Сказка странствий

— Так ты говоришь, она бывшая великанша? — раздался из толпы чей-то потрясенный голос. — Но ведь все великаны были истреблены ещё несколько сотен лет назад! — Нет, не все! — Брагус торжествующе улыбнулся. — Мы тоже так думали, пока в одной из экспедиций не наткнулись на необыкновенную землю, где и нашли последних из них. Они ходили там такие огромные, гордые, неуязвимые! Не боясь никого и ничего. Делая все, что им вздумается и, полагая, что так будет всегда. А теперь, посмотрите на них! — гоблин небрежно дернул за цепь, скрепляющую ошейник и девушка, негромко вскрикнув, рухнула на колени. — Посмотрите, какие они теперь маленькие! Беспомощные! И жалкие! — Брагус грубо схватил Тихоню за волосы и задрал её голову вверх, заставляя смотреть на окружившую помост огромную толпу. — Эта девчонка когда-то была королевой в своем титаническом городе, любая прихоть или желание которой исполнялась незамедлительно. А теперь, она сама готова исполнить для вас всё, что угодно, любую вашу прихоть, любое ваше желание! Согласитесь, друзья, разве это не здорово, иметь своей рабыней бывшую великаншу, да еще и королеву? Брагус широко ухмыльнулся, обводя толпу прищуренным взглядом. Ответом ему был почти единогласный торжествующий рев сотен глоток и работорговец, отпустив волосы девушки, ладонью слегка придавил бергенку за плечо, не давая подняться с колен. — Сиди так, и не вздумай подняться, зубастая! — тихо процедил Брагус, попутно одарив Тихоню таким взглядом, что та, вздрогнув, так и застыла на месте, не смея ослушаться. Продолжая покорно стоять на коленях, девушка с ужасом смотрела на беснующуюся толпу, ожидая своей участи. — Вот так хорошо. Умница! — довольно похвалил Тихоню бандит. — А теперь друзья, начинаем наш торг! — громко крикнул он в толпу, вызывая у той новую бурю оваций и криков. — И начнем мы, пожалуй, как и в прошлый раз со стартовой цены в тысячу золотых монет! Ну? Кто готов заплатить больше, чтобы получить в свою коллекцию эту необычную жемчужину? Есть желающие? Все, услышав начальную цену, тут же принялись наперебой предлагать свою, громко крича и стараясь обойти соперника. — Полторы тысячи! — Две! — Даю три! — Четыре! Даю четыре тысячи за великаншу! — Пять! Пять тысяч за девушку! — Ого! Пять тысяч золота от господина в левом ряду! — Брагус довольно усмехнулся. — Это хорошие деньги за королеву великанов, но возможно, кто-то готов выложить больше? Имейте в виду, друзья, что эта девушка последний экземпляр и другой такой больше не будет. Что, нет больше желающих? Тогда, внимание. Начинаем отсчет! Пять тысяч раз! Пять тысяч два! — Восемь тысяч! — широченный гном, тот самый, что предлагал те же деньги за Розочку, лихорадочно протянул руку из толпы. — Плачу восемь тысяч и ни монетой больше! Толпа снова сдавленно ахнула и Брагус, немного помедлив, пальцем указал на вышедшего вперед гнома. — Восемь тысяч золота от господина гнома! Отлично! Есть ещё желающие поднять ставку? Нет? Ну, что же, в таком случае, восемь тысяч раз. Восемь тысяч два! Восемь тысяч… — Десять… — раздавшийся низкий тяжелый голос заставил всех присутствующих вздрогнуть и обернуть потрясенные взоры на гигантскую фигуру, словно ножом продвигающуюся через толпу к подиуму. Одетый во все черное, в черной кольчуге и броне, незнакомец, звякая при каждом шаге стальными сапогами, подошел к замершей от страха девушке и, вперив в неё горящий лютой злобой единственный целый глаз, хрипло повторил: — Даю десять тысяч золота за эту девчонку! Услышав названную сумму, толпа потрясенно замерла, а Брагус, узнав стоящего перед ним гиганта, лишь весело оскалил острозубую пасть. — А, барон Ульве фон Берн! Повелитель северных земель. Какой неожиданно приятный сюрприз! Признаться, не ожидал вас так скоро увидеть. Что, опять возникли проблемы с игрушкой для любимого сына? — гоблин понимающе ухмыльнулся. — Это не твое дело, Брагус! — грубо прервал его барон. — Ты сам прекрасно знаешь для чего я здесь, так к чему все эти пустые разговоры. Давай быстрее покончим с этим делом. Отдавай мне девчонку, и я уйду. Дома меня ждет мой любимый сын! — Конечно, барон, конечно. Как скажете! — наемник учтиво отвесил легкий поклон, пряча насмешливую ухмылку. Он обернулся к замершей толпе и громко