***
— Так вот чем вы занимаетесь в кабинете сутки напролёт… А я всегда говорил, когда-нибудь ты, Уоттс, допрыгаешься, и тебя выпрут взашей из компании. Роб наконец отлип от двери, заперев ту как на обычный, так и электронный замок, и не спеша подошёл ближе к Нилу, окидывая того внимательным взглядом. — Неужели проболтаешься, Боб? — Ещё раз назовёшь меня так, и я точно доложу на тебя начальству. — Ну воооот… — Ой, да ладно тебе, — Рокси игриво толкнула Роба в бок, озарив мужчин своей обворожительной улыбочкой. Улыбкой сидящей в засаде гиены. — Давайте смотреть на вещи позитивнее, ведь исследования — неотъемлемая часть технического прогресса ещё с самых давних пор. Поэтому мы и собрались сейчас здесь, все вместе. Возможно, что мы даже находимся на пороге нового технического прорыва! Где ваш энтузиазм?! Нил и Роб скептически переглянулись и почти одновременно глубоко вздохнули. А ведь он так и знал, что ничем хорошим это не закончится. Всё пошло по не тому месту именно в тот момент, когда Рокси буквально влезла во всё это. А теперь она вмешивает во всё это ещё и Роба. Хуже и быть не может. У доктора Лина в голове явно вертелись похожие мысли, потому что он одарил свою напарницу долгим скептическим взглядом. — Не, не катит? — со всё той же улыбочкой пропела женщина. — Не катит. — Ты даже меня не убедила, а я тут главное заинтересованное лицо, — проворчал Нил, оборачиваясь к экрану монитора. — О чём-то это да говорит. Ну, чёрт с ним, дело не в этом. Раз уж ты здесь, Роб, и услышал мой маленький секретик, — мужчина сверкнул взглядом в сторону коллеги, — то можешь помочь нам. Или, хотя бы, не раскрывать рот попусту и работать тут, скажем, на правах личной секретарши, заваривать мне кофе в конце концов. Лично я надеюсь на последнее… Скорее, он надеялся, что тот уйдёт. Не хватало только ещё одной пары лишних глаз. Хоть с Рокс он уже смирился, и то, только потому, что она была чертовски полезна, но вот Роб — это уже чересчур. Это подорвёт и без того его шаткое, почти что плачевное положение. — Ладно, я в деле. И прекрати меня пихать, Рокс. Сказал же — хорошо. — Ура! Нилу хотелось рыдать под эти восторженные вопли Роксаны. Или заглотить горсть таблеток — куда лучше, чем посвящать Роба в его секреты и делиться с ним его разработками. Не то чтобы он не доверял ему, скорее наоборот, секреты он хранил прекрасно, да и трепаться по поводу и без не имел привычки. Но между ними всегда было лёгкое напряжение, которое Нил едва ли мог объяснить. Это не была неприязнь или что-то в этом духе. Нет. Но и близкими друзьями они вряд ли бы стали. — Значит, Фэй? Та воображаемая девушка, из воспоминаний вашего последнего клиента? — Ага. — И если я правильно всё понял, вы с Рокс хотите сделать из неё полноценный алгоритм, который позволит пациенту самому принимать участие в исполнении своих желаний? — Ну, в общим чертах — да, именно так. — Сумасшествие. Роб задумчиво облокотился о шкаф, сложив руки на груди и уткнувшись взглядом в потолок. Нил моргнул, переведя взгляд на Рокси, но та лишь неопределённо пожала плечами. — Почему ты не расскажешь об этом Еве? Вот именно поэтому Уоттс Лина и не любил — тот был слишком проницательным и умел задавать правильные вопросы. И сейчас это не играло ему на руку. — Потому, что Ева будет против этой затеи. Она ничего не должна об этом знать, ясно? Роб опустил на него свой холодный, задумчивый взгляд, отчего Нилу стало ещё больше не по себе. Он не хотел вникать в детали и уж точно не стал бы ничего конкретно объяснять. Он хотел лишь одного — чтобы эта парочка держала язык за зубами. Только и всего. — Что ж, ладно, думаю, это не моё дело. Так как далеко вы успели продвинуться? Тогда Нил вздохнул с облегчением. Проницательность Роба в коем-то веке сыграла на него. Но расслабляться он не собирался. Теперь надо быть вдвое осторожнее, иначе всё может полететь коту под хвост.***
