***
Поставив последнюю точку, я бросила ручку на стол, откинулась на спинку стула и выдохнула с таким облегчением, будто не дышала пока писала. Я огляделась по сторонам, словно ожидала каких-то изменений вокруг, очевидно: их не было, я до сих пор наедине с собой в тишине. Я встала со стула, затем задвинув его под стол, и поставила ручку обратно в стакан. Записку я оставила посреди стола, и даже проверила видно ли её от дверей — её видно, всё в порядке. Теперь я более или менее спокойна. Я сразу нашла на полке «Преступление и наказание», чтоб не забыть, и упала на кровать, положив книгу сверху на грудь. Решила подождать Тейлза ещё немного. Я лежала так же неподвижно, как и сидела до этого. Только теперь уставилась в потолок. Уже чистый потолок, без висящей на нём пыли. Нет, надо уходить: судя по часам, я здесь уже полтора часа. Я уходила через люк с книгой в руке, перед тем, как закрыть дверь, я ещё раз оглянула комнату, чертежи в ней, постер с Соником, и тишина снова преследовала меня, и, попытавшись отбросить эмоции, я аккуратно закрыв за собой дверь и полезла наверх. Домой я шла нехотя и не спеша, ведь никто не хочет уезжать из любимого, родного дома, тем более так резко как я. Папа, наверное, уже дома, они с мамой ждут меня. Я шагала медленным шагом, крепко обняв книгу, и, часто шаркая землю, всё время смотря вниз перед собой, пытаясь поверить, что это всего лишь сон, но безуспешно, ведь реальность порой жестока, а сейчас так и есть.***
Не знаю через сколько, но я всё же оказалась дома: ворота гаража были открыты, наш тёмно-синий джип стоял перед ними с открытым багажником и левыми дверьми. Я подошла к машине, заглядывая в салон через окна, но внутри никого не было. Обойдя её сзади, я увидела в багажнике много пакетов, несколько чемоданов, картонных ящиков и свёрнутых в рулон одеял, багажник этот был полон, и ещё две больших сумки стояли на заднем сидении у левой двери. — Привет, дочка! — весело поздоровался со мной отец, выходя из гаража с коробкой в руках. — Привет, пап, — грустно ответила я. Он впихнул коробку в кучу багажа и подошел ко мне, наклонившись к моему лицу: — А ты чего такая не весёлая? Мы же в город едем! Там небоскрёбы выше облаков! — пытался он вытащить меня из моих мыслей. — Я не хочу ехать, — спокойно, но твёрдо сказала я. — Фиона… — замер он с широко открытыми глазами, — Но нам надо уехать. — Неужели новая работа так важна? — через душевную боль вырвалось у меня. — Эм… — ещё больше поразился, а может даже испугался он, не зная, что ответить. — Очень важна, — не отошёл он от своего. — Ты ещё маленькая, чтобы понять, — встал он в полный рост. — А что у тебя за книга? — торопливо сменил он тему, а я поняла тщетность своей попытки и поддалась этому. — Это «Преступление и наказание», — показала я лицевую сторону обложки отцу. — Я у друга взяла – он разрешил забрать с собой. — Ну, молодец. Читай. — довольный моим увлечением он погладил меня по головке. — Будет чем заняться в дороге. А сейчас пойди-ка собирать свои вещи, мама тебе поможет. — Хорошо, — развернулась я на месте и пошла в дом, в свою комнату. Но ничего ценного или дорого для себя там не было. Дневник я не вела никогда. Мои детские игрушки уже давно раздали маленьким детям, я сама согласилась. Поэтому мне нечего собирать. И так я маме и сказала, она хотела, чтобы я взяла хоть что-нибудь, но я сказала, что я взяла всё необходимое: книгу. Вскоре мы были готовы выезжать. Идя по комнатам на улицу, я увидела как опустел дом, телевизора нет, некоторой мебели тоже. Вроде бы вещей исчезло не много, но какая глубокая пустота на их бывшем месте кажется, что уже на самом деле