POV Куро
Когда проснулся, я видел перед собой только мрак. Где я? Я чувствую, что лежу на чём-то мягком. Что это? Диван? Кровать? Может, мне всё это приснилось и я нахожусь в своей квартире? Нет, эта темнота отличается от темноты моей комнаты. Этот мрак как-будто пожирает, затягивает в свои недры и не собирается отпускать своего гостя. Хочется заснуть и больше не просыпаться. Хочется сбежать, но тело становится свинцовым. Хотя нет, я чувствую скорее слабость, чем тяжесть, но это не делает ситуацию, в которой я погряз с головой, лучше. Становится даже страшно. Где выключатель? Меня сможет спасти только он. Так сложно подняться. Что со мной? Меня накачали наркотиками? Не похоже. Так ещё и сны меня поразили, точнее — их отсутствие. Только голос. Только шёпот, исходящий из такой же темноты, как эта. Такой мягкий и успокаивающий, не женский, как может быть в каких-то страшных и загадочных историях, а мужской, с небольшой хрипотцой. Единственное, что я расслышал:
«Жди боли». От этого ощущаешь себя ещё более жутко. От кого мне ожидать страданий? Кто это вообще сказал? Это мне объяснять не хотели, вряд ли собирались.
С горем пополам у меня вышло сесть на диван, как я это выяснил секундой позже. Я попробовал что-то разглядеть в этой тьме, но, как и следовало ожидать, мне это не удалось. Ощущение, будто она окутывает, затягивает меня всё сильнее, когда я пытаюсь понять, что в ней скрывается. Меня начало тихонько потряхивать. Про то, что мне нужно встать на ноги в таком состоянии, думать совсем не хотелось. Прислушавшись я понял, что откуда-то исходит тихое сопение. Не трудно было определить, что тот, кто спит не так далеко, как хотелось бы. Это меня добило окончательно. Надо отсюда выбираться. В голове поселилась странная мысль, что меня закинули в игру про выживание, где поставили задачу сбежать из этого места, пока монстр, скрывающийся в тени окружающих предметов, не предпринял попытки убить нерадивого игрока. Почему-то я уверен, что шанса выжить мне никто не давал. От нагнетающего чувства беспокойства я резко встал на ноги в надежде, что если найду выключатель, то с вероятностью в сто процентов буду в безопасности. Это и было моей ошибкой. Нелюбовь к размышлениям и стратегическим планам в ситуациях, где это принимало острую необходимость, привела меня к провалу. Меня стало шатать сильнее, я готов был упасть на пол, но, вместо того, чтобы принять участь — из всех вариантов развития событий выбрал наиболее глупый. Дабы остановить своё стремительно падение, я постарался схватиться за окружающие меня предметы, среди которых была невысокая тумба с загромождающими её всевозможными предметами. Я задел её. Я не упал, но упала именно она и все вещи, находящиеся на ней, создавшие в звенящей ночной тишине громовой шум. Если кто-то и не проснулся от такого звука, то мне невероятно повезло, если да — грозит мне печальный конец.
Чёрт! Я слышу шаги, приближающиеся ко мне! Я поддался панике, задаваясь вопросами: «Что мне делать?!» и «Куда прятаться?!» Но я ничего не успею сделать — он всё равно меня найдёт. Я словно прирос к полу, услышав более громкий шорох, и мог только смиренно ждать худшего. С таким слабым телом, как моё, я не смогу отбиваться, не смогу сбежать. Так страшно умирать. Он всё ближе и ближе. Страх расползается по всему телу с геометрической прогрессией, пауки, являющиеся главными пособниками этого страха, плетут свои паутины неизбежности и будущего страдания.
Включился свет. Меня это напугало, но по сравнению с тем, что я увидел после этого… Я увидел
его. Того, кто оставил мне глубокий шрам. Того, из-за которого я видел по ночам кошмары. Неживое существо с кроваво-красными глазами и жутким звериным оскалом. Он стоял напротив меня и смотрел с усмешкой. Я не мог сдержать крик и не мог оставаться на ногах. Упал. Пусть это будет кто угодно, любая другая тварь — только не он. Теперь я понял, что значили слова из сна, только голос забыл упомянуть, что я вынужден умиреть в муках.
