Прибавить на минус

Много ли времени прошло с тех пор. Ровно день. Новоиспеченная магесса Круга отсыпалась в новых комнатах. Над озером Каленхад поднималось солнце, вечное светило сегодня казалось особенно ярким, как и события в башне. В Круг прибыл Серый Страж. Ученики и адепты как всегда перешептывались. То и дело появлялась новая информация о загадочном Страже. Они весьма почитаемый орден, но его представители прибыли сюда явно не для встреч со старыми друзьями и распития вина. Всем юношам и девушкам Круга так хотелось взглянуть на загадочных гостей, что под предлогом выхода за различными магическими атрибутами ученики покидали своих учителей в надежде на сногсшибательную встречу. В залах с магами осталось совсем мало людей, ведь полноправным членам Круга было дозволено передвигаться по башне свободно. Так почему бы не воспользоваться этим?        В просторных, но очень плохо освещенных комнатах, без окон, располагались покои магов и чародеев. После новости о прибытии известных борцов с Мором они тоже практически опустели, а те немногие люди и эльфы, что остались бессовестно шушукались между собой, одержимые идеей покинуть Круг вместе со Стражем. Клянусь Андрасте, каждый молодой маг мечтал покинуть башню и побыть в дали от храмовнеческого оплота. Перспектива стать новым рекрутом Стражей будоражила юные умы, и каждый сегодня хотел казаться как можно более презентабельно. Амелл начала потихоньку просыпаться, когда две магессы в комнате стали хохотать, обсуждая мужчину из ордена. Истощенная Истязанием, она поднялась с кровати из неструганного грубого дерева, отчего та неприятно заскрипела. Этот звук слегка напугал сплетниц, и те прикрыли рот худыми, но изящными пальчиками, резко оборвав беседу. Амелл сладко потянулась и протяжно зевнула. Настолько громко, что девицы опять расхохотались. Солона робко им улыбнулась и с трудом, немного покачиваясь с непривычки, встала с кровати. - Я могу предположить, что-то случилось? - тупо покосилась на них маленькая магесса. - Спящая красавица должна знать, что к нам в башню пожаловали два стража, - с улыбкой и почти одновременно проворковали две девушки очень приятной наружности, как подметила Амелл. Странно, что она их не видела до этого; по обычаю, все в башне считали друг друга одной большой семьей с одним таким же большим несчастьем, поэтому она и не побоялась завести с ними разговор. Мало кто враждовал друг с другом и вел "междоусобные" войны, но и такое порой встречалось. Амелл не очень понравились девушки, но она решила присесть рядом с ними, дабы разузнать побольше о событии в башне. Робко подойдя, она посмотрела на них с плохо скрываемой фальшью в улыбке. Старшая из девушек улыбнулась в ответ и рукой похлопала по свободной части староой кровати с невероятным количеством небольших подушечек из разных тканей, перед жаровней, зазывая присесть. В башне всегда было прохладно, поэтому в комнатах всегда оставляли угли на решетках, а сегодня выдался особенно холодный рассвет. Амелл тихо присела рядом с ними. - Мы слышали, что господин страж пришел набрать рекрутов, - старшая звонко продолжила. - А я слышала, чтобы призвать всех храмовников на войну с Мором! - перебивала младшенькая. - Говорят, он сейчас у Ирвинга, - опять пропела та, что постарше. Вдруг Амелл растеряно охнула: - Ирвинг, мне же надо зайти к Леоре и к Первому чародею! - Она резко встала и тут было рванулась к двери, забыв даже попрощаться, - О Создатель, сколько я спала, - но её остановила одна из пташек. - Что, так и пойдешь? - с неподдельным удивлением спросила она, глядя на ноги заспешившей магессы. И правда, она оказалась босой. Пол немного прогрелся, так что Амелл и не заприметила босые ноги. Впрочем, она небрежно натянула гетры чародея и выбежала, коротко кивнув девушкам. Она в спешке пробежала по коридору к кабинету