хочется её чем-то заполнить или уйти прочь поскорей. И я пошла к машине быстрым шагом. Мама закрыла все двери на замок — папа уже сидел за рулём, а я села на заднее сидение рядом с сумками. Через секунду мама тоже села в машину и уже оставалось совсем мало времени, чтобы посмотреть на родные места, скорее всего, в последний раз. — Едем? — спросил отец у всех. — Да, — ответила мама, будто так же, как я, сожалея об отъезде. Ключ повёрнут — двигатель задребезжал — джип двинулся с места. Мы выехали со двора, папа вышел, чтоб закрыть ворота, и вернулся в авто. Вот машина въехала на дорогу, и мне оставалось лишь смотреть на постоянно сменяющийся вид, оперевшись лбом на стекло, и сидя с толстой книгой на коленях, а прочесть её ещё успеется.Крутятся колёса — катится джип по сельской грунтовке, уже с краю села. Уезжает из дома семья, уезжает она навсегда. И не вернётся домой никогда. Мимо домов деревянных едет семья, мимо лесов и полей. А на выезде из деревни родной лисёнок проходил хвостовой, Слева от машины он ожидал, Всё дорогу перейти он желал. Мимо него машина прошла, лишь водитель остановиться хотел, Подумал: чудятся ему двойные хвосты, Но джип продолжил свой ход, А лис дорогу смог пересечь, Утратив шанс Фиону последний раз повидать.
***
Тейлз обратил на этот джип столько же внимания, как и на любой другой: нисколько. Знал бы он, кто в машине, то во что бы то ни стало постарался догнать её и остановить. Но, увы, он не знает. Сегодняшним утром он поднялся как на работу: около семи. В спешке он решил пренебречь полноценным завтраком, съев только один ломтик хлеба с солью, лишь для того чтобы избавится от чувства голода. Тейлз торопился, потому что обещал одному из своих так называемых клиентов починить компьютер как можно раньше, и, слегка перекусив, он немедленно отправился исполнять заказ. Но при осмотре системного блока он понял, что платы сгорели от слишком сильного перегрева и убедил в этом хозяина вычислительной машины, посоветовав ему купить новую материнскую плату и видеокарту, а нерабочие микросхемы ремонтник забрал себе: на них были некоторые уцелевшие детали, необходимые Тейлзу. И сейчас он как раз идёт домой, держа в руках те самые микросхемы. К сожалению, ни в один карман они не влезли. Он придёт в убежище и найдёт записку…***
«Вот я и дома», — подумал лисёнок распахнув двери. — «Сейчас набросаем новый чертёж», — был он рад снова сесть за стол и чертить, ведь у него появились новые детали: микросхемы со старого компьютера. А он хотел собрать устройство, которое выдавало бы объёмные изображения, голограммы. Конечно, для высокотехнологичной поделки у него не хватит ресурсов, да и взять их негде, так что лис довольствуется тем, что есть. Однако, когда он подошёл к столу и собирался положить на него зелёные платы, перед этим разглядывая их, то заметил исписанный примерно на треть лист бумаги и удивился, потому что раньше никто писем ему не присылал. Он взял в руку лист и начал читать, медленно опускаясь на стул и оставив микросхемы в другой руке. Читая, он испугался, но не подорвался со стула, чтобы спешить к девушке, а остался сидеть на нём, понимая, что если она оставила эту записку, то уже, скорее всего, уехала вместе с родителями, то есть она сама знала, что больше не увидит друга и нашла способ попрощаться хотя бы так. Конечно, Тейлз был обезкуражен, но он ясно осознавал, что на несчастье жизнь не кончается — продолжается, хоть и не так как прежде. Он перечитал записку несколько раз, будто надеясь на изменение, но не было ни единого, и это очевидно даже для него.···⚜Конец седьмой главы⚜···
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