Он широко раскрыл глаза, вновь погружаюсь в симуляцию. Белоснежная пустота тут же обступала его со всех сторон, напоминая, каким же невзрачным был тот мир, в котором он оставлял её снова и снова. И даже сейчас она не повернула головы, не обратила на его появление ни малейшего внимания. Но он знал, что она почувствовала его, как только он вошёл в симуляцию. Вошёл в тот отрезок программного кода, который содержал в себе собранный по крупицам образ Фэй. Всего лишь числа, строчки, знаки — вот чем она являлась в реальном мире. Но здесь она существовала, словно живой человек, у которого был свой характер. Своя воля. И это всегда удивляло, сколько бы он ни наблюдал за ней. Пусть это всего лишь иллюзия жизни. Жалкая, ничтожная, недостойная существования. Но она была. Говорила с ним человеческим живым языком, кидала на него взгляд своих горящих жизнью глаз. Она мыслила. Существовала. Это восхищало его больше всего. — Я бы спросил, как у тебя дела, но, думаю, с моей стороны это прозвучит как форменное издевательство. Девушка окинула его долгим взглядом, не сводя с него своих зелёных глаз. Мужчина ожидал любую реакцию, но только не то, что она как ни в чём ни бывало протянет ему руку. — И что это должно значить? — Просто присядь рядом и полюбуйся видом. Мужчина скептически вскинул бровь, но всё же подошёл к ней ближе и, скрестив ноги по-турецки, сел рядом, подперев ладонями подбородок. — Отличный пейзаж. Мне нравится. — Довольно минималистично, — девушка пожала плечами. — Сойдёт. — А если так? Едва он успел произнести последнее слово, как им в лицо повеяло лёгким ветерком. Девушка вздрогнула и тут же поднялась на ноги, сделав пару несмелых шагов вперёд. Он не стал её останавливать, лишь тихо наблюдал за её реакцией, сверяясь с поступающими от системы сведениями. — Это… это опять твои игры с воображением? — Я что, настолько всемогущ по-твоему, что могу в деталях воспроизвести ТАКОЕ? — Тогда… как? — в глазах Фэй читалось невероятное удивление вкупе с восхищением. — Неужели ты всё-таки подключил меня к своему сознанию? — Это не мои воспоминания. А его. И нам стоило огромных трудов, чтобы связать тебя с базой данных «Зигмунд» так, чтобы они не засекли потустороннего вмешательства. Скажи спасибо Робу. Этот парень нам дико помог. — Роб? Кто это? — Мой коллега. Ты его не знаешь, да и это не важно. Фэй кивнула, всё так же завороженно озираясь вокруг. Этот вид… Он был уверен, что она узнает это место из тысячи. То самое дерево, старый валун, просто прекраснейший вид на город… — Это место настолько важно для тебя? Почему именно оно? — Значит, это я выбрала его? — Временно. Мне надо было протестировать поток. Как только я уйду, всё это исчезнет. Прости, но оставить эти права тебе я не могу. Пока это слишком опасно. — Ясно. Фэй ухмыльнулась и резко развернулась к нему, Нилу, озарив его своей яркой улыбкой. А Нил улыбнулся в ответ. Он знал, о чём она сейчас подумала, и знал, что он сейчас ей скажет. Именно этого он и добивался столь долгое время: — Вижу, тебе понравилось. И у меня есть к тебе заманчивое предложение. Как насчёт сделки?***
