Личный дневник Адама Джейкоба

24 апреля будет полгода нашим "отношениям". Какая-никакая годовщина. В этот день 24 октября он меня... того... Как вспомню, так в штанах сразу становится тесно. Хочу праздник! Хочу вкусняшки! Хочу внимания! Хочу праздничного секса! Но как сказать ему об этом? "Северус, помнишь, когда ты меня изнасиловал? Так вот, это было ровно пол года назад!" Я не считаю, что он меня насиловал, но я думаю именно эту фразу услышит Северус что бы я ему не сказал. Задолбал своими самоистязаниями, моралист хренов. При этом такое со мной вытворяет, что мне даже стыдно от этого стонать. В общем миссия невыполнима. Намекнуть нет никакой возможности. С самого моего детства любой намёк и недосказанность улавливается им, выводится на чистую воду и жёстко стебётся. Это единственное, за что мне от него доставалось. За неискренность. Доставалось от скрытного, полного тайн человека. Неужели он уже тогда воспитывал меня под себя? Надеюсь, что это было неосознанно. Иначе я в полной жо... Ладно. Скажу ему всё напрямую, когда он отвлечётся на послеобеденный чай, который я ему завариваю с тех пор, как он стал брать работу на дом. Чтобы больше быть со мной. Чтобы как можно меньше быть в Министерстве. Чай заварен и подан Северусу. Я плюхаюсь в соседнее с его письменным столом кресло. Он просит меня как можно чаще находиться рядом с ним, по крайней мере когда я одновременно с ним дома. "Чтобы видеть меня не только в своей постели"- как он говорит. Вот и теперь я должен сидеть здесь, пока он пьёт свой чай. Но меня совершенно не тяготит его общество. Меня тяготит его ненавязчиво-навязчивая требовательность относительно того, чтобы я определился, кто он для меня. Он подчёркивает своё желание быть со мной не только в постели, но и во всей жизни. А я саму жизнь не хочу воспринимать ТАК серьёзно. При этом я признаю наши отношения. Мы ведь спим месте. Как это ещё может называться? И сейчас у этих отношений будет первая важная дата. И я даже хочу сказать ему об этом. Разве этого мало? Но как сложно начать этот разговор! Я задумался и не сразу заметил как внимательно Северус смотрит на меня поверх своей чашки. От него ничего невозможно скрыть. Он уже знает, что я хочу начать какой-то важный разговор. Возможно даже знает что именно я хочу сказать. Но он никогда не давит на меня, а только терпеливо выжидает, боясь что иначе я замкнусь в себе и мои секреты так навсегда и останутся только моими. Так же он воспитывал меня в детстве, лишь слегка корректировал, будто боясь вмешаться и навредить. Сейчас я промолчал, глупо улыбнулся и забрал пустую чашку из его рук даже не дожидаясь когда она окажется на столе, и быстро вышел из его комнаты. Вечером я снова был в его постели. Он уже осторожно вошёл в меня, и я заелозил под ним, пытаясь расслабится и привыкнуть к уже знакомой неизбежной первой боли проникновения. Он как всегда терпеливо ждал когда моё тело успокоится и расслабится. Не скажу сейчас - скоро вообще перестану что-либо соображать. - Северус... - Я так редко зову его по имени... Он внимательно взглянул в мои глаза. Молча, но очень красноречиво, как будто боясь спугнуть мою решительность, которую я собирал и концентрировал в себе целый день. - Северус, - повторил я, наблюдая с каким удовольствием он вслушивается в мелодику собственного имени, произнесённого мной. - Скоро полгода нашим отношениям... Это маленькая годовщина... Его губы коснулись мочки моего уха. И он прошептал, щекоча меня близостью своего дыхания: - Я знаю... Я считал каждый месяц, каждый день... Он коснулся моих губ своими. - И чего бы ты хотел в этот день? - Я не знаю... Но знаю, что чего-то хочу. Я не заметил как моё тело расслабилось и успокоилось. А Северус заметил. Резкий толчок пронзил моё тело. - А... Он поймал стон с моих губ своими губами. Равномерный ритм сотрясал моё тело, бился внутри меня и заставлял дрожать. Он превосходный любовник. Правда мне не с чем сравнить - он мой первый и единственный. Но владея самым лучшим, разве ты не чувствуешь, что это самое лучшее? И это всё принадлежит мне одному. Когда-то он был с другими и принадлежал другим. Но сейчас он только мой! Мой первый мужчина. Первое удовольствие. Первый непростительный грех. Всегда хочу быть под ним и только под ним. Я готов принимать от него равно и боль и наслаждение. Покорно выносить боль и принимать его размер ради удовольствия, что он мне дарит. - Ммм... Промычал я в его губы больше не в состоянии целоваться и сдерживать свои стоны. Он разорвал поцелуй и задвигался быстрее. Мой член обхватила его крепкая рука. Он заставляет меня кончать первым, чтобы потом излиться в моё содрогающееся, сжимающееся и страдающее от оргазма тело.