Мне не хватит и тысячи "прости"

      Еще один солнечный день в Конохе. После войны, когда казалось, что мир погрузится в пучину тьмы и страданий, когда казалось, что уже ничего и никогда не будет так, как раньше, жизнь постепенно возвращалась на круги своя. По всей территории деревни возводили новые дома, открывали шумные забегаловки и богатые товарами рынки. Деревня, пережившая столько бед, расцветала с новой силой. Цунаде-сама, Пятая Хокаге, рассказывает об обязанностях главы новоиспеченному лидеру деревни — Хатаке Какаши. — Итак. Какаши, теперь, тебя официально можно называть — Лорд Шестой! — искренне радовалась Пятая. — Церемония прошла как нельзя удачно, жалко, только, что мастера не успели вовремя подготовить вышивку на плаще. — Не страшно, сейчас есть более важные дела, о которых стоит беспокоиться… Например, Саске… Сакура все еще лечит его раны? — Сегодня был последний сеанс терапии, он в порядке, думаю, даже смирился с тем, что теперь может пользоваться только одной рукой. Со слов Сакуры, он осознает свои преступления и пытается переосмыслить свой взгляд на мир. Что ж… Не могу сказать, что я ему всецело доверяю, но, похоже, события войны и их последняя стычка с Наруто, все-таки, возымели эффект и, наконец-то, вправили ему мозги. — Надеюсь, что так. Совет старейшин тоже относится к Учихе с подозрением, но я склонил их решение в его пользу, ссылаясь на помощь в войне. Если он опять возьмётся за старое, придётся снова объявлять его преступником. — Время покажет. Я отправлю Сакуру с приказом на освобождение его из тюрьмы. Наруто, пока что, в больнице, я не хочу, чтобы он сейчас ее покидал.

Немного позже, в тот же день.

      Девушка с розовыми волосами, уже шла с аккуратно сложенным листком бумаги по направлению к корпусу, где держали особо опасных преступников. Ну как корпусу, снаружи это было небольшое здание серого цвета, под которым была расположена целая система тоннелей со множеством камер, сигнализаций и ловушек, в конце коридоров которых, находились комнаты с заключенными.       Без проблем пройдя охрану, девушка спустилась в самую охраняемую секцию и, показав листок с приказом, получила ключ от камеры и замков, которые сейчас не давали Учихе нормально двигаться. Дежурившая охрана вышла из комнаты и осталась ждать за дверью, чтобы после вывести этих двоих из здания.       Ключ повернулся в замочной скважине и в кромешную темноту, что царила в камере, пробился яркий луч света, освещающий комнату. Помещение было маленьким, без особых удобств: кровать, стол и стул в углу комнаты. На кровати, в смирительной рубашке и со связанными глазами, сидел последний, в своем роде, Учиха. Прошло несколько месяцев с тех пор, как он добровольно сдался под стражу и был заперт в этой комнатушке.       Услышав скрип дверной ручки, он повернул голову и прислушался к шагам посетителя. Шаг, второй. Женщина. Третий, четвертый. Запах духов. Сакура.       За все время пребывания здесь, он все еще не привык к присутствию девушки. Не привык, потому что все ее касания к нему, каждый раз, словно удар тока, пробегали по его телу. Он слышал, как она ходит, слышал ее дыхание, но никогда не мог предугадать момент, когда она до него дотронется. Но сегодня все было не так, как обычно. — Саске-кун, добрый день.       Ее голос — одна из немногих вещей, которые он слышал в последнее время, потому, он, даже, был рад, что не оглох от своих мыслей. Тем не менее, ответа не последовало, лишь скупой кивок в сторону зеленоглазой и возможность понять, что он все-таки ее слушает. — Какаши-сенсей смог убедить старейшин, чтобы они тебя выпустили. Он поручился за тебя и просил передать, что, хоть тебя и помиловали, но большинство жителей Конохи, до сих пор, видят в тебе врага. — Хорошо, я понял, — розововолосая даже немного удивилась. Это был тот редкий случай, когда Учиха что-либо ответил ей. Но даже так, девушка была рада. — Мне разрешили снять с тебя повязку и рубашку. Сядь ровно, — Сакура тоже понимала, что излишняя болтовня будет только раздражать бывшего отступника и намеренно старалась молчать.       Сейчас на теле парня находилось два замка, один на его затылке, другой на его спине. Подойдя ближе, девушка закинула руки за голову парня, пытаясь нащупать скважину для ключа, что была скрыта под его отросшими волосами. Она и забыла, какие у него волосы на ощупь. Жесткие, густые, но в них было так приятно копошиться.       Стараясь сидеть как можно ровнее, брюнет, после каждого прикосновения, ощущал, как по его телу пробегали мурашки. Странное чувство. Молодой человек мог почувствовать это только рядом с Сакурой, но не мог понять, нравится ли ему это чувство, ведь сейчас, он, по-новому, познавал мир.       На мгновение глаза цвета изумруда наткнулись на приоткрытые губы парня, и, забывшись на секунду, она, не дыша, приблизилась к ним и застыла, будто боясь спугнуть. Казалось, они вот-вот соприкоснутся, но девушка вовремя опомнилась и, отстранившись, закусила губу.       Замок был снят и повязка больше не мешала. Парень впервые за долгое время смог что-либо увидеть. Он даже был, в какой-то степени, рад, что этим «чем-то» точнее, «кем-то» была именно Сакура. «У нее отросли волосы», — подумал про себя парень, когда дискомфорт в глазах прошел, и брюнет смог осмотреть собеседницу. Взгляд был настолько пристальным, что Сакура невольно смутилась и отстранилась.       Теперь рубашка и, как назло, замок был на спине. Краснея и проклиная, что первой она сняла повязку именно с глаз, девушка приблизилась к парню, затем, приобняв, нащупала замок на его спине.       Честно говоря, она хотела обнять Учиху по-настоящему, по этому розововолосая, даже, была рада тому, что замок находился именно за спиной у юноши. Парень же, с присущей ему хладнокровностью, спокойно сидел, ожидая, когда замок будет снят. Пока Сакура копошилась, он невольно повернул голову и увидел на шее куноичи шрам. Воспоминания, как однажды, не контролируя свою ярость, именно он оставил ей этот шрам, не заставили долго ждать, но, особо, парень, об этом, так и не пожалел. «Почему ты после этого еще возишься со мной? Раздражает», - промелькнуло в голове у Саске, после чего, он отвернулся в другую сторону. Дело было сделано и рубашка была снята, давая Учихе свободу движений. — Спасибо, — коротко и ясно.       Спустя кучу формальностей они, наконец, вышли на улицу, и брюнет почувствовал на себе теплые лучи солнца, наполнил легкие свежим воздухом. Осмотревшись, Учиха, наконец-то, осознал, что ему некуда идти и, по правде, его никто здесь не ждал. Выражение лица было, какое-то, потерянное. Он не знал, что делать дальше, когда все его планы по захвату Конохи оказались не нужными. — Эм… — послышался робкий голос за спиной, — если тебе некуда идти, можешь остаться у меня. Тут же, девушку, будто током ударило и она поняла, что сморозила. — Только ты не подумай! Я… Дома твоего клана не отстраивали после нападения Акацуке, так что…       Глубокий вдох. Выдох. Кивок в знак согласия, а затем, улыбка на губах девушки.