крикнул: — Есть ещё хоть кто-нибудь, кто готов заплатить больше, чем господин барон? — ответом ему была лишь подавленная тишина и Брагус, вручая гиганту цепь, прикрепленную к ошейнику Тихони, с улыбкой добавил: — Она ваша, фон Берн! Приятно иметь с вами дело. Надеюсь, эта новая игрушка для вашего сына протянет подольше, чем предыдущая! — Что ж, посмотрим! — гигант мрачно искривил обезображенные ударом меча губы в жуткое подобие улыбки. Его жестокое, словно высеченное из камня грубое лицо довольно исказилось, когда он рывком потянул за цепь, заставляя Тихоню подняться. — Пошли! Теперь ты принадлежишь мне! При виде страшного барона с жутким обезображенным лицом, у Тихони от страха буквально подкосились ноги. Через силу заставляя сделать за ним шаг, девушка в последний раз подняла на Розочку залитые слезами глаза. — Прощай, Розочка! — дрожащим от слез голосом произнесла бергенка, оборачиваясь на прощанье, словно пытаясь запомнить объятое ужасом лицо принцессы. — Я никогда. Слышишь! Никогда тебя не забуду! Я люблю тебя! — Тихоня! Не-е-ет! — Розочка, рванувшись к подруге, тут же была безжалостно сбита с ног ударом кулака. И уже лежа на земле, избиваемая, всё пыталась подняться, отчаянно протягивая руки к обреченной девушке. — Тихоня! Нет! Не-е-ет! Розочка продолжала отчаянно кричать и сопротивляться даже тогда, когда её несколько раз жестоко ударили ногами. Она до последнего пыталась добраться до Тихони, словно безумная, рыча и кусаясь. Только после того, как девушку ударили по голове, её бесчувственное тело поволокли к стоящей невдалеке повозке, где уже сидело несколько рабов. Визирь Джумар, расплатившись с Брагусом, вскоре уехал, увозя с собою ещё лежащую без сознания Розочку. Барон фон Берн тоже не терял времени даром. Дойдя до пристани, он немедленно взошел на борт ожидавшего там корабля северян драккара, где подняв якорь, тут же взял курс на огромный остров с находящимся на нем родовым замком. Брагус, ещё немного постояв на рынке, дрожащими руками пересчитывал полученные за девушек деньги. Вот это был куш! Даже он не рассчитывал на такую прибыль с продажи двух пленниц, а она была огромна. Всё ещё не веря в неслыханную удачу, гоблин не сразу заметил подошедшего к нему Ручейка. — Ну, как дела, Брагус? — Ручеек испытующе смотрел на довольно улыбающегося бандита. — Продал цыпочек? Надеюсь, не продешевил? — Продешевил? — Брагус громогласно расхохотался. — Да ты только посмотри на это! — он показал оторопевшему троллю объемистые мешочки с золотом. — Здесь золота столько, что хватит до конца моей жизни! Эти две принцесочки полностью окупили весь наш поход в Долину, да ещё с процентами! — Отлично. Рад это слышать! — Ручеек натянуто улыбнулся. — И раз у тебя всё так хорошо получилось, где мои обещанные двадцать процентов от сделки? Не забывай, кто указал тебе путь к богатству! — Конечно, Ручеек, я помню это! — ухмыльнулся гоблин. — Я никогда не забываю тех, кто оказал мне услугу, тем более своих напарников. Ты получишь свои двадцать процентов, не сомневайся! Брагус, не смотря на всю свою жестокость, тем не менее, по праву имел репутацию гоблина всегда державшего свое слово. Отсчитав предателю положенную ему сумму, оба бандита довольные полученными деньгами, отправились по своим домам. Брагус, войдя в дом, первым делом плюхнулся на мягкое кресло, открыв бутылку вина и сделав из неё несколько больших глотков. Эвтибида, услышав возвращение хозяина, неслышно вошла в комнату и по довольному лицу господина сразу поняла, что случилось. — Брагус, ты ведь продал тех девушек, да? — эльфийка со скрытой болью смотрела на вальяжно развалившегося в кресле негодяя. — Ну, а как ты думаешь, дорогая? — Брагус, сделав из бутылки очередной глоток, цинично ухмыльнулся. — Конечно, продал! И угадай, за сколько? — Не знаю… — Эвтибида, вздохнув, опустила глаза. — Наверное, дорого, раз ты так веселишься. — Угадала! — рассмеялся наемник. — Только бери выше. Не дорого, а очень дорого! Эти две цыпочки принесли мне целое состояние. И теперь я заслуженно могу уйти на покой! — Вот как? — тихо ответила девушка. — А кому ты их продал? — Ну, все тебе скажи да расскажи! — Брагус усмехнулся. — Больно ты любопытная для рабыни, Эвтибида. Ну, да ладно. Так уж и быть, расскажу! — гоблин