на памяти разноглазого медведь обратился к нему так, – они нас уничтожат. – Ну так ушли бы, да и всё, – проворчал разноглазый, – а господинкать ты от рогатого научился? – Мы окружены, и точно не знаем где точно будет безопаснее, может оказаться так, что отступив, мы только ухудшим своё положение, а на этом месте нам сражаться привычнее, – решил уйти от ответа на один из вопросов медведь, отвечая только на первый. – И есть слухи, – понизил голос Форсудо, – что у противников два исключительно сильных бойца. Они могут специально выставить одного из них, чтобы мы увидели его и отступили, а потом, когда мы будем отступать нас будет намного легче взять второму. – М-да, – состроил кислое выражение на маске разноглазый, – где хоть эти ваши силачи? – Неизвестно, – и видя раздражение собеседника, Форсудо быстро добавил, – но совсем скоро они должны появиться. Вы и в самом деле появились очень вовремя. И медведь не соврал. Не успел разноглазый как следует заскучать, как на горизонте появилась группа хоро, идущая цепочкой. Форсудо отправил основную часть своих товарищей назад, сгруппировав их вместе, сам же выйдя навстречу подступающим противникам. Позади него шла парочка звероватого вида адьюкасов. А вот среди противников сложно было выявить лидера – атакующие как шли цепочкой, так и шли. Когда они приблизились весьма близко, казалось, что и нападать они будут все вместе, но в этот момент, видимо не выдержав, вперёд вырвался один из нападающих. Он что-то бессвязно орал, и размахивал щупальцами, коих у него было в избытке. Разноглазый даже не мог разглядеть как именно передвигался монстр – со стороны тот выглядел как один сплошной клубок щупалец перекатывающийся по пустыне, в котором не было видно других конечностей. На взгляд разноглазого такая пародия на осьминога смотрелась особенно контрастно на фоне пустыни, что вызывало у него раздражение. Из-за этого навстречу вырвавшемуся клубку щупалец он решил сместиться лично, причём так быстро, что медведь с его помощниками даже не успели отреагировать на изменившуюся обстановку. Когда разноглазый столкнулся в схватке с атаковавшим, то единственной его мыслью стало: "Ну, это когда-нибудь должно было произойти". А всё потому, что каждый его удар останавливало невидимое поле, защищающая его противника. Рано или поздно ему должен был попасться самый неудобный тип противника, тех, кого он называл щитовиками, точнее адьюкасы, переродившегося из гиллиана, внутри которого победила душа щитовика. Сосредоточившись только на противнике, разноглазый задействовал всю доступную ему сейчас мощь, и начал беспрерывно атаковать врага. "Ёбанный тентаклевый ком, – разъярялся разноглазый, подначивая себя и мысленно, и физически, после каждого удара заводясь всё сильнее и сильнее. – Я тебя, гнида, раз-з-з-маж-ж-ж-у". – Р-р-р-ра-а, – вырывались из его горла менее связные по сравнению с мыслями звуки. И в итоге всё пришло именно к тому, чего он и хотел. Разноглазый склонился над наполовину смятым телом противника, и только тогда обратил внимание на окружающее. А вокруг одни монстры истребляли, хотя скорее калечили других, и победителем был совсем не медведь и его группа. Пока разноглазый отвлёкся на своего противника, с другой стороны на Форсудо и его товарищей наступала группа адьюкасов возглавлял которую какой-то рогатый монстр. Медведь виртуозно выбивал нападающих одного за другим своими лучами, то и дело смещаясь в другое место. Он был неуловим и смертоносен. Заметный вклад в битву также обеспечивали и два его помощника, в основном орудуя своими когтями и иными частями тел, которыми их одарила загробная природа, в основном сражаясь в ближнем бою. Вот только рогатому было плевать на это – он с ещё большей результативностью наносил травмы всем, кто попадался ему на пути, тоже используя лучи, пусть и не такие разнообразные, но не менее смертоносные, а перемещался по полю боя он и вовсе мгновенно, время от времени зависая над сражающимися под ним монстрами словно стоя на невидимой опоре, расположенной на высоте четырёх-пяти ростов самого крупного сражающегося адьюкаса. "Он очень похож на человека. Голого человека. Без гениталий. И с большими рогами, в количестве двух пар. И без глаз. Ну, почти… похож…", – неуверенно