Записки алхимика

Глоток, еще один. Успевшая за четыре с небольшим года укрыться в окружающей зеленой растительности каменная плита. Небольшая скамейка, принесенная сюда когда-то давно, и вросшая в землю и малость подгнившая снизу. Ничего не мешает. Ничто. Еще глоток. Саландрил обнаружил, что ярое вино в бутылке закончилось. Черт. Когда же все это закончится? Милена не дожила до весны. Потухла, как свеча. Красивая, но недолговечная… Все из-за смерти матери. Она заболела тогда, у нее ничего не держалось в руках, она слегла. Миленка, милая... Она умирала на его глазах. И он ничего не мог сделать. Саландрил не помнил, как пережил те дни. Он не мог найти себе места. Серость и мгла опустились на его дом. Он ходил по знакомым комнатам, не находя в них ничего. Ничего, что могло бы утеплить его душу. Кровать, на которой они спали, стол, за которым они ели, окно, у которого они стояли и мечтали. Эрол не выдержал удара. Он ушел в глушь и в Верхний квартал за все это время так и не поднялся. Его противники торжествовали. Но недолго. Спасибо Нагуру. Нагур стал его другом. Это был единственный человек, которого Саландрил мог так назвать. Они виделись крайне редко. Он постоянно торчал в Портовом квартале, заправляя делами воровской шайки. А Саландрил изредка продавал этой самой шайке зелья через Кардифа или же своего приятеля. Пару раз тот давал ценные советы и отличные наводки на клиентов. Но не более. Посидеть за кружкой пива и вспомнить былое получалось максимум раз-два в год. Но в ту осень, он, услышав историю от впавшего в уныние Саландрила, использовал все свое влияние чтобы наказать убийц матери Милены. Это были Филд и Диего, помощники Гербрандта. В тот время для шайки Нагура настали темные времена: Фингерса, их покровителя, основателя и главного спонсора, замели неуступчивые городские стражники под руководством молодого и идейного Вульфгара, того самого, кто посадил Сала в одну клетку с Нагуром. И именно в те дни смятения, когда город, казалось бы, вздохнул спокойно - можно было не опасаться краж - именно тогда тщедушное тело Филда нашли под порогом Гербрандта, без кистей рук, с отрезанной головой. На следующую ночь кто-то поджег дом торговца. Нагур не собирался останавливаться на этом. Торговцы, те, кто были в сговоре с Гербрандтом, да и он сам выплатили десять тысяч компенсации и валялись в ногах у уже больной девушки. Ей это не помогло. Торговцы сдали своего наемника. Диего обвинили в воровстве у своих хозяев и кинули под Барьер. Этим они спасли ему жизнь. И спасли свою. Саландрил щедро отплатил Нагуру. Он пожертвовал половину своих денег в пользу воровской гильдии Хориниса. И с тех пор они стали партнерами. Салу был противен этот союз, но он на него пошел. Но все затмила одна ночь, когда не стало Милены. Саландрил закрыл глаза. Он устал. Все. В тот зимний день он перестал быть собой. Он продолжал варить зелья, но прежнего запала уже не было. Медленно, практически не глядя на то, что делает, он фильтровал, резал, кипятил, чистил. По вечерам он ложился на свою кровать и смотрел в потолок, пытаясь уснуть. Или наоборот… Он не понимал, что именно. Выспаться он не мог. Его мучали кошмары и гнетущее чувство одиночества. Он остался один в огромном пустом доме. Покупатели приходили редко, покупали и того реже. Дельгадо спился после того, как его лавку, доставшуюся в наследство от Эрола, на рынке отобрали за долги городские власти. Эрол никогда не приходил. Практически целыми днями Сал сидел за алхимическим столом и варил, варил, варил. Когда кончались ингредиенты, он на недели уходил в леса, приволакивал редчайшие травы, и снова варил. За несколько лет он влез в долги, которые отдавал баснословными по цене зельями, мощными, но пустыми. За ними не было азарта, желания, только голое мастерство. Ничего более. Он шел домой по городу, наполненному предпраздничной радостью и