Другой принц

— И вообще все могло быть гораздо хуже! — Но все могло быть, черт возьми, и неизмеримо лучше! (с) Джозеф Хеллер, «Уловка-22»        Джон постепенно шел на поправку, валяясь в комнатах мейстера Эймона, и спал сколько дают, как образцовый солдат, а точнее – спал почти весь день и уж точно всю ночь. Возможно, виной было маковое молоко, которым иногда поил Джона мейстер Эймон, но Джону было все равно – его очень занимали его сны. В некоторых из них он видел мир глазами своего лютоволка, который невозбранно ошивался где хотел и даже успел снюхаться с несколькими милыми волчицами. Сны с участием лютоволка были интересными, но, просыпаясь, Джон чувствовал, что настроение от таких снов не повышается, а даже наоборот: лютоволк гулял на свободе, а Джон собирался без вины отсидеть пожизненное на Стене. Когда тоска от волчьих снов стала почти невыносимой, Джону приснился его пропавший дядя Бенджен. Дядя Бенджен со своей обычной ехидной усмешкой стоял с той стороны Стены, а Джон словно смотрел на него немного сверху, как будто паря в воздухе перед Стеной. - Я скажу ребятам, что ты вернулся, дядя, - пообещал обрадованный возвращением дяди Джон, думая, что Бенджен уже битый час мерзнет перед закрытыми воротами. - Стена не пропускает меня, племянник, - пожаловался дядя все с той же насмешливой ухмылкой. - А по-моему, дядя, - весело предположил Джон, вспоминая Бенджена таким, каким он раз в пару лет приезжал на побывку в Винтерфелл, - по-моему, ты просто снова напился и забыл пароль. - Хех, - одобрил подколку Джона дядя Бенджен и дал ему очередной возмутительный совет. – Служи, племяш, как я служил. А я на службу положил. На этом веселый сон с дядей Бендженом закончился, и Джон изобразил страдания и попросил у мейстера Эймона еще макового молока. Дядя Бенджен посетил сны Джона только после второй порции макового молока, и ухмылка у него была такая, словно обе порции макового молока он выпарил, а осадок скурил. - А тебе не казалось, племянник, что в Дозоре ты окружен сумасшедшими? – доверительно спросил Бенджен, а Джон попытался понять, к чему тот клонит. - Нет, - честно ответил Джон. – Мне сначала казалось, что я окружен неумехами, садистами и дураками. Но потом я поговорил с мейстером Эймоном, который объяснил мне, что я как бастард испытываю подсознательную ненависть к людям. Я не согласился и ответил, что ненавижу их всех вполне сознательно… - Так, так, - одобрительно поддержал Джона дядя. – Мейстер Эймон занятный человек. Однажды, когда он еще не был слеп, он начитался валирийских фолиантов и диагностировал у меня депрессию. «Нищета тебя угнетает, - сказал мне мейстер Эймон. – Невежество тебя бесит. Неумелость и необучаемость внушают тебе отвращение, а человеческая глупость доводит тебя до белого каления. Словом, совершенно нормальная жизнь приводит тебя в угнетенное состояние духа». - А мне мейстер сказал, что других дозорных у него для меня нет, так что мне лучше привыкнуть к этим, - поделился Джон. – Знаешь, некоторые из них оказались не такими уж и плохими ребятами. Хотя многие все-таки конченые мрази, которые зарезали бы и собственного лорда-командующего, причем не только возвращаясь из неудачного похода, но и прямо во дворе Черного замка. - А ты умнеешь, Джон, - похвалил мизантропию Джона снящийся дядя. – Смотри, потом этого не забывай. И все-таки, я за свои годы в Дозоре сделал вывод, что сумасшедших в нем больше всего, особенно среди разведчиков. - Послушай, дядя, - возразил Джон. – Но ведь посылать в ледяные пустоши человека, у которого не все дома, - это отправлять его на верную смерть. - А кто еще, кроме сумасшедших, пойдет на верную смерть? – возразил дядя Бенджен.        