Rockfield

" Ты не сможешь вечно притворяться. Настанет день, когда ты перестанешь сопротивляться самому себе." Фредди тяжело вздохнул, снова прокручивая в голове слова Прентера. — " Кажется, этот день уже настал... " — ухмыльнулся про себя вокалист, сидя с ногами на кровати. Меркьюри медленно листал свой альбом, безразлично разглядывая рисунки. За этот месяц их набралось огромное количество. Фредди знал, что рисовал с большим увлечением только тогда, когда на него наваливалась куча проблем, которые никак не решались сами собой. И, чтобы хоть немного отвлечься от них, или же наоборот — попытаться прийти к какому-то решению, он брался за карандаш и бумагу, в надежде, что хоть рисование поможет ему изменить ситуацию. Но ситуация не меняла свой расклад вот уже как несколько месяцев... Самые первые работы он набросал ещё в Лондоне. Это были несколько эскизов Тиффани в разных позах. Фредди даже подумывал написать полотно с его любимыми питомцами по возвращении в Лондон. На другом обороте красовались китайские вазы, что-то из интерьера его дома, а дальше шёл набросок какого-то здания, выполненного в готическом стиле, с высокими башнями и колоннами. Меркьюри хорошо помнил тот день, когда запечатлил эту архитектуру, привлекшую его, истинного любителя акрологии, интересной конструкцией. Тогда они прогуливались с Брайаном по Гайд-парку, возвращаясь с очередной репетиции группы. Вокалист усмехнулся, вспоминая, как они сидели на лавочке и мило разговаривали с гитаристом. В тот день к ним пристал еще какой-то неугомонный поддатый бродяга, который так и не мог наговориться с музыкантами, рассуждая поочередно то о жизни, то о политике, то о своей несчастной любви... И чтобы от него отвязаться, парням пришлось принять немало усилий... Фредди перевернул следующую страницу и замер, задержав дыхание и получше вглядываясь в рисунок. На следующем листке был изображён портрет Мэри. Он нарисовал ее в тот день, когда сделал ей предложение... От нахлынувших воспоминаний сердце невольно забилось сильнее... Мэри... Мэри. — "Я ведь люблю тебя. Но что я могу сделать, если Роджа люблю не меньше?" — да это просто смешно! Фредди издал нервный смешок и, отрывая на секунду взгляд, посмотрел в окно. В голове творился хаос и мысли никак не собирались в единое целое. Мозг и чувства уже давно жили своей жизнью, не связанной друг с другом. Эти мысли аккупировали голову Меркьюри, даже новый альбом он задвинул на второй план. По хорошему, стоило притормозить, забить на себя хотя бы на несколько дней. Уже началась запись голоса "Богемской распсодии". Как долго он этого ждал! Отсчитывал каждый день, в предвкушении предстоящей сложной, но такой интересной работы. Он поистине гордился своим творением, и не скрывал этого перед друзьями. И вот этот день настал, а вокалист совсем не чувствовал радости радости. Запись как запись. Обычный процесс. Все так и должно быть. Что же с тобой сделалось, Мистер Меркьюри? На кого ты стал похож? Настроение у вокалиста не задалось с самого утра. Фредди, даже на редкость, лег сегодня рано, не подойдя ни разу за вечер к инструменту. В голове резко пропали все идеи: мелодии, тексты, будто память стерли и заново перезапустили сознание вокалиста. Роджер... Единственное, пожалуй, что осталось со вчерашнего вечера. Меркьюри открыл последнюю изрисованную страницу своего альбома. Полевые цветы. Ещё одно воспоминание. Тот день, когда они валялись, как беззаботные дети на траве, отбирая друг у друга фотоаппарат, ещё не подозревая, как смогут измениться их отношения до неузнаваемости всего за какие-то несколько дней. Роджер... Этот дерзкий и наглый парень для всех, умеющий быть для своих близких добрым, чутким, веселым, порой, немного наивным, нежным... мечтательным... Ты такой разный, что хочется изучать каждый день, открывать в тебе что-то новое, находить другие стороны твоего характера... Фредди, недолго