Развеянный пепел

      Чугунные тучи расходились, давая проход солнечному свету. Город был не в самом лучшем состоянии: разрушенные здания, в некоторых местах раздроблены дороги, большое количество трупов и останков, к тому же он весь кишил титанами. Все солдаты, которые еще могли дышать, собрались в штабе. Гиганты сильно реагируют на большое скопление людей, поэтому они застыли возле одной части здания, где в комнате штаба находились все выжившие. Сначала они прильнули к окнам, но из-за их размера им нужна была брешь в стене. На инстинктивных чувствах они обрушили стену, той самой комнаты. Дыра была метра три с половиной в высь и три в ширь. Через это отверстие были видны огромные довольные лица титанов. Новобранцев от страха бросало то в жар, то в холод, а по всему телу бегали мурашки. Поднялась паника, каждый, кто мог, бежал как можно дальше от титанов. "Неужели это конец?! На этом все закончится? Ради этого мы тренировались!?" – солдаты задавались множеством вопросов, на которые не могли дать ответ. Изголодавшиеся гиганты уже были готовы к тому, чтобы всех сожрать. Но по неизвестной причине титан сокрушал других титанов. Он будто хотел истребить всех до единого. Гигант сжал руку в кулак и ударил со всей силой, со всем отвращением, со всей злостью по лицу пожирателя. Одним ударом он повалил на землю сразу двух, а затем безжалостно бил ногой по уязвимому месту этих тварей. Благодаря пятнадцатиметровому истребителю, солдаты смогли сохранить свои жизни. Пока спаситель рекрутов уничтожал одного гиганта за другим, солдаты, размышляя и анализирую ситуацию, разработали, единственный по их мнению, подходящий план. Исходя из этого плана лучшие из лучших: Микаса, Райнер, Бертольт, Энни, Жан, Конни, Саша, — должны были "поразить" четырехметровых титанов, которые находились внутри штаба. Из подсчетов следовало, что гигантов было семь. Задача остальных новобранцев, с помощью ружьев ослепить титанов, стреляя им в глаза. Преодолевая страх, рекруты выжидали нужно момента, для того чтобы открыть огонь, тем самым упростив задачу, для тех кто должен убить титанов. Благодаря слаженной работе и взаимовыручке кадетам удалось достичь поставленной цели. После того, как рекруты очистили склад от гигантов, они сразу же принялись пополнять запасы газа в баллонах. Как можно скорее кадеты выбрались за пределы штабы, но новобранцы не смогли оставить незамеченным то, что тот кто спас их жизни сейчас находится на грани смерти. Когда солдаты хотели помочь своему спасителю было уже слишком поздно. Титан погиб, уничтожив себе подобных. Его тело высвобождало колоссальное количество пара и начинало разлагаться. И из его уязвимого места высвободился Эрен. Микаса, как можно скорее спасла Йегера, и с оставшимися новобранцами отправилась на стену. — Кто-нибудь может дать мне резинку? — говорила Кайлат и дула на свои красно-русые волосы, в надежде убрать их с лица, — я ничего не вижу. Двумя руками она опиралась на Спрингера, который придерживал её правой рукой за талию. Голова у девушки ужасно болела, как будто её сжимали всеми силами с двух сторон. — Амира, заткнись, — сказал Жан, — на Эрена не налюбовалась? — он убрал волосы с её лица. — Да сам рот закрой, — неразборчиво бубнила Кайлат, убрав его руку со своих волос, — не трогай, — она продолжала держаться за Конни, чтобы не упасть. — Да замолчите уже, — Спрингер нервно посмотрел на Амиру, — сейчас не до вас! Микаса стояла на коленях и обнимала Йегера, а Армин держал его за руку и не мог поверить в происходящее. Лицо Эрена освещали яркие лучи солнца. Его одежда была порвана, а снаряжения вовсе не было. Все присутствующие поклялись никому не говорить, что видели, чтобы защитить Йегера. Когда рекрутов доставили к остальным солдатам, Эрена задержал гарнизон из-за дезертирства. На его защиту остались Армин и Микаса, а остальных направили к выжившим.