думал разноглазый, и главная причина такой его неуверенности была не во внешнем виде монстра, а в ощущении жути, исходящего от него. "Совсем как от той твари, что выгнала меня из подземелий". После такого сравнения разноглазый разозлился. "Нельзя позволить этому уроду выгнать меня ещё и отсюда, если я лишусь притока пищи сейчас, то точно не успею… Да и осталось совсем немного. Не допущу. Не дам. Разрушить. ВСЁ". И разноглазый поспешил к рогатой твари, вздумавшей портить его планы. Пока разноглазый оценивал обстановку и думал, глядя со стороны за боем, то заметил, что нападавшие в большинстве своём несколько слабее медведя и двух его помощников, кружащих сейчас вокруг своего лидера, помогая ему. Но если сравнить основную массу противников и большинство монстров из группы медведя, то силы большинства адьюкасов, на взгляд разноглазого, оказались бы примерно равны. Самый же серьёзный противник, рогатый монстр, был настроен скорее поиграться, чем сражаться всерьёз. Со стороны это было хорошо заметно – атакованные им Форсудовцы в большинстве своём хоть и получали серьёзные травмы, но оставались живыми. За всё время боя погибло десятка два адьюкасов, большинство которых выбил своими лучами медведь. Из группы Форсудо же до сих пор погибло только один или два адьюкаса. Но такой серьёзный перевес в потерях, похоже, совсем не волновал лидера нападавших. Тварь игралась. Казалось, что рогатый монстр и вовсе полностью контролирует поле боя, что с его скоростью перемещения было очень легко осуществить. Такое несерьёзное отношение противника разноглазый счёл большим преимуществом и поспешил им воспользоваться. Когда он вдвое сократил расстояние до своего нового противника, возле рогатого появился маленький монстр, который запрыгнул тому на плечо, ловко взбираясь по телу адьюкаса, и, видимо, о чём-то тому сказал, активно жестикулируя и в конце указав на разноглазого. Сделав своё дело, мелкий монстр спрыгнул с плеча рогатого, и быстро поскакал прочь. При этом разноглазому удалось его рассмотреть получше, и он оказался тем самым тушканчиком, которого он когда-то не стал есть и спас от смерти в загоне, сделав его первым гонцом. Глядя на то, какую именно «жертву» привёл к нему его гонец, разноглазый невесело подумал: "М-да, дурацкая была идея". Но время для размышлений подошло к концу, потому что рогатый тут же появился возле него, но отчего-то не стал сразу же нападать, словно изучая разноглазого вблизи. Сейчас, находясь в шаге от противника, разноглазый увидел одну деталь – он заметил, как один из рогов дёрнулся. Это всё же простимулировало его сознание к ещё парочке мыслей: "Ну, кто бы сомневался, какой же может быть хозяин у той кучи тентаклей? Конечно же щупальцеголовый… А ведь если бы он ими не шевелил, то и не догадаешься что это не рога. Интересно, если у имеющего восемь щупалец название осьминог, то этого урода можно назвать квадроногом? Наверное, всё же правильнее тетроногом". А потом новоназванный тетроног отвис и атаковал, а разноглазый начал проигрывать. Он мог увернуться, блокировать и перетерпеть большинство атак щупальцеголового, благо тот по какой-то причине пользовался только своими руками, не задействуя иные атаки, но всё равно пропущенных ударов вполне хватало, чтобы довольно скоро он начал чувствовать, как его тело понемногу ломается. Крошились наросты на теле, ломались когти, трескались кости. Отступить у разноглазого тоже не получалось – как только он пытался разорвать дистанцию, противник тут же просто появлялся рядом с ним, и избиение продолжалось. В отличии от его прошлого противника тетроног не обладал никакими выдающимися навыками. Стандартный набор – скорость, сила и лучи, которые тот всё же начал изредка использовать. Разве что его нынешний противник мог зависать в воздухе, словно стоя на невидимой опоре, но на это разноглазый вдоволь насмотрелся, ещё будучи гиллианом, поэтому ничего удивительного в таком фокусе не нашёл. Сферы, из которых выстреливали лучи, тетроног создавал на кончиках своих рогов-щупалец, поэтому за раз мог ударить сразу четырьмя серо. Но на фоне медведя это не смотрелось. Единственное что было выдающегося в этом человекоподобном монстре – это мощь. Мощь позволяла ему стрелять лучами, которые