Rockfield

***

Май 1967 год, Лондон Пятничная студенческая дискотека проходила в полном разгаре: гремела музыка, горел танцпол, разноцветные юбки молоденьких девушек то и дело мелькали из стороны в стороны, кружа голову брутальным парням в кожаных куртках. Один из них уже успешно справлялся со своей миссией, в попытках охмурить одну из красоток сегодняшней вечеринки, в то время как его застенчивый друг скромно расположился в углу у барной стойки, искоса поглядывая в сторону веселившегося однокурсника. Фредди не любил все эти шумные компании и празднества, ( страсть к вечеринкам пришла к нему заметно позже), поэтому при всяком предложении от друзей сходить куда-нибудь в пятничный вечерок, всегда с легкостью отказывался, но не сегодня. Ведь его позвал сам Ларри - лучший друг, а вместе с этим заодно и предмет вожделения. Фредди не помнил точно, когда начались все его внутренние терзания на счёт ориентации, но очевидно, что давно, так как теперь он мог без колебаний чётко признать: он влюблен в Ларри. Нет, не симпатия, а именно влюблённость. Настоящая влюблённость. Произносить вслух эти слова по-началу было страшно и самому Фредди, но когда все попытки переубедить себя оказались тщетными, пришлось все же признать данный факт. Нет, не сказать, что ему нравились только парни. Девушки тоже занимали его внимание, но заметно меньшее, чем этот подтянутый красавец Ларри, появившийся совсем недавно в студенческой жизни парса. Они были соседями по комнате в студенческом общежитии. Ещё недавно, брюнет подумывал скорее свалить оттуда в поисках нормальной квартиры недалеко от Вуза, чтобы можно было не зависеть от общажного режима с дурацкими правилами. Он также планировал найти в конце концов хорошую работу, но самое главное, к чему больше всего стремился Фредди - это стать независимым и самостоятельным. Трудные годы в индийском интернате оставили на душе парса тяжёлый отпечаток, и ему было невыносимо горько и больно думать, что в Лондоне история с общежитиями повторялась с ним снова. Но как только на пороге его комнаты появился Ларри, серые будни, тоска и апатия с сезонной депрессией сами собой развеялись подобно дыму. Жизнь в одночасье перестала казаться такой заносчивой и неинтересной, появилось желание создавать новые работы, рисовать, писать наброски песен и играть время от времени на стареньком разбитом рояле после пар в холле колледжа. Ларри его пленил, вдохнул жизнь, помог раскрыть глаза на этот мир. Они тут же сошлись, хоть Фредди по началу был несколько скован в общении, и всячески избегал длительных разговоров. Он вообще очень плохо сходился с новыми людьми, но скоро заметно изменился в своем поведении, и стал чувствовать себя в компании блондина совершенно комфортно и непринужденно. Фредди не сразу понял, что действительно испытывает по отношению к Ларри. Сначала ему казалось это привязанностью, симпатией, в конце концов, он восхищался его популярностью в колледже у девушек и прославленным талантом зажигать на вечеринках. Он был главной фигурой на дискотеках и потрясающе двигался на танцполе. Отлично сложен, высокий, статный блондин с серо-голубыми глазами и резвой ослепительный улыбкой. Раскрепощенный и уверенный в себе парень, все это подкупало Фредди, в то время как он оставался застенчивым гадким утёнком, боявшимся выйти из тени своих внутренних комплексов. А потом к чувству обычного восхищения прибавилось что-то ещё, что ненароком, почти ненавязчиво побуждало желание оказаться ближе к Ларри, насколько это возможно. И со временем, Фредди стал бояться себя и своих мыслей. Он подолгу закрывался ото всех, и ни с кем не разговаривал. Из-за своей проблемы он не мог поделиться и посоветоваться со своими близкими, и эта безысходность его положения день за днем убивала в нем уверенность и любовь к себе. Фредди убеждал себя, что он нормальный, старался игнорировать свои инстинкты, но природа каждый раз не хотела повиноваться мыслям хозяина. И Меркьюри, хоть не до конца, но вскоре, немного смирился с этим. К тому же, никто кроме него не знал об этой проблеме, так что бояться ему было нечего. Пусть даже сейчас, когда Ларри по середине танцпола так близко прижимал к себе за талию какую-то очаровательную блондинку, что-то нежно завороженно шептал ей на ухо, никто из присутствующих здесь и не догадывался, что в действительности испытывал Фредди, стоящий поодаль от него. Началась следующая песня, и Ларри, любезно попрощавшись с очаровательной барышней, направился в сторону скучающего друга. Ещё по пути к барной стойке, блондин заметил его негодование, поэтому просто посчитал должным развеселить его и помочь влиться в новый коллектив, иначе, вечеринка пропала. Ларри попросил бармена налить им водку с тоником, а затем, облокотившись на стойку локтями, вопросительно посмотрел на брюнета, дружески тыкая его в плечо. — Эй, ты чего такой кислый? — кинув небрежный взгляд на свои наручные часы, ухмыльнулся он,— посмотри, какое веселье! А ты в стороне стоишь! Так все и пропустишь! — улыбка чертовски-привлекательного блондина ослепляла словно луч солнца, и Фредди каждый раз, встречаясь с таким открытым и доброжелательным взглядом, тут же смущённо прятал глаза. — Все хорошо? — Ларри беспокойно попытался заглянуть в лицо друга, замечая в нем излишнюю скованность, на что тот тут же заметно встрепенулся, активно закивав. — Да, все в порядке, — фальшиво улыбнулся парс. Настроение веселиться и развлекаться у него пропало, даже несмотря на то, что был по уши счастлив проводить каждую секунду вместе с любимым парнем. Бармен поставил перед студентами рюмки, а сам принялся обслуживать остальных. Ларри заметно озадачился. Ему не нравилось, что Фредди вел себя очень неоднозначно, будто с ним что-то случилось, а тот в силу своего скрытного характера, в который раз отмалчивался вместо просьбы о помощи. — Точно? — уточнил блондин, еще раз попытавшись все же вытянуть правду. Но брюнет лишь кинул на него более продолжительный взгляд, означающий, чтобы тот оставил в покое все свои домыслы. Ларри лишь пожал плечами, а затем, снова весело добавил: — Да ладно тебе! Пошел бы, повеселился! — лёгкий толчок в плечо заставил Фредди в который раз оживиться от лёгкой меланхолии. Он заметно изумился, а затем, развернулся к танцполу, оглядывая танцующих людей недалеко от себя. — Я здесь никого не знаю, никого кроме тебя… — парс смущенно спрятал глаза, чувствуя как щекам становится горячо. Он закусил губу, понимая, что ляпнул лишнего. Черт, как неловко вышло! — Вот оно в чем дело… — блондин ухмыльнулся и подвинулся ближе к парню с рюмкой в руках — ну, слушай, пошел бы и познакомился с кем-нибудь. Вон сколько девчонок… бери любую! — затем, Ларри наклонился к самому уху брюнета и, положив одну руку на его плечо, загадочно прошептал, щекоча сознание, — или... тебе нужно мальчиков? — Фредди поперхнулся воздухом и ошарашенно взглянул на парня, чувствуя как внутри него закипает буря эмоций. Сердце предательски забилось быстрее, а голова стала тяжёлой и ватной, будто он безразборчиво пил всю ночь. Но с этим гадким чувством его одновременно накатило ужасное чувство обиды. Ни столько слова его задели за больное, сколько они были произнесены из уст Ларри. Неужели, он в действительности о чем-то догадался? И что это вообще было? Очередная глупая шутка или... Если бы Фредди не знал, что Ларри натурал, он спокойно счёл бы это за флирт, потому что то, с какой интонацией произносил он эти слова, слишком вкрадчиво, слишком двусмысленно, а этот взгляд, сверкающий пламенем... хотя, нет... вероятнее всего, это лишь последствия разыгравшегося воображения. Фредди мысленно встряхнул головой. — Дурак… — обидчиво кинул он, и направился к выходу настолько быстро, что Ларри даже толком не успел ничего понять, что произошло. — Эй, да подожди ты! — крикнул вслед удивлённо парень, догоняя друга и возвращая обратно, — да я же пошутил! Ты чего? Да не обижайся! — но Фредди действительно был обижен. Его задели за больное. И теперь ему только больше хотелось уйти отсюда, снова закрыться у себя в комнате, и никогда не выходить из нее, если бы не настойчивый Ларри, который практически силком приволок брюнета обратно к барной стойке и торжественно вручил тому рюмку. — Прости, — едва тихо произнес он, обеспокоенно заглядывая в глаза Фредди. — Неудачная шутка, — сухо пояснил парс, вызывая снова немалое удивление и любопытство у Ларри. Он продолжительно посмотрел на друга, а затем, решил закрыть раз и навсегда эту тему для обсуждения, переключившись на что-то более непринужденное. Ларри потянулся к своей настойке и приказал Фредди взглядом взять свою рюмку. — Давай выпьем, — предложил он, а затем, слабо улыбнулся, — и пойдем знакомиться. Сейчас я тебя всем представлю! — Фредди недоверчиво задержался взглядом на блондине. — Но… — Никаких «но!» — оборвал резко он, не желая слушать никаких отказов, — давай, бери рюмку, и пойдем веселиться! Фредди! — засмеялся Ларри, забавляясь снова ненадолго выпавшему из реальности брюнету, встрепенувшемуся на свое имя. Он снова указал взглядом на рюмку, стоящую рядом с ним, и заставил ее поднять. Делать было нечего. Это ведь Ларри, ему никогда не откажешь. Фредди тяжело вздохнул, взяв рюмку в руку, и они выпили. — За пятничное веселье! — произнес в который раз тост перед толпой Ларри, уже едва стоя на ногах. Компания из двух человек давно пополнилась еще несколькими людьми и преобразовалась в большую кучку пьяных студентов, которые то и дело, не успевали разливать спиртное в бокалы, уже хлыстая все содержимое прямо из горла бутылки. Вечеринка была в полном разгаре. От недавнего негодования Фредди не осталось и следа. Алкоголь определенно вылечил его от вечерней апатии и позволил расслабиться. — Нужно бы проветриться, — предложил спустя время Ларри, обратив внимание на своего пьяненького друга, который без остановки над чем-то смеялся с одним из участников их шумной компании, — не хочешь покурить? Фредди и сигареты были две вещи не совместимые. Курить он стал намного позже, когда уже начал петь в группе с Брайаном и Роджером. Именно любимый Роджер приучил его курить всякую дрянь, которая как ничто другое портила связки и голос, поэтому когда Ларри предложил парсу затянуться, тот отказался даже будучи нетрезвым. Всю дорогу Фредди неугомонно о чем-то трындел, размахивая руками в стороны, будто выступал перед толпой народа, вещая что-то очень важное, хотя на деле это были лишь пьяные несвязанные бредни. Они прошлись вдоль лужайки на заднем дворе, время от времени перекидываясь какими-то весёлыми фразами. Погода была приятная, в кустах пели сверчки, а теплый воздух приятно окутывал весенний майский вечер. — Ну, как тебе мои ребята? —  вдруг с неподдельным интересом поинтересовался Ларри, смачно затягивая дым в лёгкие. Фредди слегка улыбнулся, видя, как лицо друга прямо-таки сияло от переполняемой внутренней радости. — Клёвые, — ответил он, немного смущённо поправляя выбившуюся прядку за ухо, — весёлые, задорные… прямо как ты! — Ларри усмехнулся, театрально стряхнув пепел. — Смотрю, с Робби вы поладили, — ревниво произнес он, возвращаясь мыслями к их недавнему веселью, но Фредди в силу своего состояния, даже не заметил негодования друга, эмоционально продолжая: — Да! Он отличный парень! Почему ты меня с ним сразу не познакомил? — Ларри было чуть не поперхнулся, делая последующие затяжки глубже. Теперь ему хотелось накуриться так, чтобы ничего не помнить, а лучше, не только сигаретами, но и чем-нибудь покрепче. Почему странное чувство ревности овладело им с ног до головы? — Не знаю... — сухо отбросил он, не желая продолжать этот разговор. Вот ещё. А что если, Фредди тот парень понравился далеко не как друг? Да и как давно эти мысли стали вообще волновать Ларри? Он плюхнулся на бетонную ступеньку рядом с черным входом клуба, вбирая дым в легкие и смахивая пепел на асфальт. Фредди расположился рядом, подняв голову к небу. Сегодня оно было на редкость звездным, что с лёгкостью можно было разглядеть всякие невиданные созвездия. Фред на секунду подумал, если бы здесь сейчас был Брайан, то точно бы рассказал что-нибудь о космосе и уж точно бы назвал все из того, что красовалось на небе. — Красиво, правда? — завороженно произнес он, нарушая тишину. Фредди, разглядывающий звёзды, был изящнее и изысканнее любой картины какой бы то ни было эпохи, и Ларри это хорошо сейчас осознавал, внимательно разглядывая острый профиль с аккуратной горбинкой. И чем больше он вглядывался в эти черты, тем больше понимал, насколько учащался ритм сердца и становилось тяжелее дышать. Ларри машинально придвинулся к брюнету, также не отрываясь от прекрасного лица, слегка озаренным мягким лунным светом. — Нарисовать бы это… — продолжал мечтать Фредди, восхищаясь красотой майской ночи, а затем внезапно резко встрепенулся, едва себя не хлопнув по лбу, — черт! — воскликнул он, — итоговая работа же впереди! У меня картина не закончена! — Фредди обеспокоенно смотрел на Ларри, который тут же резко поник в лице, тяжело выдохнув. Ему сейчас меньше всего хотелось думать об учебе. — Кстати, тебе тоже не мешало бы закончить ее, — заметил уже серьезно Фредди, на что блондин лишь недовольно фыркнул и облокотился на ступеньки с сигаретой в руках. — Мне все равно, что поставят, — устремив взгляд к небу, произнес он, — я все равно не буду дизайнером. — Ларри искоса посмотрел на Фредди, думая, что эти слова ему явно придутся не по душе и заденут за больное, ведь он был всегда такой обязательный и верный своему делу. Но на удивление, никакой реакции от него не последовало. Фредди лишь уставше прикрыл глаза, и неожиданно для Ларри, облокотился на его плечо, блаженно прикрыв глаза. Приток крови резко ударил в голову, и Ларри почувствовал как жар растекся по всему его телу, словно тягучая лава. Стало невыносимо жарко и душно. — А кем ты хочешь быть? — вдруг спросил Фредди заметно близко, что его дыхание обожгло губы. Чёрные большие глаза смотрели прямо в душу, будто прекрасно видели, что творилось внутри у парня. Ларри на секунду