War.

> Они сказали, что война с Февралем необходима, как воздух, которым мы дышим. Если мы откажемся воевать, холод и серость накроют нас навсегда, будто бескрайнее одеяло из скал. Они предложил нам вспомнить, каково это — держаться за руки с Маем. Они предложили нам вспомнить шорох бескрайней пустыни, он предложили нам вспомнить бесконечный лязг раскалённого метала, они предложили вспомнить, как звучат наши голоса. Они предложили закрыть глаза, забыть о снеге, тающем на лицах, и вспомнить, что мы видели и чувствовали, когда просыпались поутру и солнечные лучи падали на наши постели, на наши голые ноги. Бескрайняя череда укутанных в тяжёлое зелёное одеяние сосен тянулась до самого горизонта, прерываемая скалистой насыпью, торчащими из земли валунами. Изо рта вырвался лёгкий клуб дыма, а снег беспрерывно шёл, накрывая белым ковром мёрзлую землю. Скалы медленно уходили из-под ног, обрываясь чёрной пустотой, тёмной и холодной, скрытой густым снежным вихрем. Мороз окутал небольшое, покосившиееся временем и бесконечными ветрами здание. Оно вспыхнуло ярким пламенем, словно спасительный маяк среди бескрайних чёрных вод. Людвиг устремил взгляд к свету. Кажется, не только он, но и все остальные увидели там единственное укрытие от бесконечно колючего дыхания ледяной зимы, свою новую базу. Каждая снежинка, словно кинжал вонзалась в кожу, оставляя на ней не видные простому глазу царапины. Всё вокруг было мертво. Кажется, каждый камень, каждый скалистый выступ веял смертью: холодной и неприступной, даже шумящий изумрудными ветвями лес казался огромным, бескрайним кладбищем, похоронившем в себе сотни потерянных кораблей. Медику показалось, что он мог слышать крики: далёкие, звенящие мольбы о помощи, которые с каждой секундной становились всё громче, вились вокруг, врезались в сознание и цеплялись за края пальто невидимыми руками. Они становились невыносимыми, голова гудела от бесконечного липкого страха, заполнившего всё вокруг, сотни ушедших всё сильнее хватали за запястье мешали дышать, заползали в уши и застилали глаза, норовя утянуть к себе, в бездонный, палящий ад. — Ты в порядке? Медик ощутил на своём плече тяжёлую ладонь. Рядом стоял Пулемётчик. Тёплая куртка и ушанка, увенчанная красной звездой развевались на ветру, подхваченные морозными порывами. Михаил обеспокоено смотрел на врача, держа в руках большой чемодан. Людвиг устремил рассеянный взгляд вдаль: лес продолжал тихо шуметь, окутанный метелью. Голоса отступили, ушли, растворившись в снежном вихре. Врач медленно кивнул, возвращаясь к реальности. Наёмники ушли далеко вперёд, к базе, медленно растворяясь в непроглядном белоснежном тумане. Он с трудом мог различить каждого из них даже сквозь толстые стёкла медицинских очков. Пулемётчик всё ещё стоял рядом, пытливо рассматривая врача. — Выглядишь не очень. Давай помогу. Он осторожно выудил из бессильно разжавшейся ладони ручку чёрного саквояжа, присыпанного тонким слоем снега. Врач был одет совершенно не по погоде: то же белоснежное пальто, те же тонкие армейские брюки и белоснежная хлопковая рубашка, которая могла защитить разве что от посторонних глаз. Кажется, холод совсем не беспокоил Людвига: он медленно шёл вперёд, затерявшись где-то в глубинах собственных мыслей. Михаил не раз пытался заглянуть во внезапно потухшие голубые глаза, безучастно устремлённые куда-то вдаль. Медик знал, где он, куда он идёт, и где ему нужно оказаться, знал, но будто бы не присутствовал здесь, в ральном мире, измученный и потерянный в глубинах своей израненной души. Лишь ступив на порог базы его бледные ладони забились мелкой дрожью, тонкие губы едва посинели от холода, а немец, будто очнувшись от сна поспешил плотнее укутаться в своё пальто. — Благодарю...