Искры бенгальских огней в глазах

      Дней подготовки не было. После «торжественного» вручения платья мы даже не возвращались к разговору о благотворительном приёме Пингвина. Как и сам Джером, всё что с ним происходило, было резким и непредсказуемым. Начеку нужно было оставаться каждую секунду. Быть готовой к тому, что Джером скажет делать. Я была не в том положении, чтобы возражать и противоречить, да и хотелось не сильно. И как я и предвкушала, всё произошло неожиданно. Валеска зашел в квартиру и с минимальным набором слов объяснил, что мне делать. Ну вот и он. Тот самый момент, когда стоит начинать волноваться. Конечно, у меня были сомнения, конечно, я понимала, что буду принимать участие в ужасных действиях, и, конечно, я понимала, что дороги назад уже не было. Моё первое серьёзное преступление. Этот день настал, день, когда — либо всё, либо ничего. Мы собрались и я постаралась не ограничивать себя в безопасности в виде оружия.       Нужно было видеть и чувствовать весь тот пафос, когда мы выходили из его «хоромов». Леди в красном платье и сопровождающий её парень в белом, в тонкую полосочку, костюме.        Конечно, девиз: "хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам"», часто правдив, но на этот раз нужна была хоть малейшая страховка. Потому, с нами были люди, как я позже узнала — наёмники, но Джер называл их «старые друзья». На выходе нас ждала шикарная черная лакированная машина.       — Боишься? — не без издёвки спросил мой рыжий спутник.       — У меня в клатче ствол, а в повязочке у левой ноги — нож. Чего мне бояться? — с деланной смелостью ответила я, хотя было заметно, как дрожат мои руки и подкашиваются коленки.       — Посмотрим, дорогуша. Знаешь, что главное? Если будешь убивать — не забывай смеяться. Не создавай впечатление грустной, скучной идиотки, — с непринуждённостью сказал Валеска.       — Учту, ваше величество.       Почему-то мы оба рассмеялись. Это хоть как-то сняло моё напряжение. Казалось, Джерому вовсе наплевать. Будто он уже давно потерял способность чувствовать страх и сомнения, в отличии от меня.       Мы сели в машину.       — Нравится? — с гордостью спросил маньяк.       — Я жила почти 5 лет в Готэмских трущобах. Мне нравится, когда остаётся хотя бы две сигареты в кармане, а об этом я вообще молчу. Не привыкла к таким изыскам, но отдам должное — впечатляет.       — Знаю, я умею впечатлять, но не впечатляйся сильно.       Мы уже подъезжали. Мне выдали подслушку и я была готова начинать. Помедлила и сказала: — Хотя… знаешь, видала и вещи, которые впечатляют больше.       — Вот, сучка, — с ухмылкой сказал Джером. Я лишь посмеялась.       Прямо перед самым выходом из машины, я проверила оружие и одна моя нога уже была на асфальте, как вдруг… он взял руку и сказал: — Я бы пожелал тебе сделать всё, как надо, — прозвучало это довольно угрожающе.       — А у меня есть выбор?       Ну вот и я открыла свою дверь в преступный мир Готэма. Не могу утверждать, что в этом городе все такие, но много кто эту дверь уже открыл.       Я, спокойным, уверенным шагом вышла из машины. Главное — всё не испортить. Забыла вам сказать. Сегодня, я не Эва — сегодня, я Элизабет. Дочь какого-то не последнего человека в Готэме. Образ мой так же был сильно изменён: от природы я брюнетка с зелеными глазами, но для этого парня не осталось без внимания то, что Пингвин меня уже видел и может узнать. Такие мелочи, как линзы, парик и платье были самой лёгкой деталью.       И вот, я блондинка с карими глазами, тонной макияжа, в несвойственном наряде с маленьким клатчем и на каблуках. Чёрт, как же это неудобно. Просто ужас какой-то. А некоторые так ходят постоянно. Я не очень привыкла к таким вещам, ведь, для меня лучше пара старых добрых чёрных джинс и неброских деталей, чем такой парад. Но не будем об этом, за дело.       