Когда Джон почти окончательно поправился, не считая обгоревшей правой кисти, пальцы на которой по-прежнему плохо сжимались, до него дошли слухи о том, что Джиор Мормонт, лорд-командующий Ночного Дозора, решил на старости лет показать всем, что он еще крепкий мужик, и готовит поход за Стену, чтобы силами двух эскадронов разбить наголову огромную армию Одичалых, вместе с гигантами, мамонтами и прочими сказочными существами. - За Стеной есть трава для лошадей? – спросил Джон, которого разговоры с дядей во сне настроили на циничный, но разумный и прагматичный лад. - Насколько я знаю, практически нет, - признал мейстер Эймон. – Есть ягель, но лошади его не едят. - В таком случае, Мормонт сумасшедший, - рассудил Джон, напав на любимую дядину тему, но мейстер Эймон разговор не поддержал. - Мейстер, - окликнул его Джон через пару минут. – А вы не могли бы признать меня временно негодным к вылазкам за Стену? - И тебе совсем неинтересно посмотреть, что там за Стеной? – удивился мейстер Эймон, словно забыв, что Джон лежит у него именно потому, что Джон уже сходил и посмотрел, а потом мертвяки, которых он притащил из-за Стены, сожгли квартиру лорда-командующего и чуть не порешили самого Джона. – Ты что, собираешься просидеть в этих развалинах всю жизнь? - Нет, конечно, - ответил Джон. – Но я бы лучше сходил за Стену в компании, которую выберу сам, и тогда, когда мне самому захочется. А пока у меня, например, еще не прошла рука, я толком не могу фехтовать и потому негоден к строевой. - Джон, - строго сказал мейстер Эймон. – Единственные люди, которых освобождают от походов, - это сумасшедшие. Если ты сумасшедший, я, конечно, не могу подвергать опасности жизни твоих товарищей и выпускать тебя за Стену. - Я сумасшедший, - с готовностью откликнулся Джон. – Например, мне часто снится сон, в котором я один хожу по опустевшему Винтерфеллу. Там нет никого из моей семьи, представляете? То есть даже во сне у меня не все дома. - А ты заходишь там во всякие подземелья и пещеры? – заинтересовался мейстер. - Захожу! – с готовностью откликнулся Джон. - Согласно валирийской премудрости, если во сне ты входишь в пещеры, значит, тебе пора к девкам, - ошарашил Джона столетний мейстер, о котором Джон думал, что тот и слова такие забыл. – Я смотрю, ты совсем на поправку пошел. - Да нет, я сошел с ума, - настаивал Джон. – Я каждую ночь беседую во сне со своим пропавшим дядей, который настаивает, что с ума сошли все вокруг, и я с ним все больше соглашаюсь. Посудите сами, мейстер: разве считать, что все вокруг сумасшедшие, - не первый признак сумасшествия? - Первый признак сумасшествия, если хочешь знать, - доверительно сообщил мейстер, - это постоянно рваться в поход за Стену, где даже нет людей, не желающих тебя угробить, а если ты угробишь их сам, тебе не будет от этого никакой выгоды. Так что ты вполне нормален, Джон. Вот Куорен Полурукий, например, подлинный сумасшедший – ему уже отрубили почти все пальцы на правой руке, а он даже не попросил о снятии его с боевых, научился фехтовать левой и по-прежнему проводит за Стеной больше, чем по эту сторону от нее. Форменный сумасшедший. - Но если Куорен сумасшедший, почему вы не перестанете выпускать его за Стену? - Потому что он меня об этом не просил. - А если он вас попросит не выпускать его за Стену? - Тогда я ему, конечно же, откажу, - отозвался старый мейстер. – Правило Ночного Дозора за номером 22 гласит: «Всякий, кто пытается уклониться от выполнения боевого долга, не является подлинно сумасшедшим». - По-моему, это какая-то ловушка, - сказал Джон, немного подумав. - Именно так, - согласился мейстер.        