думая, перевернул листок альбома чистой стороной и взял карандаш в руки. — " Здесь точно чего-то не хватает, " — Меркьюри отвёл взгляд в сторону, вспоминая в голове прекрасные мягкие черты лица Роджера: его голубые выразительные глаза, белокурые локоны, немного вьющиеся к концам, чувственные губы, к которым так и хотелось прильнуть, изучая своими. Хотелось взять его лицо в ладони, провести рукой по скуле, а затем наконец-то прижаться к нему всем телом и не опускать. Обнять за талию, изучить своими руками изгибы его стройного тела. Чувствовать как возбуждение растет между ног с бешеной скоростью, как они вместе начинают сгорать от желания... чувствовать как почва уходит из под ног, чувствовать как они проваливаются в омут райских удовольствий и наслаждений... и... и... Картинки в голове менялись с такой скоростью, что Фредди уже потерял контроль над эмоциями и, с трудом прерывая свои фантазии, рвано выдохнул. — "Это уже не лицо! " — Меркьюри протер рукой лицо, мысленно отмечая свое лёгкое возбуждение в брюках. Чёрт! Вокалист, в который раз откидывая от себя ненужные мысли, снова вернулся к самой первой картинке своего бурного воображения. Пытаясь сосредоточиться, после нахлынувших его представлений, он наконец-то нашел в себе силы, и набросал эскиз лица барабанщика. По памяти рисовать было намного сложнее, чем с натуры, хоть в голове Тейлор и представлялся ему как живой. Странно, но Роджер по утрам частенько заглядывал к Фредди, просто элементарно сказать " доброе утро ", но в этот раз он не пришёл, что вызвало у вокалиста лёгкое подозрение. Продолжая делать наброски, Фредди невольно вспомнил недавний разговор с Роджером в коридоре. Собственно, зачем тогда они подняли тему о личной жизни о своих любимых женщинах? Почему Роджер вообще его спросил о Мэри? До этого они никогда не разговаривали на такие темы. Зачем он ему сказал, что любит ее? А что, разве это не так, Мистер Меркьюри? Ты уже не любишь Мэри? Да как ты можешь думать такие вещи? Но ты ведь испытал смятение, когда сказал, что любишь, верно? — Но я действительно её люблю! Я не смогу жить без моей Мэри! Она мне не просто девушка. Она часть меня! — Сердце невольно защемило. Жизнь вокалиста не была бы прежней, если Мэри ушла от него, узнав, что ее парень любит мужчину... Да не какого-то, а своего друга, коллегу по группе. Фредди понимал, что не смог бы пережить этот разрыв! — "Ты ведь не совсем сказал правду. Ты забыл сказать, что любишь их обоих!" — Меркьюри нужно было время, чтобы разобраться в себе. — "Да, именно! Мне нужно время. Дайте мне немного подумать и я уверен, что прийду к правильному решению!" — сделав последние наброски лица Роджера и посмотрев издалека на них оценивающим взглядом, Фредди отложил в сторону альбом и спустился вниз к остальным ребятам. В коридоре пахло свежими тостами и ароматным кофе. Видимо, музыканты давно уже встали и во всю завтракали. Брайан что-то очень увлеченно объяснял, что было слышно на весь дом. — Я давно мечтал съездить в это место! — оставив в покое ножик и доску с нарезанным хлебом, Мэй развернулся к Джону и подошедшему Фредди. — О, доброе утро! Кофе хочешь? — Доброе, Брай. Привет Дики. Да, пожалуй, не откажусь. А то с самого утра сегодня как сонная барышня. — Меркьюри прошел за стол и сел рядом с Джоном. — Это надо выбирать целый день! — продолжил разговор басист, вертя в руках вилку с куском яичницы. — А о чем разговор, собственно? — спросил Фредди, не понимая, о чем так увлеченно беседовали музыканты. — Брайан хочет съездить в Clearwell Caves. — пояснил Джон. Мэй лишь многозначительно посмотрел на Фредди и поставил перед ним кружку со свежезаваренным кофе. — Это одно из самых известных мест в Монмуте. — объяснил гитарист, подсаживаясь к ребятам за стол, — Древнейшие пещеры, сформированные подземными потоками приблизительно 180 миллионов лет назад. Они были