***

Конни вел Амиру под руку в медпункт. Она постоянно убирала окровавленные пряди с лица, а на её бровях засохла собственная кровь. Белая рубашка была покрыта бледно-красными пятнами. Она медленно переставляла ноги шаг за шагом. По дороге девушка пыталась снять свою куртку, но это было безнадежно. Солдаты бросали на них беглые взгляды, полные недоумения. И когда они поднимали головы, чтобы посмотреть на происходящие, их глаза ослеплял солнечный свет, и солдаты невольно жмурились. Все были морально и физически в изнеможении. Внутри каждого была буря эмоций: страх, горе, разочарование, недоумение, слабость. Солдаты сломлены. Никто не может представить, что будет завтра, через час, через неделю, никто и не хочет. Может к этому времени их уже не будет. По глазам новобранцев можно было понять только то, что они хотят жить. Дойдя до медпункта, Кайлат подняла голову и увидела лестницу на порог из семи ступеней. — Ты в порядке? — Конни перепуганно посмотрел на Амиру, — дойти сможешь? — Да, — сказала девушка и прикусила нижнюю губу, — почему нет, — она вновь подула на прядь, которая упала на ее лицо и запрокинула голову назад. — Ну-у, — он положил руку ей на талию, чтобы помочь поднять, — хорошо. Преодолев все ступени, они поднялись на порог. Сделав несколько шагов Спрингер и Кайлат уже стояли возле двери, Конни протянул руку, чтобы постучать, но дверь, скрипя, медленно открылась. — Входите, — послышался голос из комнаты, — не бойтесь. — Здравствуйте Асэми Дуан, — Конни открыл полностью дверь. — Здравствуй, — сказал он, вымывая свои руки, — Конни. — Тут такое дело... — юноша завел Амиру в комнату. — Твою мать, — Асэми повернулся к ним с полотенцем в руках, — что произошло? — спросил он, слегка подняв брови. — Долгая история, — сказал Спрингер, посмотрев на девушку. — Мне просто не очень хорошо, — промямлила Кайлат и рукой убрала волосы. — Так... — протянул Дуа, а затем положил полотенце на полку, — отведи ее вот сюда, — он пальцем указал на кровать, стоявшую в углу, — только аккуратно. Асэми взял из стопки серой ткани один кусок, сложил его в четыре раза и намочил водой. — Хорошо, — проговорил Спрингер, — сейчас. Конни медленно вел Амиру, а деревянный пол издавал неприятные скрипящие звуки. — Возьми, — Асэми протянул Спрингеру мокрую серую ткань, — вытри её кровь, — он взял второй кусок ткани и намочил его спиртом, — отлично, — Дуан подошел к Амире, посмотрев где уже вытер кровь Конни, — терпи, — прошипел он и начал дезинфицировать ее ссадины. — Ай! Больно! — выкрикнула девушка. — А как ты хотела, — Асэми улыбнулся ей. — Я все, — сказал Конни и положил розовую ткань на стол. — Можешь присесть, — Дуан указал на стул, который стоял рядом со столом, — а теперь мы тебя осмотрим, — обратился он к Кайлат. В комнате было много книг и картин. На всех картинах были изображены семьи, которые стояли посреди поля. А книги были в основном про различные виды травм и степени ожогов. На полках шкафа и книгах, которые в нем находились, было большое скопление пыли. На деревянном полу застыли капли крови, которые имели коричневый оттенок, а между досками, в некоторых местах, застряли кусочки грязи. В помещение было очень душно, несмотря на открытую настежь дверь. Конни в ожидании сидел на стуле и стучал по столу пальцами. Он смотрел то на картины, то на книги, то на дверь. И наконец-то его ожидание прервал голос Асэми: — Дело обстоит так, — сказал он, а после встал и взял бинт, — у тебя... Даже не знаю, как правильнее объяснить, — Дуан почесал переносицу, — скажем так, у тебя сотрясение сильнее первой степени, но слабее второй, — он вновь встал и взял ножницы. — А зачем бинт? — спросила Амира, приподнявшись с кровати. — Садись, — сказал Асэми и дождавшись пока она присядет, начал бинтовать ей голову, — не знаю, что конкретно произошло, но ты ударилась головой и у тебя на затылке рана, которая может начать кровоточить, а остальное в основном ссадины, если ты не будешь их трогать, то шрамов, после заживания не будет, — он достал ножницы и перерезал бинт, — тебе следует соблюдать постельный режим несколько дней и ходить ко мне на перевязку пару дней, два-три раза в сутки, — пробубнил Асэми, порвав бинт на две части и закрепив повязку, — если военные действия еще не закончились, то ты ещё можешь учавствовать, — Дуан уперлся руками в колени и встал с кровати, — сказать проще, пока что ты не ляжешь спать, то особой усталости и головокружения чувствать не будешь, а если уснешь, то проснешься не ранее чем через двенадцать часов и будешь очень вялой. — Спасибо, — проговорила Амира и встала с кровати, — я поняла Вас. — Спасибо, — Конни встал вслед за Кайлат. — До свидания, — сказал тёмноволосый мужчина. Амира и Конни покинули медпункт и направились к остальным кадетам. Солнце уже приближалось к горизонту и небо приобретало приятный мягкий оттенок. Когда Спрингер и Кайлат пришли, то все говорили о каком-то построение. Новобранцы, поглощенные ужасом и страхом, не знали, как справиться со своими эмоциями. Как только Амира и Конни решили сесть на лавочку, то всех солдат стали собирать на построения. К Амире подошла Саша и повела её за толпой. — Как ты? — спросила Блаус, без каких-либо эмоций. — Жива, и то хорошо, — сказала девушка, поправляя волосы. — Держи, — Саша протянула Амире резинку, — у тебя волосы, вроде, одной длины, по пути соберешь, — говорила она, ускоряя шаг. — Спасибо, — Кайлат взяла за руку девушку, чтобы не отставать и не потеряться в толпе.