— Тихо произнёс врач, забирая свой багаж из рук Михаила. Он еле стоял на ногах от усталости, то и дело сотрясаясь и покачиваясь. Команда сгрудилась посреди комнаты, рассматривая небольшую брошюру, оставленную им руководством. — Ништяк, мужики, здесь есть баня! — Воскликнул Подрывник, потирая ладони. — Баня, бильярдный стол, мастерская...— Перечислил Инженер, и с каждым новым пунктом его голос становился всё более сладким и довольным. — Личный бар и роскошный камин. — Поздравляю, девочки, жить будем! — Вынес свой вердикт Солдат, сдвигая на глаза каску. Никто не мог знать наверняка, но все были уверены, что он утеплил её: слишком уж сержант не хотел расставаться с этим старым куском железа. — Так, я не знаю как вы, мужики, а я закину вещи и ухожу в баньку. — Бодро произнёс техасец, похлопав по плечу своих товарищей. Сложно было не согласиться: после долгой дороги, добрая половина которой прошла сквозь заснеженные ущелья и непроглядные бури отказываться от тёплой парилки было бы просто бы просто греховно. Расположение комнат практически не изменилось, разве что, теперь было на один этаж меньше. На втором расположились сразу же шестеро человек: комнаты были гораздо меньше и намного уютнее, чем могло показаться на первый взгляд. Каждому досталась большая тёплая постель у высокого окна, уходящего в самый пол, небольшой обогреватель и пара керосиновых ламп, на случай если не будет электричества. База была полностью деревянной, местами ветхой, от неё веяло приятной стариной ушедших годов, когда крестьяне сидели в своих избах, собравшись у камина и пожинали плоды своих летних трудов за тихой семейной беседой. Было удивительно чувствовать, как давящая пустота бетонных стен сменилась мягким чувством защищённости и уюта внутри своей небольшой дубовой обители, заполненной слабым светом догорающих ламп и высоких холодных теней, блуждающих яркими оранжевыми бликами по деревянным стенам. У стены стоял точно такой же шкаф, отмеченный красной пулей, как и в прошлый раз. Михаил сложил свой багаж внутрь и осмотрелся вокруг. Небольшой прикроватный столик, шкаф, окно с видом на снежные вершины – всё, что нужно для счастья. Он удовлетворённо вздохнул, глядя на верхушки остроконечных скал. Всё вокруг очень напоминало его родной дом: снежные равнины, безмятежная тишина и тихий шелест снежинок за окном. Судя по гулу в коридоре было ясно, что скоро базу заполнит лёгкий дурманящий пар, а весёлые пьяные разговоры неумолимо разлетятся по всей округе. После такого холода баня действительно не помешает. Пулемётчик потянулся, сбрасывая остатки ленивой усталости и выглянул за дверь. В проходе стояли Солдат с Подрывником. Они настойчиво ломились в комнату к механику, зазывая того с собой. Техасец не заставил себя долго ждать: уже через секунду он выглянул наружу и бодро поспешил к остальными. Как только наёмники скрылись за поворотом, вокруг стало тихо. Из-за прикрытых дверей не доносилось ни звука, хотя Хэви знал, что половина команды осталась у себя. Что ж, наверное, это их дело. Михаил заглянул в шкаф, взял с крючка своё полотенце и направился в подвал.