Выписавшись от мейстера Эймона и получив от Джиора Мормонта в награду за боевую доблесть валирийский клинок, Джон не сдался и решил взять свою судьбу в собственные руки. - Разрешите обратиться, сэр, - обратился к старому Мормонту Джон через несколько дней, подтянув себя сразу по нескольким аспектам жизни и службы на Стене. – А что если Одичалые действительно собрали армию в несколько тысяч? Боюсь, что на открытой местности двум эскадронам тогда каюк. - В таком случае мы займем оборону на укрепленной позиции, - решительно сказал Мормонт. - У нас уже есть такая позиция, сэр, - доложил Джон. – Кажется, она называется Стена. Зачем же тащиться за Стену, чтобы искать ее плохое подобие? - А мне кажется, парень, - гневно сказал Мормонт, - что ты сомневаешься, что я еще способен совершить поход за Стену! - Никак нет, сэр! – с готовностью откликнулся Джон. – Я просто докладываю, что оборонять Стену проще, чем сраные развалины. - Так, так, - проворчал Мормонт. – Что же ты предлагаешь делать, если мы даже не знаем, в каком месте они будут штурмовать? - Утроить частоту караулов, сэр, - с готовностью доложил Джон, которого этот вопрос не застал врасплох. – Выдать каждому караулу по паре воронов, чтобы могли доложить о начале штурма или о диверсионной группе. Караульные ездят на мулах, привязать каждому мулу к заднице мешок песка или золы, чтобы увидеть следы, если кто-то перелезет через Стену между караулами. - Ну что ж, - фыркнул Мормонт, - а если противник все же преодолеет Стену? - Осмелюсь доложить, сэр, - поразмыслил над диспозицией Джон. – Если мы заметим это, и хрен бы с ним. Лошадей они через Стену не перетащат, а вороны летают куда быстрее пеших воинов. Одна кавалерия Амберов встретит хоть пару сотен пехоты на безлесых землях Дара и сомнет. - А что бы ты сделал сам, если бы командовал Одичалыми? - Штурмовал бы Черный замок, сэр, чтобы открыть ворота под Стеной. Как по мне, дохлый номер, у нас здесь одних солдат больше трехсот, а штурмовать без превосходства пять-к-одному гиблое дело. Полторы тысячи человек они через Стену незаметно не перетащат. - Десять к одному, - педантично поправил Мормонт. - Так точно, - признал Джон. – Только укрепления наши дерьмо. Простите, сэр. - Так, - крякнул Мормонт. – Три недели я готовил поход за Стену. Три недели собирал припасы и людей. И за все три недели никто не сказал мне, что это форменное идиотство, как оно, разумеется, и было. Из тебя со временем выйдет хороший лорд-командующий, Джон.        Несмотря на все уверения бравого кузнеца из Черного Замка, что не такой Бенджен человек, чтобы позволить себе сгинуть из-за подобных пустяков, Джон тосковал по своему дяде – не до такой, конечно, степени, чтобы собрать всех кадровых военных в замке, встать на Кулаке Первых Людей, как бабки с семечками, и ждать, пока Бенджен Старк выйдет к ним на огонек, - но все-таки Джон скучал сильно. А еще Джон скучал по уехавшему Тириону, который увязался с ним и с Бендженом третьим, когда они уезжали из Винтерфелла. Джон знал, что в его семье Ланнистеров не жалуют, хотя успел посмотреть на Ланнистеров в Винтерфелле и заметить, что они все разные, трудно к ним относиться одинаково. Но похмельный Бенджен, отправляясь из Винтерфелла, был строг и суров, и Джон остерегался того, что дядя и Тирион будут собачиться и огрызаться друг на друга всю дорогу. Первые несколько часов и Бенджен, и Тирион действительно ехали молча, но потом вдруг словно обменялись зашифрованными сигналами. - Тому, кто эту дорогу клал, я бы в голову гвоздь забил! – энергично сказал Тирион, когда дорога стала стремительно портиться по мере удаления от Винтерфелла, и его лошадка в очередной раз оступилась, чуть не скинув Тириона. - Это тебе не это, - пояснил Бенджен, поравнявшись с Тирионом. - Понятно, - протянул Тирион, не то стоически, не то сардонически, и Бенджен чуть поотстал и хлопнул лошадку Тириона по крупу. Лошадка Тириона полетела вперед, Тирион чуть не вылетел из седла на торчащие из дороги камни, но не обиделся, и Бенджен к нему потеплел. На стоянке Тирион повел себя как гражданский и отправился читать, но Бенджен твердо взял его за плечо и направил к сваленным