задумался, и отвел взгляд в сторону, стараясь хоть немного угомонить свои инстинкты, которые потихоньку с каждым ненавязчивым прикосновением, с каждым небрежно брошенным взглядом его друга, просыпались в организме, и отзывались приятными подтягиваниями в ребрах и внизу живота. — Я когда-то хотел быть летчиком, — он нервно усмехнулся и протер лоб, — представляешь? Чтобы летать, видеть перед собой просторы, всю красоту нашего земного мира. Небо, облака… — парень на секунду замолк, и тяжело вздохнул, — в детстве мы все впечатлительные, и тогда я думал, что это круто. — Хм, интересный выбор, — ухмыльнулся Фредди, возвращаясь на свое место как ни в чем не бывало и, заложив руки за голову, снова устремил взгляд на звёзды. — А ты кем хотел быть в детстве? — следом спросил блондин, инстинктивно подвигаясь ближе к парсу. Фредди ответил не сразу, задумавшись в своих размышлениях. — Артистом… — произнёс немного грустно он, снова поднимая взгляд на Ларри. Блондин заметно удивился, на что Фредди лишь пожал плечами. — Артистом? Серьезно? — Да, — брюнет уселся на ступеньку, — да я и сейчас хочу… — Ларри искренне засмеялся этой непосредственности, вызвав тем самым улыбку у Фредди, но в следующий момент, получил от него тык в свое плечо, — нет, а что ты смеёшься? Я вообще-то петь умею… — Петь? — распахнул шире глаза блондин, предположив, что его друг просто уже настолько пьяный, что несёт всякий бред на счёт своих способностей, ведь он никогда при нем не пел, — Я даже никогда не слышал! — Ну тогда пришло самое время услышать! — спарировал Фредди, делая все усердные попытки встать со ступенек и не упасть лицом в асфальт. С десятого раза, ему все же удалось удержать равновесие, и парень встал на против друга под его заливистый смех, пьяно покачиваясь из стороны в сторону. — Говорю песню! — важно потребовал он. — Песню? — не мог успокоиться Ларри, держась за живот, — да ты еле на ногах стоишь! — Ну скажи песню! — не унимался брюнет, словно маленький ребенок, — любую! — Ларри вздохнул и покачал головой, заметно призадумавшись и прищурив глаза. — Ну не знаю даже... — Тогда я спою из своего репертуара, — махнул пьяно рукой парс, прочищая горло. А через секунду, вобрал воздух в лёгкие и затянул всем знакомую «Norwegian wood» «THE Beatles». — I once had a girl, or should I say, she once had me, — запел он, хитро поглядывая на резко притихшего Ларри. — She showed me her room, isn't it good, norwegian wood? — Фредди пел в полголоса, красиво, волшебно, что Ларри с первых нот потерял дар речи, вслушиваясь в этот бархатный голос, пробирающий до мурашек даже в свою не полную силу. А что же будет, если этот парень споёт что-нибудь броское, энергичное, хоть того же самого его любимого Хендрикса? Наверное, он ещё не так мог бы заставить заинтересовать о себе слушателя. Фредди, пьяный в хлам, немного потрёпанный, поющий словно соловей ранним утром, был таким красивым, что Ларри уже был поражен ни столь его благозвучным голосом, сколько его восточной красотой. Внешностью, которая, может быть, для обычного обывателя казалась обыденной и невыдающейся, для Ларри же служила воплощением совершенства. И даже, если это была игра алкоголя, ему уже было все равно. Потому что было слишком хорошо... слишком желанно... Фредди закончил фразу и улыбнулся Ларри развязанной улыбкой. Плохое освещение не давало увидеть истинной эмоции на его лице, но то, что тот все это время сидел неподвижно, уставившись на парня, уже говорило о многом. — Ты чего? — глухо спросил парс, замечая, что что-то происходит. Он заметно озадачился, не двигаясь с места, лишь выжидая следующие действия. Ларри медленно встал со ступенек и подошел к Фредди. Брюнет стоял словно вкопанный, что даже боялся дышать. Эмоции Ларри удалось разглядеть только тогда, когда его лицо было совсем близко, в каких-то миллиметрах от его губ. Взгляд, которым смотрел на него парень был совсем неизвестным Фредди: таким личным, интимным, предвкушающим чего-то большее… Брюнет был слишком пьян, чтобы давать себе отчёт в действиях. Горячее дыхание обжигало, глаза манили... Ларри. Воплощение всех его мечт... Вот он! В нескольких миллиметрах от него... Фредди сам не заметил, как его мысли смешались с действиями, и он, уже было подался вперед, с неудержимым желанием окунуться в эти объятия, как Ларри в самый последний момент резко отпрянул, заставляя брюнета в ту же секунду заметно протрезветь и кинуть на него изумленный взгляд. — Нет-нет, Фредди, — произнёс тихо он, обеспокоенно оглядываясь по сторонам. Это его "нет-нет" так и не выходило из головы, словно заетая пластинка. Цвет лица сделался бардовым, чувство стыда и неловкости окатило его с ног до головы. Сердце бешено застучало. Как он мог так поступить? Что теперь о нем подумает Ларри? Нет, это определенно все алкоголь! — Прости меня, — начал оправдываться испуганно Фредди, чувствуя как язык его не слушался, — прости, ты не так все понял! Я... я ничего не имел в виду. Просто... — Фредди, — поспешил прервать Ларри, положив руку ему на плечо, на что тот резко замолк, устремив на парня свой взгляд, полный потерянности и ужаса. Блондин лишь слабо улыбнулся, что показалось Фредди очень странным. Он ещё силы и улыбаться находил после всего, что произошло. А как же все эти возгласы " фуууу, педик!", унижения всякого рода, и в конце концов, разбитая морда? — Прости... — лишь зачем-то снова добавил Фредди, чувствуя как ком в горле беспощадно душил, словно жаждил смерти своему хозяину. Глаза неестественно сверкнули словно зрачки кошки. — За что? — последовал неожиданный ответ, на что парс лишь нервно поперхнулся воздухом, не понимая глядя в глаза парню. Ларри смотрел на него так по-доброму, тепло, без какого-либо презрения, что, казалось, всякие сомнения давно должны были отпасть сами собой, но Фредди не был уверен, опять ли он все понимает так, как должно быть или искаженно, через призму своих воображений? Он совершенно запутался в своих домыслах. А что если, это снова его фантазия, а может быть, и вовсе сон? И проснувшись, все будет по-старому. Парень хотел было-что возразить и сказать еще, но на пороге черного входа появилась Кейт - девушка с их вечеринки. Заприметив ее, Ларри тут же пустился прочь, оставляя Фредди одного наедине с этой неоднозначной особой, скрывшись в глубине темного сада за огромными деревьями. Парень учащенно задышал, будто его держали долго под водой. Руки подрагивали, чувство неугомонного стыда доминировало. Он себя ненавидел. Ненавидел за то, что позволил. Разве он бы сделал это будучи трезвым? И что же будет завтра утром? Ларри все вспомнит и пошлет его? Возненавидит и не будет общаться? Тогда Фредди просто напросто не переживет даже этого. — Эй, Фредди, у тебя есть закурить? — послышался хриплый голос девушки за спиной, заставляющий парня на секунду отвлечься от душевных терзаний. — Нет... — коротко бросил он, не желая продолжать долгий разговор. Фредди был подавлен, ему было плохо и он никого не хотел видеть, пожалуй, кроме Ларри, но хотел ли он сам видеть его? Девушка самодовольно улыбнулась, и сама достала пачку сигарет с зажигалкой из кармана. — Это я так, решила к тебе подкатить, — призналась она, заигрывая неоднозначным взглядом. Кейт закурила, и медленно, подобно грации пантеры, подошла к Фредди, соблазнительно закусывая сигарету зубами. — Ты симпатичный, — прошептала она, наклоняясь к самому уху, — скажи, а ты свободный юноша? Или у тебя есть девушка? — терпкий запах парфюма красавицы ударил в нос, и совершенно точно, свел бы с ума любого парня, стоящего здесь... Кейт была красива и сексуальна. Ее вызывающий наряд, глубокое декольте и короткая юбка подчеркивали сложенную фигурку. Любой парень не устоял бы перед ней, но не Фредди. И от этого осознания ему еще больше хотелось рыдать, как маленькая девчонка, понимая, что не можешь с собой ничего поделать... а может, стоило бы попробовать? Может, пока что рано делать какие-то выводы, может ему стоит просто сегодня провести эту ночь с Кейт? И к черту все принципы и морали, и девушка, словно читая мысли парня, тут же спросила: — Не хочешь ли со мной уединиться, ммм? — она развязно хихикнула, слегка приобнимая Фредди, — наверху есть свободная комната... — Кейт была настроена серьезно, проявляя инициативу уверенными движениями рук и игривым взглядом. Но парень тут же отлепил от себя девушку, серьезно и немного испуганно заглянул ей в глаза. — Прости, — произнес он, мимолетный посмотрев в сторону сада, — ни в этот раз. — Кейт заметно расстроилась, усмехнувшись, и отступила, сделав глубокую затяжку. — Хм, значит, в следующий раз все еще может быть? — спросила она уже с меньшей надеждой. Фредди пожал плечами, собираясь уходить, кидая напоследок неразборчивое "может быть", и скрылся в чаще тёмных деревьев. Хотя, скорее всего, Кейт уже даже не слышала и этого. Естественно, Фредди не собирался с ней спать ни в следуйщий раз, ни в последующий. И все не из-за того, что Кейт была ему неприятна. Он просто понимал, что не мог... не мог это сделать с ней... Фредди спустился вниз по тропе, скрываясь за большими кустами, в надежде найти там Ларри, но его нигде не было. Скорее всего, зная его характер, он уже снова был в клубе, зайдя во внутрь с центрального входа, или же вовсе решил уйти домой после всех недавних событий. Фредди осторожно, почти беззвучно пробрался сквозь чащу. Беспросветная темень не давала разглядеть тропы, и чем дальше заходил его неизвестный путь, тем страшнее делалось на душе. Только он подумал о нехороших последствиях его ночной прогулки по саду, как кто-то сзади резко схватил его за плечо, заставляя невольно вскрикнуть от неожиданности и охватившего ужаса. Его сильно придавили к большому дереву, что боль в позвоночнике тут же отдалась режущими спазмами. Фредди зажмурился и хотел было заорать на весь сад трехэтажным матом, как в самый последний момент перед его взором промелькнули едва узнаваемые глаза и губы, едва ощутимые через секунду на своих собственных. Смазанный поцелуй, полный страсти и любви. Губы Ларри, такие мягкие и чувственные, что сразу стало хорошо, и теперь одного поцелуя было уже недостаточно, хотелось большего: руки, глаза, тело... Этот влажный поцелуй стал для Фредди полной неожиданностью, что после того, как пришлось его разорвать, тяжело вбирая воздух в легкие, он несколько секунд стоял в полумраке, оцепенев от переполняемого его ужаса. Руки сами собой прижали парня к себе. Тот стоял слишком близко, держа в своих ладонях его лицо, бережно поглаживая по скуле большим пальцем. — Давно ты по мальчикам? — сквозь вату донёсся приятный голос блондина. Фредди не знал как отвечать, ведь у него никогда не было парней, хотя всегда испытывал к ним нечто большее чем к девушкам. — Я не знаю, — он смущенно опустил взгляд, — а ты? — Ларри лишь грустно улыбнулся, проводя нежно большим пальцем по нижней губе парса, заставляя снова посмотреть на него. — Всю свою жизнь, — ответил коротко он, заставляя своим столь неожиданным заявлением теряться брюнета. — Всю жизнь? — переспросил Фредди, считая, что ему послышалось. Нет, он не хотел с этим мириться. Ларри - известный бабник их компании, вдруг резко становится геем? Что-то новенькое. — Послушай, я никогда не собирался никому это рассказывать, — начал тяжело он, отступив на шаг назад, — но видя, что я такой не один... почему нам бы не поговорить об этом? Мое общество исключительно нормальные люди, которые ненавидят таких как мы. Они всячески пытаются их унизить, а что самое страшное, ты даже не знаешь, что с тобой будет, если кто-нибудь из них узнает, что ты голубой. Выставят на посмешище или же изобьют до полусмерти. Прости, что не сказал тебе сразу. Я должен был тебе все рассказать в первый день нашего знакомства, — Ларри говорил с такой болью, что не поверить ему было нельзя. Он был искренен, но Фредди до сих пор до конца было непонятно, к чему нужно было устраивать весь этот цирк? Зачем нужно было показывать, что ты альфа-самец? Чтобы утвердиться перед друзьями? И сколько ты разбил сердец юным девушкам, все только ради того, чтобы о тебе не сказали, что ты педик? Фредди даже и понятия не имел, что общество вокруг него такое злое и бессердечное. Нет, конечно, он как и все знал, что люди всегда относились негативно к этому, но чтобы вот настолько. Фредди стоял в оцепенении, не в силах произнести ни слова. Слишком много событий, слишком неожиданных, да ещё и не на трезвую голову. Может, действительно, это все ему снится? Может, Ларри и вовсе не существует в реальной жизни? — Но ты в первый день не знал, что я такой... — возвращаясь мыслями к разговору, возразил Фредди, подняв вопросительно бровь. Блондин лишь тяжело вздохнул, слабо улыбнувшись, и сделал шаг навстречу. — Я знал это всегда... — прошептал он совсем близко, вызывая лишь у парня бурю эмоций. Фредди в ужасе распахнул глаза, безуспешно пытаясь произнести хоть слово. — Что прости? — закивал отрицательно он, — нееет.... — Фредди, в этом нет ничего страшного... — пытался успокоить Ларри, бережно взяв того за плечи. — Ты не мог этого знать, — продолжал судорожно он, — просто потому, что я сам не знаю, кто я... — Фредди едва сдерживал поток подступающих слез. Ларри лишь тяжело вздохнул, встречаясь до боли щемящим взглядом Фредди, и медленно, аккуратно приблизился, боясь спугнуть. — А что тебе говорит твое сердце? — спросил вкрадчиво он, доводя своим тоном голоса до мелкой дрожи в теле. Рука нежно, почти невесомо, провела по скуле, заставляя Фредди на секунду прикрыть глаза от едва сдерживающего желания, которое теперь бушевало внутри него, словно разыгравшаяся буря. Подушечки пальцев едва касались лица, пробуждая своими лёгкими прикосновениями проваливаться в бездну ощущений. — Оно говорит, что любит тебя, — ответил тихо Фредди, осмелившись посмотреть на Ларри. Сердце невольно застучало быстрее, дыхание участилось... Он до сих пор, как никогда помнил вкус его губ, прикосновения к его шелковистым светлым прядям, и бархатный низкий голос, способный пробудить в нем желание сильное желание...