— Привет, мальчишка. Помнишь меня? — С ясной издёвкой, намекая, что я не мог забыть такого монстра, как он. — Вижу, что помнишь. По глазам. Какая приятная новость!
— Нет! Не подходи! Оставь меня в покое! — заметив движение ко мне с его стороны, закричал я изо всех сил, будто мои крики могли испугать его, заставить исчезнуть. Я старался отползти от него как можно дальше, чтобы продлить свою жизнь, не чувствовать боли хотя бы несколько минут.
— Ой, извини. Я так сильно обидел тебя тогда? — С невинной улыбкой на лице, с напускным беспокойством начал тот. — Какая жалость, что ты меня так сильно боишься. Ты плачешь, потому что тебе страшно? Может, ты злишься? Кстати, не стоит кричать так сильно, ведь никто не услышит тебя в таком месте, кроме меня, конечно же. Тебе стоит поберечь силы на будущее.
Он вплотную подошёл ко мне, до боли сжал мои волосы и поднял на уровень глаз. Кружится голова. Слёзы льются сильнее. Смотрит на меня сверху вниз, его глаза отражают чистое безумие. Внезапно он бросает меня в другую часть комнаты, и я с силой врезаюсь спиной в стену. Кричу. Весь окружающий мир в глазах потемнел и расфокусировался. Голова раскалывалась. Я медленно сполз на пол, тот же переместился и схватил за шею рукой, поднимая, чтобы бросить ещё раз. Он кидал меня, как мяч. Я слышал хруст своих костей, но они ещё не были сломаны. После очередного броска я упал на пол, парень медленно подошёл и начал топтать мою руку, смотря на моё искажённое от боли лицо, до того момента, пока сам не услышал громкий хруст костей. Сломана. Не стоит даже спрашивать, насколько мне сейчас плохо. Когда я был уже в полусознательном состоянии, он увидел это, присев, и дал сильную пощёчину. На щеке появился большой красный след, место удара горело. Боль распространилась по всему телу, не давая мне отключиться. Снова он поднял меня за волосы. Честно, я уже не понимаю, сколько боли от этого прибавилось, всё просто смешалось в один сплошном ком, который разносился по всему телу поровну, не давая мне чувствовать что-либо ещё.
— Думаю, я достаточно тебя проучил и теперь можно начать мою трапезу, — весело сообщил и наклонился к моей шее, не теряя железной хватки на волосах.
Я перестал ощущать собственное тело и уже готовился, на этот раз точно, погрузиться в вечную тьму, но всё сложилось иначе, чем я представлял. Когда это закончится? Неожиданно хватка вампира ослабла и я почувствовал, как меня отпустили на пол, а зубы вышли из моей шеи.
— Знаешь, для тебя это будет сюрпризом, но я не буду убивать тебя… Пока что. Нахожу тебя весьма интересной жертвой, из-за чего убивать тебя просто так является очень глупой затеей, да и сейчас мне было очень весело. Ты так сильно борешься за жизнь, что даже смешно. Ты всё время сопротивляешься и не даешься так просто, в отличие от других жертв. Я настолько благосклонен, что оставлю тебе жизнь, но не всё так просто, ведь теперь ты — моя личная игрушка. Понял? — спросил он, перекладывая свою руку на шею и слегка её сжимая. — Я не слышу ответ. Ты понял? Не заставляй меня ждать и пересматривать своё предложение, мелочь, — начиная злиться, повторил снова. Воздуха стало не хватать, рана на шее кровоточила. — Ну же… Я хочу услышать твой чудный голосок, он же ещё не пропал окончательно.
— Д-да, — с трудом выдавил я.
— Вот и славненько! — Рука резко разжала горло и я смог дышать. Я без сил рухнул на пол. — Теперь ты живёшь у меня, и не смей выкидывать что-нибудь дерзкое, иначе тебе же будет плохо. Я уж об этом позабочусь, будь уверен. Сейчас ночь, в это время все люди спят, так что и тебе пора заснуть
мёртвым сном.