Вот я на пороге большого здания, где прием будет происходить. Около него было целое столпотворение, состоящее из девушек в нарядных платьях и мужчин в деловых смокингах. Огромное количество дорогих машин, создавалось впечатление, будто это и не Готэм вовсе. Программа самого приёма будет простой и, как никогда, примитивной: сначала, Пингвин произнесёт свою гениальную речь, а потом начнётся аукцион, деньги с которого будут переданы в больницы. Этого, конечно, не случится. Пингвину просто понадобились деньги на свои планы. Вся охрана здания переключится на охрану экспонатов для продажи. Всё казалось довольно простым, пока я не увидела его.       Нет, нет и нет. Только не это. Майкл. Если вам не ясна моя реакция на обычного проходящего парня, то давайте вспомним о моих синяках на руке и прекрасном человеке, что оставлял их. Познакомьтесь — Майкл Доррети. Он самый. Папенькин сынок, который сидит у него на шее, а теперь оказывается, еще и прихвостень Кобблпота.       Я стояла и не могла шагнуть дальше. В подслушке послышалось: — Какого чёрта ты стала, Эва?       — Боюсь… — ответила я.       — Этого еще не хватало. Убивать не будет так страшно, как кажется, это очень весело. Когда выстрелишь — закроешь глаза. Просто войди во внутрь, сейчас же.       — Ты не понял, Джером. Я не боюсь убить. Там стоит тот, кто два года стабильно унижал и избивал меня, пользуясь моим одиночеством, — с дрожью сказала я.       — Эва. Я с тобой. Просто сделай, что должна, а потом… ты отомстишь, отомстишь так, как пожелаешь. Обещаю. Я сделаю его твоим слугой и вырежу его язык, если захочешь. Но не позволяй ему ломать себя, а, тем более, наши планы. Просто представь, как выпотрошишь его кишки и дело с концами, — сказал Джером и в моем ухе послышался смех.       — Я сделаю это, Джером.         — О, да! Эта детка еще всем покажет. Можешь ведь, если хочешь, — со смехом и деланной гордостью произнёс он.       Я не верила в искренность Джерома, ему нужна была от меня лишь покорность. Но бросать дело уже не было возможности. И я, красивой походкой, прошла мимо этого ублюдка Майкла. Он увидел некую красивую Элизабет, подозрительно похожую на егу знакомую. Я лишь пронзила его неуважительным взглядом.       И вот я в зале. Всего пять охранников на улице, десять внутри и трое у камер. Но, когда наступит аукцион, пятнадцать будут у драгоценностей и трое у камер.       Я вышла в уборную и тихо в подслушку сказала: — Должна признать, более скучной речи я еще не слышала даже от пьяного отца.       — Ох, Эва. Наши речи никогда не будут такими скучными. Это уж точно.       Из кабинки туалета вышла какая-то мерзкая дамочка и я уж думала она уйдёт, но…       — Кто ты такая и почему говоришь сама с собой? Что за гадости ты говоришь о нашем будущем правителе? Мистер Кобблпот — великий человек, и его любят. А вот кто ты такая мне неизвестно!       Женщина средних лет, довольно полная и безвкусно одета. Самым примечательным оказалось то, насколько у неё промыты мозги. Я уже думала растеряться, но осознала, что это будет глупо и ни к месту.       У меня в сумочке пистолет с глушителем. Точно. Я без опаски открыла клатч и эта глупая дрянь не успела даже крикнуть.       — Кто я? А вот я еще и не определилась кто я. Пока.       Выстрел.       В голову. Она с глухим звуком упала и я поняла, что нужно спешить к камерам. Мимо туалетов пронеслись охранники, спешащие на подготовку товара.       Можно идти.       — А ты жестокая и до смерти сексуальная, когда убиваешь, — услышала я в подслушке.       — И не мечтай, кретин, — со смехом ответила я.       — О чем не мечтать?       — А вот вообще не мечтай. Ни о чем.       Я прошла длинный светлый коридор. Осталось подняться на второй этаж и дело в шляпе. Я понимала, что камеры тут везде. И не поверят мне в то, что я заблудилась. Нужно бежать в нужную комнату скорее, скорее. Вот я на втором этаже. Вот та самая комнатка. Прямо сейчас там никого нет, они ушли помочь выставить товар, но уже через пять минут они будут здесь.       Я перерезала провода и изображения на камерах исчезли.       — Всё чисто. Начинаем шоу, мальчики, — сказала я в подслушку.       — Мне нравится твой настрой, змейка, — восторженно произнёс Валеска.       — Змейка? Ну спасибо, что не крыска, — со смехом ответила я.