Моя прекрасная няня

9 мая, воскресенье. 21:45 ночи.       Весь оставшийся день троица потратила за настольными играми, включая заветные "змеи и лестницы". Коннор давал фору Коулу, чтобы тот потом не дулся на него. Ребёнок был очень воодушевлён своими многочисленными победами и, с удовольствием уминая булочку с молоком на ночь, строил планы на будущее: как они с его "нянем" поедут в зоопарк, как будут лепить снеговика и праздновать Рождество следующей зимой... Мальчик говорил так, будто Коннор уже давно был частью их семьи: он пустил его в своё сердце и помог получить пропуск в сердце Хэнка. - Папа очень много ворчит и предвзят к людям, - пожаловался Коул. Парень поспешил вставить свои пятьдесят копеек в беседу, пока мальчика не понесло и он не разболтал другие секретные файлы отца (хоть Коннор и хотел услышать как можно больше деталей). - Ты намекаешь, что у меня плохой вкус, раз я выбрал твоего папу? - засмеялся. Ребёнок виновато потупил взор, отворачиваясь от взрослых. - Но знаешь, на самом деле у нас сразу возникла взаимная симпатия. Хорошо что кое-кто сразу додумался действовать.       Будучи в ответе за режим ребёнка, Коннор заботливо провёл оного в его комнату и пожелал спокойной ночи. Закрыл дверь и совсем не ожидал увидеть прямо за ней мужчину, который прислонялся к стене, недовольно скрестив руки на груди. Коннор напугался тому, с какой скоростью и как незаметно Андерсен приблизился к нему. - О, значит ты хочешь, чтобы я соображал? - направился в соседнюю комнату - спальню - и пристроился на краю кровати. - Давай покажу, о чём я думаю, - похлопал своё колено, приглашая присесть. Это был не приказной тон: Хэнк даже улыбнулся, забавляясь. - Я вам что, в детском садике каком-то? - явно оскорблённый, но заинтригованный Коннор зашёл в спальню, плотно закрыв за собой двери. На всякий случай. Медленно подошёл; уселся Хэнку на ноги, опираясь о сильное плечо. Удивился сам себе, что так быстро начал плесать под чужую дудку, как собачка; смутился, кончики ушей покраснели. - Если Вы собрались делать что-то непристойное, то Коул, вообще-то, лёг спать... - Ты что же, думаешь, я совсем дурак? - мужчина бесцеремонно забрался под чужую рубашку; ощупывал торс и поглаживал талию, - В детской есть звукоизоляция, если вдруг Коул захочет послушать музыку ночью. Что уж говорить о спальне: тут можно атомную бомбу взорвать. Я часто смотрел тут боевики, когда здесь был домашний кинотеатр.       В помещении было тепло, и каждый недостаток соответствовал понятию уюта: неприкрытый шкаф, в котором мирно отдыхали рубашки с забавными принтами, разбросанные пластинки и диски с метал-роком… Хаос намного более располагающий, чем порядок, в котором Коннор с детства приучен жить. - Часто водите к себе молодых и неопытных? - парень хотел ответить на ласки и сделать что-то в ответ, но был слишком увлечен своими собственными ощущениями: хотел побыть эгоистом. Прижался к Хэнку вплотную, начал медленно и неуклюже оставлять у того на шее засосы с жаркими причмокивающими звуками, чувствуя чужое напряжение прямо под своей задницей. - Ты первопроходец. И хватит быть таким... по непонятной для гетеросексуального мужчины причине, возбуждающим.       Андерсон впервые был с представителем своего пола, но интуитивно понимал, что нужно делать и как. Кинул юношу на кровать и навис сверху; рубашка, которую Хэнк дал Коннору заместо его грязной, после нескольких махинаций была расстёгнута. Мужчина раздвинул бедра партнера, схватил за ягодицы и принялся стягивать чужие брюки. Коннор приподнялся на локтях и мог только смущённо наблюдать за развернувшимся перформансом. Когда штаны были отправлены в полёт прямиком на пол, у Хэнка перехватило дыхание от одного вида находящегося под ним тела: возбужденное выражение на лице, красные щёки, еле уловимая дрожь от нетерпения и ставшая тесной ткань трусов. Кроме того, изящный стан и белоснежная кожа в родинках, перед которой нельзя