***

В лицо ударил влажный туман, лёгкой дымкой вырвавшийся из открытой двери. Внутри было необычайно жарко, а наёмники, словно свита греческих Апполонов, в благоговейном экстазе развалились на скамье. Пулемётчик усмехнулся, поправив слетающую с плеча простынь и поспешил присоединиться к товарищам. — Вот это я понимаю – отдых...— Промурлыкал Инженер, закладывая руки за голову. Здесь было действительно прекрасно. Разве может быть что-то лучше, чем тёплый кров посреди заснеженных скалистых когтей, плотно сжавших всё вокруг? — Эх, хорошо мы в Хелене отрывались. — Заметил Подрывник, делая глоток пива. — Эффектно. — И не поспоришь. Полный набор: драка, проститутки, покер и стрельба с копами. — Отозвался техасец, согласно кивая головой. — Хэв, это ведь ты обставил того ублюдка и оплатил всю нашу выпивку? — Он лениво обернулся к Пулемётчику. Михаил усмехнулся. — А то. Ему было очень непривычно видеть механика без каски, извечных сварочных очков и прочей слесарьской амуниции, он сразу же терял свой имидж техасской пчёлки и становился таким...обычным? — Заметили, наши дамы поцапались за что-то? — Подал голос Солдат, откладывая в сторону стальную каску. — О чудо! Неужели ты снял её?! Я думал ты родился с этой кастрюлей в башке! — Рассмеялся Подрывник, дружески похлопав сержанта по плечу. Здесь они были только вчетвером. Наёмники негласно решили не брать с собой Скаута, Шпиона, да и вообще кого-бы то ни было, им было хорошо. Нет, Пулемётчик конечно, не отрицал, что вся команда для него как родная, но... Они словно знали друг друга с глубокой юности. — Ты о нашем Шпионе? — Инженер опустился на пол, складывая ноги лодочкой. — Да, они что-то со Снайпером не поделили.— Многозначительно произнёс Солдат, запуская в полёт пивную крышку. — Есть такое. Ну, хотя бы этот, чумной не высовывается.. — Подрывник поднялся со своего места, подлил воды в каменку, и густой пар с новой силой наполнил комнату. — Это ты про нашего Медика? — Ага. Спокойный он какой-то в последнее время. — Ну и чёрт с ним. Повисла небольшая пауза. — Красота...— Пропел Инженер, запрокидывая голову назад. — И не поспоришь. Ради такого я даже холод терпеть готов. — Согласился Подрывник, похлопывая по ладони связкой зверобоя, перемешаного в букете дурманящих трав. — ОООООО..— Воскликнул Солдат, поднимая с пола банный веник. Его лицо медленно расплылось в наиграно маниакальной улыбке. — Кто первый на порку, девочки? Тавиш, нисколько не стесняясь, скинул с себя полотенце и улёгся на скамью. — Бей! Из бани наёмники вышли чистые, отдохнувшие, сплошь избитые травой и невероятно довольные. — Эх, хоррошо! — Вынес свой вердикт Солдат, вытирая со лба остатки капель. Пожалуй, это был первый раз, когда сержант сумел так долго прожить без своей родимой каски. Близилось время ужина. С кухни тянуло жареным мясом, макаронами с сыром и ещё чем-то изысканным, таким знакомым и дорогом душе... Боже, неужели это было оливье? Подрывник, замыкающий шествие древнегреческих спартанцев, облачённых в длинные простыни остановился и с тоской посмотрел в сторону кухни. — Есть хочется что пиздец. — он перевёл тоскливый взгляд на дверь с табличкой "только для персонала" и с трудом заставил себя идти дальше. Солдат покинул их на полпути к лестнице и направился в гостиную. Кажется, сержанта совершенно не волновал его внешний вид – он просто лениво развалился на диване и задремал. Хэви, последовав примеру шотландца, решил не пугать окружающих своими телесами и отправился в комнату. Странным ему показалось то, что в доме совершенно не было батарей, но тем не менее в комнатах было тепло, едва ли не жарко. Это удивляло и радовало одновременно. Михаил снял с себя простынь, облачился в привычную ему форму и устремил взгляд в окно. Снегопад не прекращался, бешеный ветер, склонив верхушки деревьев, то и дело ударял в окно, норовя его выбить. За густым вихрем не было видно совершенно ничего, и Хэви отвернулся оттуда, решив оставить матушку природу наедине с её буйствами. Из кухни пряно тянуло свежей едой, а значит, ужин был не за горами. И хотя Пулемётчик совсем не угадал на счёт меню, как же прекрасна была по-домашнему прожаренная картошка, тёплый чай и сочные, слегка пропитанные кровью мясные отбивные. За столом воцарилась тишина. Команда настолько оголодала после дороги, что никому и в голову не приходило начинать разговор. Каждый был сосредоточен на своих мыслях и содержимом тарелки. Первым нарушил молчание Скаут, который