весельем. Но на душе у алхимика было пусто. Он даже не кивнул в ответ двум вельможам из верхнего квартала, которые пьяно хотели позвать Сала с собой. Тому было не до этого. Он понял, он уяснил для себя цель на сегодня. Он готовил это зелье три дня. И получилось оно только с третьей попытки. Зато уж сработает наверняка. Дом. Холодный. Саландрил закрыл дверь. Зажег лампу. Надо бы истопить печь. Или так, замерзнуть? Чтобы больше ничего не видеть и не чувствовать. Отправиться туда, где Милена. Но не сейчас, чуть-чуть позже. Саландрил лихорадочно отыскал ее. Вот она, эта дрянь, она его погубила. Сал быстро разжег огонь в печи и методично, лист за листом, стал уничтожать то, что сделало его алхимиком. Книга, наверняка очень дорогая, горела быстро. Чернильные рисунки таяли в ярком оранжевом пламени. Саландрил с упоением глядел на огонь. Гори, сука!!! Испортила жизнь всю, к чертовой матери. Неожиданно руки затряслись, Сал схватился за голову. Твою же... Как погано на душе... Нет уж. Раз затеял, так лучше сделать все сразу, не раздумывая. Ближе к тебе. Ближе некуда. Саландрил резко вскочил с кровати, подбежал к своему рабочему месту. В верхнем ящике алхимического стола. Да, вот он. Вытяжка из жала кровавого шершня. И противоядие к ней. Противоядий он в последнее время варил много. Сам не мог сказать, почему. То ли от того, что часто стал встречать Константино, напоминающего ему о главной ошибке в его жизни. Дурак! Дурак! Позволил эмоциям властвовать над собой. И Нагуру... Противоядие он поставил на стойку. Зачем? Сал не знал. Он хотел обрубить концы, но оставил себе шанс сделать шаг назад. Хотя навряд ли он его сделает. Алхимик сел на кровать, зубами вытащил пробку с флакона. Вытяжка из яда шершня жутко воняла. Проблеваться можно от этого запаха. Жаль, варговой травы зимой не найти. И выпил всю вязкую жидкость залпом. И дальше он выпал из реальности. Он не помнил, что было. Он помнил, как потух огонь в печке, а он все еще жил. Его здоровый организм сопротивлялся до последнего. В одно мгновение Сал хотел было дотянуться до стойки и взять противоядие, но силы покинули его. Алхимик рухнул у своей кровати. Глаза закрывались. Он не мог сказать, что именно с ним случилось. Он не мог ничего сделать. Ему было не больно. Просто как-то... Тяжело. Невыносимо. Он хотел, чтобы все кончилось как можно скорее... Но до его слуха донесся звук открываемой двери. Дьявол, он забыл запереть... Из густой дымки вынырнула фигура Нагура. Зараза... Его только не хватало. Но это был шанс. Саландрилу внезапно сильно, больше всего на свете захотелось жить. - Таам, - тихим голосом, практически одними губами вымолвил Сал. Там должен стоять флакон из целой россыпи лечебных трав и грибов. Противоядие. Выведет любую дрянь из организма. Должна вывести. Нагур быстро сориентировался в малознакомой темной комнате, взял зелье пугающего кровяного цвета, подумал, и взял еще одно, из обычных товаров. - Сукин ты сын! – Нагур влил в Сала противоядие, за ним лечебное зелье. – Ты что, решил подстраховаться?! Полный дом отравы… Дальнейших слов алхимик не разобрал. Ничего не ответил. Он сам не помнил, когда сделал противоядие. Вчера? Или на той неделе? Или вообще весной? Он не помнил. Сердце вроде успокаивалось. Его бешеный бой поутих. Черт… Он жив… Очухался Саландрил только спустя час. Нагур ходил вдоль прилавка и рассматривал то гербарий на стенах, то ассортимент лавки. - Чееерт… - кружилась голова. Нужно выпить. Кое-как он добрел до прилавка, взял с него лечебный экстракт, выдернул пробку и влил в себя все за раз. Нагур посмотрел на алхимика со странным выражением лица. - А эта гадость не вызовет привыкания? Саландрил оперся о прилавок, уткнулся головой в холодные медные весы. - Нет так-то. Только злоупотреблять не стоит. Нагур озабоченно посмотрел на старого знакомого. - Может, пойдешь спать? А я завтра