Паралич

      Под словами "свои дела" Мадара скрыл свой умысел по поиску одной весьма интересной книжки, о которой он долгие годы даже не вспоминал. Ее, года три или четыре назад, подарил ему младший брат. Изуна постоянно уделял много внимания старшему брату еще в детстве: постоянно ходил за Мадарой, подражал ему, но чаще всего катался на его спине, находя это занятие весьма увлекательным. Взрослея, он часто делал старшему подарки. На его же карманные деньги, которые Мадара ему давал. Причем чаще всего это были какие-нибудь до безобразия простецкие вещицы, например ручки, даже пуговицы. Однажды набор для вязания. На какой черт Мадаре все это нужно было, об этом Изуна не задумывался никогда. Просто вручал подарок с искренней улыбкой и Мадара принимал его с такой же улыбкой в ответ. Нелогично, конечно, и смешно, но старшему все равно было приятно даже так. Любил он своего брата всем своим учиховским сердцем, что тут сказать. Только вот давно его не видел...       Что же касалось книги, о которой он так внезапно вспомнил, то и она была очередным, выбранным методом тыка, подарком от всей души, которая бережно покоилась на небольшом стеллаже, наряду со всеми остальными немногочисленными книгами, которые сейчас активно перебирались. "Зачем она мне, Изуна?" "Просто так. Вдруг пригодится!"       Воспоминания эхом отзываются в Мадаровской голове. - Вот и пригодилась, бля... - произносит он вслух с усмешкой, наткнувшись наконец на книгу с, казалось бы, вековой пылью на обложке. Сдув ее, он наткнулся и на банальное название на ней, гласящее: "Как правильно общаться с ребенком." И все это было бы смешно, если бы не было так печально, ведь с детьми Мадара управляться не умел совершенно. С Изуной все было проще в разы, поэтому опыта в воспитании и общении набраться почти не получилось. С детьми сложно. С детьми-инвалидами еще сложнее. Особенно если это не твой младший, вечно веселый брат, о котором Мадара сейчас готов был слагать хвалебные песни. А может и не совсем сейчас, ведь есть дела поважнее, хотя читать не очень хочется.       Открыв содержание и оценив размер чтива, Мадара обреченно вздохнул. Много, а выбора-то и нет. Уселся он прямо на полу, забив на диван. Перелистнув на страницу дальше, он принялся изучать материал с первой главы, недовольно поморщившись перед этим. "Дети - это нежные и хрупкие создания!" - сообщает первая строка, что кажется Мадаре абсолютно неверным. На ум сразу приходит образ всененавидящего Обито, который открыто показывает свою враждебность к окружающему миру. И его грозный образ так четко вырисовывается в голове, что Учихе невольно становится смешно. Подавив странный приступ веселья, он продолжил читать. "Первое, что нужно сделать - показать, что вам не все равно." - Я уже пробовал! - ворчит Мадара на книгу, словно она живая. Подобно кошачьей шерсти, лохматые волосы его встают дыбом. Он испытывает типичное для него раздражение, но в какой-то момент Учиха вздыхает и вновь делается спокойным. Смысл злиться, если это не поможет? Да и вполне может быть, что неопытный опекун допустил ошибку. Ошибку искренности. Мадаре, в общем-то, наплевать было на инвалидность Обито. Сегодня он просто пытался найти с ним общий язык путем притворной доброты. Не вышло. Может быть проницательные черные глаза мальчишки распознали его жалкий обман?       Тогда нужно быть жестче.       Таким, какой он есть на самом деле.       Да, определенно.       Так он думает до тех пор, пока глаза не натыкаются на одно из предложений. "Детей нужно обязательно обнимать каждый день, так они чувствуют себя нужными." - Глупая книжонка, думаешь, я вот так просто возьму и прижму к себе этого неблагодарного сопляка? - Мадара зло щурится, в последний момент с ужасом осознавая, что снова разговаривает с неодушевленным предметом. Хуже быть уже, наверное, не может. - Что за дрянь ты мне подсунул, Изуна?.. - вслух обращается Мадара к брату, словно тот мог его услышать, уже собирается начать покрывать его благим матом(хотя до этого собирался воспевать как бога), откинув чтиво в сторону, как вдруг слышит грохот. Будто что-то тяжелое свалилось на твердую поверхность пола, глухо ударившись о нее. Странно, вроде бы ничего упасть не может. А Обито может?       