you're(i'm) not alone, but you're(i'm) so lonely

— Ну и зачем? Голос Сынхуна, этот грёбаный голос грёбаного разума, режет по ушам. Тэхёна раздражает дико, потому что где ты был раньше, умник, теперь уже поздно. Тэхён тянет на ладони рукава чужой одолженной ему толстовки, крепко сжимает в кулаках и старается не зареветь. Сынхун цокает языком, вздыхает глубоко, закатывает глаза и качает головой. В его взгляде – укоризна, в голосе сквозит заёбанность, и Тэхён его понимает, впрочем: себя он тоже давно заебал. Тэхён смотрит на свой телефон, валяющийся на полу, и думает, что написать Мино, с которым давно расстались, – его самый идиотский поступок за последние три года – с тех пор, как они виделись в последний раз. Ещё более идиотскими поступками он считает первый поцелуй с Мино, первый секс с ним же, но всё это было гораздо раньше и в прошлом. И хоть Тэхён называет Мино и отношения с ним прошлым, тупое и сопливое «я больше не могу без тебя», отправленное пару минут назад, - это всё ещё настоящее. И заёбанный Сынхун, который всё же прижимает к себе и успокаивающе гладит по спине, – тоже. Тэхёну очень жаль, что только он не может жить этим самым настоящим; что застрял там, у подъезда теперь уже чужого дома три года назад под багряными лучами закатного солнца. Всё так противно и реально сопливо, что Тэхёну хочется всё это выблевать. И все свои чувства, желательно, тоже. А ещё Тэхён убеждает себя, что он – последний мудак во вселенной, потому что реветь, уткнувшись Сынхуну в плечо, – худшее, что он может себе позволить. Но всё равно не сдерживается, потому что бутылка виски – изначально на двоих, но в итоге выпитая в одну рожу, – сносит все заслонки. — Пить надо меньше, Тэхён, ну твою ж мать. В приглушённом голосе Сынхуна зато ни грамма упрёка, только сожаление и немного боли, но Тэхёну жаль ещё больше. Он ненавидит себя за то, что скучает по тому, кого не было рядом целых три грёбаных года и не будет уже никогда; и за то, что не может ответить тому, кто был рядом всегда. Он ненавидит, но пока просто не может иначе. А Сынхун всё ещё прижимает его к себе; Тэхён делает вид, что не чувствует сухих губ на своём виске.