***

Фредди уже потерял счёт времени, в одиночестве ворочаясь на своей большой просторной кровати. Роджер окончательно ушел от него — он был просто уверен в этом. Но ведь Меркьюри не хотел его ничем задеть! Господи, почему все время так сложно? Фредди было неловко за тот разговор в коридоре. Он понимал, что после всего, что судьба сама послала им с Роджером, он не сможет без него жить, а Мэри… Мэри для него все, родной человек! Опять замкнутый круг… Нельзя делить этих двух близких ему людей. Фредди любит Роджера, ради него он готов на все… ну почти на все… кроме Мэри… или всё-таки, не почти? Голова шла кругом. Ведь должен быть какой-то выход из ситуации, но Фредди его не видел. Вокалист был абсолютно уверен, что с Роджером он был бы готов прожить всю свою жизнь, любить друг друга, заботиться, а Мэри? Фредди не знал, может быть, ему бы и с ней жилось хорошо, и, вероятнее всего в дальнейшем, из них могла бы получиться полноценная семья с кучей ребятишек. Все было бы так, как у всех, но что Фредди мог с собой поделать, если ему не хотелось такой обыденности? Жить как положено обществом, а потом жалеть, что в свое время не сделал правильный выбор? Но Фредди не хотел терять Мэри, и он даже не представлял как ему придется говорить правду ей в глаза. Какая будет реакция, и что она предпримет: не захочет его знать, или же, наоборот, смирится с этой участью? Подсознательно, Фредди склонялся к первому варианту, но теоретически, хотелось, чтобы все произошло по второму. Он любил Мэри, но по-другому, по-своему, а Роджер… Роджер его страсть, влюблённость, милое совершенное создание со всеми своими грехами и пороками, но такое горячо любимое… Нужно было принимать решение. Это было непросто, но другого выхода у Фредди не было. Рано или поздно, Мэри бы сама догадалась, что что-то происходит, если ни уже, судя по последнему их телефонному разговору… Меркьюри ещё не представлял, как будет происходить его признание, сможет ли он вообще сказать об этом Мэри? Много дел вы напортачили, Мистер Меркьюри! Придётся теперь самому в одиночку разгребать эту кучу дерьма. Другого выхода у тебя нет! Фредди приподнялся с кровати, укутываясь с головой в теплое одеяло. Ночи в Монмуте были холодными и каменный дом никак не отапливался, если не разжигали камин в гостиной. Отыскав наощупь под кроватью тапочки, вокалист медленно пошаркал к двери. Все, что он хотел в данный момент - увидеть Роджера. Фредди не знал, спал ли сейчас он, или так же, пребывал в мучительных размышлениях - это неважно. В любом случае, если он сейчас спит, Фредди все равно зайдет, и ляжет рядом, обнимет свое чудо, а на утро обязательно попросит прощения, и заречется больше впрок не вести себя как безвольный мужик, ведь Роджер так и сказал сегодня про его поведение. — "И ты чертовски прав, — подумал вокалист, — не могу даже Мэри сказать правды". Дверь неприятно скрипнула и Фредди невольно зажмурил глаза, скривившись в гримасе недовольства. В коридоре было темно, хоть глаз коли, поэтому идти до заветной комнаты было заданием не из лёгких. Скрипучий пол никак не давал пройти без лишнего шума, что, казалось, каждый его шаг слышал весь дом. С трудом добравшись до заветной двери, Фредди облегченно вздохнул и отыскал на ощупь ручку. Дыхание на секунду перехватило: вокалист не дышал, пока пытался беззвучно приоткрыть дверь, как внезапно сзади него, почти что над ухом, раздался подозрительно знакомый шёпот: — Ты чего не спишь? — Фредди как кипятком окатили, и он, забыв напрочь про всю свою конспирацию, резко выпустил ручку, что получился довольно громкий щелчок в двери, способный разбудить всех на этаже. Его невольно затрясло, и он мысленно выругался. Щеки беспощадно загорелись пламенем, а ритм сердца усилился в разы! Черт, какого тебе не спится, Брайан? — А ты чего не спишь? — медленно разворачиваясь на голос, спросил Фредди, стараясь быть как можно более сдержанным, — время второй час! — глаза все еще с вызовом смотрели на Мэя, но тот лишь бесцеремонно сложил руки, недоверчиво оглядывая собеседника. — Что, к Роджеру шёл? — он покосился на дверь, на что Меркьюри тут же внезапно выпал, не в состоянии подобрать слов. Его конкретно поймали. Он закрыл глаза, осознавая провал и не находя себе места. Как можно было так проколоться? — Я просто… — начал он, судорожно потирая руки об футболку,  — я просто извиниться хотел. Мы немного повздорили, — Фредди спрятал глаза, не в состоянии больше смотреть на Брайана со спокойной совестью. Он чувствовал себя полным идиотом. Мэй же в ответ только вскинул бровями, разводя в изумлении руками. — Вы что, не мирились? — Нет-нет-нет! — Фредди резко оживился и поспешно замахал руками, успокаивая, — то есть как… мы помирились, а потом опять поссорились, ну и… — вокалист чувствовал, как с каждым произнесенным им словом температура внутри тела поднималась, а дыхание затруднялось. Вязкий воздух никак не вбирался в лёгкие, наводя внутреннюю панику с секунды на секунду потерять сознание прямо посреди коридора. Внутреннее чутье Меркьюри подсказывало, Брайан что-то знает. В противном случае, он бы так явно не интересовался. — Не хочешь чаю? — вдруг неожиданно спросил он, переменяя разговор на более непринужденный лад. Вокалисту такая резкая смена совершенно не понравилась, но от комментариев воздержался. Больше всего на свете ему хотелось побыстрее свалить, но это было бы как-то слишком невежливо и неуважительно по отношению к Брайану. А ещё Фредди понимал, что теперь он точно обречён на откровенный разговор со всеми вытекающими из него последствиями - то, что он так не хотел делать. Меркьюри всегда старался не обсуждать свои проблемы с группой, для ребят вообще вся его личная жизнь всегда оставалась закрытой темой. Он не рассказывал, и они не интересовались. Но сейчас, видимо, настал тот самый момент, чтобы нарушить свои принципы и рассказать все как есть, ведь нельзя же жить в одном доме и не видеть очевидного? Через минут десять, они уже сидели на кухне с приглушённым освещением большого бра, и мирно попивали горячий чай. Фредди взял для себя плед из гостиной, накидывая на себя сверху, чтобы было теплее, и время от времени выжидающе поглядывал на Брайана с чашкой в руках. — Ну, и что там произошло у вас опять? — спросил Мэй, прерывая прилично затянувшееся между ними молчание, и отставил свою кружку в сторону, приготовясь внимательно слушать долгий рассказ. Фредди тут же заметно напрягся, несмотря на то, что изо все сил пытался не выдавать своих истинных эмоций и не поддаваться на все провокации гитариста. — Брай, долго рассказывать, — бесцеремонно произнес он, откидываясь на спинку стула, —  ничего особенно. Ну ты же знаешь, как всегда по мелочи… Не переживай, все в порядке. Завтра я попрошу у него прощения, и все будет хорошо… — По мелочи? — переспросил недоверчиво Брайан, на что Фредди кинул исподлобья взгляд, замечая в лице гитариста явно выраженное недоверие. Дыхание невольно перехватило, словно ему только что дали хороший удар поддых. Сегодня Фредди не был морально готов к откровениям, и даже, если бы он все же и решился рассказать Мэю о своих душевных терзаниях, и переживаниях, разве бы он делал это впопыхах, в этот день и в этот час? Вокалист занервничал, потянувшись едва подрагивающими руками за своей кружкой, что не ускользнуло из пристального внимания Брайана. Горячий пар охватил губы. Он сделал глоток чая, отрешённо глядя куда-то в пустоту, не говоря ни слова. — Фред? — позвал Мэй, возвращая вокалиста после длительного молчания в реальность. — Да? Что ты говорил? —  встрепенулся неожиданно он, судорожно перебирая в мыслях последние слова гитариста, — ах, да! Роджер… Ну что тут говорить, я же сказал, поссорились… — Фред, это я уже слышал, — Мэй отпил чай, внимательно наблюдая за вокалистом. Брайан не хотел как-то нароком задевать Фредди, ему просто хотелось помочь: как другу, как родному человеку, хотя бы просто обычной братской поддержкой, которая порой нужна каждому из нас для дальнейшего решения проблем. — Странно вы ссоритесь по мелочам, — заметил он, ухмыльнувшись, — так странно, что ты даже сегодня и приезду нашему был не рад... Не поговорил, не поинтересовался как мы съездили, — Брайан знал, что выбрал беспроигрышный вариант - немного надавить на жалость. Фредди никогда не оставался равнодушным к такого рода разговорам. И этот план успешно сработал. Стоило Брайану произнести эти слова, как вокалист тут же побелел и одарил его жалобно-щенячьим взглядом. — Бри, прости, — начал оправдываться он, подвигаясь ближе, — мне очень интересно узнать как ты съездил, правда! Просто… сегодня такой тяжёлый день был… Вы в пещеры поехали, а мы на весь день гулять ушли. Только мы зашли в дом, и вы приехали, устали все очень сильно, — Меркьюри еще из последних сил цеплялся за никчемную надежду избежания откровений, но Брайан, похоже, не собирался отступать, продолжая как на зло засыпать вопросами. — Так всё-таки, не хочешь мне рассказать, что между вами происходит? — Меркьюри в удивлении поднял бровь, а затем ухмыльнулся, будто вообще не понимал о чем идёт речь. — А что между нами происходит? — Вот это я и хотел у тебя спросить, — Брайан поднял взгляд на Фредди, но тот лишь застыл в гримасе изумления, не произнеся ни слова более. Вопрос Мэя уже точно не оставлял никаких вариантов на другие развития событий, и мысль о том, что через какие-то считанные секунды от Фредди потребуют объяснений, приводила парса в ужас. — А вариант не комментировать присутствует? — все, что смог выдавить вокалист, судорожно потирая руки. — Боюсь, что нет... — вздохнул Мэй. Фредди лишь нервно ухмыльнулся, и рвано вобрал воздух в легкие. Волнение было видно невооружённым глазом. Вокалист потупил взгляд в пол. Язык не поворачивался что-то возразить. — Тебе с какого момента? — немного погодя, спросил он, — с самого начала или сразу? — Расскажи, что считаешь нужным, — попросил гитарист, сцепив руки в замочек и приготовясь внимательно слушать долгий рассказ. Ему на момент показалось, что Фредди перестал сопротивляться самому себе, и вот-вот уже собирался наконец-то излить всю чистую правду, как тот в который раз вопросительно пожал плечами и помотал головой. — Да... да ничего не происходит... — залепетал взволнованно парс, — просто... не знаю... мы, видимо, не поняли друг друга... ну ты же знаешь Роджера, он весь такой вспыльчивый, импульсивный и все такое... вот он и... опять... — Фред, — уже понимая, что пора прекращать игру в прятки и поток несвязанных оправданий друга, Брайан серьезно посмотрел на заметно притихшего вокалиста. Гитарист понимал, что пришло время включаться самому в этот непростой разговор, но слова как назло в самый неподходящий момент застряли посреди горла. Говорить все сразу напрямую было рискованно, но зная натуру Меркьюри, тот бы никогда ни за что не высказался первым. Мэй застыл в гримасе сожаления. В глазах друга отчётливо ощущались боль и тоска, и все, что в данный момент искренне желал для него гитарист, так это чтобы он перестал себя терзать, упрекать и наконец-то, снова стал тем самым счастливым, весёлым и жизнерадостным парнем, которого гитарист знал на протяжении стольких лет. — Послушай, я просто не хочу, чтобы ты так мучился и страдал, — начал он, периодически исподлобья подглядывая за реакцией вокалиста. — В каком смысле? — буркнул тот. — Я не могу смотреть на то как вы ссоритесь, — аккуратно начал Мэй, — никто не может уже смотреть. Это больно... вы такая красивая пара… — От последних слов, Фредди чуть не подавился чаем, и резко вскочил со стула, будто под ним только что разорвалась бомба. Взъерошенный, как петух, Меркьюри ошарашенно смотрел на Брайана. Внутри бушевало море эмоций, хотелось что-то возразить, но что именно произносят в такие моменты? Фредди оставалось только смотреть на гитариста с широко-распахнутыми глазами и отчаянно глотать воздух, не в состоянии дать объяснения к этой ситуации. — Пара? — с трудом наконец-то выдавил вокалист, почему-то мысленно поморщившись от этого слова. Ритм сердца отдавал в виски, в ушах шумело так сильно, что Фредди боялся прослушать что-нибудь важное. Брайан взглянул на вокалиста, и увидя его глаза, полные тревоги и ужаса, лишь слабо ухмыльнулся в умилении. — Ой, вот только не прикидывайся, что ты не знаешь, о чем я говорю! — но Меркьюри словно прирос к полу, не шевельнувшись ни на сантиметр. Почему Брайан говорит такие вещи? Почему он уверен в этом, и почему он, черт возьми, прав? — Ой, перестань так на меня смотреть, —  уже серьезно попросил Мэй, нахмурившись, и поставил чашку в сторону, — Фред, все давно прекрасно знают, что вы сохнете по друг другу и томно вздыхаете, когда видетесь… дурак бы только не заметил... — Чувства? Серьезно? — истеричный смех прошиб вокалиста, и поток неконтролируемых эмоций хлынул из него с такой силой, словно фонтан, что остановить его, казалось, было практически невозможным. — Нет! — достаточно просмеявшись в голос, вдруг резко отбросил он, уже посмотрев на Мэя более осознанно и серьезно, — это неудачная шутка, Брай! — гитарист лишь пожал плечами. — Я был бы рад пошутить, Фред, но это правда... — Ты что, правда так считаешь? О нет, Брай, мы просто друзья! Не более того! — уверенно пытался оправдаться Меркьюри. Фредди в который раз начинал испытывать чувство вины и унижения. Его трясло, и он не знал куда ему деться от такого позора. — Фред, ну ты чего... успокойся, все в порядке... — старался успокоить возбужденного вокалиста Брайан, уже начиная не на шутку опасаться за его состояние. Все это выглядело как какое-то клише из дешёвого фильма. Фредди потерялся в реальности. Где он упустил этот момент? Когда все тайное стало явным? Ведь всего прошло два дня! Неужели, за эти неполных сорок восемь часов, из который практически все свое время Брайан и Джон проводили вдали отсюда, в своих пещерах, они успели в них разглядеть что-то поистине странное? Фредди никак не понимал, откуда взялась такая информация! Неужели, Роджер проговорился? Или решил ему отомстить за Мэри? Да зачем ему это? Он даже из комнаты ещё не выходил, почти что как и сам Фредди, так что вариант с местью исключен. — Ну что ты так на меня смотришь, — глаза Брайана смотрели по-доброму, так по-настоящему, без намека на какой-то упрек, но лицо Фредди все оставалось таким же безжизненным и бледным. Мэй успокаивающе накрыл ладонью руку вокалиста, но тот поспешно отдернул ее, будто ошпарился кипятком, а через секунду и вовсе попытался выскользнуть из-за стола, но не успел. Мэй оказался сообразительнее, и успел перехватить вокалиста за руку. — Эй! Да подождите ты, куда собрался? — Брай, не надо, — взмолился Фредди, стараясь не поднимать взгляд на гитариста. — Что не надо? — Вот это все! — Фредди, я ведь наоборот хочу тебе помочь. — Помочь чем? Своим сочувствием? — каждое слово произносилось с трудом. Мэй аккуратно дотронулся до его плеча, отчего Меркьюри ещё больше сжался, будто бы его приготовились бить. — Фред... — Откуда? — выпалил неожиданно он, уже не находя себе места в этой душной гостиной и сгорая от стыда, — откуда ты... почему... да... да я... ох, черт! — Фредди схватился за голову, отойдя к окну. — Фред... — Брай, откуда я спрашиваю? Почему ты... я не понимаю это... Почему так всегда? — воскликнул безнадежно Меркьюри, резко обернувшись, — почему все вокруг начинают что-то замечать, а ты живёшь себе и не видишь это до последнего! — Мэй изумлённо хлопал глазами, встав как вкопанный посреди комнаты. — Эй, ну ты чего! Остынь, я же ничего не... — Брайан, я нормальный! — восклицал отчаянно Меркьюри. — Никто не спорит! — Нет, ты не понял, — взрывался с каждой фразой вокалист, расставляя четко акценты на каждом слоге, — я нор-маль-ный! — Хорошо, Фред! Так и есть! — Вот сейчас я тебя ударю! — За что? — За то, что ты мне врёшь! — Да почему я вру? — не понял Мэй. — Потому что это неправда! — глаза Фредди внезапно сверкнули неестественным блеском, и он снова поспешно