первого чародея. Немного запыхавшись, остановилась рядом с дверью в кабинет и решила перевести дух. Из-за двери она услышала голоса: - Я? Сражаться с Архидемоном? Ты.... слишком много просишь, - этот голос явно принадлежал Ирвингу. Магесса узнала бы этот чуть сварливый, но очень размеренный голос из тысячи. Ирвинг был всегда очень добрый, всегда такой сильный маг, но порой даже сила и желание ею пользоваться уступают долгу, который взвалил на себя чародей. Он дал себе обещание, что не покинет башню. Чародей остается с магами, поддерживая их и разделяя тяжкое бремя, выпавшее на их же долю. Своеобразный обет, данный самому себе. - Что ж... Если ты не сможешь покинуть башню, то я прошу выделить мне одного рекрута, - этот голос она не узнавала. Он был немного скрипучим, но приятным на слух. Голоса затихли, видимо Ирвинг предпочел просто кивнуть в знак своего согласия. Амелл выдохнула и дернула за ручку. Дверь резко отворилась, и магесса увидела перед собой рослого мужчину средних лет. Он был достаточно крепок для своего возраста. Белый дублет с щитком изображавшим грифона, блестящие наплечники и два кинжала из драконьей кости за спиной. Пожалуй единственным украшением его скромных доспехов был пояс из перьев того же самого грифона, служившего символом Серых стражей. Винн, чародей, которую все юные ученики так обожали, всегда рассказывала, что раньше, в давние времена, Серые стражи шли в бой на самых, что ни на есть, грифонах. Но теперь они все вымерли. У стража была темная кожа и коротко стриженная борода даже без намека на седину. Волосы были собраны в маленький хвостик на затылке, а в ухе была золотая серьга кольцом. Радужка глаза была цвета корицы. Но при всём своём грозном взгляде Страж показался Амелл очень добродушным. - Тебя не учили стучать, дитя? - спокойным голосом и, по обыкновению, заложив руки за спину обратился к ней Ирвинг.  Амелл только раскрыла рот. Она, безусловно, знала правила приличия, но не слишком охотно ими пользовалась. Ей никогда не нравилось быть леди, быть магом. Разве что общаясь с храмовниками. За слишком острый язык можно получить себе клеймо. - Ничего, Ирвинг, я как раз собирался уходить, - прервал молчание Страж, - После обеда я отбываю вместе со своими людьми в Остагар. Я хочу сам отобрать рекрута, если ты не против - учтиво попросил воин. - Да, да. И, раз уж ты здесь, Амелл позаботься о том, чтобы Дункан дошел до комнаты, где остановился его спутник, я сейчас слишком занят, чтобы обсуждать с тобой твои обязанности, - Ирвинг развернулся к окну и посмотрел на озеро, - Чума на тех, кому пришло в голову построить Круг в башне, - проворчал он, сильно нахмурившись. Дункан только улыбнулся ворчанию старика и вышел из кабинета вместе с магессой. - Как вас зовут, монна? Мое имя, я полагаю, вы уже знаете, - всё ещё улыбаясь, спросил Страж. Зубы у него были, на редкость, ровные и белые для его смуглой кожи. - Амелл, милорд, - немного осмелев, проговорила она. Девочке хотелось показаться намного храбрее, чем она есть на самом деле, ведь все воины должны быть храбрыми. Может, её возьмут, если будет бесстрашной. Или, может, надо казаться смекалистой? Ей явно нравились все эти разговоры о войне. Она молода, и ей совсем не хотелось просидеть всю жизнь в башне. По дороге Дункан рассказал ей про сражения, что они ведут в Остагаре. Наконец, дойдя до комнат на нижних этажах башни, Амелл увидела ещё одного стража. Высокий статный парень. Ричу. Его одежды были синего цвета, но щиток в форме грифона был такой же как и Дункана. На плечах была видна блестящая новая кольчуга. За спиной у него был надежно закреплен в громадных ножнах двуручный  меч. Скорее всего это был клеймор.       