мало того что бегал быстрее всех, так и ел, видимо, тоже. — Чувак, что за хуйня произошла вчера в баре? — Он ткнул сидящего рядом Снайпера. Австралиец поджал губы и уткнулся в чашку. — Забей. — Ооо, я полагаю это был хахаль одной из тех дамочек, которых ты совращал весь вечер? — Поддержал Подрывник, с интересом уставившись на австралийца. — Если нет, я даже не знаю за что мы так яростно пиздились. Снайпер бросил на него испепеляющий взгляд. — А как мы его дружков грохнули? Огонь! — Выпалил Разведчик. — Ребята те ещё, не хуже нашего Хэва. Парень сделал глоток чая прежде чем продолжить. — А что тебе те тёлочки пообещали? — Кажется, сложись всё иначе, мы бы потеряли нашего австралийского камикадзе на неделю, если не больше. — Усмехнулся Инженер. — Чего только не обещали. — Снайпер тяжело вздохнул. — Предлагали то, чего я в жизни даже не пробовал ещё... Тут Шпион не выдержал. Лазутчик бросил приборы в тарелку, встал из-за стола и влепил неудавшемуся романтику звонкую пощёчину. Австралиец слегка опешил, подскочив на месте, а француз отвернулся, нервно поправляя галстук. — de sorte que vous échouez avec vos putes, vile créature. — Тихо процедил лазутчик, медленно растворяясь в воздухе. Семь вопрошающих взглядов разом уставились на стрелка. — Девок не поделили. — Глухо отозвался тот, внимательно изучая тарелку. Хэви покачал головой. Он знал, что Снайпер врёт. Глядя сквозь карты он видел его, сидящего в компании распутных женщин и без памяти пьющего неподалёку Шпиона. Купидон хренов. Для остальных же его отговорка прозвучала весьма убедительно, раздался громкий смех. — Вам на пенсию скоро, а вы как с цепи сорвались. — Усмехнулся Подрывник. — Ты ж без помощи и пяти минут не протянешь. Снайпер лукаво улыбнулся. — Пойдём, выйдем, проверим. Тавиш, явно не ожидавший такого поворота на секунду завис. Снайпер впился в него внимательным взглядом, еле сдерживая улыбку и скучающе подперев подбородок ладонью. — Да знаешь...дело твоё, старик. — В конце-концов выдал шотландец, перекрывая очередную волну смешков и стёбов. Солдат, всё ещё не снявший с себя простынь поднялся с места. — Это конечно весело, но я должен сообщить. Первое нападение ожидается на рассвете, будьте готовы. Сейчас, глядя на сорокалетнего мужика в военной каске, который стоит, завёрнутый в простынь и пытается выглядеть серьёзно сдержать смех было практически невозможно. Инженер достал из кармана блокнотик и открыл его, бегло соизмеряя пропорции Солдата с форматом листа и делая наброски. — Замри, сержант, станешь новым шедевром мирового искусства... — Техасец взял тихо зашуршал по бумаге, лихорадочно вырисовывая силуэт командира. Как ни странно, Солдат действительно не шевельнулся и, кажется, действительно принялся позировать. Сержант занял героическую позу, вздёрнув подбородок и одним махом отдал честь воображаемому капитану. — Маать моя, да у нас тут греки плодятся! — Воскликнул Тавиш, отклоняясь в сторону, что бы не мешать. — Разрешите преклонить колено перед вами, великий государь! — Он от души склонился к полу, почти коснувшись лбом своих колен. Уже через пару минут был готов слегка карикатурный скетч, который было решено повесить в гостиной рядом с картой местности и планом сражений. — А по-моему неплохо! — Вынес свой вердикт Скаут, рассматривая клочок бумаги.— Ты прям модель, чувак. Солдат гордо выпрямился. На этой весёлой ноте закончился вечер, и все разошлись по своим комнатам. Михаил присел на кровати и снова уставился в окно. Трудно было не уделять ему столько внимания, когда заняться было особо нечем, а созерцание природы из покон веков оставалось занятием, которое никогда не надоест. Снег продолжал идти, ветер неистово выл, сметая лёгкую насыпь с веток. Сражение предстояло непростое: Грей Манн решил повторить свою тактику и напасть ночью, но, скорее всего, из-за погодных условий, а не из-за желания произвести фурор. Пулемётчик устремил вдаль невидящий взгляд и глубоко задумался. Здесь, в горах, шанс умереть был как никогда высок. Не только для него, а и для всей команды, но... Будет ли кто-нибудь плакать за ними, если они не вернутся? Ждёт ли их кто-то дома, далеко за границей, взывает ли к Богу о их жизнях? Хэви не знал. Есть ли у других кто-то, к кому хочется вернуться, ради кого стоит пережить войну и выйти из неё живым? Рядом с его комнатой тихо скрипнули доски. Михаил обернулся и заметил кончик белоснежного пальто, который тихо скользнул мимо и тут же исчез.