добыты для железной руды со времен железного века. И пока я нахожусь здесь, я не упущу возможность съездить туда! — Мэй укоризненно покоился на Дикона. — Да, но ехать туда всё-таки не ближний свет! — развёл руками Джон. — Нужно выбирать отдельный день для таких туристических поездок! — Я тоже хочу посмотреть на пещеры! — вдруг заявил Меркьюри, заставляя Дикона резко оторваться от завтрака, — а что? Почему бы нам не собраться и не поехать туда всем вместе? — продолжил вокалист, посмотрев поочередно на парней. — Заодно и изучим окрестности города! Что нам сидеть здесь целыми сутками? — Я же говорил, что Фредди согласится! Мне нравится! — немного погодя, одобрил Мэй. — Ну да, собственно, почему бы и не съездить? — наконец-то согласился Дикон. — Можно действительно собраться всем вместе! — Ну вот и отлично! — воодушевленно произнес Брайан. — Осталось только определиться со временем. — Нужно, чтобы это был выходной! — Только не в эти дни! — залупился Джон. — Я завтра никуда не собираюсь вылезать. — Да никто тебя и не заставляет, Дики! — успел успокоить Меркьюри неучтивого басиста, поворачиваясь к Мэю. — Съездим через неделю. — Брайан одобрительно кивнул и посмотрел на Джона, который тут же старательно закивал, соглашаясь с предложением. — А где Роджер? — наконец-то спросил Фредди, только сейчас заметив отсутствие ударника. — Так он еще с самого утра ушел куда-то, не сказав ни слова. Даже не поел, — не придавая особого внимания на загрузившегося вокалиста, произнес Джон, делая из кружки глоток. Фред молча кивнул, не поворачивая головы на басиста и, спустя несколько секунд, встал из-за стола. — Я тоже пойду, пожалуй, прогуляюсь. — Брайан в удивлении поднял голову на резко изменившегося вокалиста, и вопросительно переглянулся с Джоном. Что случилось с их Фредди? Ещё недавно он был такой весёлый и увлеченный. А сейчас, будто его подменили. — Что с ним? — наконец-то спросил Джон, когда Фред скрылся в коридоре. — Знал бы я, — ответил Брайан, прожевав бутерброд, — Даже к кофе не притронулся. — Не поймёшь этих двоих. — выдохнул Дикон, потирая виски, — Сначала один истерит без остановки, другой наоборот, молчит, ничего не говорит... — Брайан лишь вопросительно пожал плечами и сделал глоток воды. Фредди вышел на улицу, натянув на себя по пути ветровку. Хоть на дворе было и лето, погода сегодня выдалась на редкость прохладной и пасмурной. К полудню вообще обещали дождь. Меркьюри вышел за ограду и направился к лесу, закурив сигарету. Ему нужно было побыть одному, все обдумать, разобраться в себе и наконец-то расставить точки над " и ". Ну, Мистер Меркьюри, что будем делать? Будешь себя мучать или уже в конце концов придёшь к какому-то решению? Давай рассуждать логически: ты любишь Роджера... так, стоп! А с чего ты вообще взял, что его любишь? Может быть, это чувство привязанности и лишь теплые чувства к другу! Ну да, а как объяснить тот факт, что когда ты находишься вместе с ним, внутри тебя все переворачивается, заставляя путаться мыслям в голове? А как объяснить то, когда долго зависая взглядом на его кристально-чистых голубых глазах, твое сердце начинало учащенно биться в груди, а зрачки расширяться? А как объяснить факт, что сейчас недавно в комнате, ты фактически представил его, в своих эротических фантазиях? Теперь ты, наконец-то, понял? — Но если бы мне нравились парни, я бы узнал об этом раньше! Почему именно сейчас? Так не вовремя! — Знал ты все прекрасно до этого, раньше просто не заострял особого внимания. Помнишь Сэма с курса? Высокий статный брюнет, да к тому же потрясно играющий на скрипке. Помнишь, что тебе приходилось чувствовать к нему? Помнишь, как его присутствие заставляло тебя теряться и краснеть, как застенчивую барышню? Помнишь, как ты боялся лишний раз к нему подойти и спросить изменения в расписании пар? Помнишь, как ты один раз ублажая себя, невольно представил его, бурно