лав оф май лайф юв хёрт ми

есть сны страшнее кошмаров. страшнее волков, раздирающих плоть, страшнее агонии под колесами поезда, страшнее воды в лёгких и пробитой пулей головы. это сны о несбыточном счастье. несбыточное счастье пак чимина — мин юнги. человек, находящийся с ним почти постоянно, но недосягаемый до жути. а еще у него несомненно прекрасная чон соми. серьёзно, чимин обожает эту девушку всем сердцем и думает, что лучше пары для юнги не найти. и жаль, что не как в фанфиках — друг-натурал оказывается геем и радостно вступает в радужный мир. не оказывается. это реальность. он никогда не злился ни на соми, ни на юнги. когда по настоящему, искренне любишь — злости нет. нет ревности. есть лишь неутихающие, переполняющие чувства, желание подарить весь мир и ничего не просить взамен. чимину иногда хватает смелости, поддавшись бушующему внутри урагану, неловко обхватить ладонь юнги своей, сплести пальцы. они сидят так несколько минут, чимин успевает отключиться и придумать себе сценарий счастливой жизни с юнги, где у них тёплые утренние объятия, нежные поцелуи и океан счастья на двоих. все самое ванильное и слащавое, но чимину такое нравится и такого хочется. а потом мин юнги, кашлянув, выпутывает свою руку, один за другим отцепляя чиминьи пальцы — даёт понять, что нет. хватит. чимин сам себе согласно кивает, потому что действительно. с каждым разом чимин все очевиднее, а юнги все менее комфортно. не потому, что он боится приставаний, а потому что неловко ощущать абсолютную любовь, на которую не находится ответа. чимин варит ему горячий шоколад на работу — мало молока, много тростникового сахара и натурального тертого какао. юнги тупо смотрит, как чимин разбивает комочки. слишком громко стучит по стенкам ковшика. напряжен. юнги продолжает смотреть так же глупо, когда чимин наливает густой шоколад в термос с кумамоном, почти сильно толкает его ко входной двери, пихает в руки термос и говорит, открывая дверь: — я люблю тебя, мин юнги. просто захотелось сказать. я все понимаю. дверь захлопывается. юнги за ней улыбается неловко. термос греет руку. у всего всегда есть логическое завершение и сейчас кончились они с чимином. вполне эстетично, надо сказать — чимин во всем такой. а чимин плачет, честно говоря, это очень горько. восемь лет дружбы. но это было необходимо им обоим — чимин не мог сдерживать свою нежность, а юнги не мог терпеть свою невозможность откликнуться на нее. плач истощает, поэтому чимин засыпает прямо на полу. чимин думает, что ему приснится кошмар. когда чимин открывает глаза, то видит свет. мутно. когда тянется протереть глаза, то рука движется необычно, немного тяжело. а еще рядом проплывает медуза. чимин озирается и видит множество морских обитателей вокруг. пёстрые рыбки, черепахи, морские коньки. слышится рёв и чимин поднимает голову — воет кит. рядом лежит мин юнги; слышится негромкий храп. чимин резко вдыхает и понимает, что воздух чертовски спертый и его чертовски мало. они, в конце концов, в воде. чимин анализирует. он умрет (эта мысль даётся легко и обыденно), юнги хён тоже (это заставляет чимина сжать простынь до побелевших костяшек). решение приходит легко и быстро, кажется самым логичным и единственно верным — не дышать, чтобы сэкономить кислород. чтобы умереть, но дать пожить юнги ещё немного. возможно, дать досмотреть последний сон. чимин наклоняется над головой юнги и невесомо целует его в ухо — на прощание. а после утыкается лицом в подушку. ревёт кит. не дышать — тяжело и больно, чимин еле подавляет конвульсии и разрывающнее желание вдохнуть. когда чимин открывает глаза, то видит темноту. чимин слишком сонный, чтобы думать, чтобы вспоминать. его хватает на одну фразу, которую он хочет сказать юнги: «— хён, я и не знал, что у нас на двоих одно дыхание.»