прошивали обычных адьюкасов насквозь. Мощь даровала ему практически мгновенную скорость перемещения на пару с исключительной силой тела. Мощь струилась из него, проявляясь в чувствах разноглазого той самой жутью, которая будила внутри него звериные инстинкты, орущие, что нужно сейчас же убежать от этого хищника как можно быстрее и дальше. Но он прекрасно знал, что в его случае побег, если даже он каким-то чудом и сможет сбежать, также означал смерть, пусть и отсроченную, только в этом случае убьёт его не кто-то, а собственное же тело. И потому он стоял напротив своего противника – монстра, превосходящего его во всём. Даже тысячи съеденных жертв не могли подарить ему сравнимую силу, вся накопленная внутри энергия не могла ему помочь одержать победу в этой схватке. "Блядский ублюдок, – уже совершенно безэмоционально подумал разноглазый. – Вынуждаешь меня выбирать. Выбирать между своей жизнью и своей мечтой…" И когда тело разноглазого, не смогшего в очередной раз увернуться от удара, приподнялось над песком, схваченное противником, и его начали ломать, сознание разноглазого посетили последние связные мысли в этой схватке: "Конечно же я выберу жизнь…"***
Форсудо был ещё жив, когда произошло ЭТО. Бой шёл явно не в их пользу, и даже разноглазый чудак не смог это изменить. Поначалу, когда подчинивший его адьюкас начал размазывать по песку того хоро с щупальцами, Форсудо показалось что бой выигран – остались только обычные адьюкасы, и проблемой для него они не являлись. Когда он уже отстрелял где-то полтора десятка нападавших, то почувствовал как к ним в спину внезапно пришло ощущение присутствия. К сожалению, спутать обрушившееся чувство с чем-нибудь ещё было невозможно – совершенно точно к ним приближался васто лорде. Форсудо обречённо простонал, разворачиваясь к новой угрозе. Как бы они не были сильны, но васто лорде поубивает их всех, не особо напрягаясь. Внезапного появления своего разноглазого подчинителя Форсудо не ожидал. Не ожидал он и того, что тот сможет достаточно долго биться на равных с васто лорде. И это при том, что он не использовал даров Уэко Мундо, сражаясь исключительно своим телом. Очередное чудачество, объяснения которому у Форсудо не было. Но долго так продолжаться не могло. Оно и не продолжилось. Достаточно быстро разноглазый начал сдавать в схватке. Форсудо считал, что им и так повезло – до и во время боя васто лорде и чудаковатого адьюкаса он успел убить больше половины нападавших, при этом стараясь спасти как можно больше своих друзей. И это у него получилось – убитыми он увидел только троих, остальные были хоть и травмированными или покалеченными, но всё же живыми. Когда васто лорде схватил за голову разноглазого, Форсудо решал, что ему сделать: попытаться сбежать, уведя за собой группу, или же попытаться помочь однажды унизившему его адьюкасу. Он понимал, что и то, и другое закончится смертью. Васто лорде не нужна была еда, они были высшими существами, живыми мифами, богами этого мира, и, если кто-то из них охотился на адьюкасов, это означало только одно – ему нравилось убивать беспомощных хоро, нравилось доводить их до отчаяния. И также это означало, что, разобравшись с разноглазым, васто лорде пойдёт за ними, и не с их разницей в силе и скорости пытаться скрыться от него. Точнее пытаться то можно, да только надеяться на успех – глупо. Из-за всего этого Форсудо склонялся ко второму варианту – атаковать васто лорде. Наверняка разноглазый уже не сможет сражаться. Для Форсудо это означало почти мгновенную смерть, практически сразу после того, как он вмешается их схватку. Но так он умрёт до конца сражаясь за свою жизнь, а не убегая, и это его устраивало. И ему следовало поторопиться, потому как васто лорде и так уже довольно долго держал на весу разноглазого. Если прождать ещё дольше, то он увидит его смерть, и лишится хоть какой-то возможной помощи. На его луч васто лорде не обратил внимание, даже уворачиваться не стал. Но когда Форсудо приблизился к нему на расстояние удара, тот развернулся, и как есть, с зажатым в руке разноглазым, мгновенно сместился чуть в сторону, буквально исчезнув в одном месте и появившись в другом. Форсудо ещё не успел поменять направление своего рывка, когда в него полетело сразу четыре