зайду. Если, ты, конечно, совсем себя порешить не задумал. Саландрил отмахнулся, но к кровати подошел. Дьявол. Нужно стащить с себя всю одежду – она была буквально сырая от пота, обильно выходящего из-за действия противоядия. Еще бы неплохо что-нибудь попить. Вода. Где-то должен стоять кувшин. Черт, он со вчерашнего вечера пустой. Нагур все еще стоял в лавке. - Может, мага позвать. - Ну их... к чертовой матери, - Сал едва выговаривал слова. - Ты мне на что? Нагур усмехнулся. - Вообще-то, я за товаром заходил. Но, думаю, ты позволишь мне взять что-нибудь бесплатно? Алхимик слабо кивнул. Ему было очень противно. И мерзко. Вот что ты испытывала, милая... Бедняжка, бедняжка. Саландрил отвернулся к стене. Нагур скоро ушел, задув единственную горящую лампу. Ни единой золотой монеты не оставил. А Сал и так на мели. Ну да черт с ним. Раз уж подохнуть так не суждено, нужно что-то делать. И он понял, что. *** Саландрил шел медленно, часто останавливаясь и переводя дыхание. Он чувствовал, что противоядие еще не до конца вывело отраву из организма. Но шел. Нагур... Нагуру лучше остаться в городе. Сал должен пойти один, без всего, безо всех. Пойло в бутылке давно уже кончилось. И зачем он выпил целую пинту? Только хуже себе сделал. Тяжко. Очень тяжело. Идти, думать, просто существовать. На кой черт Нагур пришел? Надо было большую дозу принять. Сам Инноса бы не вытащил обратно. Угор. Гора. Вверх. Очень долгий подъем. Да и к тому же Сал в своей легкой, опрометчиво надетой в такой вечер, куртке стал замерзать. Лестница на ферму Акила. До таверны недалеко, значит. А оттуда совсем рукой подать до туда... Если он,зами. конечно, дойдет. А может и нет. По дороге, по брюхо утопая в заснеженных колеях, брел волк. Старый волк. Бока обвисли, шерсть в неотряхнутом снегу. Его седая морда была устало опущена, и человека он заметил только тогда, когда тот оказался только шагах в пятнадцати. Что он здесь делает? Почему он перестал бояться и вышел на дорогу? От голода? От старости? Или выжил из ума? Сал не знал ответа на этот вопрос. А пока что они резко встали и смотрели друг другу в глаза. Человек и зверь. Два творения природы. Человек и зверь? Или человек и его выдумка, жестокий мираж? Саландрил не видел в глазах зверя злости, ярости, природной жестокости. Только усталость и... отчаяние. - Ну что, старик? Волк даже не шелохнулся. Он стоял, подозрительно глядя на человека своими желтыми глазами. Разглядывал человека, своего врага, исконного, злейшего, вечного. Но не нападал. И Сал не нападал. Даже не подумал вытащить из-за пояса свой короткий меч. Только сейчас он заметил, что со стороны долины и Хориниса дует ледяной ветер, вымораживающий душу. И только сейчас он заметил, как зверь мелко трясется. Он практически окоченел. - Может, убьем друг друга прямо здесь, чтоб не мучаться? Отклика эта идея не нашла. Волк продолжал стоять. Поняв, что угрозы от человека не последует, он медленно поковылял, едва переступая старыми больными лапами. Он вскарабкался по обледеневшей от ветра лестнице и ушел куда-то в лес. Саландрил усмехнулся, отряхнул с сапог налипший снег и продолжил путь к намеченной цели. Мимо таверны Орлана он прошел, не останавливаясь. Здесь его не ждут. Тогда он был свободен, его не терзали сомнения, не убивали воспоминания. Тогда это место дало ему знания, жизнь, цель в ней. Сколько лет уж прошло? Девять? Или десять? Вроде девять. А, может, и пять С тех пор утекло столько воды, а она до сих пор тут стоит, возвещает о себе одним единственным фонарем, блеклым, практически потушим. Времена меняются. И Сал изменился. Он больше не ходит в рванье, не ест крыс, не батрачит на негра сутками напролет. Он богат, он уважаем. Но не то... Он бы многое отдал, чтобы вернуться туда, в ту весну, в тот день, когда впервые сам продал свое зелье. Домик у озера. Там Саландрил не был уже несколько лет. Не хотел