в кучу дровам, объяснив Тириону разделение труда, согласно которому на его долю выпадало разведение и поддерживание костра. - Тебе не кажется, что эти дрова выше меня? – проворчал Тирион и матерно выразился, а Джон удивился, когда дядя с Тирионом перешли на ты. – Если ты хочешь, чтобы я поджарился, предупреждаю, что я невкусный. - Дело не в дровах, - убедительно пояснил Бенджен. – Дело не в росте, и вообще ни в чем. Дело в том, что нам нужно развести костер. - Понятно, - тем же стоически-скептическим тоном сказал Тирион и принялся перекладывать дрова в организованном порядке, чтобы хорошо занялись и долго горели. – Я уж вижу, что Север – это не только доброе слово, но и очень быстрое дело. Это еще ваш главный Старк говорил, когда Стену строил: «Пока Иные составляют планы наступления, мы меняем ландшафты, причем вручную. Когда Иные идут в наступление, они неожиданно натыкаются на Стену высотой в семьсот футов, теряются на незнакомой местности и приходят в полную небоеготовность. В этом смысл Стены, в этом наша стратегия». - Правильные книги читаешь, - одобрил Бенджен. – Дай потом мне тоже. Как бы это ни казалось удивительным еще в начале дня, в конце дня Бенджен и Тирион лежали уголком около костра, голова к голове, и Бенджен рассказывал о том, как он попал в Дозор. - Сложный был год, - повествовал Бенджен. – Неурожай, гражданская война, бандитизм и недобор в дозорные. С последним мириться было нельзя, и вербовщики брали не только пацанов как я, они даже целую богадельню глухонемых на Стену отконвоировали. Составили из них отряд «Северные тетерева», и хороший получился отряд – Одичалые нам десять лет дань платили, чтобы мы этих глухонемых за Стену не выпускали. С ними же даже в переговоры вступить нельзя. А ты говоришь, малый рост и ноги кривые. Оставайся у нас, полурослик, а?        Выяснив, что Джон не дурак, лорд-командующий Джиор Мормонт стал чаще приглашать его в свои покои, чтобы поговорить о делах Дозора, а однажды даже пригласил его выпить, имея к нему разговор личного характера. - Король умер, пока ты валялся там у Эймона и закидывался ханкой, - сообщил Мормонт, когда они опрокинули по второй. - Угу, - согласился Джон, который это уже слышал. – То есть, жалко, конечно. Может, отец теперь вернется домой. - Твой отец теперь Защитник державы, - разочаровал Джона Мормонт. – Королем стал молодой Лионель. Знал его? - Пьяница и рубака, - припомнил Джон. – Я ему так рыло и не начистил, хотя несколько раз пытался. Хороший парень. - Так вот молодой король сбежал из столицы, - перешел к личной части разговора Мормонт. «Красавец! – подумал Джон, но вслух этого не сказал. – А я тут сижу». Джиор Мормонт разлил по третьей, и новобранец Джон с лордом-командующим Мормонтом опрокинули снова. - А что вы на меня так смотрите, сэр? – заинтересовался Джон, которому северный самогон уже затуманил мозги. – Он что, с моей сестрой сбежал, олень он сохатый? Пока Мормонт думал о том, как сказать парню правду, Джон поразмыслил и пришел к промежуточной гипотезе, что король Лионель порядочная скотина. «Наверняка уже обвенчался с Сансой, путешествует с ней инкогнито по Вестеросу или тайком гостит у друзей и в любом случае учит девочку плохому, - подумал хмельной Джон с небольшой братской ревностью, которой было в аккурат столько, сколько положено иметь сводному брату и бастарду, то есть не то чтобы сильно до фига. – А я здесь сижу, кругом одни мужики, и даже у шлюх в Кротовом городке рожи как у свиньи жопа. Не, все-таки король красавец!» - Он с обеими твоими сестрами сбежал, - со вздохом признал Мормонт. - Ну так это почти прилично, - обрадовался Джон. – И Арья не будет в городе скучать, и они двое при Арье не будут совсем уж выходить из рамок. - Хороший ты парень, Джон, - еще раз вздохнул Мормонт и разлил по четвертой. – Ты еще в людей веришь.