серо. Первое он пропустил мимо себя не напрягаясь, от второго увернулся, а вот на третье его ловкости не хватило. Четвёртым лучом его откинуло в сторону, влепив в песок, но он был ещё жив и даже почти что цел. И тогда произошло нечто необычное – разноглазый, всё это время болтавшийся зажатым в руке васто лорде, зарычал глубоким, множащимся голосом, а следом за этим из его глаза, а потом и тела начал просачиваться мрак. Наконец Форсудо начал ощущать от разноглазого силу, которой тот реально обладал, а не те жалкие крохи, что обычно исходили от него, делавшие его на вид очень слабым адьюкасом. Зачем нужно было так скрываться медведь не мог представить, списывая это на очередное чудачество. Как бы то ни было, сейчас разноглазый перестал себя сдерживать, а следом за этим вокруг него закрутился песчаный смерч. То ли из-за этого, то ли из-за чего-то ещё, трудно было разглядеть сквозь поднявшийся песок что там делал разноглазый, но васто лорде отпустил своего противника. Форсудо в растерянности остановился, и сделал это как нельзя вовремя – из песчаного вихря по направлению васто лорде выстрелили один за другим пять чёрных лучей. По мере удаления от смерча их цвет становился менее экзотическим – из чёрного становясь ярко красным. Один из первых лучей задел васто лорде, обжигая его плечо, после чего тот начал от них уворачиваться. Пятый луч упёрся в песок прямо перед медведем, и Форсудо возблагодарил свою растерянность, потому что шагни он вперёд ещё шага на три, и точно бы умер. Обернувшись назад Форсудо увидел отступающих адьюкасов. Нападающие и защищающиеся сейчас перемешались, но никто из них больше не хотел продолжать бой, и он не мог их винить за это. Поднявшись из песка, в котором оказался после попадания рядом с собой красного луча, Форсудо и сам начал отступать, тем не менее продолжая смотреть за схваткой двух сильнейших существ, которых он только видел за свою жизнь. А посмотреть там было на что. Больше из песчаного смерча лучей не последовало, и какое-то время васто лорде осторожно кружил вокруг поднявшегося песчаного вихря, опасаясь приближаться ближе, но и бросать бой не желая. А затем в его сторону из вихря прыгнул адьюкас, всё это время скрывавшийся там. За телом разноглазого тянулась густая чёрная дымка, а сам адьюкас развил скорость, ничем не уступающую васто лорде, из-за чего медведь увидел его прыжок как мгновенно прочертившуюся чёрную линию, на конце которой возник разноглазый. Сам разноглазый сейчас выглядел словно неровный ком из песка, который бросили по направлению васто лорде, из-за того, что вокруг него продолжало кружить песчаное облако. Когда разноглазый оказался рядом со своим противником, и они оба зависли над недавним полем боя двух групп адьюкасов, то весь кружащийся вокруг него песок устремился к васто лорде, по пути образуя с десяток щупалец, которые начали атаковать его с разных сторон. Тот легко отбивал эти атаки, но скоро стало ясно, что это было нужно только для отвлечения внимания. Пошедший навстречу противнику разноглазый развёл руки в стороны, и из задней стороны его плеч начали расти чёрные жгуты, оборачивающиеся спиральными кольцами вокруг его рук и прорастая дальше. Спустя пару мгновений он держал в руках два чёрных хлыста, которые начали быстро сереть от притягиваемого и впитываемого ими окружающего песка. Не дожидаясь, когда противник разберётся с щупальцами, разноглазый замахнулся правым серым хлыстом и тот обвил шею васто лорде. Форсудо мог поклясться, что видел, как начала плавиться кожа васто лорде и от увиденного начал ещё активнее перебирать ногами, двигаясь спиной вперёд, желая ещё быстрее убраться отсюда, но и оторваться от разыгрываемого зрелища он был тоже не в силах. А тем временем васто лорде со сползшей кожей на шее, разъярился и начал изо всех сил пытаться освободиться. В конце концов это ему удалось, и он порвал кнут разноглазого, но тот накинул на его шею левый кнут, и стал приближаться к зафиксированной жертве. То, что он считал васто лорде жертвой Форсудо прекрасно видел – это читалось в каждом его движении. Это же и подтвердила его последовавшая атака. Пока разноглазый подходил к противнику остаток его правого кнута преображался, в итоге став чем-то вроде серого меча без