отвернулся к окну, содрогаясь от поступающих слез. За окном шел дождь, и он как никто другой хорошо отражал данное внутреннее состояние вокалиста. Сердце неприятно щемило, слезы скатывались мокрыми дорожками по щекам, обжигая их. Было невыносимо больно. Ему до последнего не хотелось выворачивать перед Брайаном душу, но его все же вынудили это сделать, пусть даже во благо, пусть ради облегчения, которого так и не последовало, а лишь наоборот, сделалось только хуже. Несколько дней назад он мучился от того, что не мог признаться самому себе, а сказать Брайану о своей принадлежности - это было уже за грань выходящего. И что теперь будет думать его друг? Пошлёт, как делает множество людей? Возненавидет? Тогда о их группе и забыть можно! Кто захочет общаться с таким как он? Меркьюри зажмурился от новой поступающей волны слез и обнял себя руками. — Если ты не захочешь со мной общаться, — начал он едва подрагивающим голосом, — я пойму тебя. Если захочешь покинуть группу - тоже... — Брайан распахнул в ужасе глаза, а затем фыркнул, уверенно прошагав к окну. — Фред, да ты что, больной? Точно ненормальный! Ты чего несешь? Я тебе помочь хочу, а ты мне что! Ну все, иди сюда! — Мэй прижал к себе вокалиста, заключив в теплые объятия, — ты что такое говоришь? Ну и что, что тебе нравится Роджер. Главное, чтобы ты был счастлив, так ведь? — Фред еле сдерживал очередной порыв эмоций. В последнее время делать это у него получалось всё сложнее и сложнее. — Бри, прости меня... — сдавленно произнёс он, всхлипывая гитаристу куда-то в грудь. — За что? Так, — Брайан взял Фредди за плечи, и заглянул внимательно в его влажные глаза, — почему ты так себя не любишь? Почему ты ненавидишь себя? Фредди, что с тобой происходит? Где тот парень, заводящий толпу, где твоя бешеная уверенность? — Меркьюри взглянул на Мэя с болью и тоской в глазах, шмыгая носом. — Не знаю... — досадно произнёс он и Брайану тут же сделалось невыносимо горько от того, насколько мучал и терзал себя Фредди. Видеть, как страдает его друг было невозможным. — Знаешь кого ты мне напоминаешь? — осторожно спросил он, не отрывая взгляда от вокалиста, — мальчика Фарруха Булсара из Илингского колледжа, — Фредди резко вздрогнул только от одного упоминания его настоящего имени, и невольно скривился, но все же прислушался к словам Брайана, внимательно смотря тому в глаза, — такого же потерянного, неуверенного в себе, попавшего в другую среду, который ничего не знает и мечется в неизвестности. Неприятные воспоминания пронеслись в голове у Меркьюри. Ему не хотелось мысленно возвращаться к тому времени. Та пора в его жизни была не из лёгких, и вспоминать это заново было ужасно больно и невыносимо, даже несмотря на то, что прошло уже достаточное количество времени. — Бри, давай не будет об этом, пожалуйста... — умоляя, попросил он, спрятав глаза. Мэй сочувственно кивнул в ответ, закрывая эту тему. — Хорошо, Фред. Я не буду. Но ты просто пойми одно: ты не должен себя винить. То, что тебе нравятся парни, ничего в тебе не меняет... понял? Ты такой же как и был раньше, слышишь? Ты наш любимый незаменимый Фред! И уже не тот самый мальчик... Ты Фредди Меркьюри, мать его! — Фредди впервые за всю беседу нашел в себе силы слабо улыбнуться, потирая пальцами уголки глаз. — То, что я поменял фамилию, это не значит, что я поменял сущность, — пробубнил он ещё шмыгая носом. — Не совсем так, — поспорил гитарист, едва дёрнув уголками губ, — ты очень изменился с того времени. Ты стал уверенным, раскрепощенным, добивающимся всегда поставленных целей. Да черт возьми, тебя трактор не переедет, если ты что-то задумал! Так что, можно уверенно считать, что с новой фамилией ты поменял и свою сущность... но для нас ты всё также наш Фред, наш друг, наш незаменимый фронтмен и просто родной человек. — Меркьюри еле держался, чтобы не разреветься навзрыд от таких откровений, что действительно речь Брайана не просто слова, сказанные для острого словца. И окончательно расстрогавшись, он сам заключил его в свои крепкие объятия. — Бри, я так тебя люблю, — шептал горячо вокалист, едва сдерживая в себе поток слез счастья, — я всех вас так люблю. Чем же я заслужил вас? — Мэй засмеялся, обнимая в ответ и успокаивающе поглаживая того по голове. — А что произошло с Роджером, если не секрет? — поинтересовался он следом, чувствуя, что все преграды на тему их отношений исчерпаны. Фредди разорвал объятия с гитаристом, посмотрев на него серьезным взглядом. Он молча сделал шаг к окну, наблюдая за капающим дождём и собираясь с мыслями. — Звонила Мэри... — коротко заключил он, не продолжая фразы. Фредди не хотелось видеть реакции Брайана, несмотря на то, что и так отчётливо чувствовал ее без глаз. Мэй, словно ненадолго превратился в восковую фигуру, застыв посреди кухни в гримасе полного недоумения. — Ясно, —  выдавил спустя определенное время Брайан, оправляясь от легкого шока. Фредди нервно кивнул, и сложил руки. В эти секунды он был похож на маленького побитого беспомощного котенка. — Понимаешь, мне сложно ей сообщить об этом, но я должен! — продолжил вокалист с какой-то безнадегой в голосе. Мэй тяжело вздохнул и подошел к Меркьюри, став позади него, в размышлениях смотря на их двор из окна. — Я понимаю… — произнес тихо он в ответ. — Я не хочу делать ей больно… —  горячо выдал Фредди, оборачиваясь. Голова кипела от мыслей и притока крови к голове. — А что Родж говорит? — поинтересовался Мэй, на что Меркьюри нервно усмехнулся, потирая висок. — Родж... Родж меня послал. Сказал, делай, что хочешь и разбирайся сам в одиночку со своим дерьмом, — Фредди сложил руки, снова ненадолго замолкнув. Брайан заметно нахмурился. Нет, он всегда знал, что Роджер ещё тот хам, но, казалось, его характер должен был уже сто раз поменяться в другую сторону с произошедшими всеми последними событиями. Ему искренне не нравилось, что Тейлор не собирался меняться даже ради своего любимого человека, которого он действительно любил. — Прям так и сказал? — Мэй недоверчиво поднял бровь, — если да, тогда он полный придурок! — Нет, он просто псих, — поддержал Фредди, усмехнувшись. — Ну, и зачем тебе такой нужен? — пошутил Брайан, но вокалист лишь резко развернулся, в изумлении распахнув глаза. — Брай! Я люблю его! —  неожиданно выпалил он, осознав потом, что произнес эти слова вслух. В виски ударил жар, и Фредди поспешно отвёл взгляд, не находя себе места от таких откровений. Это странно, но чем дальше заходил их разговор, тем больше ему хотелось увидеть своего Роджера. Ведь Фредди только сейчас понял, что подсознательно, находясь рядом с ним, он чувствовал себя защищённым, словно за каменной стеной. Его любимый Роджер... Роджи... как тебя сейчас не хватает: твоих слов, прикосновений, рук, тепла... Представить, если Фредди в одночасье лишиться этого всего - нет! Он не мог даже в мыслях допустить этого! — Он просто сам нервничает, боится, —  продолжил тише вокалист, рвано вбирая воздух в легкие, — хочет, чтобы наши отношения были как-то ближе и действительно можно было назвать отношениями... а пока со мной Мэри, это считается немного другим… —  Фредди протер глаза, чувствуя какое-то странное блаженство и облегчение, будто только что исповедовался в церкви. Так много о себе ему ещё никогда не приходилось говорить, и, может быть, даже зря. Быть может, если Меркьюри почаще высказывался, то не был бы сейчас настолько внутренне подавлен, и на некоторые вопросы, после произнесения их вслух, обязательно нашел бы ответы. Брайан понимающе кивнул, грустно смотря на вокалиста. — И ты ей скажешь? — У меня нет другого выхода… — досадно вздохнул Меркьюри, — мне ужасно стыдно перед ней. Я оказался таким подонком, испортил ей жизнь. Заставил поверить мне, доверится, а в итоге что? — Фред, люди сходятся и расходятся — это нормально. Это жизнь! Каждый ищет себе то, что ищет. Значит, Мэри просто не твоя судьба. — Да, но… все же мне она родной человек! — не переставал парс, — несмотря ни на что! Брай, я не хочу ее потерять. Она мне нужна в моей жизни! — ком в горле подступал только от одного напоминания о Мэри. Благо спасало всю ситуацию понимание со стороны друга, который вместо того, чтобы осудить, назвать его придурком и конченым идиотом, как сделал это сегодня Роджи, спокойно выслушивал все бредни и поддерживал Фредди в его непростой жизненной ситуации. У Брайана было чему поучиться. Как же хотелось, чтобы Роджер перенял от него хотя бы самую малость умения выслушивать и принимать ситуацию так как действительно нужно, а не адаптировать ее под свое больное воображение. — Знаешь, — вдруг подумал Мэй, почесав затылок, — если она действительно любит тебя, она отпустит... — Фредди исподлобья посмотрел на гитариста. — Откуда ты так уверен? — Знаю по опыту. — Вспоминаешь ваши отношения с ней? — прыснул вокалист, заставляя уже невольно вздрагиваться Брайана от таких неожиданных вопросов. — Фред, сейчас не о нас идёт речь, а о тебе, — ответил он, сохраняя нейтральность, — если ты не можешь так жить, ты должен ей сказать. Иначе вы будете оба несчастны. Ты будешь мучиться, и она... Это сложно, я понимаю. Мне таких признаний, Слава Богу, не посчастливилось сделать. Зато после этого тебе станет легче, и ты не будешь чувствовать на себе этот тяжкий груз. — Фредди прикрыл глаза, тяжело вбирая воздух в лёгкие. А что он хотел услышать нового? Это был самый правильный вариант, хоть и не самый приятный. — Брай, а если она всё-таки не простит? — Вы чего не спите? — внезапный голос со спины заставил музыкантов резко обернуться и заметить стоящего в проходе Роджера. Дыхание Фредди резко перехватило, стоило встретиться взглядом таких прекрасных любимых голубых глаз. — Роджи.. — позвал он, сделав неуверенно шаг навстречу. Резкий скачок адреналина бил в голову и путал мысли в клубок. Тейлор замер посреди кухни, с неподдельной тревогой оглядев рядом стоящего Брайана. Что здесь происходит вообще? — Роджи, пожалуйста, не уходи... — произнес Меркьюри, подходя ближе, не разрывая зрительный контакт. Тейлор нервно сглотнул, но не пошевельнулся, следуя просьбе вокалиста. Фредди медленно протянул руку, будто хотел удержать его над пропастью. Взгляд его карих глаз притягивал словно сильный магнит, гипнотизировал, заставляя беспрекословно подчиняться хозяину. — Роджи, прости меня, — прошептал Фредди, раз за разом вспыхивая от новой волны напряжения. Тейлор молча хлопал глазами, подсознательно протягивая руку вперед, чувствуя как во рту становиться неприятно вязко от подступающих эмоций. — Нет, Фред. Это ты меня прости, — покраснел он, смущенно кинув взгляд на рядом стоящего Брайана, а затем, потупил взгляд в пол, — я повел себя как идиот... я не должен был тебе многое говорить... — Ну что ты! Прекрати... — судорожно шептал Меркьюри, сильнее сжимая руки ударника в своих ладонях. Мэй лишь завороженно наблюдал за двумя голубками между ним, вскоре поняв, что он здесь ни к месту. — Я, пожалуй, пойду, не буду вам мешать, — сказал он, покидая кухню, по пути умиляясь тому, насколько Фредди и Роджер были милыми вместе. Видимо, это действительно была любовь и настоящая судьба. Мог бы раньше подумать Брайан, что между их мальчиками вспыхнут такие нежные чувства? Тейлор проводил взглядом уходящего Мэя, а затем взволнованно посмотрел на вокалиста, хлопая глазами. — Он что? Что он тут делал? — залепетал тут же судорожно барабанщик, периодически кидая беспокойный взгляд в коридор, — ты что, говорил с ним о нас? — Фредди устало закатил глаза, не понимая всех волнений разбушевавшегося Тейлора, и едва заметно дернул уголками губ. — Успокойся, мы ни о чем таком с ним не говорили. Тем более, он сам спросил... — глаза ударника поползли на лоб, и он озадаченно нахмурился, отступив на полшага назад. — И он, конечно же, спросил, почему мы снова не ладим? — предположил Роджер, на что Меркьюри лишь развел безнадежно руками. — Дорогуша, я просто сказал ему о Мэри... — То есть, теперь у тебя от ребят секретов нет? — усмехнулся Тейлор, сложив руки. Фредди заметно нахмурился. — Их и не было, — фыркнул недовольно он, — все равно они рано или поздно бы узнали, — Роджер виновато опустил глаза. Во рту неприятно саднило, чувство неловкости распирало его изнутри. — Фред, они давно знали... — выдавил барабанщик, судорожно потирая руки, чувствуя как приток крови бил по затылку, и не давал сконцентрироваться на мыслях, — просто... я не говорил. Не хотел тебя расстраивать... — Роджер тяжело вздохнул и потер лоб, все ещё не решаясь поднять взгляд на рядом стоящего Фредди. Не нужно было смотреть на него, чтобы видеть его немалое удивление, Тейлор и так это чувствовал сквозь напряжённую тишину, царившую в комнате. — Знаешь, — начал он, минуту погодя, — в тот день когда ты подрался с Полом... я был на взводе... и ненароком проговорился перед Брайаном и Дикки, что люблю тебя... — Роджер вздрогнул от собственных слов, осознавая только сейчас, насколько они действительно были для него значимы и ценны. Щёки горели пламенем, в глазах все плыло и кружилось, словно карусель на большой скорости. — А потом, когда мы начали... ну... — Тейлор запнулся на фразе, не решаясь дальше произнести вслух. Слишком было непривычно озвучивать их статус, да тем более, и как его назвать, если ещё ничего непонятно? — Встречаться... — уверенно перехватил Фредди, делая шаг навстречу. Роджер метнул взгляд на вокалиста и нервно сглотнул. Любимые карие глаза смотрели открыто, по-доброму, и внушали такое доверие и искренность, что ударник был не в силах оторваться от них. — Да-да, встречаться... — поспешно пробурчал ударник, нервничая, — я просто не хотел, чтобы ты переживал... да и все эти рассказы о тяжелом детстве и все такое, я подумал, просто... — на Роджера было жалко смотреть. Он был таким непосредственным, милым и искренним до невозможности, что Меркьюри так хотелось прижать к себе этого ангела, и больше никогда не выпускать из своих объятий. Роджер так мило волновался, судорожно что-то объяснял, что половину из всего того, что он говорил, Фредди уже давно не слышал, сконцентрировав все свое пристальное внимание на активной живой мимике ударника, и его забавной жестикуляции рук. Последняя секунда стала финальной, и все же повиновавшись своим желаниям, Фредди так и сделал, и крепко обнял Тейлора. — Не стоило Родж, — прошептал он, — рассказы на то лишь рассказы. А сейчас мне все равно. Главное только то, что у меня теперь есть ты. А на счет Мэри я поговорю ... обязательно поговорю... и мы будем вместе... — Роджер серьезно посмотрел на Меркьюри, ненадолго замолкнув. — Ты все так быстро решил? — спросил он, на что Фредди без колебаний и лишних обдумываний закивал головой, подтверждая: — Да, абсолютно... — сердце Роджера затрепетало как у маленькой девочки, глаза наполнились слезами счастья, и он снова порывисто заключил в свои объятия вокалиста. — Фредди, — горячо причитал Тейлор, едва справляясь с эмоциями, гладя по скуле любимого, — пожалуйста, прости меня за все! Прости меня если сможешь! Я не буду больше скотиной!!! Никогда!!! Любимый... — продолжал неразборчиво он сквозь жаркие поцелуи, прижимаясь сильнее, только бы никогда не отпускать свое чудо, свою страсть, свою любовь. Фредди гладил в ответ Роджера по голове, вдыхал его запах, и счастливо улыбался, искренне радуясь, что воссоединение между ними восторжествовало. — Мальчик мой, — засмеялся вокалист, — перестань. Довольно на сегодня извинений. Ты не виноват. Все дерьмо из-за меня... Но я обязательно с этим разберусь... Обещаю! — и Роджер верил! Верил своему Фредди. По-другому быть не могло. Они будут вместе, несмотря на все жизненные трудности! По телу мгновенно побежало тепло, и на душе сделалось так хорошо, что об этом хотелось кричать! Комната наполнилась еще большим уютом, и даже дождь за окном не был тому преградой. От этих приятных мечтаний, внушающих надежду, кружилась голова, словно карусель. Роджер с жаром потянулся к Фредди, прильнув теплыми губами к его, и отчаянно