идти. Будоражить память. Куда угодно, но не сюда. Но все же вот он, стоит, попыхивая дымком из покосившейся за время трубы. Не тот Эрол стал. Не тот. Раньше бы он подобного не допустил. Никогда. Сал скинул капюшон и медленным шагом направился к чуть приоткрытой двери. Старик топил печь и не услышал, как к нему в избенку кто-то зашел. Огонь ярко пылал, и Эрол смотрел на него, застыв с поленом в руке. Обернулся он только на звук захлопывающейся двери. - Какого рожна?! - Спокойно. Это я. - Сал скинул верхнюю одежду и сложил ее на табурете, стоявшем тут же. Обстановка куда беднее той, что была здесь когда-то. Но отпечаток личности хозяина был заметен. Все крепко, никаких излишеств, куча товаров аккуратно сложена в углу. Похоже, старик продолжал заниматься торговлей. Но в город он теперь явно ни ногой. Услышал Эрол только стук закрытой двери. Резко обернулся и встал в боевую стойку, с кочергой в руке. И лишь сейчас он разобрал, кто перед ним. - Зачем пришел?! - Попроведать. - На кой черт? Эрол явно не желал никого видеть. Но, тем не менее, пропустил зятя в дом и даже достал откуда-то бутылку вина. Хотя раньше он, вроде бы, и не прикладывался никогда к этому делу. Давно он не видел старика. С год так точно. Да и до того были не встречи, так, поздоровались и разошлись. Эрол не интересовался ни судьбой своего дома, ни своего дела, полностью разбазаренного Дельгадо. Ничем. Он пытался оградить себя от прошлого, а начать все заново. В отличие от Сала. Эрол практически не изменился. По крайней мере, внешне. Саландрил же стал выглядеть старше своих лет. Гораздо старше. Ему было двадцать девять лет. Но на вид ему было сорок. За прошедшие года лицо Сала избороздили морщины, в светлых волосах появилась, пусть и незаметная пока, но седина. Стариком сейчас можно назвать было Саландрила, но никак не Эрола. Годы меняют все. - Зачем пришел все-таки? - Не знаю, - алхимик сел на крепкий табурет. - Надоело в городе сидеть. - Чего так? - Что в нем хорошего? Дело стоит, клиентов мало, второй этаж пришлось продать. Эрол встрепенулся. Стал выспрашивать подробности. Он оживился. Ему стало интересно. - Дельгадо же нет больше. Все мне осталось. А на кой мне оно одному-то? Да и отапливать все это... дороговато. Сал не стал рассказывать, почему на самом деле он продал, практически подарил половину дома в лучшем районе города. Ему было больно заходить в пустые, заросшие пылью комнаты. С каждой из них, с каждым футом пространства, с каждой мелкой вещицей у него были связаны воспоминания. Приятные. Но которые стоит оставить в прошлом. Никак иначе. В противном же случае Саландрил мог сойти с ума. Милена, везде мерещилось алхимику ее красивое лицо. Он избавился от половины дома Эрола, хотел даже сменить место жительства, но потом как-то отказался от этой идеи. Почему? Он и сам не знал. Он очень много не знал теперь. А Эрол тем временем продолжал говорить, расспрашивать, отвечать на неопределенные вопросы Сала. - Чем торгуешь сейчас? - Всем подряд, что нужно крестьянам, то из города и вожу. На меня тут пара смышленых парней из местных работает. - А в городе с кем дело имеешь? - Иногда с Зурисом, иногда с Джорой, иногда с кем-то из мастеров. Эрол попивал вино, и со временем его речь становилась бессвязной, вязкой, слова стали сливаться. Но Саландрил даже не притронулся к стакану. Он помнил, как кончил свои дни Дельгадо. Умер в обнимку со шнапсом. К счастью, его страданий алхимик не застал. Ему и Милены хватило. На всю оставшуюся жизнь. Старик подбросил дров в печку, снова уселся на массивный табурет. Сал решился задать вопрос, который мучал его, ради которого он пришел сюда. - Не вспоминаешь, Мари с Миленой? Лицо Эрола, до того раскрасневшееся, резко посерело. Посерьезнело. Даже пьяный угар куда-то пропал. - Сал, дам тебе один совет. Постарайся забыть. Это сложно. Но необходимо. Иначе сгоришь. Я сразу понял, что