Амелл хорошо разбиралась в мечах, хотя ей постоянно твердили, что она забивает голову дурью. С чего магу нужен меч? А она-то с детства хотела научится воинскому ремеслу, не зря же до того, как ее забрали в Круг, папа звал ее волчонком из-за скверного характера. Солона вообще-то мало, что помнила из детства. Только мать, которая, как-то раз по-доброму ругала ее за плохую вышивку, а иногда за беспорядок в комнате. Порой Солона и вовсе отказывалась надевать шелка, и ее было не отличить от деревенской замарашки, этого мать тоже не могла терпеть. Но, всё-таки, самым неприятным из ее занятий было шитье, всегда с улыбкой вспоминала Солона. - Погляди на свою дочь, ее следовало бы отдать в кузницу! - уставшая мать говорила отцу за ужином. - Ты не волнуйся, не расстраивайся, - утешал ее папа. Он вечно взъерошивал ей волосы и с доброй улыбкой говорил, что найдет управу на мать. Он даже попросил его старого рыцаря-кастеляна Бриана выучить дочку, как правильно держать меч, чтобы она немного поубавила свой пыл и перестала таскать в втихомолку мечи у кузнеца со двора.                           Всё тогда изменилось. Только взяла она своими худыми ручками огромный двуручный меч, даже поднять не смогла, не успела даже научиться правильно его держать, как проклятая магия стала проявляться. По её душу мигом пришли храмовники. Её матушка плакала, всё время умоляла отца не отдавать Солону, обещала найти отступника, который обучит дочь. Будучи маленькой девочкой, она ничего не могла разобрать. Кто-то теперь смотрел на нее с опаской, кто-то со скрытой злостью, а кто-то даже с жалостью. Отец сразу же отправил ворона в башню. Жене дал пощечину и просто ушел. Правда, он сначала растрепал своей маленькой дочке волосы и, улыбнувшись, сказал ей не плакать, пожелал удачи и оставил ее с заплаканной матерью. День они ждали появления храмовников, Солона ждала вместе с мамой. Мать казалась убитой морально, полдня она сидела с маленькой девочкой на руках и качала её вся в слезах, пела какие-то колыбельные песни. Но они никого не усыпляли, никого не успокаивали. Вскоре девочку увели. Она брыкалась, огрызалась, стучала маленькими кулачками по мундиру треклятого храмовника, но её всё равно забрали. Она не понимала, почему её уводят, почему именно её. Перестав плакать, она надулась и всю дорогу до башни мечтала воткнуть цвайхандер храмовнику, увозившего ее, прямо в живот. Она до сих пор помнила его имя. Сир Бенерон. С досады, прибыв в Круг, она даже написала себе на пергаменте его имя, чтобы, когда придет время, всё-таки увидеть, как тот издыхает, она ещё придумает как увидеть. Внушала себе, как просто будет убежать. Переплыть озеро Кленхад, хоть без лодки и вёсел. Уже скоро детские обиды стали проходить, но вот злость, хоть и не так уж плохо скрываемая, при виде его прыщавого бледного лица осталась.                                            Мышь, сидящая внутри, Солоны всегда говорила, что это была всего лишь его работа, что всё это для защиты мирного населения. Но волчонок говорил иначе. С тех пор на пергаменте появлялось больше имен. Амелл скатала его в трубочку, завязала шелковой ниткой и носила на шее. Странное украшение, но оно не дает забывать ей, что папа ее звал не мышью и когда нибудь их время настанет, не сейчас, так потом. Леора всегда учила её находить свою месть в забвении, но она нашла бы её в предсмертных стонах и кровавой пене на губах сира Бенерона. Он всегда был змеей. Подкладывал записки магам с предложением бежать и указывал место встречи. Он обещал им свободу, но стоило ученику явиться, и он тут же вёл его прямо к Грегору. Потом, несчастные и обманутые, они получали либо клеймо, либо смерть. Такова цена ложной свободы магов.                                      В Круге из нее сделали мышь. Она больше не волчонок. Сломленная Солона. Больше не волк, мышь.            