гарды. Увидев новую опасность васто лорде попытался атаковать разноглазого серо, но тот просто укрылся за появившемся из ниоткуда песчаным облаком, преобразившимся в самый натуральный щит, и все четыре луча попали в это укрытие. Переждав атаку, разноглазый кинулся на врага, прямо через песчаную стену, которая начала осыпаться облаком из песка. Разноглазый размахнулся мечом, целя в голову противника, по-прежнему держа его шею в захвате кнута, который словно бы по волшебству сокращал длину, позволяя держать васто лорде всё время на одном расстоянии. В голову разноглазый не попал – его противник вырвался из захвата, порвав и второй кнут, а под удар подставив левое предплечье, на котором осталась глубокая рана. Разноглазый совсем не расстроился потере второго кнута – теперь в его руках было два меча, и он пошёл в наступление, обрушивая на противника один удар за другим. Ещё недавно непобедимый противник, живое воплощение мощи, игравшийся в бою с ними, решил отступить. Но как только он пропал и возник чуть дальше в стороне, туда же прошла чёрная линия, и разноглазый снова возник перед своим противником. Далее над песками мёртвой пустыни ещё несколько раз возникали чёрные полосы, но, видимо поняв, что сбежать не получиться, васто лорде решил всё же принять бой. И снова на рогатого посыпался удар за ударом, и снова медведь почувствовал присутствие рядом с собой существа, неимоверно сильнее его самого. Вот только ощущение присутствия от васто лорде никуда не делось, а новый источник чудовищной энергии шёл от разноглазого. Последнее, что увидел Форсудо перед тем, как всё же обернуться и побежать, была отсечённая рука васто лорде. Он не надеялся убежать и скрыться от победителя, просто опасался, что разноглазый сразу после горячки боя убьет и его. А было бы обидно умереть после всего, что он только что пережил.***
Форсудо отправился обратно к месту недавнего боя только после того, как отловил своих успевших разбежаться по пескам товарищей. В процессе выяснилось, что больше он никого не потерял – трое убитых во время боя, вот и все их потери. Он хотел вернуться по довольно простой причине – увидев всю силу разноглазого, ему не хотелось бы лишаться такого покровителя. А то, что лишиться его было возможным он не сомневался. Зная разноглазого тот мог просто уйти куда-нибудь, а потом решить, что возвращаться ему будет незачем. Особенно такому его возможному решению поспособствует отсутствие их группы на положенном им месте. Поэтому он спешил обратно, боясь упустить свой шанс. Разноглазый обнаружился возле трупа васто лорде. Тело побеждённого было обглодано наполовину, а сам разноглазый яростно рычал, держался за голову, хотя там не было видно ни одной травмы, и не очень быстро, с частыми перерывами, поедал свою добычу, периодически то ли взрыкивая, то ли ругаясь. Рассудив, что сейчас подходить к нему будет не самым удачным решением, Форсудо распорядился собрать разбросанные вокруг тела убитых в чудом уцелевшем загоне. Он хотел сделать разноглазому подарок, рассчитывая, что после него разговаривать с ним станет попроще. Как бы медленно разноглазый не ел, скоро плоть васто лорде закончилась. Всё это время периодически раздававшиеся крики разноглазого Форсудо не радовали – он опасался, что вместо странноватого, но всё уже разумного хоро ему придётся общаться с безумцем. И что было хуже всего – с очень сильным безумцем. Когда разноглазый закончил есть и поднялся у Форсудо всё сжалось внутри, потому что он увидел перед собой голодного зверя, жадно оценивающего всех, кого видит, в качестве добычи. Но прошло мгновение, и это чувство пропало, оказавшись всего лишь наваждением. А может разноглазый просто разочаровался в них, как в еде. И то, и то Форсудо устраивало. Но избежав одного нежелательного развития событий, он стал свидетелем другого, не менее неприятного события – разноглазый развернулся к нему спиной, и… – Г-господин… – выдавил из себя медведь ненавистное унизительное слово. Удаляющаяся спина разноглазого стала ему ответом. – Господин! Постойте! – уже не сдерживаясь во всё горло орал Форсудо, пытаясь догнать его, или хотя бы обратить на себя внимание. – Вот ведь дерьмо! – сквозь зубы проговорил он. Надежда на покровительство только что