Игра в поддавки

      Профессор Вилсон Колман в свои тридцать один год прошел все возможные ступени обучения и даже защитил диссертацию. Он начал преподавать сразу после завершения университета и уже давно преуспел на этом поприще. Также в свободное от занятий время он занимался дополнительной работой для одной очень крупной и известной в своей области компании. Совет директоров не раз предлагал ему должность руководителя одного из подразделений, но мужчина каждый раз вежливо отказывался – преподавание было важной частью его жизни, если не самой главной. Вопреки расхожему мнению не деньги и карьера были главными для бет, возможность заниматься любимым делом – вот что было главным.       Ему нравилось вбивать знания в юные головы, хотя он и догадывался, что студенты его не очень-то и жалуют. Но это не казалось ему имеющим значение, университет – место для формирования специалистов, а не кружок друзей по интересам. К слову хобби у мужчины тоже имелось. Колман всем говорил, что увлекается коллекционированием статуэток гусениц. Занятие не затратное ни по деньгам, ни по времени, когда скажите, Вы в последний раз видели статуэтку гусеницы? Вот и Колман мог вспомнить с трудом, как к нему попала совершенно отвратительная белая с черными точками фигурка тутового шелкопряда. Наверняка подарок одного из коллег. Некоторые люди совершенно не понимают сарказма... А еще говорят, что это у бет нет чувства юмора.       Он сидел и изучал результаты тестов студентов второго курса на мониторе компьютера, техника значительно облегчала жизнь, он уже и не помнил, когда в последний раз таскал с собой стопки проверочных работ. Вилсон может и выглядел консерватором, но на самом деле всегда шел прогрессу навстречу. За исключением разве что часов, которые неизменно находились на запястье его левой руки. Проверять время на смартфоне – сколько ненужных движений, когда достаточно бросить взгляд на циферблат. Вот и сейчас – взглянул и потянулся. В кабинете для преподавателей было пусто – рабочий день закончился два часа назад и, он вполне мог позволить себе такой жест. Пару минут и снова к тестам. Да, оценку ставил компьютер, но вот составить план для подтягивания каждого отдельного студента он пока способен не был.       Сам того не желая, Колман погрузился в мысли о своей жизни. Преподавание, работа в компании, выезды пару раз в год на семинары – вот и все ее наполнение. Были конечно пара-тройка неизменных друзей, с которыми они иногда весело проводили время, но все остальные пересекали его путь, не задерживаясь. Колман ни с кем не встречался и не хотел. Детей тоже не имел – омеги его совсем не привлекали. Был только один период в его жизни, когда он задумывался о семье.       Несколько лет назад он преподавал в институте небольшого городка, куда попал благодаря выходу на пенсию местного преподавателя экономики. Место оказалось отличным – дружный коллектив, грамотное руководство и студенты, которые приняли его очень хорошо, особенно один из них. Высокий и тонкий как стебель бамбука смуглый мальчик с чернющими как деготь глазами. Юный студент всегда слушал Колмана со всем вниманием, записывал каждое произнесенное им слово, засыпал вопросами, – словом, тянулся к знаниям всеми струнами своей души. Обучать его было одно удовольствие – умный, все схватывающий на лету и с прекрасной памятью – мальчик пробудил в нем настоящий родительский инстинкт. Тогда-то Вилсон в первый раз и задумался, что в будущем все-таки выделит время на семью.       Все рухнуло в один день, когда большеглазый смуглый мальчишка трахнул его прямо на его собственном рабочем столе. Просто набросился, шепча что-то своим журчащим голосом, и дальше Вилсон больше ничего не помнил ровно до момента, как их застал другой преподаватель. Потом позорное увольнение и побег. К счастью для него, родители мальчика не обвинили его в растлении студента, а наоборот – умоляли не писать заявление в полицию. Смуглый громкоговорящий мужчина отругал сына на незнакомом языке и показательно надрал ему уши. Но парнишке, похоже, было не впервой ловить оплеухи отца – оказалось, вне стен института он был той еще оторвой. Мальчишка стоял, не шевелясь, и буравил Вилсона взглядом – как теперь понял тот – полным совсем не ученического любопытства. Бета резко потребовал прекратить наказание – воспитывать детей нужно в домашних условиях и заверил, что со своей стороны претензий не имеет. Инцидент замяли в связи с отсутствием жалоб от пострадавшего. Уладив дела, Вилсон переехал. Не мог он больше преподавать в городе, имея такую дурную славу.       