сделал очередной глоток и, улыбаясь, продолжил. — Ту, с растущими волосами, Розочкой вроде зовут, я продал визирю гноллей господину Джумару. И заметь, не в самый плохой гарем! Там тоже жизнь не сахар, но, по крайней мере, будет сыта и одета. — Гноллям?! Какой ужас! — Эвтибида, услышав это, заметно побледнела. — Я слышала о них много дурных историй. Ты уверен, что с нею всё будет в порядке? — А что с нею может случиться? — гоблин равнодушно пожал широкими плечами. — Я давно уже знаю Джумара, он мой постоянный клиент. И все эти истории про гноллей не более, чем просто глупые байки! — Ну, а что случилось с другой девушкой? Той, что с большими зубами? — С зубастенькой? — Брагус, не спеша, допив последние остатки вина, поставил пустую бутылку на стол и, бросив взгляд на замершую в ожидании эльфийку внезапно мрачно усмехнулся. — А вот зубастенькой не повезло. — Не повезло? — голос Эвтибиды заметно задрожал. — Что это значит?! Кому? Кому ты её продал, Брагус?! — Кому? — гоблин, не сводя с девушки пристально взгляда, некоторое время молчал, словно изучая её реакцию, а после негромко произнес лишь одно имя: — Барон Ульве фон Берн. — Что? Барону фон Берну?! Этому известному изуверу и садисту?! О, боже! — Эвтибида со стоном закрыла лицо руками. — Говорят, что у него где-то в море есть остров, весь усеянный костями замученных ими девушек… — с ужасом прошептала эльфийка. — И он постоянно берет себе новых, чтобы продолжить свое страшное дело. Зачем? Зачем ты продал несчастную девушку этому убийце?! — Эвтибида! — Брагус, подойдя к рабыне, мягко взял её лицо в свои огромные руки. — Ты же не хуже меня знаешь закон. Клиент всегда прав и я всегда обязан продать рабов тому, кто больше заплатит. Зубастенькой просто не повезло. На месте барона мог оказаться кто угодно. Просто в этот день он предложил лучшую сумму. И я обязан был продать девушку ему, таковы правила. Тебе ли их не знать? — Я знаю! — глотая текущие из глаз слезы, тихо ответила эльфийка. — Я все эти годы их и не забывала. Ваша раса никогда не даст их забыть! — Эвтибида, детка! Тебе все эти годы разве было плохо со мной? — Брагус ласково посмотрел в заплаканные глаза девушки. — Я тебя хоть раз ударил? Или оскорбил? Или сделал тебе больно? Скажи мне? — Нет, Брагус! — Эвтибида, еле слышно всхлипывая, покачала головой. — Ты никогда не делал мне больно. И мне… Было не плохо с тобой. — И не будет. Ведь ты для меня многое значишь! Ну, всё. Забудь про то, что произошло сегодня. Ты в этом не виновата. И никто не виноват. Не я придумал этот сумасшедший мир. И тем более не я определил в нем роли. Я никогда не думал, что стану охотником за головами, а ты никогда не думала, что станешь рабыней. Но это случилось и это потому, что судьба в этом мире у всех своя! Смирись с этим! — Я не могу, Брагус! — прошептала девушка, закрывая глаза. — Это… Не справедливо! — Возможно! — гоблин хищно улыбнулся. — Но это жизнь и с этим ничего не поделать. Так уж мы устроены. Ну, а теперь, хватит разговоров! Сегодня у меня отличный день, а я так соскучился по тебе… Брагус, легко подняв тело девушки могучими руками, осторожно понес её в спальню и Эвтибида, обняв его шею, покорно замерла, страстно ожидая того, чего она всегда так проклинала и вместе с тем так желала. Большая невольничья повозка, сопровождаемая десятком гнолльих всадников, неспешно катилась по пыльным дорогам Империи, увозя пленников в неизвестное. Джумар то и дело подъезжая к клетке с сидевшими в ней рабами, бросал странно горящий взгляд на стройное тело принцессы, всё ещё находящейся без сознания. Его ноздри под повязкой широко раздувались и было слышно, как тяжело он дышал, постоянно к чему-то принюхиваясь. И точно так же вели себя и его солдаты, гарцевавшие рядом. Драккар, расправив все свои паруса, буквально летел над волнами, держа курс точно на север. Туда, где находились земли свирепого барона. Тихоня, лежа на кровати в каюте, горько плакала, глядя через иллюминатор на бушующие за бортом волны. Она не знала, куда и зачем её везут, но предчувствие чего-то ужасного не давало ей покоя, и девушка мысленно уже прощалась со всеми, кто был ей дорог. Никто из героев не знал, что ожидало их впереди. Но одно было точно ясно. Сказка странствий только начиналась.