Искры бенгальских огней в глазах

      Я могла бы петь дифирамбы здравому смыслу и рассудку, если бы не потеряла его сама в безумии другого человека. Или не человека. Вы бы не назвали его так, а я назову. Джером Валеска. Сочетание чистого безумия и дьявольской харизмы. В его серо-голубых глазах можно увидеть искры бенгальских огней на Новый Год. Огненно-рыжие волосы. Он и сам, как огонь. Может обжечь, а может согреть. Только это, как русская рулетка. От тебя не зависит. Но, скорее всего, он просто испепелит тебя и то, что ты любишь, дотла.       Как бы я хотела, чтобы тогда он выстрелил в мой горячий от страха висок и покончил с этим навсегда. Только вот моя участь стала страшнее, чем всех его жертв. Я полюбила его. Полюбила его и потеряла свой рассудок. Безвозвратно. Полагаю, этим я вас заинтриговала и можно начать. Начать следует с самого начала, как говорится:       Всю свою жизнь я была обычным человеком, с обычной семьёй, друзьями, школой и интересами. Но, в один момент, моим родным пришла в голову блистательная идея: переехать в ужасно криминальный мрачный город, наполненный психопатами — Готэм. Почти спокойно, с горем пополам, я прожила тут четыре года. С тринадцати лет. И вот мне семнадцать.       В семнадцатый день рождения всё сразу не задалось. Через год, после того, как мы переехали, мой отец начал выпивать и в итоге ушёл. Не знаю куда, да и плевать. Пусть катится. Мать же ушла в забвение и заботы о вине: о том, чтобы в магазинах оставалось поменьше, а в организме побольше.       Именно 28 октября, когда мне исполнилось семнадцать, я не дождалась звонка от отца. Даже смс не было. Мать ушла ещё прошлым вечером и дома её не было до утра, а сейчас она спит.       Становится тошно от перегара в квартире. Младшие спят. Они этого не заслуживают, но она всё же любит их. Или нет? Чего не скажешь обо мне. Да, Эва, тебе уже немало лет. Улетай из гнезда и не возвращайся.       И я улетела. С маленьким количеством вещей, комом в горле, слезами на глазах и пачкой сигарет в кармане. Я ушла из дома и блуждала по улицам с утра и до позднего вечера. Мне некуда идти. Но не домой. И не к отцу. Лучше уж тут. Как-нибудь да смогу, это же Готэм.       Которая это уже сигарета? В пачке их двадцать. Осталось меньше четверти.       Всё тот же Парламент. Благо деньги у меня были, ведь старый дурень отправляет алименты мне, а не матери. Денег хватит.       На часах два часа ночи. Должно быть страшно на улицах одной, ночью, особенно в Готэме, но мне это безразлично, я продолжила идти в самый тёмный и жуткий переулок. Там точно есть магазин. Я помню.       Сигареты закончились.       Вхожу в потрёпанный ларёк с погасшими буквами в названии. Ничего, тут продают без документов. Эх Готэм…       Я вышла из магазина и сразу же подкурила сигарету. С этой дрянной сигареты всё и началось. Гадкий Парламент Аква Блю, черт бы его побрал. Из темноты я увидела движущийся силуэт парня. И охрипшим голосом до меня донеслось: — Курить вредно, глупая! Но всё же, не найдётся ли у тебя сигареты для меня, мм? , — раздался громкий, едкий хохот из этой тёмной бездны.       Стало холодно и страшно. А ведь только октябрь. Я думала отказать, послать к чертям и так и поступила бы, если бы у моего виска не оказалось пистолета.       В тёмном силуэте парня я узнала опьяневшего маньяка — Джером Валеска. Он самый. Собственной персоной. Я сразу поняла, что дело-то вовсе и не в сигарете. Дело в его безумии, которое сперва оттолкнуло, а потом и привлекло меня. Слишком сильно.       — Что же ты делаешь здесь? Думаю, мы бы могли придумать что-то интересное с тобой. Эксперимент с веселящим газом, как тебе?       Я пошатала головой и из моих глаз покатились молчаливые слёзы страха.       — Ну-ну-ну, не плачь, — он крепко держал меня за подбородок, прижимая мою голову к серому зданию. Вторая рука всё также неизменно держала пистолет у виска, — Так, что ты делаешь тут, на улице? Ищешь приключений? В Готэме долго искать не придётся.       Мне стало очевидно, что, скорее всего, этот диалог станет для меня последним, потому заговорила: — Я, я… я ушла из дома. От моей пьющей матери и младших братьев… Мне сегодня семнадцать, а единственным моим подарком стал перегар старой суки, — запинаясь сказала я.       — Ух, какая жалость. С днем рождения, глупая девчонка. Мой подарок самый хороший, правда? — с кривлянием ответил маньяк.       — На улице я лишь потому, что мне некуда идти. Ты можешь убить меня. Поверь, злодейского опыта тебе это не добавит. Жалко не будет никому. Сигарета всё еще нужна? — я всё ещё дрожала.       — Да, но не сейчас. Я слишком пьян и устал, чтобы наслаждаться твоей смертью, потому, ты просто пойдешь со мной.       Я лишь молча кивнула понимая, что это не вопрос.       Он резко схватил меня под руку. Зашёл в магазин и взял две бутылки самого дешёвого пива, которое даже уважающие себя бездомные алкаши не пьют.       Я не сдержалась и про себя засмеялась.       На его лице застыл вопрос. Он ждал ответа: «что же так повеселило жертву?»       С извиняющимся взглядом я ответила: — Уж прости, но не думала, что преступный король пьет дешёвое пиво, — откуда во мне эта легкомысленная смелость, или дурость не понимаю.       Он посмотрел на меня, скорее с удивлением, чем со злобой: — Ты довольно необычная. Можешь пригодится в чём-то, — двусмысленно ответил тот.       Мы живо вышли из магазина. Он уже не так сильно сжимал мою холодную руку.       А вот тут происходит то, чего адекватный человек никогда от маньяка-убийцы ожидать не будет.       Этот безумный тип протянул мне одну бутылку того самого пива, со словами: — Бери. Сегодня явно твой день. Хоть я и страх этого города, но пить в одиночестве даже для меня… совсем невесело.       Я приняла бутылку и попыталась открыть крышку рукой. У меня естественно не получилось и выглядело это жалко и смешно. Я беспомощно посмотрела на него. Он взял эту несчастную бутылку, закатил глаза и с лёгкостью открыл.       — Так что, сигарету?       — Живее! — ответил он, уже в своём стиле.       Я достала сигарету, он подкурил сам. Из моих рук отказался. Гордость…       — Ты задал этот вопрос мне, но сам-то ходил там. Зачем?       — Послушай сюда. То, что я не убил тебя, не означает, что мы друзья, дура. Поняла? Вопросы задаю я.       Я лишь молча моргнула и не спрашивала ни о чём. Пиво было довольно ужасным, но, если сравнивать с портвейном, что пьет мать — просто сказка.       Я шла. Он шел. Мы шли. Долго, успел начаться дождь. Никого это не остановило. И вот, только тут я поняла, как же всё на самом деле плохо. Лёгкость сняло рукой. Я иду под руку с маньяком убийцей, которого ищет весь город, чёрт, Эва.       Меня моментально бросило в дрожь и пот. Я начала слегка всхлипывать.       — Боишься меня? — раздался резкий вопрос с издевкой.       Это и правда задело меня. Я грубо ответила: — А по мне что, не видно?       — Как тебя то зовут, куряга? — спросил он, замечая, что я докуриваю уже 5 сигарету подряд. Даже дождь не останавливает.       — Эва. Эва Ельц. Я просто снимаю напряжение.       — Оно не нарастало бы, если бы каждую секунду ты не представляла, что я пырну тебя ножом.       — Спрашивать, как зовут тебя, думаю, бессмысленно, ведь… все это знают. И да, о напряжении. Это конечно совсем непредсказуемо. Маньяк — серийный убийца, который убил кучу людей, а пытал ещё больше. Чем он может напрягать? — с сарказмом ответила я, — Хотя, должна признать, глаза у тебя довольно милые, — черт… я сказала это вслух.       Он рассмеялся и его губы растянулись в безумной улыбке.       — Комплименты не спасут тебя от моего безумия, понимаешь ведь?       — Чего непонятного-то?

Наконец-то мы пришли.