целовал сначала нежно, прочувствывая каждое движение языком и губами, затем активно с напором, даря любимому блаженство и удовольствие. Роджер сам не заметил как оказался на коленях у Фредди, сидящего на стуле. Любовные ласки и нежности погрузили их в омут наслаждения настолько глубоко, что они даже забыли о Джоне, Брайане и Поле - тех, кто мог бы их застать на кухне в таком виде. — Я так соскучился... — шептал тяжело Роджер, жадно заглатывая воздух. Фредди расслабленно смеялся, нежно поглаживая по спине любимого, вызывая приятную дрожь по всему телу. — Я тоже, — сказал он, а затем, задержался больше положенного взглядом на Тейлоре, хитро прищурившись, — а вот ты меня сегодня бросил! Ушел к себе... даже вещи не собрал... — Тейлор распахнул глаза и мгновенно залился краской. Ему было так неловко и стыдно за свою выходку. Он и в этом случае повел себя как девчонка. Какой-то девчачий день сегодня! Тейлор поспешил успокоить Фредди, крепко сжимая в своих руках его ладони, попутно краснея как помидор. — Я тебя не бросал, — возражал он, — я... я и не собирался уходить от тебя... — Тейлор закусил губу, пытаясь хоть как-то заставить поверить в его слова Меркьюри, но, тот лишь грустно улыбнулся, прикрыв глаза. — Фредди... — безнадежно выдохнул Роджер, прижавшись лбом, — ну Фредди... — Что Фредди Фредди? — передразнил он, распахнув резко глаза, — чай будешь? — Роджер подавился смешком такой резкой перемене, заметно просияв в лице, и охотно кивнул. — Буду, — Меркьюри с улыбкой на лице, тут же встал из под барабанщика и двинулся в сторону кухонного шкафчика, доставая для него новую кружку с ложкой. Тейлор ещё чувствовал себя неловко, но уже намного меньше, стараясь сконцентрироваться на чем-то более приятном. Например, он не мог налюбоваться всем этим уютом, царившим сейчас у них на кухне, и искренне понимал, как не хотел, чтобы их сегодняшняя ночь когда-либо заканчивалась. Фредди... его единственная и первая настоящая любовь, само воплощение заботы и нежности. Ни одна девушка до него не могла подарить Тейлору столько тепла, любви и ласки, и он ещё, придурок, умудрялся устраивать разборки. Да как он может голос повышать на этого ангела? Сердце снова болезненно заныло от своей дурацкой вспыльчивости, проявляющейся всегда в самый неподходящий момент. Ну и хрен с этой Мэри. Разберемся! Если Фредди обещал с ней поговорить, значит все будет хорошо. Роджер искренне надеялся, ситуация примет счастливый ход, нужно только подождать. Он чувствовал, они должны быть вместе... и будут... обязательно... Роджер не собирался никому обратно отдавать Фредди! Фредди только его, и ничей более! — Время третий час, а мы чаи гоняем, — заметил вокалист, резко прерывая бурный поток мыслей Роджера. Барабанщик встрепенулся, и опустил глаза на стол: перед его носом уже стоял заваренный крепкий чай с блюдечком, пахнущий букетом всевозможных цветов и полевых ягод. Роджера на секунду посетило чувство ностальгии по детству, и он воспомнил, как будучи ещё ребенком, каждое лето и каникулы приезжал в деревню к своей бабушке, и вечерами вместе с ней пил чай с вареньем и конфетами. Было так уютно и комфортно, прямо точь-в-точь как сейчас. Улыбка сама собой озарила его лицо, растрогавшись бережной заботой Фредди, что он едва держался, чтобы уже не разреветься от переполняющего счастья. — Ты такое чудо, Господи! Спасибо, дорогой! — ласково поблагодарил он, аккуратно подвигая к себе чашечку. Меркьюри кинул удивленный взгляд в сторону ударника, замечая в нем резкую перемену в манере поведения. Зная характер Роджера "от и до", можно было сказать, что он не отличался особой поэтичностью в своих выражениях. Все, что он действительно делал отменно, так это матерился. Нет, безусловно, Тейлор умел быть нежным и чутким, но чтобы вот настолько... наверное, только с Фредди... и Меркьюри так был счастлив видеть как меняется на глазах его мальчик, и постепенно превращается в пушистого ласкового котенка. — Нам завтра в студии к десяти надо быть, — вокалист прошел за стол, воздерживаясь от лишних комментариев, и взглянул на настенные часы. — Ничего. Встанем, — ответил как ни в чем не бывало Роджер, помешивая ложкой чай.Фредди недоверчиво покосился в его сторону, а затем, улыбнувшись, театрально поставил кружку на стол. — Я то встану! — спарировал он, — могу завтра хоть спать там, а ты? Тебе петь завтра! — Роджер хрюкнул в чашку, рискуя подавиться напитком в ответ. — Вот ещё, спать он собирался... Ты мне ещё сюрприз должен! — Оу, все ещё помнишь? — лицо Фредди заметно озарилось. — Спрашиваешь, — буркнул Тейлор, будто обиделся, и отвернулся в сторону, забавно надув губки. Нет, ну что за доза умиления? Фредди весь вечер не мог избавиться от идиотской улыбки на своём лице, наблюдая как его любимый Роджи забавно дуется из-за какого-то пустяка, или смущается, словно маленький ребенок, которому не дали конфетку. — Эй, милый... я все помню, — промурлыкал заманчиво вокалист, накрывая руку Тейлора своей ладонью. Тот лишь обидчиво покосился, ещё играя роль расстроенного, но потом вдруг поинтересовался: — А ты разве завтра ничего не пишешь? Кстати, сколько нам осталось то записывать? — Меркьюри откинулся на спинку стула и ненадолго задумался. — Твоя, и Death on to legs, — скандировал он, вздыхая — почему-то мы ее задвинули на потом... — Ну да. Та самая, привет ребятам из "Trident" ? — Роджер прищуренно покосился на вокалиста, отпивая чай. Он как никто другой помнил, какой это был тяжёлый период для Фредди: все эти ругани, договоры и контракты. Канитель с судами и авторскими правами... Под влиянием этих событий и родилась его та самая песня. Роджер до сих пор помнил, как он вместе с Брайаном сидели на квартире у Фредди с бутылками пива, подавленные и разбитые последними событиями, и впервые услышали ее заготовки. В тот день единственный способ выплеснуть все свои эмоции и ненависть можно было только через свои песни и мелодии. И несмотря, что для всех них это было непростое тяжёлое время, которое принесло группе массу проблем, Роджеру невольно хотелось улыбаться, с теплом вспоминая былые времена, пусть даже не такие и лёгкие, зато по-своему счастливые и атмосферные, оставившие значимый след в их музыкальной биографии. — Я тогда был так зол на них, — вспоминал Меркьюри, ухмыльнувшись, — столько дерьма вылили на нас... — Помню-помню... — Слава богу, все обошлось так, и теперь мы от них независимы! — тут же следом позитивно заключил вокалист, заметно преобразившись в лице, — а хотя, знаешь, все происходит неслучайно! Не было бы этой ссоры, не было бы и песни! — Тоже логично, — согласился Тейлор, — но всё-таки, хочется, чтобы таких неприятных ситуаций было меньше... что бы ты меньше злился, — ударник смущённо опустил взгляд в кружку. Лицо Фредди озарила широкая улыбка, и он с умилением наблюдал над своим чудом, которое так стестнялось, аккуратно помешивая ложечкой свой чай. — Кто же не хочет... — поддержал он, аристократично взяв чашечку в руки. — Так что же получается, — оживился Роджер, поерзав на стуле, — у нас уже целиком альбом записан? — Получается... — Класс! Здорово! — обрадовался Тейлор, хлопая в ладоши, словно маленький ребенок, — надо будет хорошо отметить это дело! — это действительно была потрясающая новость! Сколько они вложили сил и времени на создание этих песен, просто уму непостижимо! Сколько пришлось пережить ссор, разногласий, сомнений, но тем не менее, им всем вчетвером в конце концов удалось пройти это нелегкое испытание и справиться со своей поставленной задачей! Но Фредди, как на странность, отреагировал на это событие холодно и безразлично. Потому что теперь на душе сделалось невыносимо горько и больно. Если запись альбома подходит к концу, значит и волшебные каникулы в Рокфилде вскоре закончатся, а это значило только одно: что теперь не будет рядом любимого Роджера, его объятий, его губ... ничего не будет... Останутся лишь смутные воспоминания о той счастливой поре, что была в жизни вокалиста, в которую всегда захочется вернуться через воспоминания, чтобы снова прочувствовать на себе состояние внутренней гармонии и чистой любви. И хоть все его обещания на счёт их воссоединения все ещё оставались в силе, никто не знал, сколько займет процесс этих перестроек. Все, что произошло здесь с Фредди было настолько прозаичным, похожим на прекрасную сказку со счастливым концом, но одна проблема - это не сказка, не книга, а настоящая реальная жизнь. Здесь нет конца, и никто не знает, у кого и в какой час он настанет. Быть может, завтра? А может, через много-много лет? Никто не сможет сказать, сколько нам отмерено. Так может хватит уже лишать себя права на счастье и стоит уже начать жить так, как ты хочешь? Фредди было страшно... Страшно перед неизвестностью за их будущее. А если у них ничего не получится? Вдруг Мэри не захочет смириться, или произойдут ещё какие-то изменения, которые так и захотят разрушить их совместное счастье с Роджером. — Фредди? — беспокойный шёпот и теплая рука заставили вздрогнуть вокалиста, и поднять тяжёлый взгляд, полный тоски. Глаза Роджера обеспокоенно забегали и он нервно сглотнул. — Что такое? — спросил он и медленно встал из-за стола, сев перед Меркьюри на колени. Роджер ждал ответа, но Фредди молчал. Тейлору всегда нравилось, когда Фредди улыбался своей ослепительной улыбкой, смеялся заливным смехом, был радостным и счастливым, словно беззаботный ребенок, но даже несмотря на то, что сейчас его глаза были полны грусти, он все также оставался одним из самых прекрасных и красивых мужчин, что барабанщик видел за всю свою жизнь. — Роджи, что будет с нами? — почти шёпотом, спросил Фредди, поджимая губы. — А что с нами будет? — дежурно тут же переспросил Роджер, хотя, черт возьми, он прекрасно понимал, о чем говорил Меркьюри! Тейлор заметно нахмурился. Он и сам не знал, что будет дальше. Ведь все, что теперь ему хотелось - это жить с любимым человеком! И плевать на все принципы, ему уже давно было все равно на всех! — Роджи, мне страшно... — вокалист нежно дотронулся до скулы ударника, поглаживая ее большим пальцем, и тяжело вздохнул, — а если, это последние дни, когда мы вместе? — Фредди, не говори так! — присек резко Тейлор, сдвинув недовольно брови, и взял крепко и настойчиво его за руки, — я тебя никуда не отпущу, слышишь? Мы будем вместе! — в глазах ударника плескалась надежда. Его мысли сбивались от волнения и жара. Он не хотел верить, что у них ничего не получится. Они вместе пройдут этот тяжёлый путь и справятся со всеми трудностями, чтобы быть счастливыми. Вокалист слабо улыбнулся, видя в Тейлоре неугомонный энтузиазм и максимализм, но его глаза все почему-то также оставались грустными. — А как же твои родители? — вдруг спросил он, конкретно вышибая из колеи резко изумившегося барабанщика. — Причем тут они? — прыснул он, — это моя жизнь! С кем хочу жить, с тем и буду, и никто мне не указ! — Роджер не понимал, почему Фредди вообще затронул эту тему. Причем тут его родители? Он что, маленький ребенок, чтобы его учить уму разуму? Имеет он в конце концов право на свою личную жизнь? — Но они ведь заметят, что с тобой что-то не так, и потребуют объяснений... — Так, — резко оборвал Роджер, не желая продолжать этот разговор, — со своими родителями я как-нибудь разберусь сам... А ты разбирайся с Мэри, договорились? — Фредди виновато отвёл взгляд, стоило заговорить о его девушке, но Тейлор тут же подвинулся ближе, стараясь ещё раз заглянуть в свои любимые карие глаза, продолжая уже не столь настойчиво и дерзко, говоря заметно спокойнее и непринужденнее, — Фредди, я не против Мэри, и я не злюсь на нее. Она, может быть, действительно хорошая девушка... но... если ей не сказать - не будет нас... понимаешь о чем я? Ну же, Фредди, — Роджер аккуратно дотронулся указательным пальцем до подбородка, приподнимая вокалиста за лицо. Меркьюри приоткрыл глаза, судорожно выдохнув и едва заметно закивал в ответ, слабо улыбнувшись. — Да... — прошептал он, а затем, ещё тише добавил, долго вглядываясь в огромные зрачки голубых глаз, — я люблю тебя... — Тейлор счастливо улыбнулся, отмечая внутри себя некоторое облегчение и блаженно прикрыл глаза, нежно целуя в губы любимого. — И я тебя... — добавил он, потираясь лицом об его щеку. Тейлор обнимал за талию, вдыхал в себя любимый запах, перебирал шелковистые темные волнистые пряди у себя в руках, хоть это было все чертовски неудобно, сидя на корточках. На душе стало настолько легко, что хотелось пархать в невесомости. Они не были вместе всего пару-тройку часов, а Роджер уже скучал по этим нереальным мягким губам, чувственным прикосновениям, пробирающим до мурашек. Фредди - это как отдельный вид удовольствия, как изысканный сорт вина, погружающий в атмосферу райского наслаждения и гармонии. — Время позднее, тебе нужно отдыхать… — улыбнулся вокалист, прижавшись лбами с Роджером. — Как и тебе… — поддержал он, мысленно для себя отмечая, что неплохо бы уже перебраться в спальню. Стрелки на часах показывали три часа ночи, и никто из них даже не представлял, как завтра они будут вставать к восьми, чтобы успеть в студию. Благо Фредди радовался, что завтра у него почти что официальный выходной, за исключением фортепианной партии для песни Роджера, а все остальное будет записывать его любимый мальчик. Фредди в шелковом халате, стоял перед зеркалом и наносил на лицо какой-то крем. Тейлор как завороженный наблюдал за этой картиной, оперевшись головой и частью локтя на матрасе. Фред был сейчас таким домашним, уютным... таким красивым, черт возьми! Меркьюри через некоторое время все же заметил в отражении пристальный взгляд ударника и, не сразу отрываясь от своих махинаций, взглянул на него. — Что? Красивый? — спросил он, кокетливо играя глазками. — Не то слово, — без всякий сомнений, произнёс Роджер, продолжая внимательно разглядывать своего любимого мужчину с головы до ног. Роджер не понимал, как только Фредди был способен разбудить в нем столько много эмоций, вызвать ту самую химию и доверие в момент близости. Только он и Фредди. Несмотря на кучу своих партнёров, Роджер, к своему немалому удивлению, чувствовал такое впервые. И даже дело не в сексе... Обычные доверительные отношения между друг другом, родственная душа, тот с кем можно не бояться быть самим собой, перед кем ты можешь казаться глупым, и тебя не осудят. Весь этот симбиоз качеств - то, чего так не хватало Тейлору до сегодняшнего момента. И, конечно, любовь. Да, именно это слово, и Роджер его нисколько не боялся. Ни одна девушка не была способна выполнить даже десять процентов из того, что дарил ему Фредди ежедневно: просыпаться абсолютно счастливым с полным зарядом энергии и хорошего настроения на весь день, не злиться и не срываться на Брайана с Джоном по пустому поводу, чтобы просто напросто ещё раз самоутвердиться, чувствовать, любить... Кажется, Роджер уже и забыл про все обиды, и сегодняшние, и прошлые. Теперь он действительно жалел обо всех своих тупых капризах, но зато был абсолютно уверен, если это повториться с ним вновь, он уже никогда себе этого не простит, ведь Фредди... любимый Фредди... Он снова взглянул на вокалиста, все ещё прихорашивающегося возле зеркала. В этом милом халатике приятных пастельных оттенков, со спины он совершенно не был похож на парня. Скорее, его можно было счесть за миниатюрную девушку. Удивительно, как можно сочетать в себе сразу мужское и женское начало? Быть может, потому Роджер и влюбился в это прекрасное создание, посланное Богом ( да, Роджер именно так и думал), ведь обычные парни ему никогда не нравились, и к другим он никогда не испытывал того, что испытывал к Меркьюри. — Фредди, — вдруг полушепотом позвал он, заставляя вокалиста развернуться на голос. — Да, дорогой? — Подойди сюда, — попросил Роджер, свесив ноги на край кровати. Фредди непонимающе оставил свое занятие, но все же подошёл. Тейлор поднял взгляд и слабо улыбнулся, замечая немалое удивление в его глазах, а затем, взял