стала совсем крошечной. И самое поганое – что он даже не знал, что послужило тому причиной. Очередное клятое чудачество… – Что будем делать дальше? – раздался у него за спиной голос одного из друзей. – Сначала поделим и съедим то, что накидано в загоне. – Вот это добре, а дальше? – А дальше всё как обычно – найдём новых жертв, засунем их в загон… – Дык, считай после такой ярой драки вокруг и не останется никого. – Наши сбежавшие противники до сих пор бродят где-то здесь, вот их и будем ловить, – раздражённо сказал медведь, желая закончить разговор. – А может ну его, снимемся, да и уйдём, а там хоть до смерти нас ищи. – А там, куда ты собрался, будет васто лорде в покровителях? – Какой васто лорде? – Который нас не захочет прихлопнуть при встрече. Я вот тут знаю одного такого – разноглазый такой, на человека похож. – Так он же вроде адью… – Он в одиночку убил и съел васто лорде, а значит и сам васто лорде. Не знаю зачем он всё это время придуривался и корчил из себя немощного. Да и плевать на это. Главное – он нас знает, долго знает, и до сих пор мы живы. Развернувшись, он недовольно проговорил: – А значит мы будем ждать его возвращения. Столько – сколько будет нужно. Пошли к загону, – недовольно закончил медведь, прекращая разговор с одним из двух своих главных соратников.***
А сам разноглазый тем временем со всей доступной ему скоростью спускался вниз древесной башни. Он чувствовал, как его время подходит к концу. Прошедший бой вернул ему многие способности, но и вместе с тем заставил заплатить за это огромную цену. Помимо всего прочего теперь он чувствовал, как постепенно разрушается изнутри. Разрушается его душа, его тело, его разум. И если он срочно не найдёт недостающее количество энергии, то попросту умрёт. И умирать он будет долго и мучительно. Он чувствовал это своими обострившимися инстинктами и понимал это своим сознанием. Не обнаружив на поле боя никого, кто бы мог помочь ему быстро насытиться и стать полноценным, адьюкас тут же отправился в единственное место, в котором должна была находиться подходящая добыча – подземная тварь, которая, как он надеялся, до сих пор блуждала внутри башни рядом с выходом в подземелья. "Она слишком тупа, чтобы выбраться оттуда", – утешал себя разноглазый, боясь даже думать, что случится если та тварь пусть и не нашла выход, но просто сдохла от голода, ведь там должно было пройти просто огромное количество времени. "Она там будет…" А тем временем правый глаз адьюкаса, его физическое отображение неполноценности, являющийся воплощением аспекта пустого, претерпевал изменения. На белой радужке глаза, как и раньше расходились трещины, часть из которых образовывала кольца – два полных, и третье, внешнее, неполноценное. Но сейчас внешнее кольцо почти что исчезло – черный туман, поглощающий красное свечение из трещин на радужке, словно бы исцелял глаз, заращивая эти самые трещины. И если туман полностью исцелит глаз спешащего вниз пустого, то это будет означать смерть. Не физическую смерть его тела, но смерть его мечты, созданной им уже тут, в этом загробном мире. Но быстрее этого, если разноглазый так и не найдёт пищи, способной обеспечить его недостающей для перерождения энергией, станет смерть его души, а затем и тела. Потому что запущенные в прошедшей схватке процессы дестабилизировали его душу, до этого хоть и находящуюся в покое, но с самого момента его рождения адьюкасом бывшую в шатком равновесии. Разбитая на многие десятки частей, его душа, словно карточный домик, балансировала в равновесии и находилась в покое, каждым своим осколком опираясь на другой такой же осколок. По мере того как разноглазый съедал всё больше жертв, силы его души росли, что постоянно сказывалось на равновесии между частями этой метафорической карточной конструкции. Тем не менее разноглазому до сих пор удавалось сохранить то самое равновесие. Но вот, в результате прошедшего боя, внизу и по сторонам от карточного домика пропало множество мелких кусочков-осколков. Они не были фундаментом карточной конструкции, всего лишь периферией, но смещение от их исчезновения нарушило покой, и карточный домик заволновался. И вот-вот он грозился обрушиться. "Время ещё есть…"Конец третьей части: в отрыве Конец отрицательной истории