Меньше всего на свете, в этот момент, он рассчитывал увидеть её. Словно наваждение, её образ закрепился в сознании так прочно, что Нил ещё минуту стоял на месте, не отзываясь на реплики Розалин. Он пытался понять. Понять причину того, что только что увидел собственными глазами. Ведь это было попросту невозможно. Даже несмотря на то, что, технически, программный код Фэй действительно был сейчас в системе. Но он был заблокирован. Прочно скрыт от чужих глаз силами трёх докторов корпорации. Он мог, подкрутив настройки, дать ей свободу действий, но делать этого точно бы не стал. Она нужна была для другого. И не должна была вот так появиться у него на глазах. Что-то было… — Нил, что такое? Ответь мне, что происходит? Розалин цепко сверлила его взглядом, пытаясь получить ответы на вопросы. Вот только ответов не знал и сам Нил. Машина была исправна. Он позаботился от этом. Они позаботились об этом прежде всего. — Ладно, прекрати меня убивать взглядом, Ева. — Уоттс щелкнул пальцами, убирая столь надоевший дождь. — Нам нужно поговорить. Расставить все точки над «i». — Ох… Стой, ты что, серьёзно? — Ева изобразила картинный вздох, прикрыв рот рукой. — Нил Уоттс хочет… поговорить? — Да, Ева. И это очень важно, пожалуйста, послушай… — Тогда тебе придётся ускориться, — Ева вытащила из кармана халата небольшой передатчик, указывающий на состояние пациента. Желтая прерывистая линия явно указывала на то, что ситуация в реальности начинает ухудшаться. — У нас всё меньше времени, а мы всё ещё в детстве застряли. А впереди нас не ждёт ничего хорошего. Поэтому, если у тебя есть соображения, — говори сейчас. — У меня всегда есть соображения, но они почти никогда тебе не нравятся, — Нил нахмурился, следя за тем, как передатчик вновь исчезает в кармане Розалин. — Но что касается плана. Ты ведь и сама поняла, что мы достигли того переломного момента, когда Тереза потеряла зрение… — Мы этого точно не знаем, Нил. — Знаем. Потому, что дальше путь совершенно свободен. Больше мементо нет. Нил вновь щёлкнул пальцами, и картинка начала стремительно расплываться. Всё вокруг вспыхнуло, наполнилось звуками и странными запахами, застилающими сознания. Где-то впереди замаячили фигуры в белых халатах. Был слышен голос. Голос девочки, отчаянно звавший кого-то. Он был тихий, хриплый, и весь пропитанный страхом. От этих ощущений у Нила свело желудок, а расплывающаяся картинка лишь усилила чувство тошноты. Всё вокруг было будто бы не реальным. Словно девочка сама находилась между сном и явью, погружаясь то в дремоту, то снова возвращаясь к жизни. Уоттс понимал, что ещё немного, и от этих странных ощущений его вывернет наизнанку. Мало того, что это было чисто физически неприятно, так ещё и всё это активно наслаивались на то, что он почувствовал в начале прошлого воспоминания. Эта машина всё никак не хотела уходить из его головы. И он не знал, почему. Но чувствовал, что это неспроста. Ева, так же как и он выглядела бледно. Она попыталась сделать пару шагов вперёд, но её повело в сторону, из-за чего женщине пришлось остановиться. Обернувшись, она кинула тревожный взгляд на Нила. И именно в этот момент всё погасло. Вокруг воцарился полнейший мрак и тишина. И это, почему-то, пугало намного сильнее чем то, через что они уже успели пройти. — Тер! Голос им был знаком. Это была Ада. И судя по хрипоте и сиплости, она плакала. — Я не вижу… не вижу… помогите… кто-нибудь! — Я рядом, всё хорошо, солнце. Всё хорошо… — Папа… папа... А дальше — вновь тишина. Пугающая, отстранённая, она обступила докторов, смыкаясь вокруг них кольцом. И они просто стояли на месте, плечом к плечу, боясь нарушить неосторожным движением или звуком столь хрупкое равновесие. Первым ожил сам Нил, оборачиваясь к застывшей Розалин. Он ждал её реакцию. Но Ева молчала, нервно накручивая тёмный локон на палец. О чем она сейчас думала? Стоит ли доверять ему, Нилу? Придумывала свой выход из этой ситуации? Или просто оттягивала время, тем самым пытаясь подготовить себя к тому, что она неминуемо должна принять решение. И вариантов было не так уж и много. Всего два. — Ну что ж, думаю вариантов тут немного, — взял инициативу в свои руки Уоттс. — Первое: мы поговорим по душам, и ты выслушаешь моё предложение, а также спокойно и неторопливо всё обдумаешь, или… второе уже не такое интересное — мы