изливаясь на общажную кровать? Помнишь? — Чёрт! — воспоминания нахлынули его, не оставляя вариантов ответа на вопрос... Так и есть! Тебе этого не достаточно? Хорошо. А что ты скажешь по поводу той студенческой вечеринки... — Я был пьян! — рявкнул на себя Фредди. Если бы его сейчас видели кто-нибудь со стороны, то точно подумали, что парень рехнулся, так как Меркьюри неугомонно ходил из стороны в сторону, разговаривая сам с собой и активно жестикулируя руками. Так что с той вечеринкой? Только не притворяйся, что не помнишь! Как его звали, Ларри по-моему? Помнишь, как вы напились в хлам и вышли покурить на задний двор? И чем это все закончилось? — Фаак... — Фредди закрыл глаза, помотав головой в сторону! Да! Что было, то было! Что сейчас об этом говорить? Он был молод, глуп! И сделал много ошибок, которые, будь немного умнее в те годы, никогда бы не сделал. Сколько уже времени прошло! Сейчас он не подросток! Он взрослый мужчина. И сейчас нет никакого ни Сэма, ни Ларри. Есть Роджер. И Мэри. И да, ещё есть Джессика! У Роджера! Ничего не получится! Да, и Родж не такой отбитый как ты, хоть и вредный. Так что теперь страдай и разбирайся сам со своими проблемами, Мистер Меркьюри. — Это нужно ещё все проверить! — зыкнул на себя вокалист. Ты просто устал, тебе нужно какое-то время ни о чем не думать. Освободи свой мозг! Успокойся! Фредди резко остановился, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Он чувствовал, как в голове назревала мелодия. Новая мелодия, неземной красоты. — "Это то, что мне нужно... Мне определено нужна новая песня. Вот, что поможет мне отвлечься!" — Вдохновение писать и творить полностью охватило вокалиста. О, это были самые бесценные моменты, которые Фредди ни за что бы не променял. Даже на свои душевные боли и переживания. Оно посещало его внезапно, словно гром среди ясного неба. А ждать следующего посещения приходилось порой не считанное количество времени. И Фредди понимал, что если упустит этот момент сейчас, он будет очень долго жалеть об этом. Выбросив окурок, Меркьюри быстрым шагом направился обратно в дом и тут же сел к инструменту, наигрывая аккорды в до мажоре. В спешке отыскав чистый нотный листок на пюпитре фортепиано, Фредди снова сел за инструмент, записывая текст. Меркьюри потерял счёт времени, погрузившись целиком и полностью в работу, не замечая происходящее вокруг. Так он просидел весь день до позднего вечера, не встав ни разу за все время. Он написал новую песню. Целиком и полностью, услышав и расписав каждую партию для отдельных инструментов. Это было впервые у вокалиста. Он творил так, будто им управляла какая-то внутренняя сила, давая стимул продуктивно работать, не отвлекаясь на бытовые мелочи. Завершив наконец-то последний такт, Фредди опустил свои элегантные руки на клавиши, и легко и непринужденно наиграл мелодию песни. Взяв до мажорное трезвучие, вокалист тихо запел: — Love of my life you've hurt me...* — Фредди остановился, слушая как угасают звуки рояля. Меркьюри самодовольно ухмыльнулся, а затем продолжил следующую фразу: — You've broken my heart... аnd now you leave me...** — Ты ведь знаешь, о ком эти строки, верно? Уж точно не о Мэри... Фредди старался не думать, продолжая петь. — Bring it back, bring it back... Don't take it away from me, because you don't know what it means to me...