ты пришел сюда именно за этим. Конечно, странно, что пришел только сейчас. Но забудь, парень, забудь. Сал взял в руку свой стакан. Он и так достаточно нахлебался сегодня. Так что еще треть пинты отравы ни на что не повлияет. - Тяжело быть проигравшим, Сал. Никогда не думал, что будет так. Что старость так встречу. Эрол буквально выплеснул в себя еще стакан вина. Налил еще один. Саландрил молчал. - Хуже всего. Потерять все, все, к чему стремился. Эрол выпил вино. Он говорил на надрыве, ему было тяжело, и алхимик видел это. Зря, зря он спросил про это, надавил на больную мозоль. - Мари, она была для меня... Не знаю. У меня отец был мелким лавочником в портовом квартале, я вон до чего дорос. И она была со мной. Все время. Знаешь, Милена была очень на нее похоже. И она стала для тебя тем же, чем для меня ее мать. Я понимаю тебя. И ты меня понимаешь. Сал, ты сильнее меня. Или же просто меньше жил. Не знаю. Эрол медленно встал. Вышел на улицу. Саландрил даже не отреагировал. Он сидел и смотрел в одну точку, осмысливая сказанное тестем. Бывшим тестем. Милена стала для Сала тем, кем стала Мари для Эрола. Как оказалось просто убрать с дороги двух самых несгибаемых, самых сильных лавочников из Верхнего квартала. Просто убрали, убили их жен, их любимых людей. Случайно конечно. Но попали. За раз, как лучник, пустивший стрелу наугад. И стрела эта сразила их обоих. Эрол вернулся, запорошенный снегом, холодный, но трезвый. Саландрил понял, что все, пора уходить. Конечно, он мог бы дождаться утра. Но нет. С утра нужно встретиться с Нагуром. Может, хоть работа будет. Сал коротко попрощался, накинул куртку и направился к выходу. - Подожди. Алхимик остановился в дверях. - Что? - Я стар, Саландрил, куда старше тебя. Свои лук и стрелы я сломал. Но сделать новые никто мне не помешает. Сал улыбнулся. Он редко делал это в последние дни. Но это того стоило. Сейчас он увидел перед собой не убитого жизнью старика, а того самого Эрола, который мог заставить испугаться кого угодно. Они действительно похожи. Даже образ мыслей одинаков. Интересно, что бы они могли сделать, не начнись война торговцев? Но все же различия были. Хорошо бы быть таким, как Эрол, который начал жизнь сначала. Сал хотел этого. Но прошлое крепко держало его. Не сказав ни слова, алхимик вышел из дома. Все. Это явно конец. Или его начало. Где-то на юге поблескивал Барьер. И под ним, там, в рудниках, в шахтах, в продуваемых ветрами развалинах, наверняка есть его знакомые. Те, кого он знал неделю, день, пусть даже пару минут. Кто знает, может, и ему когда-нибудь найдется там местечко. Сал застегнул куртку и неторопливо побрел обратно в город. Он остался один. Больше нет никого. Ни родни, ни друзей, ни жены. Он потерял их. И, наверное, жизнь на этом должна окончиться. Весь смысл его существования, вся суть... они исчезли. Как-то резко, вдруг. Конечно, есть работа. Но Сал только усмехнулся, вспомнив, как весело горели страницы Игнацевой книги. Впрочем, ему впору написать свою. Или же не стоит? Резкий порыв идти работать вдруг куда-то улетучился. Исчез. Что же? Сал не знал. Отныне он вообще ничего не знал. Ничего и ни о чем. Остается одно - дальше плыть вдоль опостылевших берегов жизни. Денег подзаработать, зелье какое-нибудь приготовить. Только зачем? Где те восторженные глаза, когда он устало рассказывал о свойствах трав? Где те наивные вопросы о зельях, алхимии? Где та преданная спутница, подруга на всю жизнь? Ее нет. Ничего нет. И смысла нет... Жизнь не нужна ему, да и он сам не очень-то нужен жизни... Снег посыпал еще сильнее. По дороге, обступленную с двух сторон вековыми деревьями, шел человек. Алхимик. Шел, а вокруг ярко светило солнце, на ветках сидели и щебетали вечно юные птицы, а по узкой тропинке неторопливо шагал к своей хижине молодой парень-травник за руку со своей женой. Они улыбались. Они были счастливы...