Осознание приходит само по себе и Мадара, с трудом оторвав зад от линолеума, потирает его рукой, глухо прохрипев от неприятной боли в копчике. На полу твердо было как никак, пусть даже и сиделось не так долго, как ожидалось. Постояв так еще немного, с рукой на заду, вслушиваясь в наступившую тишину, он медленно направляется в сторону комнаты преемника: обходит диван, преодолевает гостиную, сворачивает в небольшой коридор с дверями по его бокам. Там-то, за одной из них и покоился Обито на кровати. А может уже и на полу, кто знает.       Не спрашивая о том, все ли в порядке, Мадара входит. И правда, неуклюже лежа на животе, "целовался" с полом упавший ребенок, не проявляя при этом ни одной эмоции. Зад смешно выпирал к верху при этом, от чего Мадара едва ли не словил приступ громкого безудержного смеха. Но над инвалидами не смеются, то грех. Поэтому, подойдя к лежащему телу, Мадара разулыбался, склонившись над ним. Улыбаться-то ведь можно, верно? - Ну и как там погодка внизу? - спросил он. - Жестковата, да?       Обито предпочитает промолчать на такую злую шутку и беспомощно ползет вперед, не видя при этом ничего перед собой. Лицо проезжается по полу, прикрытое отросшими волосами. Совсем случайно лохматой макушкой он утыкается в ногу опекуна, от чего тот отходит в сторону, позволяя тому ползти дальше. На глаза попадается чуть отодвинутая коляска. Похоже на улику. В богатом воображении Мадары внезапно складывается целая картинка, словно он являлся каким-нибудь известным детективом. - Ты сесть в нее хотел, что ли? - ответа он не дождался, а потому продолжил с наплывшей на лицо ухмылкой: - Вроде как спать просился, а теперь ускользнуть пытаешься втихаря, а? Глупый подросток.       Обито останавливается, мелко дрожа от вспыхнувшего гнева. Издевки Мадары раздражают. Хочется встать и ударить. Сильно так ударить, чтоб на всю жизнь хватило. Но несчастный мальчишка вынужден беспомощно извиваться в попытке уползти. Куда? А главное зачем? В его-то плачевном положении это не более чем бесполезно. Чувство отвращения к Мадаре и к самому себе рвет его на части с каждым отчаянным рывком вперед. Парень испуганно вздрагивает, когда его резко переворачивают на спину чьи-то мощные руки и после этого ловко подхватывают за туловище, поднимая в воздух, держа крепко. От всего этого голова младшего Учихи идет кругом, а в глазах мелькают темные пятна. Кажется, будто с ним сейчас произойдет смерть. И лучше бы так. - Сказал же, зови если что нужно, - грубо и крайне недовольно произносит Мадара. - Сильно ушибся? - Лучше бы голову разбил, - безразлично отзывается Обито, как и в прошлый раз, безжизненно повиснув в его руках. - Лучше бы тебе мозги вправило от удара, - рыкнул Мадара, теряя терпение. Нашелся тоже нытик. Обито угрюмо молчит, отплевываясь от волос, накрывших лицо. Мадара, приметив это, убирает его лохмы в сторону так, что подростку теперь открывался прекрасный вид на спокойное лицо Мадары, с негармонирующим с ним гневным взглядом. Страшно, если не жутко. Мадара смотрит пристально. И замечает внезапно, что с лицом Обито что-то не так. Дело было не в уродливых рубцах, обрамляющих правую сторону, нет. Мужчина отчетливо увидел покрасневшие щеки, все мокрые. - Сопли, что ли, распустил? - грозно спрашивает он и в ответ получает судорожный вздох. И правда плакал. Что там говорилось про то, что дети нежные и хрупкие создания? Мадара, преодолевая злобу с большим трудом, вновь разворачивается к выходу из комнаты и несет Обито куда-то, чуть топая ногами. Тот мгновенно настораживается, чувствуя себя некомфортно в чужих руках. - Куда мы? - тихо задает он вопрос, почему-то все еще отчаянно пытаясь скрыть слезы несмотря на то, что его раскусили. - В ванную, - фыркнул Мадара. - Мыть твою морду.       Обито не удивлен такой резкой переменой по отношению к нему. Люди для него давно казались все до единого лицемерами, мерзкими и лживыми. Мадара, видно, не исключение. Где-то в глубине души он ужасно надеялся, что его прямо в ванне и задушат, настолько невыносимо было ему находиться рядом с этим человеком.       