просто поставим галочку в графе «не выполнено» и поедем домой спать. Выбор настоящих героев, как по мне. Конечно, если у тебя нет предложения получше. — Я прекрасно вижу, к чему ты клонишь, Нил. Каков же твой план? Слова женщины эхом отозвались в этой пугающей тишине. Уоттс вздохнул. Момент пришёл, сейчас или никогда. — Ладно, только… эм… давай поспокойнее, Ева, ладно? Просто выслушай меня, хорошо? — Ну начинается… — Так вот. У меня и правда есть отличное решение для всей этой паршивой ситуации. Наша главная проблема сейчас — визуализация. У нас есть лишь воспоминания, основанные прежде всего на эмоциональной составляющей клиента, то есть Терезы, так? Именно поэтому, наша основная задача, если утрировать, — свести картинку и звук вместе, чтобы можно было продвигаться дальше… — Да, и вот тут-то и загвоздка. — Женщина скрестила руки на груди, остановившись напротив своего напарника. — Потому, что, продолжая твою аналогию, у нас на руках лишь аудио-дорожка. И далеко мы с этим не уйдём. — К этому я и клоню. Моё предложение в том, чтобы создать визуализацию самим. — Что, прости? Ева удивлённо приоткрыла рот, явно не до конца осмыслив его слова. Это и понятно. И сейчас Уоттсу предстояло самое сложное. — Визуализация, Ева. К вопросу о том, чем мы там с Рокси занимаемся, когда отлыниваем от работы. Сейчас одна наша разработка очень даже пригодится, — Уоттс развернулся спиной к женщине, вызвав в воздухе программную панель. — У неё нет крутецкого названия и это всего лишь тестовая версия, но она была вдоль и поперёк проверена как Роксаной, так и мной. Так что переживать не стоит, всё безопасно. Развернуться он так и не решался, а Ева молчала, почти не подавая признаков жизни. Поэтому он просто продолжил: — Если вкратце, это такой программный код, который создаст для нас визуальный канал, состоящий из архивных записей «Зигмунда» и, ммм… в общем, да… — Слишком красиво, чтобы быть правдой. Нил со вздохом развернулся, сложив руки на груди. Прохладно. Настолько, что кончики пальцев начало покалывать. Чёртов «Зигмунд» с его чертовыми инновациями и дурацкими программами. Вечно лишь мешают. И хрен отключишь. — Что ж, тогда лучше покажу на практике. Ева скептически нахмурилась, но сказать ничего не успела. Он уже вновь щёлкнул пальцами, запустив программный код на панели. Мир поплыл, вспыхнув ярким светом, ослепив докторов всего на долю секунды. То тут, то там в хаотичном порядке стали появляться яркие пятна, перемешиваясь друг с другом и закручиваясь в неясные узоры. Всё это длилось не более пяти секунд. Мир снова собрался воедино, после чего доктора оказались в ярко освещённой палате, где на кровати едва различался маленький силуэт. Но в остальном — картинка была настолько чёткая, что Нил и сам удивился. Впрочем, оно и понятно. Ведь это были не совсем архивные воспоминания из «Зигмунда». Открывать туда поток было бы полнейшим безумием. — Это… — Ева застыла, озираясь по сторонам. Но уже спустя мгновение снова нахмурилась, окинув взглядом коллегу, — подожди… за счёт чего всё это функционирует? Я не сильна в технической части, но поток же должен миновать… — Оператора, верно. Канал идёт через мой шлем. Женщина зашипела, опустив голову и закрыв лицо руками. Это было так похоже на Розалин, что Нил непроизвольно улыбнулся. — Клянись мне, Уоттс, что это… — Безопасно, безопасно. — Да откуда ты!.. — Я уже тестировал. — И если я сейчас позвоню Рок… — Она подтвердит тебе всё то, что я сказал. Глаза Розалин всё ещё были смертоноснее лазера, но теперь она хотя бы переключила своё недовольство на другое: — Так вот, значит, что у вас там за эксперименты. Это значит, пока я вожусь с бумажками, вот так ты прохлаждаешься? — Ну, я бы не назвал это… — Лучше молчи. Нил покорно поднял вверх ладони, чуть