***

На рассвете прозвучала сирена. В этот раз не произошло паники, глубокого непонимания, не было липкого запаха страха, заполнившего коридоры. Ранний подъем был встречен гробовой тишиной и редкими недовольными вздохами. Наёмники сгрудились в прихожей, тихо и безропотно обсуждая новые испанские сигареты. У каждого с собой было некое подобие куртки, чего было достаточно, чтобы не замёрзнуть насмерть. Утро в горах абсолютно отличалось от привычного им лёгкого зноя и пыльной тяжести пустынного воздуха, который встречал всякий, кто решился рано утром покинуть стены базы. Порывистый ветер белоснежным дымом гонял по ущелью снег, плотно укрывший горы, словно толстый шерстяной ковёр. Из тени воинственно сверкали остроконечные обломки скал. Они казались холодными и совершенно неприветливыми наряду с тёмно-изумрудными ветками густых сосен. Вековые деревья разнесли по округе тихий шелест иголок на ветках, а их верхушки вместе с горными вершинами устремились далеко в высоту, упираясь в облака. Выше их было только небо. Шпион, одетый в лёгкое пальто и пиджак выглядел необычайно растерянно и несчастно. Сжимая сигарету дрожащими пальцами он устремил взгляд вниз, где чёрной пропастью разверзалась земля, образуя ущелье, удивительно похожее на их предыдущий овраг. Он же, правда, был вырыт в роли своеобразного коридора, а здесь это было полноценное поле, усыпанное скалистыми обломками. Узенькая тропинка круто обрывалась вниз, уходя вглубь расщелины. Армейские ботинки то и дело проскальзывали по мёрзлым камням, и двигаться приходилось необычайно осторожно, просчитывая каждый следующий шаг. Территория оказалось гораздо меньше, чем в прошлый раз. Такая же тёмная, уходящая вникуда пещера, равнина, усыпанная редкими валунами и возвышенностями, а в конце — огромная дыра, предназначенная для сброса бомбы. Она располагалась у трещины, в которую едва ли мог забраться огромный робот. Это давало некоторые преимущества. Скаут сорвал с камня слегка промёрзший лист бумаги и тихо хмыкнул. "Good Luck." Он небрежно скомкал его и бросил за спину, а Пироман, словив подхваченный ветром обрывок мгновенно сжёг его до тла. Больше всего пострадал Инженер: мест, где можно было бы хорошо обустроить оборонительный пост с турелями было не так уж и много. Техасец нервно расхаживал туда сюда, лихорадочно осматривая склоны и тихо причитал, записывая что-то в блокнот. Снайпер приметил себе позицию на небольшой площадке у трещины, и теперь словно бывалый скалолаз лез наверх, цепляясь пальцами за камни. Нужно было очень сильно постараться, что бы добраться туда. Наёмники заняли позиции и принялись ждать. Все знали, что ни для кого это сражение уже не станет чем-то сверхъестественным. Михаил краем глаза посмотрел на Медика: врач стоял неподалёку, подрагивая от холода. Он то и дело заметно дёргался, выдыхал лёгкую морозную дымку и пытался согреть ладони друг о друга. Стоило механическому скрежету эхом вырваться наружу, как Людвиг тут же схватил медиган и поспешил к своему напарнику. Что-то изменилось. Это стало понятно, как только первый робот вышел на свет из бездонной тьмы. В толпу механических Скаутов полетел снаряд, а затем Солдат, приземлившийся рядом поднял одну из отлетевших голов. Десятки новых суставов в шее, челюсти, совершенно чистый, первосортный металл. Манн не стоял на месте в своих разработках. Его боты стали в разы проворнее и находчивее, теперь