*** — Фредди сыграл разложенное трезвучие в фа мажоре и замолчал. Чувства, впечатлительность и переживания сделали своё дело. Ведь если бы не Роджер, ты не сочинил эту песню, верно? — А что, по-моему даже ничего... — Меркьюри улыбнулся, помечая что-то себе в нотах. — Красивая мелодия... — голос заставил вздрогнуть вокалиста и обернуться, отрываясь от своих записей. В арке появился Пол. Это сподвигло невольно закатиться сердцу и подступить лёгкому волнению. — "Вот Пол, ты что тут забыл? Снова пришел выносить мне мозг или по приставать захотелось? Или и то, и то вместе?" — Так, Фредди, спокойно. Это всего лишь Пол. Что ты, в конце концов не вмажешь ему, если что-то пойдет не так? — Я не пишу некрасивого, — съязвил Фредди и, натянув фальшивую улыбку, собрал свои листочки в одну папочку. — Ты то что не спишь? Никак караулишь меня? — А почему бы и нет? Ведь ты целыми днями окружён людьми, — произнёс намекающей интонацией Прентер, медленно заходя в гостиную. — Дорогуша, мы по-моему, уже давно обо всем договорились. Бессмысленно пытаться тут меня соблазнять. — проходя мимо Прентера к выходу, кокетливо и самодовольно произнес Фредди. — Фред, неужели ты до сих пор не понял, что ты один из них? — фраза, сказанная Полом совсем противоположной интонацией, заставила Меркьюри на полпути остановиться и медленно развернуться к собеседнику. — Из каких из них? Я не понимаю тебя! — Из тех, которые являются неуделами общества, — пояснил Прентер, подходя к вокалисту. — Которых презирает и ненавидит обычный народ... — Меня не презирают. Меня любит народ! И ценит! А это самое главное для меня. Все, что не касается моей карьеры меня совершенно не интересует. — самодовольно заключил Фредди, сам удивляясь в мыслях своей крутости. Пол лишь скептически посмотрел на парня. — ... Не думаю... А как же Мэри? — Следующая фраза заставила Меркьюри напрячься и измениться в лице до неузнаваемости. Да как он смел! Только не надо сюда ещё и Мэри приписывать! — А не слишком ли ты далеко залез в мою личную жизнь? — вглядываясь в наглые глаза Пола, спросил с претензией Фредди, — В конце концов, тебе ли решать с кем мне быть или не быть? — Прентер посмотрел на Меркьюри, не стесняясь так внимательно разглядывать его лицо, а затем, усмехнувшись, немного отстранился в сторону. — Конечно не мне, Фред. Решать тебе. Но ты мне неравнодушен, и ты это знаешь. Мне больно смотреть на то, как ты мучаешься. Мечешься в неизвестности, не зная ответа на вопрос. А он не летает в облаках, он лежит на поверхности. — Пол аккуратно коснулся кончиками пальцев подбородка вокалиста, заставляя поднять на него взгляд. " — Что ты делаешь? Зачем ты говоришь такие слова? Чего ты хочешь? Чего ты добиваешься?" — Позволь мне тебе помочь... — Нет! — отрезал резко Фредди, убирая с себя руку Прентера. — Никто мне не нужен! Если у меня и есть проблемы, я их обязан решить сам без чьей либо помощи. А с тобой мы просто работаем вместе. — не успел вокалист и договорить фразу, как в коридоре послышались странные звуки, похожие чем-то на шуршание. Меркьюри тут же замолчал, прислушиваясь. — Ты тоже это слышишь? — спросил он Пола, спустя продолжительную паузу. Тот лишь пожал плечами, стараясь вести себя как можно тише. Вокалист показал указательный палец, и бесшумно подошёл к арке, выглядывая в проход. В прихожей свет не горел, поэтому что-либо разглядеть было просто невозможно. — Эй! Кто тут? — спросил чуть громче в темноту Фредди, отыскивая рукой выключатель за стенкой. Найдя на ощупь кнопочку, вокалист щёлкнул на нее и свет рассеялся по всему коридору. Меркьюри вышел к лестнице и огляделся по сторонам. — Да тебе показалось. Нет здесь никого! — устало произнес Пол, облакотившись на стену возле арки. Но Меркьюри был верен своей внутренней интуиции. Их кто-то подслушивал, и где-то далеко в мыслях догадывался, кто именно. — Может быть и показалось... — не произнося вслух всех своих опасений, ответил Фред, ещё раз напоследок посмотрев по сторонам. — Всякое мерещится начинает, когда не спишь по двое суток, — вокалист изобразил ложную усталость, и как можно более непринужденно с наигранной любезностью, обратился к Полу, — Дорогуша, не принесёшь мне листки с фортепиано в папочке? Прентер отошёл от стены и вернулся в гостиную за листками, как звук щелчка донёсся со второго этажа, заставив Фредди повернуться в сторону комнаты Тейлора. — Роджер ... — прошептал вокалист, — ну, конечно, кто же ещё?