его за руки. — Фредди, — начал он не совсем уверенно. Столько хотелось сказать, но именно в этот момент все напрочь вылетело из головы. — Фредди, если я ещё раз сорвусь на тебя, наору и все такое... ты прям бей меня по морде. Это меня приводит в адекватное состояние... — Роджи, — Меркьюри сел рядом, удивленно смотря на барабанщика, а затем, сочувственно покивал, — опять возвращаешься к старому? Ну мы же договорились... — Да, но... я не хочу делать тебе больно, понимаешь? У меня такой характер. Я срываюсь, сам того иногда не замечаю, и не думаю об окружающих. И не думаю, что приношу им кучу проблем... — щеки на белоснежной коже ударника заметно подрумянились, словно спелые яблочки, мысли постоянно заворачивались в клубок, и Роджер с трудом справлялся, чтобы выговорить все, что хотелось, — на тебя вообще нельзя кричать, ты святое создание... — Ну ладно тебе, Родж, прекрати... — засмущался Меркьюри, сжимая крепче в ладонях руки ударника, — ты же прекрасно знаешь, что это неправда. — Правда, Фред... — искренне кивал Тейлор, внимательно вглядываясь в глаза вокалиста, которые все ещё от чего-то оставались грустными, несмотря на лёгкую улыбку на губах. — Роджи, ты многое обо мне не знаешь... — досадно произнёс он... — Это неважно... главное, что я тебя люблю таким, какой ты есть. Мне больше ничего не нужно, — эти слова для Меркьюри были самым золотым, что можно было услышать. Неужели, Роджер его настолько любит и ценит? Если это все не иллюзии и очередные фантазии, то Фредди теперь был точно уверен, что сделает все для того, чтобы им быть вместе. — Правда? — зачем-то ещё спросил Фредди, будто ему нужно было повторное подтверждение этих слов, на что Тейлор лишь расплылся во влюбленной улыбке, подавшись вперёд и прошептал в губы: — Правда ... — все сомнения развеялись сразу, когда Роджер нежно прильнул к губам, заставляя Меркьюри безотказно отвечать на его жаркие объятия. Тейлор не спеша развязал халат, и тот упал на кровать с плеч вокалиста, оголяя желанное тело, возбуждающее с первых секунд. Робкие, нежные прикосновения, затем более уверенные поглаживания, заставляющие дыхание сбиваться, и впадать в негу сладостного томления. Томный взгляд любимых карих глаз, едва приоткрытый рот, каштановые волосы, слегка потрёпанные к концу дня, и совершённое смуглое тело, гладкое, с идеальными изгибами, словно вылитое бронзой... "Что же ты со мной делаешь, Фредди? Мог я раньше мечтать об этом?!" Меркьюри подвинулся ближе, обвивая одной рукой шею ударника, позволяя Роджеру абсолютно все, чтобы он не делал. Ласки Тейлора были чем-то нереальным, заставляющим разбудить в его теле все инстинкты. Каждое скольжение этих потрясающих рук от живота к ягодицам, отзывалось приятными подтягиваниями под ребрами и едва слышным стоном удовольствия. — Почему ты такой нереальный? — шептал Тейлор, целуя куда-то в висок, в шею, в грудь, прижимаясь плотнее. Сладкий аромат Фредди затуманивал разум, заставлял желать большего, связывал в тугой узел все внутренности и доводил до приятной дрожи. Роджер медленно навалился сверху, не разрывая объятий, и медленно стянул с вокалиста боксеры. Его плоть уже была возбуждена, как и у самого Тейлора под бельем. Меркьюри слегка приподнялся на локти, чтобы видеть все происходящее. Рука Роджера обхватила его член, стимулируя уверенными движениями. Фредди глубоко дышал, и откидывал голову назад, периодически глухо постанывая, стараясь делать это не так громко, чтобы Брайан, Джон и Пол не стали случайными свидетелями их самоудовлетворения. Член в руках Роджера твердый, большой и гладкий, что так и хотелось попробовать его на вкус. И, не скупясь в желаниях, ударник прекратил надрачивать, и исподлобья взглянул на тяжело-дышащего Фредди. — Можно я сделаю это? — зачем-то спросил он, чувствуя себя уже не в первый раз на месте неопытного подростка. У Роджера действительно не было опыта в минетах, поэтому он долгое время решался в мыслях нa этот шаг: нужно или не нужно. Вдруг, ему не получится удовлетворить Фредди? Вдруг, он посмеётся над ним? Ему конечно, хорошо. Он прекрасно отсасывает и трахается, а Роджер... У него были только девушки. Тейлор ожидал увидеть в его лице ответную ухмылку, но вместо этого, получил в свой адрес томный взгляд, который просто сводил с ума все его сознание, а затем лёгкий одобрительный кивок. — Делай, — ответил полушепотом он, демонстративно раздвигая ноги шире, отчего волна возбуждения прошлась мощным разрядом по всему телу. Нельзя быть таким сексуальным, нельзя так возбуждаться!!! Тейлор, ещё пару секунд смотря недоверчиво на вокалиста, все же последовал своему желанию, аккуратно, намечающими движениями губ прикасаясь к органу. Затем, он прошёлся по всей длине снизу вверх, взяв головку в рот, сладко посасывая. — Милый, ты на удивление хорошо справляешься, — ухмыльнулся Фредди, глубоко дыша, — а ты правда до меня с парнями не был? — эти слова можно было спокойно счесть за комплимент, что Тейлор невольно улыбнулся, выпуская на секунду изо рта член. — Нет, я просто быстро учусь, — ответил он, вызывая ответную улыбку на лице Меркьюри. Со следующего раунда, Тейлор прибавил инициативу, уже более уверенней насаживаясь ртом, приспособившись к новым ощущениям, поочередности надрачивая член, отчего Фредди томно стонал и прикрывал глаза, толкаясь вперед. Роджер перед ним совсем другой, нежный чувственный, и такой соблазнительный. Светлые пряди, немного растрёпанные под конец дня, спадали волнистыми локонами на его плечи. Большие голубые глаза, их взгляд через пелену неудержимого желания, пухленькие аккуратные губки, которыми он прекрасно работал, пусть даже не всегда умело, но это только ещё больше сносило Фредди крышу. Роджер напоминал ему настоящую куколку. В своей жизни он никогда не встречал парней с такими нежными чертами лица. Роджер слишком прекрасен, слишком красив и нежен, слишком соблазнителен. И разве он может отказаться от этого чуда? Разве он сможет забыть обо всём, что с ними было, вернувшись в Лондон? Ни за что и никогда... — Роджи, дорогой, притормози немного, — чувствуя, что пик уже близко, Меркьюри поспешно отстранил от себя Тейлора, а затем, мило рассмеялся, видя в его глазах лёгкое недоумение, — ещё немного, и я бы уже... — пояснил он. Роджер заметно успокоился, расплывшись в немного смущенной улыбке, а затем, подполз на корточках к вокалисту, шепча в самые губы: — Что, значит, я справился? — он шаловливо поиграл глазками, на что Фредди снова блаженно рассмеялся, потрепав его по голове, и уложил к себе на грудь. — Ставлю тебе пятерку за практику, — произнёс он, нежно целуя в губы, и заботливо убирая за ухо белокурые пряди. Меркьюри на секунду остановился взглядом, разглядывая вплоть до мельчайших подробностей его любимое лицо. — Ты такой сексуальный, — произнес завороженно он, проведя большим пальцем вдоль скулы и нижней губы, — даже не представляешь насколько... — Может, тогда уже трахнешь меня? — вдруг последовал на столько неожиданный ответ от Роджера, что Фредди заметно распахнул глаза, давясь смешком. — А тебе сегодня не много ли удовольствий? — улыбался он, снова зарываясь в светлых волосах ударника, — третий раз за день - это уже слишком. — Да, но эти два раза ты был пассивом... — заметил Роджер, выгибаясь в спине, сладко шепча на ухо, — а теперь я хочу отдаться тебе... почувствовать твой большой член в моей заднице... — Тейлор сам был в шоке от того, что выдавал его и до того поганый язык, но вот от таких пошлостей желание разыгрывалось со зверской скоростью. Мозг работал с перебоями, чтобы уловить грань дозволенного, а когда до него всё-таки доходил недавний смысл сказанного, уже было поздно. — Вот какой ты значит у меня пошлый, — посмеялся Меркьюри, спускаясь руками по спине к ягодицам, заставляя Тейлора инстинктивно выгибаться вперёд. — Мы все не без грешка, — сквозь стон причитал Тейлор из под полуоткрытых ресниц, соблазнительно закусывая губу. — А ты уверен, что готов? — вдруг недоверчиво спросил Фред, неожиданно убирая руки с ударника. Тейлор отстранился, в удивлении уставившись на вокалиста. — Да! Почему я должен быть не уверен? — Меркьюри лишь блаженно прикрыл глаза, и влюбленно улыбнулся, любуясь своим неугомонным чудом. — Я думаю, тебе пока ещё рано... — решил поломаться он, на что Роджер едва распахнул свои глазища, в шутку тыкнув его в плечо, после чего, обычный тык превратился в лёгкую драку, от которой, Фредди даже пришлось защищаться. — Вот как? — наигранной обидой причитал Тейлор, периодически удерживая подступающие смешки — засранец! — Да мы даже сейчас потрахаться не можем из-за тебя! — смеялся Меркьюри, уворачиваясь от очередного тыка. — Ну Фредди, — уже обидчиво захныкал барабанщик, а затем, резко преобразился, говоря уже до неприличия соблазнительно, — неужели, ты не хочешь меня? — Тейлор терся своей возбужденной плотью в позе наездника, томно смотря из под полуприкрытых ресниц на любимого, скользя развратно руками по его груди, потирая длинными пальцами его напрягшиеся соски, заставляя томно охать и выгибаться навстречу. Что же ты делаешь, Роджи? — "Еще как хочу, Роджи, — думал Фредди, — даже не представляешь, насколько хочу," — в глазах все было как в тумане, пелена нахлынувшей дикой страсти внезапно одолела вокалиста. Нельзя равнодушно смотреть на то, как до неприличия соблазнительный Роджер так извивается своим прекрасным гибким телом, трётся об его возбуждённый член, требуя, чтобы его поскорее трахнули. Дико... пошло... развратно... но как же, черт возьми, желанно! Эта капля стала последней, и Фредди сорвался, словно последний голодный зверь, скидывая с себя Тейлора, наваливаясь на того сверху. — Маленький развратник, — страстно хрипел он, рукоблудничая по стройному бледному телу, с периодичностью целуя везде где только приходилось, — плохой мальчик Роджи, — от этих слов добавлялось ещё сверх дополнительное желание и Тейлору, чёрт возьми, нравилось, когда Фредди его так называл. Ему хотелось быть для него и плохим мальчиком, и развратником если потребуется. Кем угодно, но только для Фредди. Меркьюри одним резким движением стянул с него боксеры и уже заранее смоченными пальцами скользнул к колечку мышц, аккуратно передвигаясь круговыми движениями по промежности, вызывая у Роджера рваные всхлипы. Фредди не спешил, давая почувствовать всю прелесть сладостного томления, помогая привыкнуть к новым для него ощущениям, которые были способны подарить незабываемое райское удовольствие. Меркьюри мягко продвинул палец внутрь ануса, действуя медленно и нежно, погружая Роджера в негу удовольствия, а затем поглаживающими движениями надавил на простату. — Фредди, — охал Тейлор, с трудом ловя воздух, когда палец возлюбленного задевал внутри него заветную точку. У Меркьюри в глазах творился туман и хаос, а звуки глухо отзывались в его голове. Роджер, еще совсем невинный, такой узкий, горячий внутри. Он неспешно протолкнул второй палец, одновременно поглаживая Тейлора по животу. Роджер заметно вздернулся, издав более продолжительный стон. — Расслабься, мой сладкий, — ласково шептал Фредди, растягивая изнутри дырочку. Роджер стискивал зубы, глубоко дышал, привыкая к новым таким неизведанным и новым ощущениям. Немного болезненным, но затем перерастающих в более приятные. — Фааак, Фредди, — причитал Тейлор, насаживаясь на пальцы и развратно двигая бедрами, — отымей меня, как ты хочешь... жестче трахни... — стонал он, едва сдерживаясь, чтобы не закричать во весь голос, и Фредди, просек это заранее, вовремя закрыв тому рот рукой, а затем, приложил указательный палец к его губам. — Тише, маленький. Я тебя трахну, если будешь послушным мальчиком и не будешь так кричать. Иначе, завтра перед Бри и Джонни будешь отчитываться сам, — прошептал Меркьюри, затыкая поцелуем, и аккуратно вытащил пальцы, заменяя их на член, — готов почувствовать его, малыш? — пошло спросил он, приставив твердый орган к основанию. — О да, Фредди... — сгорал от мучительного ожидания Тейлор, — я давно уже готов... Давай, возьми меня, — Фредди, его любимый мужчина, которого хочется каждую секунду. Желание, интерес и любопытство с неудержимой страстью сливались в одну необъяснимую гамму эмоций. Его член, длинный и гладкий, который так и хочется почувствовать внутри себя. Фредди придвинул Роджера к себе за ноги, и аккуратно вошел, двигаясь вперед и назад по миллиметру, постепенно прокладывая свой путь вглубь, делая все чутко и нежно, прислушиваясь к ощущениям любимого. — Не больно? — ласково спросил он, чуть углубляясь внутрь, хотя сам прекрасно понимал, что в любом случае, первый раз может быть болезненным и не столь приятным. Вспоминая свой первый опыт, Фредди помнил, насколько был ужасен его первый секс с мужчиной. Но тогда ему не повезло с партнёром, тот был крепким большим и опытным парнем, который привык думать только о себе, заботясь лишь о своем самоудовлетворением, поэтому сейчас Фредди хотел доставить своему любимому максимум удовольствия и минимум причиненной боли. — Ааах, — выгибался Роджер, закатывая глаза, — пожалуйста, только не прекращай... — ощущения, ни с чем несравнимые, что было "до", потрясали Тейлора, пугали, возбуждали, требовали продолжения. Боль, смешанная со сладостным удовольствием... Роджер обвил руками и ногами Меркьюри, толкаясь в такт движениям. Понимая, что все под контролем, Фредди наконец сам погрузился с головой в плен удовольствий, концентрируясь на своих ощущениях, толкаясь с каждым разом глубже, раздражая стенку простаты и возбуждая член. Несмотря на то, что у Роджера это был первый раз, у них все прошло на удивление гладко. Тейлор томно стонал, кусая в кровь губы, насаживался сильнее, и только через несколько толчков, сладко прошептал: — Отымей меня сзади, Фредди, — у Меркьюри уже раз десятый за сегодня сносило голову от его слов, но препятствовать не стал. Возбуждение было слишком сильным, чтобы отвлекаться на бессмысленные разговоры. Он резко вышел, разворачивая Роджа к себе спиной, и ласково надавил на спину, заставляя прогнуться. Он снова вошёл, уже намного увереннее двигаясь внутри. Так было намного удобнее, поэтому он ускорился, чувствуя, как мышцы внутри Роджера судорожно сокращаются, с силой сжимая член и так в узком проходе. Оргазм первым настиг Роджера. Параллельно стимулируя свой орган, он бурно излился на постель, запачкав спермой простыню. Вслед за ним, под аккомпанемент развратных и нежных слов, кончил прямо внутрь и Фредди. Двое мужчин повалились на кровать, тяжело дыша и стирая пот с лица. Первым нарушил сладкое молчание Роджер. — Господи, Фредди, это было великолепно! — произнёс он, потянувшись к любимым губам, — ты просто секс-машина, ей-богу! — Меркьюри уставше рассмеялся, прикрыв глаза, отвечая на поцелуй. Дыхание как на зло не восстанавливалось, заставляя глубоко дышать через рот, что ужасно затрудняло их ласки. — Тебе правда понравилось? — спросил он, ненадолго отстраняясь, чтобы заглянуть в любимые глаза. — Это было волшебно, черт возьми! — прерывисто воскликнул Тейлор, счастливо засмеявшись, поглаживая по голове любимого, — ты нереальный, знаешь это? Ты и трахаешься нереально! — Фредди расслабленно засмеялся, порывисто чмокая ударника, и лег рядом вплотную. — Я люблю тебя, — произнес он, сладко потеревшись носом об щеку ударника. — И я тебя... но я тебя больше... — Фредди поднял в изумлении одну бровь, и потянулся к светильнику, чтобы выключить лишний свет, на что Тейлор тут же раздосадованно простонал. — Эй! Ну нет! Включи обратно! — Нет, это я люблю тебя больше, Роджи, — поспорил Меркьюри, продвигаясь ближе, — потому что забочусь о твоём сне. Тебе нужно спать, иначе ты завтра ничего не споешь... — Ну Фрееееедди... — закапризничал Тейлор, мило хныкая любимому куда-то в грудь, но через секунду темнота и приятная ломота в мышцах сами без всяких уговоров погрузили его в сон, что ударник даже и не помнил, в какой именно момент он потерял связь с реальностью, погружаясь в мир сказочных снов.