Ричу всё время улыбался, как будто, находил что-то смешное, что остальные никак не могли разглядеть. Короткие черные, тронутые сединой, несмотря на юный возраст, волосы и острая бородка красили лицо Ричу. Его нос был длинноват для худого лица, но чего стоила его улыбка. Ровные, белоснежные зубы более чем восполняли недостатки острых черт его лица. Но Солоне он, почему-то, не понравился, задавака. - Я тебя уже заждался, дружище! - осклабился он, не замечая Амелл, похлопал Дункана по плечу. - Один маг с разрешения чародея покидает башню с нами. Винн. Ещё один Добрый лекарь в Остагаре не помешает, - сказал Ричу, - Осталось найти нашего рекрута, и можем отправляться, а то мне порядком поднадоело точить лясы. Пора испробовать сталь в настоящей бойне!  Дункан только вздохнул нахмурившись. - Ладно, вы можете быть свободны, дитя. Берегите себя, - Он похлопал легонько Амелл по плечу. Она поникла, мышь уже сдалась, но волчонок говорил. - Хватайся, это твой единственный шанс! Солона зажмурилась, сжала руки в кулаки и уже хотела выпалить что-то на подобие:  "Возьмите меня в орден, не то я поплыву с вами по озеру цепляясь за днище лодки," - но судьба распорядилась иначе. По коридору в начищенных доспехах шли трое храмовников. Сир Грегор в центре. Его выражение лица не предвещало ничего хорошего. Амелл так и застыла на месте с полураскрытым ртом. - Ваш друг обвиняется в использовании магии крови, - строгим холодным тоном сказал Грегор, - во время допроса он доложил, что вы так же вступили в сделку с демонами, вы немедленно отправляетесь с нами. Она, конечно, хотела убить пару храмовников, но об этом знал только волчонок, к тому же, она хотела убить их, перерезав горло от уха до уха, но не с помощью демонов. Чего-чего, а говорить "нет" у нее получалось неплохо. - Йован?.. - Спросила испуганная Амелл.  Это её, наверное, единственный "друг". - Йован, Йован - подтвердил храмовник, стоящий справа от Грегора. - А теперь пойдем с нами, - гнусавым голосом приказал лысый рыцарь с изрытым оспой лицом по левую руку командира. Он подходил ближе с намерением арестовать Солону, но вмешался Дункан. Ричу схватил Амелл со спины за запястье и, притянув назад, противным голосом прошептал, чтобы не перебивать Дункана. - Ты, ведь, не малефикар, девочка? Не то Дункан почём зря право призыва теряет. Солона медленно замотала головой из стороны в сторону, не поднимая глаз. Что, она зря старалась произвести впечатление храброго мага? Всё покатится в черный город, если кто нибудь увидит ее испуганный взгляд. - Добрые рыцари, к чему такая спешка, покуда вам знать, что мальчик не врёт? - начал Дункан. - Отойди, страж. Это дела Круга. Они тебя не касаются, - раздраженно сказал лысый. - Меня касается жизнь девочки, причем весьма невинной, она прошла Истязание. Мне сказал Ирвинг. Насколько мне известно, магов Круга нельзя усмирять основываясь на обвинениях запуганного мальчика.  - Ты вздумал нас судить? Мало вам наших жизней, тех, что мы отдаем спасая вас от магов крови. Ты спасешь нас ещё от одного, если немедленно выдашь ее. Я уверен, мальчишка не врал! - Теперь говорил уже храмовник помоложе, стоящий по правую руку от Грегора. - А если я использую право призыва, она отдаст жизнь на борьбу с порождениями тьмы. На такие условия вы согласны? Ирвинг дал право выбрать, выбор сделан, господа, - без капли сомнения четко отвечал им страж. - Если будет нужно, мы сможем остановить одержимого, - он взялся за рукоять кинжала, висевшего на поясе. - Не сомневаюсь, - не выражающим ничего тоном отрезал рыцарь-командор и отступил назад. Изуродованный болезнью лысый рыцарь только сплюнул и в гневе последовал за Грегором. Молоденький, тоже не скрывая злости, ушел.       В этот же день двое стражей, Винн и Амелл вышли из башни. Переплыв озеро, они взяли  лошадей в ближайшей деревне. Так они быстрее доедут до Остагара.       В этот же день в «нашейном бумажном списке» Солоны появилось еще одно имя.