Он ушёл в какую-то комнату, предположительно, спальню, и закрыл за собой дверь. Я остался в таком же положении, в каком и был, веки стали тяжёлыми. Я уснул.
Утро доброе: 8:35
Я очнулся, будучи в ужасном состоянии: всё тело затекло из-за неудобного положения тела на полу, так же оно было невероятно слабым из-за недостатка крови, я не мог пошевелить и рукой, просто не хотел верить в то, что теперь в плену у вампира и стал для него продуктом питания, его игрушкой, не имеющей воли и мнения. Такое даже в самом страшном сне не может присниться. Теперь меня преследует только одно чувство — страх. Страх за свою жизнь. Если даже он не убьёт меня сразу, то я просто скончаюсь от количества нанесённых побоев, которые мне точно будут предоставляться почти каждый день, если не каждый. Тело пробило крупной дрожью. Перед глазами пелена. Нет. Надо быстрее успокоиться и сделать что-нибудь.
Единственное, что я смог сделать — сесть с огромным усилием, отползти к стене и опереться о неё спиной. Всё. Это всё, что я могу сделать в этом дерьмовом положении. Слышу, что это чудовище встало и идёт в сторону двери. Открывает. Выходит. Я поворачиваю голову в сторону звука. Снова. Снова мне придется терпеть то, что он сделал вчера. Но обернулось всё по-другому: он не подошёл ко мне, не начал избивать, а просто посмотрел и прошёл мимо, в другую комнату с дверью. Что? У него есть другие дела, важнее насилия? Или он хочет оставить меня на десерт? Неизвестно.
Через несколько минут послышалось журчание воды, вскоре прекратившееся, потом он вышел — на нём была уже другая одежда — и выглядел более бодрым. Похоже, эта комната — ванная. Он стал идти в мою сторону, из-за чего я сжался, ожидая худшего. Но вампир опять поступил против моих мыслей (что вообще можно от него ожидать), проходя мимо даже теперь, не смотря на меня, будто меня не существует, или он вообще забыл о моём присутствии здесь. Парень уходит за перегородку, я слышу как снова течёт вода. Судя по звукам, поставил чайник кипятиться. Внезапно он выходит и быстро направляется ко мне, неотрывно смотря в глаза.
— Ну, а теперь… Пора и с тобой что-нибудь решить, — его рука тянется ко мне, и я зажмуриваю глаза, не зная, чего ждать.
Что теперь? Что ещё мне надо пережить, чтобы он оставил меня в покое хотя бы ещё на некоторое время? Я не успел ничего придумать, как в дверь постучали. Я приоткрыл один глаз и увидел, как блондин повернул голову в сторону звука. Он отдёрнул руку и поспешил в коридор. Слышу, как щёлкнул замок.
— Ого! Кон-кун, почему ты так рано? Даже не предупредил. А? Отвеча-а-ай.
— Нельзя? Я пришел сюда, можно сказать, из чистого любопытства и скуки.
— Ладно, понятно. Хочешь посмотреть, как поживает моя игрушка?
Они оба вошли, и я увидел этого незваного гостя. Стало ещё хуже. Он был тем, кто напал на меня тогда, на улице. Теперь на меня смотрели уже две пары глаз. Чувствую, что сейчас они вдвоём набросятся на меня и разорвут в клочья, не оставив от меня абсолютно ничего. Нет, надо перестать об этом думать. Если я буду продолжать это делать, то у меня начнётся истерика, которую будет не остановить простой пощёчиной, и это точно не понравится вампиру. Моё дыхание участилось.
— Х-м-м… Слушай… У него рука, похоже, сломана. Он был в порядке в прошлый раз.
— Да, я просто играл с ним ночью, тем более это мелочь по сравнению с тем, что я мог с ним сделать действительно страшного, — меня передёрнуло от последних его слов.
— Пожалуй, — согласился Кон.