Так скоротечно и закончились его размышления о семье и детях. Единственный ребенок, который когда-либо смог вызвать у него отцовские чувства, так резко перевернул его жизнь. Но, несмотря на перенесенные неприятности, на Марко он никогда не злился – юность, гормоны и южный темперамент представляли собой весьма взрывоопасную смесь. Сейчас мальчику уже двадцать четыре, он наверняка вспоминает об этом со стыдом и сожалением. Все мы совершаем глупости в молодости, никто не совершенен.       Вилсон поставил точку в размышлениях – нужно закончить работу до закрытия корпуса. Он с удовлетворением заметил улучшение оценок после внедрения новой программы обучения, чувствуя себя немного экспериментатором, работающим с лабораторными мышами. Немного некорректно, но пусть эта вольность останется между ним и его внутренним голосом.       Дверь скрипнула, Колман не обратил внимание – мало ли кому приспичило поработать в тихой обстановке. Он изучал результаты тестов, читая с экрана монитора. Единственным освещением здесь был свет от его настольной лампы, но вошедший выключателем не щелкнул. Молодой человек подошел ближе и остановился напротив его стола.       – Пересдачи только в учебные часы, – сказал он сердито молчащему парню.       – Здравствуйте, профессор, – пропел бархат в голосе незнакомца.       Колман вскочил с места. Обошел стол и встал прямо перед застывшим парнем. Тот оказался теперь выше на полторы головы и шире в плечах.       – Марко Кавалли! – воскликнул бета, – я как раз о тебе вспоминал! – Он оглядел молодого человека и удовлетворенно произнес: – Как ты вырос!.. Какими судьбами в нашем университете?       Парня как будто неприятно удивила реакция бывшего преподавателя, словно он ожидал совсем другого приема.       – Я теперь здесь работаю, – ответил он, слегка растягивая слова.       – Садись, выпьем кофе, расскажешь о себе. Надо же, сколько лет прошло! – Казалось Колман не испытывает никакого неудобства. Он придвинул стул к своему столу и вытащил банку кофе из шкафа для личных вещей. Смуглый бета с неохотой сел на предложенное место.       Вилсон поставил чайник и вернулся к старому знакомому.       – Как возмужал, и институт наверно закончил с отличием, раз смог устроиться сюда! Родители наверняка тобой гордятся, – попытался похвалить молодого человека бета.       – Да, – тот склонил голову на бок.       – Раз уж нам предстоит вместе работать, предлагаю принести друг другу извинения и пожать руки в знак дружбы. Мы ведь теперь коллеги, – протянул ладонь мужчина.       Парень встал. Посмотрел на раскрытую ладонь и, крепко ее схватив, сказал:       – Никогда я не жалел о своем поступке, профессор. У меня нет для Вас извинений.       Колман коротко рассмеялся. Мальчик все еще так молод.       – Зачем же тогда взял мою руку?.. Ну ладно. И все же надеюсь, что мои ты примешь...       Южанин крепче сжал чужую ладонь.       – А вот для этого, профессор.       Резко рванул мужчину на себя и, когда тот потерял равновесие, схватил его и с жадностью вторгся в чужой рот. Целовал грубо, с укусами и глубоким проникновением языка. Колман от возмущения аж остолбенел на несколько мгновений. Затем крепкой рукой отодвинул парня – с момента их последний встречи он развился как в сторону мозговой деятельности, так и физической. Молодой человек юн и силен, но у Вилсона были годы занятий каратэ за спиной.       – Довольно, – сказал он резко. – Извинись, и мы забудем об этом инциденте.       – Извините, профессор, – ответил смуглый бета, сделав едва заметный шаг в его сторону.       – Извините за что?.. – предложил продолжить мысль профессор уже более мягко.       – Если сделаю Вам больно, – парень толкнул мужчину спиной на его стол и навалился сверху.       Колман хотел было закричать, чтобы привести в чувство бесстыдника, но не смог – мешал чужой язык. Они были равны по силе, но победа досталась тому, кто больше всего ее желал. Колман вновь совершил ту же ошибку, что и несколько лет назад – неверно истолковал чужие намерения.       Марко и не думал оставлять прошлое в прошлом, он прибыл в этот город, в этот университет с единственной целью – еще раз завалить своего недалекого учителя и собирался делать это, пока смерть не разлучит их.