***

Сегодняшнее утро было по-настоящему добрым и счастливым. Фредди старался как можно нежнее и ласковее разбудить спящего рядом Роджера. Несмотря на то, что легли они почти под утро, Меркьюри на удивление встал рано. Теперь в его задачу входило разбудить Тейлора, но сделать это было не совсем просто: Фредди не хотел нарушать глубокий здоровый сон любимого. Но сегодняшняя запись была запланирована на раннее утро, поэтому хочешь не хочешь, нужно было подниматься, завтракать, одеваться, а Тейлор все ещё мирно спал, вымотанный событиями сегодняшней ночи. — Просыпайся, соня, — ласково шептал Фредди, забравшись на Роджера, не переставая улыбаться тому, как Тейлор ему в ответ что-то забавно мычал во сне. И с этим зрелищем, Меркьюри испытывал какое-то сверх переполняющее чувство счастья, — Роджи, вставай, милый. У нас запись. Ну, поднимайся, — Фредди перебирал прядки белокурых волос, нежился о ключицы и плечи, целовал лицо, но Роджер лишь снова что-то бессвязно бормотал, ворочась на своей половине. — Фред, ну ещё чуть-чуть, — наконец-то более разборчиво произнес ударник, поворачиваясь к Меркьюри, вызывая у того лишь счастливую улыбку на лице. — Никаких чуть-чуть! У нас нет времени! — Роджер сладко выдохнул, прикрыв глаза, и прижался вплотную к любимому, обвив его руками. Фредди сладко понежился в объятиях, положив голову ему на грудь. — Роджи, я, конечно, тоже не против лежать с тобой в обнимку до обеда, но тебе нужно просыпаться… — Тейлор недовольно выдохнул, и лениво потянулся на кровати. — Ну я не хочу, — капризно простонал он, и едва приподнял голову, чтобы поцеловать Фредди. Меркьюри лишь рассмеялся, нежно отвечая на ласки любимого мужчины. — Доброе утро, — прошептал он, как только увидел в лице Роджера осознанный взгляд. Тейлор щурил глаза от солнечного света, пробивающегося сквозь шторы, и мило морщил носик. Его руки обнимали тело вокалиста, иногда поглаживая по спине, отчего приятная дрожь пробежалась по всему телу мелкими муражками. — Доброе утро, — Роджер снова сладко потянулся к любимым губам, заставляя Меркьюри рассмеяться. — Как ты? — поинтересовался он, ненадолго отстраняясь, чтобы заглянуть в любимые голубые глаза. — Лучше всех, ведь я с тобой. А должно быть по-другому? — Нет, я просто спросил. — Роджер глубоко вздохнул, оглядывая вокалиста с ложной недоверчивостью, а затем, расплылся в улыбке и прикрыл глаза. — Как мне может быть плохо, если ты рядом, — ответил Тейлор, продолжая свои нежности, растягивая удовольствие насколько это было возможно. — Нам нужно вставать, — напомнил немного расслабленно Меркьюри, опьянённый ласками, и сделал попытку подняться с Роджера, но тот крепко вцепился в вокалиста, не желая выпускать его из своих объятий. Фредди обратно упал на ударника, вызывая у друг друга счастливый беззаботный смех. — Роджи! Отпусти меня! — Не отпущу! — передразнил барабанщик, ещё сильнее прижимая к себе Меркьюри, сковывая все его тщетные попытки вывернуться из его крепких рук. Фредди безнадежно разлёгся на Роджере, раскинув в стороны руки, и тяжело вздохнул. Тейлор не переставал заливаться смехом, а вот Меркьюри уже давно было не до шуток. Ещё не хватало получить от Брайана и Джона втык за опоздание. А они то уже точно проснулись, но почему-то все же ещё не решались идти будить мальчиков. — Ты вчера был просто великолепен, — вспоминая прошлую ночь, промурлыкал Роджер, чмокая любимого в макушку. Фредди приподнялся с Тейлора и рассмеялся, одаривая его влюбленным взглядом. — Как и ты, — ответил он, а затем, соблазнительно закусив губу, добавил, — теперь ты не девственник, — парни с новой волной взорвались смехом, находя эту фразу смешной и веселой. — Да, а все это ты меня развратил, — продолжил игру Роджер, ехидно подмигивая в ответ. — Я развратил? — удивился Фредди, — да ты уже был испорченным. Маленький мой извращенец... — Меркьюри шлёпнул легонько по попке Тейлора. — Вот как? — подавился смешком он, снова применяя свой "коронный прием" щекотки, которого так боялся Фредди. Парни смеялись как малые дети, пытаясь защекотать друг друга до полусмерти. — Роджи, прекрати!!! — чуть ли уже не кричал в перемешку со смехом Фредди, скрючившись на кровати в калачик. — О, растлитель маленьких беспомощных барабанщиков, — продолжал Тейлор, сам не переставая смеяться, — как вы могли так поступить? — в следующем сетте по поединкам щекотки добавились подушки. Перья летели из наволочки во все стороны, что одно, как назло, залетело в рот Роджеру, сильно забавляя Фредди. Парни дурачились как малые дети, но им так было безумно хорошо вместе, что никак не хотелось останавливать это безудержное веселье. Фредди вдруг нашел подходящий момент, чтобы перехватить за руки Тейлора и навалиться на него, заставляя оказаться под ним. Как же хотелось продолжить это счастливое пребывание в Rockfield, хотя бы ещё на одну недельку, дабы побольше провести таких весёлых утренних пробуждений, незабываемых ночей, каждая из которых была словно в первый раз... Роджер немного успокоился, сменяя свой смех на глубокий пристальный взгляд, перерастающий в долгий влажный поцелуй. — Фред... — вдруг спросил он, нехотя отстраняясь. — Ммм? — Я ведь не первый у тебя? — этот вопрос застал вокалиста врасплох. Он заметно нахмурился, слезая с Роджера к себе на половину кровати, но ударник все равно подвинулся ближе, устраиваясь у него на груди. — Да... не первый... — сухо ответил Меркьюри, замечая на себе внимательный взгляд Тейлора. — А как происходил твой первый раз?— снова поинтересовался он. — Почему ты спрашиваешь? — не доумевал Фредди от такого пристального любопытства. — Мне просто интересно... — Меркьюри тяжело вздохнул. Ему было не совсем приятно вспоминать тот раз, потому что, как бы печально это не звучало, но первый раз его оказался по пьяне... и не с Ларри. Да, тогда они уже начали встречаться, но до более серьезного у них к тому моменту ещё не дошло. Фредди был очень скованным и стесненным, и он прекрасно помнил, как всячески боялся физического контакта с посторонними людьми. Но как раз в тот день, когда у него и произошёл первый раз с мужчиной, был накануне их ссоры с Ларри. И тогда Фредди первый раз плюнул на все и отправился в бар в поисках приключений. Там он и познакомился с тем самым парнем, с которым, в последствии, и переспал на зло. — Не так прозаично, как у тебя, — выныривая из воспоминаний, слабо улыбнулся Фредди, дотрагиваясь кончиком пальца до носика Тейлора, стараясь не показывать ему свои истинные эмоции. Но от Роджера не ускользнула едва заметная грусть в его глазах. И некоторые подозрения на этот счёт, все же закрались у него в голове. — Он что, был груб с тобой? — едва заметная тревога проскользнула во взгляде вокалиста, но он тут же совладал с собой, бережно поправляя прядки, упавшие на лицо Роджера. — Нет, просто... он был опытен... — Тейлор заметно насупился. Он не верил. Роджеру было невыносимо от того, что Фредди не рассказывал ему всего, да и в принципе, он мог и не делать этого вовсе. В конце концов, это его личная жизнь, но чёрт возьми! У Роджера из головы не выходила мысль о том, что кто-то мог причинить боль его любимому Фредди. Он просто готов был убить этого человека. — Тебе было больно? — зачем-то снова спросил Тейлор, конкретно вышибая тем самым Фредди. — Да Родж, что за вопросы? — засмеялся он, смущаясь такой откровенности, но затем резко стих, замечая во взгляде ударника некую напряжённость, — эй... ну ты чего? Все в порядке? — Да-да, просто... — оправляясь от недолгих своих рассуждений, начал Роджер, — просто в голове немного не может уложиться то, что тебе кто-то мог причинить боль... И как они вообще могли... — Фредди прикрыл глаза, и прижал к себе сильнее возлюбленного, успокаивающе гладя его по голове. — Мальчик мой... — шептал он, — все было по согласию, по любви... ты чего себе успел там навыдумывать? — Меркьюри посмотрел на Тейлора, заставляя того немного улыбнуться, а после, залиться краской от смущения. — Прости, что я спросил... — произнёс он, на что Фредди лишь широко улыбнулся и нежно прильнул к губам, даря поцелуй чистой любви. — Нам нужно вставать, — напомнил он, поднимаясь с кровати, подходя к огромному зеркалу. Роджер последовал примеру вокалисту, через секунду оказываясь позади него. — Ты такой красивый, — прошептал он, разглядывая в отражении любимого, целуя в шею, поднимаясь губами до мочки уха. Фредди прикрыл блаженно глаза, пытаясь поглотить в себя все эти приятные ощущения. Мышцы живота приятно сокращались, как только любимые губы задевали наиболее чувствительные точки, руки обнимали голый торс, а сердце трепетало и взволнованно билось от переполняемого внутреннего счастья. — Милый, ты в курсе, что нам уже давно нужно было сидеть внизу за завтраком? — между поцелуями, спрашивал Меркьюри, немного заплетающимся языком. Но Роджер лишь счастливо улыбался в ответ, зарывался с каждым разом больше в любимых каштановых прядях, вдыхая любимый запах, дурманящий голову. — Я знаааю, но я снова не хочу тебя никуда отпускать, — бубнил он, опуская руки на ягодицы. Фредди засмеялся своим заливистым смехом, обнимая ударника за талию, потираясь носами. Роджер. Его любимый здесь. Ему так хорошо с ним, спокойно, будто так и должно быть. Постепенно, парни перебрались в ванную, принимая водные процедуры, а затем, оделись и вышли на кухню к ребятам. Брайан и Джон сидели за столом и мирно попивали кофе. На столе были горячие тосты, нарезка из сыра и ветчины, а на плите томилась большая яичница с помидорами. — Доброе утро, — заприметив парней, пожелал Брайан, отпивая свой бодрящий напиток из чашки. Фредди немного запнулся на пороге кухни, чувствуя на себе пристальный взгляд, исходящий со всех сторон. Хоть вчера ночью, он и поговорил откровенно с Брайаном, и был перед ним абсолютно чист, то что касается Джона, который все прекрасно знал, но сам об этом напрямую ничего не обсуждал, Фредди было крайне неловко находиться с гитаристами. Роджер тоже особо был неразговорчив. Ему также было неловко находиться с Брайаном и Джоном, хоть он, в отличие от Меркьюри, сам по своей тупости уже один раз проговорился. — Садитесь, вы чего? — удивился Брайан оторопевшим парням на пороге. Мэй выглядел так, будто вообще ничего не происходило, а вот Джон лишь отмалчивался, спокойно попивая кофе с тостом, что Фредди невольно начали посещать мысли о том, что Дикон теперь их просто ненавидит. Молчание слишком затянулось, и нужно было что-то предпринять. Фредди и Роджер подсели рядом, время от времени искоса переглядываясь с друг другом. Дикон невозмутимо потянулся за вторым тостом, не поднимая взгляда на парочку, тем временем пока Брайан суетился у плиты. — Как спалось? Вы чего такие? — развернулся он к столу со сковородкой в руках. Роджер и Фредди нервно вздернулись и беспокойно переглянулись. Гитарист лишь удивленно вскинул бровями. — Да нет… все в порядке… — начал неуверенно Роджер, судорожно потирая руки. — Вы что будете, кофе или чай? — Мэй был любезен с ребятами, и его эдакое спокойствие и непринуждённость только ещё больше наводили у музыкантов подозрения. Роджер хотел было открыть рот, но Фредди опередил его и поднялся со стула. — Я сам, — произнес он коротко Мэю, а затем едва заметно кивнул в сторону ударника, тише спросив его, — ты что будешь? — Роджер нервно сглотнул. — Кофе… — сухо ответил ударник перед тем, как Фредди подошёл к Мэю, доставая из кухонного шкафчика чашки. Джон отпил свое содержимое из стакана, и встретившись с встревоженным мимолётным взглядом барабанщика, лишь коротко ему улыбнулся в ответ, подвигаясь ближе. Тейлор заметно занервничал, смущённо спрятав глаза. — Ну что Родж, какие дела? — спросил, как ни в чем не бывало басист. Румянец смущения охватил щеки. Во всех словах Тейлор невольно хотел увидеть какой-то подвох и провокацию. — Нормально… —  ответил он, не поднимая глаз. Черт возьми, Роджер забыл, когда последний раз так смущался перед ребятами! Дикон посмотрел на ударника, улыбнувшись, и подвинул к нему тарелку с нарезкой. — Ешь. А то, наверное, совсем тут оголодали, пока нас не было, — Тейлор неуверенно исподлобья поднял взгляд, видя в выражении лица Джона полную невозмутимость. Он был спокоен и любезен также как и Брайан, и несмотря на все свои внутренние подозрения, Роджер впервые слабо улыбнулся за весь их завтрак. — Спасибо, — сказал он, смущенно поправляя выбившуюся прядку за ухо, вызывая лишь у басиста лёгкую ухмылку. — Да за что? Ешь давай, и в студию поедем. Кстати, а что мы пишем сегодня? — обратился Дикон к ребятам возле плиты. Брайан многозначительно кинул взгляд на Фредди, предоставляя последнее слово за ним. Меркьюри сначала не понял, почему все так долго молчали, и когда он наконец-то оглядел всех присутствующих, ожидавших от него слова, Фредди залился краской, поспешно отворачиваясь к кофеварке. — Песню Роджера... — пробубнил он, не смея больше смотреть в сторону стола. Брайан лишь улыбнулся, и снова вернулся к приготовлению своей яичницы. — Так тем более! — воскликнул Дикон, — ешь давай, а то сил не будет. — Роджер издал смешок. Все это было невыносимо милым и таким странным. Но Джон был совершенно искренен с ним, что не могло его не радовать. Он очень боялся этого принятия, но в итоге, они смирились и приняли. Приняли их такими, какие они есть. Роджер смущался как застенчивая барышня перед своими друзьями, которых знал всю жизнь. В новом амплуа ему, признаться, ещё было непривычно, как и самому Фредди. Однако, Тейлор, впервые за все это время, все же осмелился обратиться к басисту. — Джон, мы там это… у тебя взяли пакеты с конфетами. — произнёс он, запинаясь на каждом слове, — ты ведь, не обидишься? Мы тебе ещё новые купим. — Роджер сделал до неприличия милый взгляд, что даже Дикон не смог не улыбнуться, потирая лоб, а затем по-дружески, положил руку ему на плечо. — Нашел мне тоже проблему. Новые купим! — Да, мы ... купим, — Тейлору было неловко абсолютно за все: за то, что он сидит здесь, за эти чёртовы конфеты, за саму всю ситуацию. Джон лишь мило посмеялся, тыкая в плечо напряжённого Роджера. Брайан выключил огонь и убрал с плиты сковородку. Фредди варил кофе, на соседней горелке, чувствуя за собой некую скованность перед ребятами. Ему не хотелось, чтобы его сокровенная тайна, которую он так берег все эти годы, вдруг неожиданно вылилась таким неосторожным образом. Хоть Брайан и говорил, что все в порядке, Фредди не мог смириться с тем, что его ориентация — это как минимум клеймо позора. Брайан обернулся на Роджера и Джона, которые уже к тому времени прилично разговорились между собой, несмотря на оставшуюся сдержанность Тейлора, и протирая полотенцем руки, аккуратно подошел вплотную к вокалисту. — Ну что, удалось вчера поговорить? — поинтересовался он. Фредди мысленно дернулся, не поднимая головы. Пульс сердца заметно участился, а в ушах появилась вата. Он едва заметно кивнул в ответ. — Да… мы… все уже в порядке, спасибо… — ответил Фредди, немного краснея. Мэй мило улыбнулся и дружески похлопал его по плечу, заставляя напоследок скромно улыбнуться. — Вы чего сегодня такие? — поинтересовался Брайан, — будто и не свои… — Фредди резко обернулся на гитариста, и постарался найти хоть какие-то безобидные объяснения. — Нет, тебе кажется, все в порядке, — врал он. Естественно, было не все в порядке! Фредди все утро терзал свою душу всякими мыслями о своем кошмаре и позоре перед друзьями. Брайан сочувственно вздохнул. Ему не хотелось, чтобы Фредди чувствовал себя так неполноценно, поэтому и старался разгружать всю напряженную обстановку на кухне и помочь чувствовать себя комфортно в новом статусе. — Фредди… — обратился серьезно Мэй. Тот неуверенно поднял взгляд, отрываясь от приготовления кофе. Глаза вокалиста смотрели немного испуганно, даже наивно, как у маленького ребенка, что Фредди невыносимо хотелось прижать к себе, чтобы успокоить и защитить. Брайан мельком покосился на ребят, убедившись, что они из не слышат, а затем, вернулся к Меркьюри, продолжая чуть тише. — Прекрати себя винить… — Фредди приоткрыл рот, снова заливаясь краской. Смущение — одна из его составляющих, но он сам не помнил, когда ему в последний раз приходилось столько раз чувствовать себя неловко! — Фред? — Брайан недоверчиво смотрел на друга. Тот лишь ненадолго застыл в своей гримасе удивления, но после еще одного обращения к нему, снова ожил, резко встрепенувшись. — Да-да, я понял тебя, — поспешил он произнести, снимая с плиты только что сваренный кофе. Вокалист застыл с туркой в руках, а затем