Вместе они ушли за перегородку, а я остался сидеть на полу, прислушиваясь к их разговору.
— Что будешь делать с ним, кроме как пить его кровь, Хайд?
— Не знаю, но я точно найду для него применение, да и не забывай, что я могу с ним делать всё, что захочу.
Дальше они начали говорить про всякие не интересующие меня вещи: как спалось, как живут другие их знакомые и прочий бред. Потом они начали что-то делать, но это было вне поля моего зрения. Через ещё некоторое время они вышли и стали идти к входной двери — утренний гость собирался уходить. Хайд и Кон, как я узнал из разговора, попрощались, и первый закрыл дверь. Мне кажется, что у них вообще не должно быть имён — они не люди, не знают ничего про человечность. Однако, теперь я остался один на один с
Х-а-й-д-о-м. Он вновь направился ко мне.
— Ну что ж… Надо бы закончить начатое, — сказал он и взял меня за грудки, заставив подняться. Я в неведении молчал. — Т-а-а-ак… Как ты думаешь, игрушка, что я для тебя приготовил? Что тебе ещё долго будет сниться в кошмарах? М-м-м? Не хочешь ничего предположить? Нет никаких мыслей? — он смотрел в упор в мои испуганные глаза, в его же глазах можно было увидеть, что идей у него много, и каждое из них ничего хорошего для меня не готовит. — Ну не хочешь, как хочешь.
Он бросил меня на диван, что тот чуть не упал. Хайд подошёл и схватил руку в том месте, где та была сломана. Я скривился от боли. Тот ухмыльнулся и начал сжимать и разжимать её, будто это и не рука вовсе, а игрушка для успокоения нервов. Пока он это делал, я старался не издавать никаких звуков. По лицу было видно, что его не устраивает простой скулёж, мычание, и он хочет большего.
— Не хочешь радовать меня? Тогда тебе будет ещё больнее, — прошипел он и стал водить ладонью по всей руке. Он ломал её в других местах: кисть, локоть, даже пальцы. Я начал выть от боли, воротнике моя футболка стала мокрой, из-за огромного потока слёз. Тот стал сильнее злиться.
— Ты мазохист? Тебе нравится боль? Или тебе просто хочется меня позлить? Тебе станет хуже, — сказал он, наклонившись к моему уху, и отпустил руку. — Сейчас я заставлю тебя кричать. Только как бы ты не сдох после этого. — Хайд прокусил свой большой палец и поднёс его к моему рту. На нём выступила капля крови. Не думаю, что это принесёт мне пользу. — Открой рот. — Не послушался. — Открой рот, повторяю. — Пытаюсь максимально отвернуть голову. — Хорошо… Тогда я сам заставлю тебя его открыть. — Мне не хочется провоцировать его на действия, поэтому я послушно приоткрыл рот. — Хороший мальчик.
Он просунул палец и провёл им по моему языку, я дёрнулся и отодвинулся подальше от него. Хайд убрал руку, отошёл на несколько шагов назад и с ухмылкой внимательно наблюдал, выражая заинтересованность моей реакцией. Через минуту я понял, что слушать его было ошибкой. Если бы я знал, что случится, я бы делал всё, что только можно, но ни за что не стал бы выполнять его прихоть.
Жар разошёлся по всему телу, что становилось для меня невыносимым, он становился сильнее с каждой секундой. Пот лился с меня рекой. Я пытался снять одежду, чтобы стало легче хотя бы на время, но руки полностью перестали слушать меня. С моей сломанной руки словно срывали кожу, прожигая её кислотой. От руки боль начала постепенно растекаться по остальным нервным окончаниям, отдаваясь в мозг, превращая это в настоящий ад. Каждый миллиметр тела начинал гореть в огне и избавляться от кожи. Я выгнулся в спине настолько сильно, что даже вампир рядом начал малость беспокоиться. Также я начал чувствовать, будто руку рвали на части, выворачивая кости. Хотелось оторвать её, но я не мог. Я просто не представляю, как передать все мои ощущения словами. Спустя несколько секунд всё прекратилось настолько спонтанно, что я думал, будто уже умер. Я распластался по всему дивану с глубокой одышкой. Перед глазами была темнота — я ничего не видел, потому просто закрыл их.