Пребывая в мечтах о скоропостижной смерти, он не сразу заметил, как они уже оказались в симпатичной комнатке. И стены и пол в ней представляли из себя кафель с приятным нежно-синим оттенком. Пустовато было, как и в его новой комнате. И ничего особенного. Унитаз, раковина и сама ванна. И везде чисто, хотя на уме почему-то крутилась мысль, что местечко такое себе. Возможно Обито просто привык к детдомовской разрухе, где санитарные нормы просто не соблюдались, сколько бы жалоб не поступало в адрес работников.       Его мысли прервались Мадарой, который, посадив парня на бортик, настойчиво стягивал с него помятую футболку. Юнец словно очнулся ото сна. - Эй, подожди, мне просто нужно умыться, разве не так? - Обито пытается оказывать сопротивление, внезапно став более разговорчивым, чего сам не заметил, но футболка все равно благополучно покидает его тело и улетает на пол, небрежно скомканная, как лист бумаги. Обито сжимается, испытывая неловкость, пытается прикрыться руками. Напрасно. Только руки, которыми он цеплялся о тот же бортик, помогали удерживать равновесие на тонкой, холодной поверхности, чтобы не упасть и не свернуть себе шею. Все таки желание смерти остается недействительным. - И ты умоешься, - мрачно поясняет Мадара, включая воду, дабы наполнить белоснежный резервуар для купания, мимолетно взглянув на оголенное туловище. Подобно лицу, всю правую сторону покрывают шрамы и следы от... ожогов? В таких вещах Мадара особо не разбирался, да и не хотел. Второе, что он успел тайком разглядеть - выступающие ребра. Ребенок словно был истощен. А может и правда был. Неестественно тонкое телосложение тому свидетельство.       Не мешкая, Мадара принимается за его штаны, за что получает шлепок по руке и возмущенный, с каплей страха, взгляд. - Не трогай! - почти шипит молодой Учиха, приготовившись к новой атаке на всякий случай. - Если так нужно, то я сам сниму! Не прикасайся! Не смей!       Казалось бы, еще немного и сопляк устроит самую настоящую истерику. Мадара остановился. Снова случился прилив раздражения. Стало жарко. - Бестолочь, я просто помогаю! - стоило подростку приоткрыть рот, чтоб сказать что-то против, как его тут же заткнул новый поток слов. - Поэтому закрой свой рот, пока не получил пиздюлей!       Мата Мадара уже не сдерживал. Обито похлопал глазами и смиренно затих, низко опустив голову. Мадара чуть остыл, заметив это. - Молодец. Теперь сиди спокойно. Ничего плохого я не замышляю, уж поверь.       Штаны вскоре оказались там же, где и футболка. Мадара заставил мальчишку обхватить руками его шею, из-за чего тот теперь в буквальном смысле висел на чужой шее и помалкивал, стыдливо прикрыв глаза, чтобы не видеть ничего. Хорошо бы еще было ничего не чувствовать.       Теплая вода между тем уже заполнила объем ванны и была вскоре выключена. Стало тихо. - Полежишь тут, успокоишься, - пояснил Мадара, укладывая "сына" в теплую воду, от чего тот хмурится. Непривычно чувствовать то, как вода облегает тело. В детдоме на принятие душа под прохладными струями уходило минуты четыре максимум. А тут... Тут целая горячая ванна. И приятно, и тепло. И утопиться можно было бы, если бы Мадара зоркими своими очами не следил за ситуацией, присев на пол в позу лотоса.       Обито опасливо разомкнул веки, пробежался глазами по всему, что попадало в поле зрения. Вроде ничего страшного, кроме сидящего близко Мадары. Он смотрел пристально, напомнив вскоре: - Лицо-то умой.       Обито неуверенно проводит мокрой рукой по такому же мокрому лицу, смывая уже слегка подсохшие слезы. Лишь бы не приставали больше. - Умница. Умеешь же быть белым и пушистым, - усмехается Мадара. - Может быть вода так на тебя влияет, а? - Замолчи... - холодно произносит Обито, не сдержавшись, чем вызывает смешок со стороны мужчины. Однако вскоре старший Учиха послушно замолкает. Долгое время они безмолвно ставятся кто куда: Обито куда-то перед собой, Мадара же в стену. Полчаса спустя Мадара задает вопрос, интересуясь: - Помогает? - Не знаю, - раздается неловкий ответ. Но Мадара-то знает, что помогает.