было устоять, чтобы не укусить. - Вы знаете, что дальше делать? - юноша потупил взгляд; уставился на свою промежность, осознавая, что возбудился слишком быстро. Хэнк сам ведь сказал, что у него нет опыта, а Коннор примерно знал план действий (у самого дело до постели не доходило никогда). - Я могу рассказать Вам как… - Тс-с, - Андерсон приложил указательный палец к молодым губам, - Отключи думалку, здесь нужна интуиция. - Понял, - Коннор машинально облизал руку партнера, после чего полностью засунул в горячий рот два чужих пальца. Парень прекрасно разбирался в чувствительных точках (теоретически), и у мужчин их было на пальцах полно. Такое простое действие отозвалось у Хэнка в и без того напряжённом причинном месте. Щедро вымазав слюной каждую фалангу, парень оторвался от этого увлекательного занятия. Какое же у Хэнка было ошарашенное лицо; парень даже смеялся в своих мыслях. - Смазки у нас нет, будете экспериментировать. Будет больно, но я верю, что Вы будете осторожны. - Говоришь, неопытный, - усмехнувшись, мужчина принялся опускать лямку нижнего белья юноши; тот упал на подушку и изогнулся в спине, скрыв лицо ладонями. - Не смотрите, - послышался голос сквозь преграду из рук; ему не давала покоя мысль, что Хэнк притворяется: что он всё таки натуральный натурал, даже когда минуту назад чувствовал его стояк своим-же задом. Он зашёл со своим анализом людей слишком далеко, что теперь даже не уверен в своих словах. - Вы смущены, что я не девушка.       Весёлая ситуация: взволновать так человека одним своим присутствием, возбудить халтурными ласками, а потом пятиться назад в сомнениях. Андерсон отправил его белье вслед за штанами, на пол. - Я бы предпочел тебя даже девицам из клуба "Рай", - наклонился; поцеловал юношу в лоб, закрытый ладонями, и опустился ниже, покрывая грудь Коннора робкими поцелуями. Хэнк кусал и засасывал соски юноши, очерчивая языком круги. Коннор изогнулся ещё замысловатее, и перепонок Хэнка коснулся очень эротичный, неведомый ранее звук. Парень раскрыл лицо и выражение на нем было очень удовлетворенное, но вместе с тем виноватое. - Извините, было громко?       Стон.       Такой…невинный, и от того еще более милый. - Я сделаю всё что угодно, чтобы ты ещё раз так вздохнул.       Андерсон принялся поглаживать юношеские ягодицы, расцеловывая живот. Когда дошел до низа - нарочно остановился и поднял голову, чтобы увидеть реакцию; Коннор закусывал губу и ждал, пожирая партнера глазами. Вернее, не ждал, а жаждал, потому что буквально толкнулся пахом тому в подбородок. - Паинькой только притворялся? - приподнялся, стоя на коленях; притянул бедра парня к своей промежности, снимая теперь свою одежду. Тело под ним заёрзало, явно ожидавшее других действий. - А ну стоять, пути назад нет, - мужчина прижал торс юноши к кровати одной рукой, другой же коснулся ануса. - Любишь кокетничать и вилять своей выточенной задницей, люби и получать за это по ней или, вернее, в неё.       Коннор напрягся и сглотнул: обещал терпеть, но ему казалось, что мужчина растянет предварительные ласки, чтобы расслабить его напряжение; чего и следовало ожидать от (бывшего) гетеро, он этого не сделал, хотя девушки нуждались в ещё дольшей прелюдии. Хэнку не нравилась реакция Коннора: сожмётся как тиски и хрен его разработаешь потом. Чтобы уменьшить риск казуса, мужчина нагнулся и ласково принялся целовать бёдра парня с внутренней стороны: знал, что эта зона становится чувствительной в таких обстоятельствах. - Обещаю, буду нежен. Веришь мне?       Немой кивок вместо ответа. Колечко мышц ощутимо расслабилось, как бы приглашая, и Андерсон противиться не стал: не дожидаясь, ввёл два пальца довольно резким движением; принялся двигать ими взад и вперед, попеременно сгибая. Юноша стискивал ладонями простыню, закусывая губы. Сначала глухо мычал, но постепенно жалобный скулеж сменился громкими, соблазнительными стонами, и Коннор начал неосознанно двигаться навстречу пальцам, вбирая их в себя до проксимальной фаланги. Даже не заметил, как Хэнк добавил дополнительных два пальца: итого четыре. - Диву даюсь Коннор, какой же ты, оказывается, распутный. - Ничего подобного...       "Такой невинный сноб с виду и такая проститутка, когда вкусил немного запретного плода. Как же очаровательно," - подумал мужчина; решив заканчивать с прелюдиями и не в силах больше сдерживаться, он приступил к нападению. Парень почувствовал, что в него намереваются проникнуть, но вместо того, чтобы напрягаться, попробовал "отключить" защитную реакцию и страхом, перенаправив мысли в приятное русло: они сейчас вдвоём, вместе, занимаются любовью - этого ему хотелось. Хэнк двигался стратегически: сначала медленно, неспеша. Первые несколько минут было достаточно неприятно и Коннор раз за разом прикусывал язык, прерывисто мыча. Андерсен, имевший дело с девственницами в молодости, понял без слов: передвинул ладонь с чужого торса, прекращая фиксировать спину на матрасе, и крепко обхватил каменный стояк парня, двигая рукой в такт своих-же толчков, чтобы смягчить муки. - Хэнк, я…       Сносило крышу. Не то чтобы он никогда не "проводил время наедине с собой" и не трогал себя, но ласка чужих рук была вдвое, даже втрое слаще, особенно с дополнительной стимуляцией. Комната наполнилась блаженными стонами, разбавляя тихие характерные хлюпающие звуки; Коннор даже не заметил, как пылающая боль поэтапно меркла перед абсолютным удовольствием. Процесс уже было думал подходить к логическому заключению, но мужчина рывком развернул партнера к себе спиной: таким образом, Хэнку было удобнее надрачивать Коннору, а парень уперся руками об стену и, заимев опору в виде стены, двигался сам, с непонятно откуда взявшейся волной энтузиазма. Он даже не особо почувствовал, как его шлёпнули по бедру до красного следа, настолько был увлечён; не слышал своих собственных мыслей, не то что криков. Отшивая всех подряд без разбору, имея возможности слиться с кем-то вот так ещё много раз до этой минуты, Коннор ни разу не пожалел о своей былой сдержанности. Ему никогда не хотелось упасть в омут любви настолько сильно, как сейчас, и юноша был рад раствориться в этой сладострастной пелене впервые и так грандиозно.       Сначала послышался молодой стон, а после - грубый, и они оба извещали о счастливом конце для обоих: оргазм после долгого перерыва очень сладок.       Тяжело дыша, Хэнк свалился на спину юноше и страстно поцеловал того в плечо. Коннор чувствовал стук чужого сердца - почти такой-же быстрый, как его собственный пульс. Теперь ему не хотелось, чтобы Андерсон вставал: слишком хорошо, чтобы быть правдой, и если это сон - парень хочет сполна им насладиться. Он наслаждался теплом чужого тела, а мужчина наслаждался нежной, упругой, шёлковой кожей, которая согревала его в ответ. - Не думал, что скажу это другому мужику, или даже парню, но я все еще хочу тебя, - приподнялся и прошёлся языком по молодой коже вдоль позвоночника. - Хотя, в этом возрасте мне нужна скорее таблетка от давления, а не второй раз.       Мысленно умоляя мужчину прижаться снова, юноша выгнулся и соприкоснулся лопатками с ключицами мужчины. - Мистер Андерсон, мы же встречаемся? - Мы только что переспали. Конечно да! - Хэнк растрепал юноше волосы. - И опять ты со своими формальностями, нормально говори, как учил. Мы не в офисе, помнишь? - Хэнк, я люблю тебя… Хоть зад и болит.       Послышался телефонный рингтон. - Алло. Да, Кэра, я неважно себя чувствую и останусь сегодня у мистера Андерсона, - Коннор положил трубку, зарылся носом в одеяло и потёр горящий от боли и блаженства, липкий от спермы зад, - Предсказываю себе с утра почти что похмелье, но не в голове а ниже спины. Как мне завтра объяснять почему меня ноги не держат… - Я просто массаж простаты тебе сделал, - Хэнк засмеялся и у его лица произошёл болезненный поцелуй с подушкой; в этот удар Коннор вложил всё свое недовольство.