посмотрел назад на Роджера, который к тому времени мило беседовал с Джоном. Сердце невольно ёкнуло. Мысль о том, что между всеми участниками группы все хорошо как в старые добрые времена, заставляла невольно радоваться и успокаиваться. А его Роджи... ну ведь он просто чудо: доза умиления, любви и ласок. Любимый Роджи... — Ладно, ребзя, — махнул рукой Мэй, заставляя всех разом обратить на него внимание, — вы чего сидите? Налетайте на омлет! — Брайан снял с плиты яичницу, поставив сковородку на середину стола. — Брай, что бы мы делали без тебя, мамка ты наша, — поддержал Фредди, хитро подмигнув, и сел рядом с Тейлором, поставив кружки на стол со сваренным кофе. — Действительно, — подыграл Мэй, пожав плечами, — совсем бы с голоду померли, — парни все разом засмеялись, постепенно приступая к завтраку, параллельно разговаривая обо всём, как в старые времена. Все утро Фредди напоминало счастливый сон, в котором все радужно и прекрасно: любящие друзья, любимый человек, ни это ли он так жаждил всё это время? — Ты заметил? — спустя некоторое время, спросил Роджер, тыкая вокалиста локтем. — Что? — не понял Фредди. — Что они такие... — Тейлор тут же прочистил горло, дабы не выдавать подозрения своим шёпотом и потянулся к сахарнице. Меркьюри на секунду задумался, наблюдая за тем, как Роджер насыпал в кофе сахар, а затем снова приступил к своей яичнице, ничего не отвечая на этот счёт. — Доброе утро, ребята! — послышался сзади чей-то посторонний голос, и все четыре головы повернулись к порогу. Фредди резко изменился в лице, а затем, поспешно развернулся назад, подперев руку под подбородок. Роджер заметно нахмурился, сверля нехорошим взглядом их помощника, совсем неожиданного появившегося в дверях кухни, но тот, будто и вовсе его не видел, занимая внимание лишь созерцанием предмета своего вожделения. — Ну что, все готовы? — после недолгой запинки, спросил он, — звонил Джон Рид. Узнавал как продвигается запись... — Роджер демонстративно фыркнул и отвернулся, заботливо приобнимая Фредди за плечо. Меркьюри сидел, как пришибленный, боясь сдвинуться на миллиметр в сторону. Цвет его лица заметно побледнел, и даже присутствие Тейлора не спасало от ужасного чувства неловкости. Брайан, предчувствуя лёгкий конфуз, ответил вместо Фредди, с опаской оглядывая двух парней, сидевших напротив него. — Ты же прекрасно видишь, Пол, что все идёт по плану, — начал доброжелательно он, — мы не отстаём от графика. Все замечательно. — Да, но без тебя было бы в разы лучше! — не сдержался Тейлор, нервно помешивая ложкой кофе. — Родж! — зыкнул Фредди, толкнув его ногой под столом. Джон лишь летал взглядом от одного к другому участнику группы, уже вообще ничего не понимая, что здесь происходит. Прентер сделал вид, что не слышал всплески Тейлора, и это как на зло, только не по-детски приводило того в бешенство. — Тебе не кажется, что отношения между Фредди и Полом стали заметно странными? — уже осмелился спросить Джон только в студии, сидя на диванчике в записывающей комнате. Брайан оторвался от созерцания своей очередной книжки про астрофизику, и серьезно нахмурился, посмотрев на работающего Фредди за пультом со звукорежиссёром. — Не кажется, — уверенно заключил он, — а именно так и есть, — Джон неоднозначно ухмыльнулся, откидываясь на спинку, и тоже сделал озадаченное лицо. — Как думаешь, что между ними произошло? — Не знаю, — пожал плечами Мэй, — это ты у нас мастер по разгадыванию судеб. — Ведь между ними ничего не было? — В каком смысле? — не понял Брайан, вытаращив в изумлении глаза, — Джон, прекращай! — Я просто перебираю варианты! — развёл руками Дикон, тяжело вздыхая, — а что тогда это может быть? Не могли же они поссориться из какой-нибудь ерунды как малые дети, — Брайан прыснул, снова открыв книгу на нужной странице. — Ну да. А ты на Роджера глянь, вот с кем мы каждый день сремся из-за пустой мелочи. Я даже не представляю, как Фредди с ним уживается. С ним же просто невозможно разговаривать! — Видимо, он только с нами такой колючий... — играя бровями, заключил Дикон, заложив руки за голову и хитро хихикнув. — Оу... — поперхнулся подступающим смешком Брайан, посмотрев на Роджера за стеклянной будкой, — это вполне вероятно... — Он сегодня был таким застенчивым... — продолжал Джон, вспоминая утренний завтрак на кухне. Ухмылка озарила лицо Мэя. — Ну да... Согласен... Может быть, Фредди сделает из него человека, — между гитаристами повисла недолгая пауза. Они наблюдали за поющим Роджером через стеклянную панораму, который пел с чувством, громко, броско, будто в последний раз. Фредди же, стоял возле пульта и что-то постоянно твердил режиссеру, и регулировал какие-то кнопочки. — Как думаешь, у них уже было? — отрываясь от созерцания сладкой парочки, вдруг неожиданно спросил Джон, заставляя Брайана подавиться подступившим смешком. — Джон! — А что? Мне всегда было интересно узнать, как у них это происходит... — возразил басист. Брайан внимательно посмотрел на него, а затем, с важным лицом, снова закрыл книгу. — Что узнавать! Берешь и пробуешь! — не успел он и произнести свою фразу, как Джон тут же зарядил нотным листком по его лицу. — Иди ты! — засмеялся басист, чувствуя, как сгорает от стыда и нахлынувшего смущения. Сегодняшняя запись на студии шла удивительно гладко и хорошо, без всяких споров и казусов. Роджера было просто не узнать: его работоспособность побила все рекорды. Фредди не мог налюбоваться своим мужчиной за стеклянной будкой с микрофоном и невольно поймал себя на мысли, как же Роджеру идут микрофон с наушниками. Казалось, их всего отделяют несколько метров, а Фредди уже скучал, и хотел оказаться с ним там, рядом, чтобы снова окунуться в его жаркие объятия. От этих желаний заметно приятно туманилось в голове и зачастую не давало сконцентрироваться на работе, хоть от Меркьюри уже на сегодня ничего не требовалось. Единственное, что часто не давало расслабиться Фредди, так это пристальный взгляд в его сторону от Пола, который всю запись нарочно сверлил им вокалиста. Меркьюри было неловко, и за все события, что произошли между ними, и за то, что они до сих пор не объяснились друг с другом. Определенно, обыденной причиной такое поведение Прентера не могло быть вызвано, и Фредди уже прекрасно знал, что он ревнует его к Роджеру. Его взгляд не вселял ничего хорошего, поэтому теперь Меркьюри периодами становилось даже немножко страшно от такой настойчивости и бестактности со стороны Пола, что теперь ему хотелось находиться всегда рядом со своими ребятами, чувствуя за ними определенное спокойствие. — Ну что, на сегодня закончим этот блок? — после очередного дубля какой-то фразы, произнёс звукорежиссёр барабанщику в будку. — Да, думаю, можно закончить, — согласился он, повесив наушники рядом с микрофоном. Ребята оживились, поднимаясь с дивана, а Фредди буквально подорвался со своего места, не желая больше находиться в поле зрения Прентера. Через секунду, Тейлор вышел к ребятам, немного подуставший с вымученной улыбкой, зато полностью довольный и счастливый. Хоть сегодня работа в студии у них удалась, не то, что все остальные дни. — Ну и темп ты дал, — заметил Брайан, оглядывая барабанщика. Роджер лишь посмеялся в ответ, оглядывая ребят. — Сам не ожидал, что работа пойдет сегодня полным ходом. — он остановился взглядом на вокалисте, задерживаясь больше положенного. Фредди одарил его в ответ теплой счастливой улыбкой, искренне радуясь за успех любимого. — Значит что, нужно отметить это дело? — вдруг предложил неожиданно для всех Джон. — Да можно! — поддержал идею Брайан, — почему бы и нет? Вы что думаете? — обратился гитарист к Роджеру и Фредди, но те их уже давно не слышали, перекидываясь во всю между собой неоднозначными взглядами и фразами. Брайан и Джон застыли на месте, с интересом наблюдая за их воркующей сладкой парочкой, шутливо склонив головы к друг другу. Затем поняв, что вокруг стало как-то подозрительно тихо, Фредди и Роджер вернулись в реальность и заприметив наблюдающих за ними гитаристов, резко отступили друг от друга на приличное расстояние, чувствуя как буквально глупое смущение накрыло их с головой. Брайан лишь махнул рукой. — Ой, ну с этими все понятно. — Эй, нет.... ты не это... нет, просто мы, — начал тут же судорожно оправдываться Меркьюри, кидая потерянный взгляд на Роджера, а затем добавил с улыбкой, — просто мы хотели ненадолго остаться. Время ещё позволяет. — Брайан снова недоверчиво посмотрел на музыкантов, а затем снова махнул рукой, немного улыбнувшись. — Ясно все с вами... — Ну Брайан! — Ладно, я понял. Мы уходим! — Мэй актерски помахал рукой, выталкивая вслед за собой Джона, и через секунду, гитаристы покинули студию первыми. Едва за ними закрылась дверь, как любимые руки надежно обвили грудь Роджера. Фредди тихонько хныкнул, прижавшись вплотную к спине. Тейлор счастливо ухмыльнулся и прикрыл глаза от удовольствия, чувствуя как томные поглаживания любимого по животу и груди доводили его приятной растекающейся дрожи в конечностях и лёгкого возбуждения в паху. — Ты был сегодня неподражаем, дорогуша, — промурлыкал Меркьюри, медленно разворачивая к себе любимого, — просто великолепен! — Как и ты, — усмехнулся Роджер, заставляя того заметно подрумяниться. — Ну я то само собой! Я же Королева! А ты для хлопчика прям самый раз! — Вот как? Значит, я по твоему хлопчик? — фыркнул Тейлор, на что Фредди рассмеялся, видя неподдельное недоумение в его глазах. — Да я прикалываюсь, — тыкнул он в плечо, уже рассмеявшись вместе с ним. — Ты видел это? — после минутки умилений, спросил уже серьезно Тейлор, нахмурившись. — Что именно? — не сразу понял Меркьюри о чем говорил Роджер. — Пол... — коротко пояснил он, мельком кинув взгляд в сторону выхода, а затем, тяжело вздохнул, — не нравится мне, как он на тебя смотрит... — Фредди поднял в изумлении бровь. Не хватало им снова нажить себе проблем из-за этого придурка. Причем, постоянно, вспоминая о нем, ситуация между парнями всегда становилась напряженной. — Нет, тебе просто показалось... — решил отделаться простым Фредди, не желая продолжать этот нудный разговор. Но Тейлор был непреклонен, вынуждая поговорить на эту тему. — Ты думаешь, я не видел? — прыснул недовольно он, — он смотрел на тебя как на кусок мяса! — Ты что, опять включил радар ревнивца? — Меркьюри кинул предупреждающий взгляд, и важно сложил руки, отступив на шаг назад. Его уже невыносимо начинала бесить эта никчемная ревность, пустые разговоры, не стоящие ни единого его словечка. Он и так просидел всю запись под этим мерзким пристальным взглядом их помощника Сколько можно возвращаться к одному и тому же? Неужели, они сейчас снова поссорятся? Зная Роджера, Фред был уверен, что до скандала многого не нужно, но Тейлор лишь неожиданно для себя, невозмутимо посмотрел на него, и уставше закатил глаза, тоже не горя особо явным желанием устраивать разборки, тем более, он уже один раз зарекся, что если снова позволит себе выпустить неугомонный эгоизм наружу, то Фредди будет бить его по башке. А лишний раз получать тумаков никому не хотелось. Хотя, если кроме шуток, то может быть, Роджер в действительности начал исправляться, жертвуя своими амбициями ради любимого человека, и эта мысль не могла не радовать вокалиста. — Нет, Фред, я не ревную, просто... — Роджер сделал шаг навстречу, взяв Меркьюри за руки, — я беспокоюсь... этот Пол, он... мало ли что ему на ум придет. Фредди внимательно смотрел в эти кристально-голубые глаза, полные чистоты и искренности. Он переживал. По-настоящему переживал за него. А значит все еще любил, любил также сильно как и он сам. Фредди слабо улыбнулся и прикрыл глаза. — А ты ничего не думай, зачем ему это? Мы же не малые дети... Пойдем я тебе лучше песню сыграю. — Песню? — заметно удивился Тейлор, проходя вслед за вокалистом в комнату с инструментами, — что за песня? — Фредди молча шмыгнул за рояль, и сыграл трезвучия по всей клавиатуре, перед тем, как начать вступление к песне. — О тебе, — улыбнулся он, и повернувшись к инструменту, положил пальцы на нужные клавиши, через секунду из под которых полились звуки прекрасной музыки, заполняющей все пространство их маленькой комнатки. Роджер сел рядом на большую колонку и принялся внимательно слушать. Ему еще никогда никто не посвящал песни, да еще и любимый человек. Тем временем Фредди запел первый куплет "Love of my life", заставляя Тейлора прерваться от своих глупых рассуждений и погрузиться с головой в прослушивание этой неземной красоты песни. Фредди за инструментом, такой утонченный и изящный, и прекрасно поющий с чувством... только для него. Для любимого Роджера. Это ли не счастье? Тейлор готов был вечно вслушиваться в этот любимый голос, пробирающий до мурашек, мысль о том, что песня была написана о нем, не давала покоя, и волновала душу, теребила ее и выворачивала наизнанку. Фредди уже давно закончил петь, но Роджер все ещё так и оставался сидеть неподвижно, плененный красотой мелодии и голоса любимого. Фредди опустил руки с инструмента, и тоже на секунду задумался. — Знаешь, я написал ее в первые дни пребывания здесь, — начал он, — когда понял, что действительно испытываю к тебе... что действительно люблю тебя, — Меркьюри обернулся к Роджера и не смог не заметить, как его глаза блестели от подступивших слез, но вместо того, чтобы плакать, он лишь счастливо засмеялся, прикрывая в смущении рот от своей нахлынувшей сентиментальности. — Это потрясающе! — воскликнул он, подвинувшись ближе, пытаясь заглянуть в смущённые глаза вокалиста. Тот все же одарил его взглядом, стесненно поправляя прядку волос, и улыбнулся. — Тебе правда понравилось? — Да! — продолжал также эмоционально Роджер, — чёрт возьми, это самое лучшее, что я когда-либо слышал! — Тейлор подвинулся ближе, взяв руки вокалиста в свои, а затем, осторожно спросил, виновато посмотрев на Меркьюри, — ты правда писал про меня? — на эти слова Фредди широко улыбнулся, поглаживая любимую ладонь большим пальцем. — Конечно про тебя. У тебя могут быть какие-то сомнения? — Роджер расплылся в растроганной улыбке, и подсел на корточках ближе к вокалисту, крепко обняв. — Запиши ее для меня в наш альбом, — попросил он, поднимая умоляющий взгляд. Фредди счастливо засмеялся, поглаживая по голове Тейлора. — Надо будет подумать об этом... — Правда? Обещаешь? — воскликнул радостно барабанщик. — Ну надо ещё с мальчиками поговорить, если они будут не против... — Да конечно не будут, ты что! — распахнул глаза Роджер, — пожалуйста, запиши ее! — Фредди прикрыл глаза, расплывшись в улыбке, едва кивнув в ответ. — Хорошо, запишу. Для тебя точно обязательно запишу... — Фредди взял лицо Роджера в свои ладони, поглаживая по скулам. Приятная дрожь прошлась лёгким разрядом по всему телу, и Тейлор не удержался, чтобы по-быстрому не чмокнуть своего возлюбленного. — Ты знаешь, я так соскучился... — промурчал он, закатывая глаза от удовольствия. — Соскучился? — изумился Фредди, улыбаясь, — уже? Ты и так со мной! — Я в другом смысле... — хрипло пояснил Тейлор, заигранно подмигнув, вызывая тем самым на лице Меркьюри лёгкую усмешку. — Нееет, мы здесь не будем это делать. Но ты прекрасно знаешь, что все свое свободное время, я только твой, — коснувшись кончиком пальца до носика, произнёс он, не переставая любоваться любимым Роджи. — Я знаю, — блаженно прикрыв глаза, прошептал он. — Нам нужно идти, — нехотя разрывая теплые объятия, произнёс Меркьюри, — а то нас сейчас кто-нибудь здесь спалит... — Тейлор рассмеялся, отстраняясь, представив картину, как кто-то заходит к ним и видит их реакцию. Зрелище было бы не из самых приятных. — Согласен, — поддержал барабанщик, хихикнув, — не хочется потом краснеть перед любопытными зеваками. — Поэтому давай двигать домой, — предложил Фредди и встал с тумбы, продолжая держаться за руки с Роджером, — ты сегодня устал. Тебе нужно отдыхать... — Тейлор едва обиженно надул губки... — Я нисколько не устал... — хныкнул мило он, на что Фредди едва слышно рассмеялся, порывисто чмокнув в лоб. — Тогда пошли отмечать твой успех. Наверняка, сегодня устроим уютные посиделки с мальчиками... — Ну если только ради этого, — поддержал Тейлор, — но вообще, я бы это время провел только с тобой. — Ну, милый, — фыркнул Меркьюри, — давай радоваться тому, что мы имеем... ведь даже и этого могло не быть... — Роджер тяжело вздохнул и кивнул, соглашаясь. Через секунду послышались чьи-то уверенные шаги, приближающиеся по коридору к ним, и парни поспешили собраться домой, забирая с собой все нужные вещи, партитуры и карандаши.