улыбнувшись. Занятно, сейчас Ева так буйно выражает свои мысли, переживая за него. Они, конечно, частенько так грызлись между собой, но всё же… Почему-то, именно в этот момент ему не хотелось её останавливать. Сейчас она была такой живой, без всей той усталости и апатии, с которыми они переступили порог дома Терезы. Забавно. Если бы не так грустно. — Чьи это воспоминания? Ты же берёшь чьи-то воспоминания для визуализации? Это не опасно, так просто копаться в реестре «Зигмунда»? — Ну… опасно, конечно… — Нил! — Но меня никто не поймает. — Клянись мне, Нил Уоттс. — Клянусь. Как бы он ни хотел ей не врать, но эта ложь соскочила с языка раньше, чем он успел об этом подумать. Не хотелось объяснять. Не хотелось выслушивать дополнительные лекции. Не хотелось, чтобы она лишний раз переживала. Её тревоги были очень милые. Но это не стоило того. За Уоттса не надо переживать. Потому, что всё и так уже решено.***
Голова разрывалась на части. Таблетки едва помогали. Надо было отдохнуть. Поспать хоть немного. Он так устал… Хотелось закрыть глаза и забыть обо всём. О боли, что бьёт в голове набатным колоколом. О дрожащих холодных руках. О подгибающихся от слабости ногах. О бутылке с водой, закатившейся под стол. О всём этом чёртовом мире. Это становилось просто невыносимым. Порой, ему отчаянно хотелось покончить с этим. Но каждый раз он вспоминал уставшее лицо Евы, корпящей над горою дурацких бумажек, и отдёргивал себя. Проклинал и ненавидел. Жалеть себя легко. Бороться тяжело. Но с каждым разом это было всё тяжелее и тяжелее. Ева… Кажется, она просила зайти к ней… кажется… Нил застонал, отрывая лицо от прохладной столешницы, но сил встать не было. Подняться на ноги — уже геройство. Дойти до её кабинета — просто невозможно. Но дверь закрыта, так что всё в порядке. Даже если Розалин решит его проведать, то, наткнувшись на замок, наверняка подумает, что он уже уехал домой. Пусть будет так. Мужчина открыл глаза, прищурившись, и потянулся за очками, но лишь упал вперёд, не натолкнувшись на хоть какое-то препятствие. «Что за…» Лежа на спине, он пытался понять, что не так. Что-то тревожило его. Но разум будто бы назло затуманился, вовсю не желая подкидывать ему хоть малейшие идеи. Ну и ладно. Пусть так. Потому, что сейчас ему было так спокойно, как никогда раннее. Сейчас… ему… — Всё хорошо. Нил вздрогнул, когда чья-то прохладная рука накрыла его лоб. Кто-то находился рядом, чьё-то лицо было всего в паре сантиметров от его. Но как бы он ни старался, сфокусировать взгляд не мог. Хоть боли и не было, была чудовищная слабость и тяжесть в голове… «Ах… точно. Так вот оно что…» Мысль. Такая простая, такая логичная. Но на её понимание, казалось, ушла целая вечность. Падая, он не ударился об стол только потому, что стола рядом и не было. Как и стула. И кабинета. Здесь всегда царствовала лишь ослепительная пустота. Что он сделал? Неужели… От одной только мысли похолодело внутри. Пальцы не слушались. Что это? Страх? «Ты такой иди…» — И правда идиот, — вздохнул девичий голос. Он узнал его. Узнал этот бархатистый тембр. Его было невозможно не узнать, он пробивался даже через огромный слой ваты, заполонивший его сознание. «Этот голос… Неужели он…» — Знаешь, это так странно… сейчас, когда ты в… и я мо… гу… поче.му… Странные бессвязные обрывки. Впору бы побеспокоиться, но сейчас ему было плевать. Странная апатия завладела его сознанием, лишила его воли. Даже если он что-то и сделал, уже неважно. Это не имеет значение. Ему хотелось только одного — наконец уснуть, раствориться в этом странном бессвязном мире. — Но у нас договор, поэтому, так уж и быть… Лицо девушки окончательно растворилось, а голос затихал где-то в дали, хоть её рука по-прежнему лежала у него на голове.— Спи спокойно, доктор Уоттс.