они не шли гурьбой по указанному пути, а бросались врассыпную, рывком перемахивали через камни, просачивались за спину. Настоящим кошмаром были шустрые Разведчики, способные уничтожить врага со спины в два выстрела. Они даже не пытались донести бомбу, они нападали сзади, стреляли в упор. На смотря на хорошее сопротивление воевать было довольно легко: Инженер всё так же прекрасно справлялся со своей работой, Подрывник на пару с сержантом заметно проредили ряды синтетических солдат, Хэви каждую секунду сыпал на врагов новый град пуль. Снайпер вскоре утратил свою позицию, выбитый из нагретого в трещине гнёздышка ракетой. Австралиец глухо шлёпнулся в сугроб, выпустив из рук винтовку. Медик поспешил к нему, предположив, что от падения могли остаться травмы. — Вы как? Австралиец с облегчением подставил спину под луч медигана. — Жить буду. Взмывший было в воздух Тавиш резко отлетел назад, получив дробью в грудь. Вряд ли это был кто-то из бойцов, ведь ни у кого не было такого оружия. Присмотревшись, Хэви заметил в толпе стальных воинов скрытого тяжёлыми спинами механического инженера. Его кривая искусственная мина точно повторяла лицо техасца, на голове светилась жёлтая строительная каска. Беспечный Скаут оказался подстрелен на полпути к цели, Солдат и Подрывник утратили свою возможность совершать прыжки. Пули безжалостно летели в каждого, кто смел высунуть нос из своего укрытия и попадал в радиус действия вражеских турелей. Никто не ожидал увидеть механика в рядах противника, но Если есть Инженер, должен быть и... Шпион сразмаху вонзил нож в механическое тело. Медик обмяк, плавно оседая на землю. Постепенно потускневшая краска сползла с его лица, и вот уже на снегу лежал мёртвый вражеский Спай. Снайпер, ошеломлённый тем, что за его спиной невесть сколько стояла синтетическая смерть резко дёрнулся и отшатнулся в сторону. Француз бросил на него молчаливый взгляд и исчез.

***

Всё вокруг будто бы вернулось на несколько веков назад, словно старое, плохое кино утратило краски, а свет, пробивающийся сквозь плотные тучи стал невыносимо ярким. Медик прищурился, безрезультатно пытаясь смахнуть волной нахлынувшее прошлое. Очки слетели с глаз ещё в самом начале, и теперь он мчался сквозь калейдоскоп размытых пятен. Металлические чудища постепенно стали приобретать человеческие очертания, отовсюду доносились крики, падали снаряды, а снег усеяли кроваво-красные пятна. Людвиг опустил голову и зажмурился, в надежде что это прекратится. Крики становились всё громче, с каждой секундой всё более невыносимые они безжалостно давили изнутри, отдавали звоном в ушах. Перед глазами плыло, и вот он уже почти потерял из виду Солдата, за которым только что следовал, потерял вражескую команду, окружающий мир. Врач резко свернул в бок и замер, выронив из рук пушку. Словно в замедленной съёмке он успел заметить снаряд, летящий точно в него, как вдруг сильная ладонь схватила немца за ворот и резко отдёрнула в сторону. Рядом с ним стоял Пулемётчик. Гигант с лёгким негодованием посмотрел на потерянного соратника, от чего тот моментальнь ощутил палящую неловкость, кипятком развивающуюся по венам. В голове прояснилось, Михаил словно бы выдернул его из стазиса, из бессмысленного сна, откуда он мог уже и не выбраться. Медик показательно поправил воротник, наградил своего спасителя испепеляющим взглядом и бросился в самую гущу сражений.

