Игра в поддавки

      Когда Итон выскочил из раздевалки, Алекс еще некоторое время простоял там столбом. Целоваться с Честером было невероятно приятно, и если все беты так хороши на вкус, то это открывало отличные возможности. Второй пол был для Алекса непаханым полем (такой вот каламбур), и теперь он собирался после Честера попробовать еще парочку, которых приметил на факультетах журналистики и иностранных языков.       Но сначала Итон. Он невинен, это очевидно. Тем лучше для Алекса. Он может использовать на нем приемчики, которые легко раскусывали более опытные омеги. Как бета растаял от одного его поцелуя! Он чувствовал, как быстро бьется его сердце, видел, каким завороженным был его взгляд. Как неловко прижимался к его, Алекса, крепкому телу.       То, по какой причине альфа и сам на мгновенье выпал из реальности – об этом ему даже не пришло в голову задуматься.              На следующий день Итон не явился в университет. Алекс списал это на смущение от произошедшего между ними накануне. Будет избегать его еще несколько дней, но ничего, это только усилит эффект.       На деле же бета – Итон продолжал так себя называть, боясь ненароком проговориться – взял больничный у доктора Голдберга, чтобы подготовиться. Он был прилежным учеником и даже в делах здоровья был последовательным. Сначала изучил ознакомительную литературу, затем перешел к медицинской. Составить график течек пока не было возможности – на первых порах он у всех был нестабильный. В аптечку добавились лекарства и подавители для омег. Итон переклеил этикетки на банках на случай, если кто-то заметит, как он принимает таблетки, он решил говорить, что у него обнаружили редкое неизлечимое наследственное заболевание. «Очень редкое, встречается почти у трети населения», – хмыкнул про себя Итон. Подавители он решил носить при себе постоянно, слишком велик был риск.       Доктор Голдберг объяснил ему, что в связи с тем, что половые гормоны начали выделяться так поздно, когда организм почти закончил свой рост, внешних изменений не последует. Лицо не приобретет миловидность, тело – аппетитных форм, которыми за редким исключением обладали все омеги. Это сильно обрадовало Итона. Он не желал перемен, хватит с него того, что уже произошло. Да и шокировать родителей, которые всю жизнь воспитывали его как бету, он не хотел. Все же Итон любил их и знал, что они будут корить себя за то, что не заметили такой важный факт. Самого бету это не беспокоило – как кто-то мог заметить, что он омега, если даже он сам не имел об этом ни малейшего представления. Хотя с другой стороны – и сравнить ему было не с чем.       Сейчас он должен был сосредоточиться на другом. Нужно привыкнуть к своей новой жизни. Он вынужден был теперь каждый день принимать пилюли для подавления феромона и другие, в периоды течек. Медицина шагнула далеко вперед, и мысленно Итон сейчас возносил ей хвалу. Конечно сидеть постоянно на таблетках чревато для здоровья, но рисковать, пока Фокс учился с ним на одном факультете, он не собирался.       Когда он выпустится, а до этого еще почти два года, то перейдет на специальный лосьон для омег, предпочитающих скрывать свой естественный запах. Устойчивый к перепадам температуры и воде, он незаменим для работы и деловых встреч – так гласила реклама. Но до этого еще далеко, а пока он собирался ежедневно принимать препараты и следить за симптомами. Благодаря литературе Итон знал, что присутствие истинного может вызвать нарушение цикла, и решил впредь держаться от Фокса подальше, причем не только в метафорическом смысле.       Была еще одна проблема, а именно главное отличие полов – матка. У бет она редуцирована, альфы не имеют ее вовсе. То, в каком состоянии находился его орган, Итон знать категорически не желал, несмотря на все уверения врача пройти обследование. Пусть он лучше останется в неведении на всю жизнь, и если раньше выносить потомство он не мог физически, то и теперь для него ничего не изменилось.       Прошло пять дней. Итон ни разу не пропустил прием лекарств, и проявлений течки больше не было. Он решил, что пора вернуться в университет. Лекции и задания присылал ему на электронную почту Стивен, не забыв поинтересоваться, как он себя чувствует. Итон почувствовал благодарность к однокурснику, все же иногда ему хотелось с кем-то поговорить о том, что с ним произошло. Доктор Голдберг был очень внимателен к нему, но все же не был ему другом. Итон решил, что стоит попытаться стать со Стивеном настоящими друзьями, а не только по университету. Если тот конечно захочет.