— Хороший спектакль. Ты кричал лучше, чем когда-либо, — произносит Хайд так, словно я должен этим гордиться, но его слова проходят словно через огромную и толстую стену, я едва могу его слышать. — Ладно… На сегодня с тебя хватит, а то ведь действительно помрёшь раньше, чем мне это нужно. — Он пошёл куда-то и вернулся снова. Неожиданно на меня что-то вылили, я открыл глаза и смог увидеть, что надо мной была его рука, держащая уже пустой стакан. Тот с небольшим недовольством смотрел на меня. — Это чтобы быстрее оклемался, смотреть скучно на то, как долго приходишь в себя. Кстати, тебе лучше прямо сейчас посмотреть на свою руку, потому что я хочу сразу посмотреть на твоё шокированное лицо.
«О чём он говорит? Она же сломана, верно?» — пронеслось в мыслях. С трудом, но всё же смог приподнять руку. Странно… Боли от перелома нет. Что это значит? Я посмотрел на неё и… чтоб мне провалиться. Что за чёрт, рука в полном порядке! Она не сломана? Я не чувствую боли! Что вообще произошло?! Этого не может быть… Я начал сжимать и разжимать ладонь и услышал громкий смех. Повернул голову к вампиру, уже чуть ли не задыхающемуся от смеха.
— Удивлён? Я это ожидал. Я знаю, какие вопросы ты хочешь мне задать, но оставь их на потом — сейчас мне лень на них отвечать. Впрочем, тебе повезло, что сейчас утро, и я не буду «испытывать» тебя вплоть до вечера.
И всё… Он сказал это, потянулся и ушёл в комнату. Я остался лежать в одиночестве. Я попробовал сесть. Получилось. Секунду назад мне было тяжело двигаться, а сейчас могу делать это свободно. Я ещё раз проверил свою руку на «сломанность». Ничего. Она здорова, как будто её не ломали несколько раз и в разный местах. Как так получилось? Неужели его кровь может исцелять? Зачем он это сделал? Хотя я уже знаю ответ на этот вопрос. Это было ужасно. Одни воспоминания приносят такую же боль, как тогда. На вопросы может ответить только сам Хайд… Если захочет.
Я медленно сполз с дивана и снова прижался к стене. Ноги прижал к груди и обхватил руками. Стал ждать, когда тот выйдет из своей комнаты. Я уже долго его не видел. Пока его нет, начал обращать внимание на интерьер комнаты, который раньше мной был не замечен. Белый кожаный диван, на котором я испытывал так много боли, стоял прямо посередине просторной гостиной; рядом стоит светлая деревянная тумбочка, которую я как раз задел ночью, вещи, стоящие на ней вчера, лежали на полу: различные бумажки и какие-то коробочки; стены, на которых висели странные картины, окрашены в нежный золотой цвет, у потолка и пола с белыми полосами, которые сочетались с идеально белым паркетом; около меня, оказывается, всё время присутствовало окно, зашторенное ярко-оранжевыми занавесками, мешающими свету проникать в помещение в должном количестве; прямо напротив висели большие старинные настенные часы, благодаря которым я мог свободно определять время. Честно, не думал, что такие существа, как вампиры, любят яркие цвета.
Я уже хотел встать и пойти посмотреть, что было за перегородкой, но неожиданно вышел Хайд, лёг на диван, закинув ноги на подлокотники и стал смотреть на меня. Мои вопросы к нему просто разом все вылетели. Мне очень не нравился это пристальный взгляд, но он не сулил что-то плохое для меня. Он же говорил что-то о неприкосновенности до вечера, да? Потом он стал смотреть в потолок. Стало немного легче. Очень странное поведение после того, что я пережил и увидел. Так прошло два часа. Черт, в животе начало всё скручиваться. Кажется, у меня появилась маленькая проблема — я проголодался… Очень не вовремя.
Продолжение следует…