***

Битва закончилась сокрушительной победой. Наёмники, несмотря на их технологическое превосходительство не позволили роботам пройти и половины на пути к цели. Инженер спрыгнул со скалы и озадаченно осмотрелся вокруг. Никто не решался проронить ни слова, в воздухе повис немой вопрос. Техасец поднял с земли руку вражеского механика. Пальцы бессильно опали, плавно разжимаясь, роботизированная кисть свободно склонилась вперёд повторяя динамику мёртвой человеческой руки. Если же у других роботов были более грубые, неотёсанные конечности, над этим экземпляром постарались на славу. — Что ж..— Произнёс Инженер. — Грядут непростые времена, ребятки. Пулемётчик перевёл взгляд на команду. Солдаты, уставшие и измотанные, каждый занятый своими мыслями. Этот раунд действительно посеял большую почву для размышлений. Насколько опасны технологии, разработанные Манном? Хэви был уверен: то, что они увидели сегодня — это лишь малая часть. А за ней следует что-то гораздо более ужасающее и опасное, чем вражеские турели и шпионы. Снайпер стоял неподалёку, отлаживая прицел винтовки. Взгляд австралийца был прикован к их собственному стоящему в стороне лазутчику. Француз бесстрастно смотрел куда-то вдаль, не обращая внимания ни на что вокруг. Ему действительно было всё равно на новую человекоподобную конфигурацию, на пули, свистящие в воздухе, на войну, что развернулась вокруг него. После инцидента в баре Шпион стал совсем другим: исчезла изящная французская манерность, лёгкий приветливый нрав, и вечно добродушный элегантный лазутчик превратился в закрытого, отчуждённого, озлобленного на весь мир убийцу, которому было плевать. Он продолжал делать свою работу. Хэви перевёл взгляд на врача. Медик рассматривал повреждения на своём арбалете и израненную острым лезвием ладонь. Грей научил своих бойцов пользоваться холодным оружием. Сейчас они были удивительно похожи: французский Шпион и австрийский врач, — оба безразличные и холодные убийцы. Может, что-то похожее случилось и с ним? Может, истинная причина его дурного характера кроется в простом разбитом сердце?

***

День закончился довольно рано. Чистый воздух вперемешку с активной деятельностью здорово обострял аппетит и желание спать, отгоняя прочь напасти большого города: хроническую усталость, бессонницу, апатию. Уже к 8-ми вечера многих начало клонить в сон, и в конце-концов в гостиной остался только Пулемётчик. Впервые за всю службу наёмники отправились спать задолго до отбоя, вымотанные, довольные и сытые. Как оказалось, на втором этаже, помимо апартаментов для разгульных пьянок оказалась небольшая библиотека. Хэви с удовольствием выбрал пару сборников Достоевского и улёгся на диване, прихватив с собой пару бутербродов и чай. Пространство рядом с ним медленно искривилось, и на кресле возник Шпион. Слегка опасливо осмотревшись вокруг он облегчённо вздохнул. — Не помешаю? Хэви бросил на него беглый взгляд. — Нет. Шпион улыбнулся возможности побыть в одиночестве и достал из кармана портсигар. За ним из-под стола появился стакан коньяка, а лазутчик, устремив взгляд в пустоту принялся неспешно поглощать алкоголь, закусывая крепкой порцией табака. Иногда с его губ срывалая обречённый, полный грусти вздох. — Ему правда жаль. — Нарушил молчание Пулемётчик, не отрываясь от книги. Шпион вздрогнул, впившись в Михаила настороженным взглядом. Затем его глаза снова приобрели былое безразличие, и он отвернулся. — Значит, ты всё знаешь. Хэви кивнул. — Да. Постарайся его простить. Шпион резко поставил стакан, с громким стуком расплёскивая коньяк по столу. Его пальцы дрогнули, оставляя трещины на тонком стекле. — Простить?! Этот идиот обещал мне... А потом тусовался со шлюхами весь вечер. — Он крепче стиснул зубами фильтр и поджал губы. — Не важно. Он противен мне. — Ты нужен ему. — Пулемётчик перевернул очередную страницу. — Присмотрись к нему внимательно. Шпион испустил тяжёлый вздох и обмяк в кресле, закрыв лицо руками. — Не знаю, смогу ли... Из подвала донеслось журчание воды и тихая возня. Они переглянулись. Шпион медленно расплылся в лукавой улыбке. Они оба знали, что единственным, кто не пошёл спать с остальными был Медик. — Что ж...Ты помог мне в любовных делах, теперь моя очередь помочь тебе устроить твою судьбу. — Он махнул ему в сторону двери. — Aller, mon ami. Пулемётчик непонимающе посмотрел на Шпиона. — Нахрен он мне сдался? — О, брось. Я далеко не слепой. Хэви промолчал и решил сдать позиции. Было бесполезно отпираться, лазутчик действительно знал больше, чем кажется. Михаил отложил в сторону книгу и поднялся с дивана. Француз проводил его взглядом, с улыбкой прикуривая очередную сигарету. Медик лежал на скамье, заложив руки за голову. Врач с удовольствием расправил плечи и вытянулся во весь рост, развалившись на досках. На полу, прямо у его головы стояла бутылка немецкого пива, сплошь покрытая мелкими каплями конденсата. Пулемётчик тихо прикрыл за собой дверь и замер. Он не посмел проронить ни слова, впившись взглядом в подтянутые бёдра, изящные лодыжки и чистые ступни врача, повторяя взглядом каждый изгиб точёных плавно перетекающих друг в друга мышц. Людвиг лежал, прикрыв пах небольшим полотенцем и медленно шевелил пальцами ног, абсолютно не обращая внимания ни на что вокруг. Пулемётчик продолжил блуждать взглядом по его телу, осмотрев крепкую, мерно вздымающуюся в такт глубокому дыханию грудь, острые ключицы, пресс, заметным рельефом проступающий на животе, поднялся взглядом к изящной шее, острому подбородку, очертил линию впалых скул и задержался на растрёпанных волосах. Удивительное сочетание чёрных, как смоль локонов и бездонных голубых глаз. Михаилу нравилась такая внешность. Его всегда окружали толпы простых круглолицых блондинов, таких поверхностных, дотошных и привычных всему союзу, что выть хотелось. Медик приоткрыл один глаз и усмехнулся. — Неприлично так внимательно пялиться на людей, герр Хэви. Михаил моргнул и отвёл взгляд. — Ты не можешь просто так взять и занять баню когда тебе вздумается. — Могу — Нет. — Да. Пулемётчик закатил глаза, а врач лишь самодовольно усмехнулся и выгнул спину, потягиваясь. Лёгкая испарина пробежала по затылку. Внутри было действительно жарко. Он присел напротив и сцепил пальцы в замок, внимательно глядя на немца. Людвиг старательно игнорировал его присутствие, лениво потягивая пиво и время от времени меняя позицию рук. В конце-концов он не выдержал и раздражённо вздохнул. — Я Вам зачем-то нужен? — Да нет. — Тогда будьте добры не отравлять мой отдых своим присутствием. — Он лениво фыркнул, мысленно окатив незваного гостя волной негодования. — Хоть бы спасибо сказал. — За что? — За что? Разве я сегодня стоял, пялился на камушек и тупил, выжидая, пока мне в лоб что-нибудь прилетит? Медик поджал губы. — Меня никто не благородит. И я не обязан благодарить вас. — Все попросту боятся даже обратиться к тебе. Ты ж противный, как банка дёгтя. — Не очень-то и надо. — Процедил Людвиг, поднявшись со своего места. Врач плотнее обернул полотенце вокруг пояса и направился к выходу. — Мог бы хотя бы мне не грубить. — От чего же Вам не грубить, если Вы раз за разом нарушаете моё личное пространство, даже не пытаясь спросить разрешения? — Медик резко развернулся, всем видом показывая свою ненависть к говорящему. Пулемётчик сделал шаг вперёд и взял врача за руки, оттесняя к стенке. — Что ж, позвольте нарушить Ваше пространство, мистер доктор. — Ехидно усмехнулся Михаил, нависая сверху. Людвиг спокойно выдержал его взгляд. — Нет. Он легко высвободил запястья из крепкой хватки и скрылся за дверью. Пулемётчик раздражённо вздохнул. За его спиной тихо материализовался Шпион. — Это провал, дружище. Хэви вздронул, резко оборачиваясь к нему. Француз застал его врасплох. — Какого хера? И долго ты здесь собирался стоять? — Ну, не мог же я пропустить сиё интересное действие. — Покачал головой Шпион. — А если бы всё пошло по плану? Лазутчик усмехнулся. — Я бы, как послушный мальчик, закрыл глаза.