Лоуренс с Гамильтоном знакомы уже несколько недель. Александру нравится их дружба. Эти светлые чувства, когда ты можешь довериться человеку, зная, что он примет тебя таким, какой ты есть, буквально окрыляли. Ему нравится сидеть в кофейне и ждать, пока Джон принесет кофе и сядет рядом, чтобы наблюдать за тем, как Алекс учит термины про экономику, политику, общество и прочую непонятную Лоуренсу писанину. Когда "Кудряшке" надоедает, он достаёт из сумки альбом и начинает рисовать любимых ему животных — черепах. Об этом Александр узнал в первую же неделю, ведь не заметить это было сложно: на рюкзаке висел брелок с морской черепашкой, иногда Джон ходил в майке с небольшим кармашком, в котором "пряталась" ещё одна черепаха и, чёрт подери, он так много о них говорил.
Но это было мило.
Джон сразу понял, что Алекс хочет что-то изменить в этом мире, сделать его лучше не только для себя,но и для будущего поколения. Ну чем не революционер?Только нужно сначала закончить университет, потом устроиться куда-нибудь, потом ещё много-много заморочек. Какая тут революция? Но Александр был мечтателем, несмотря на то, что он и с ежедневной рутиной не всегда справлялся.
***
Кстати об университете.
Друзья зашли в здание, и Джон, завидев издалека шевелюру Томаса, местного задиры, потянул Алекса к их шкафчикам, которые, к счастью, располагались рядом. Раскладывая учебники по полкам, Лоуренс услышал шаги за собой, а после этот противный протяжно-сладкий голос, как у суперзлодея из комиксов:
— Так-так-так, кто тут у нас? — конечно, это был Джефферсон.
— Не до тебя, Томас, — пробормотал себе под нос Джон, взяв Гамильтона за запястье и потянув его за собой к нужной аудитории. Алекс же даже не понял, что произошло, ведь он только открыл шкафчик.
— Неужели у такого неудачника появился друг? — ухмыльнулся Томас, а за его спиной послышались смешки. — Или он просто не знает, какой ты размазня?
Александр обладал аналитическим складом ума, так что довольно таки быстро понял что к чему, и, повернувшись к обидчику, приподнял подбородок, чтобы смотреть ему в глаза.
— Прошу прощения, но разве мы уже не вышли из того возраста школьных издевательств? Всё таки это уже высшее учебное заведение и...— Алекс хоть и обладал грозной натурой, но понимал, что сейчас было не место и не время,чтобы её показывать, в другом бы случае определённо последовала бы словесная перепалка.
— Ещё и коротышка? — добавил масла в огонь Томас, приподняв бровь и хмыкнув.
— Что ты сказал? — вскипел было Александр. Это было уже дело чести, которую стоило отстоять. — Неужели мне надо проучить одного мохнатого кабеля на глазах у всех?
По нарастающему напряжению стало ясно, что сейчас начнётся драка. Джфферсон ухмыльнулся — не в его стиле было устраивать подобные стычки в коридоре, но видимо сегодня был особенный случай. Гамильтон же уже выставил перед собой кулаки, готовясь нанести первый удар, но, видимо, сегодня кровопролитие не свершится, ведь из противоположного конца коридора послышался некий шум. Из-за угла на это "собрание гопников" выскочил студент, который тараторил что-то непонятное, видимо на французском, а за ним бежал ещё один, более грозно топая ногами.
— Мари Жозеф Поль Ив Рош Жильбер дю Мотье Лафайетт! — прокричал второй, пытаясь догнать француза, который только смеялся и прятался то за Джефферсоном, то за Лоуренсом. Оба были в, мягко говоря, шоке от происходящей вокруг беготни. — Верни мои чёртовы ножницы для шитья!
Лоуренс оттащил за руку Александра, чтобы тот не попал под горячую руку, ну а Джефферсона спасли его подкаблучники.
— Лафайетт, что происходит? — громко спросил Джон, пытаясь перекричать рык Геркулеса и гогот француза. Он взял того за запястье и немного нахмурился, посмотрев на его счастливое лицо. — Отдай Герку ножницы, господи, — пробормотал веснушка, закатив глаза. Жильбер что-то промычал и нехотя протянул разгорячённому студенту предмет его обожания.
Тут должна была быть гейская шутка, но пока не время, простите. Маллиган выхватил у того ножницы и выдохнул, прикрыв глаза на пару секунд, чтобы сосчитать до десяти и успокоиться, как его учили на курсах.
— Не знал, что ты можешь произнести моё полное имя, — протянул Лафайетт, ухмыльнувшись и склонив голову к плечу, на что тот только что-то пробормотал, отвернувшись от него и направившись обратно в аудиторию. Герк был явно зол и, очевидно, не настроен на разговор.
Томас, отойдя от шока, посмотрел на француза, скептично приподняв бровь. Естественно, что ему не особо понравилось, что их прервали, однако момент был упущен, а ещё лекция сама себе не выслушает, и конспект сам себя не запишет.
— Ну и имечко, — пробормотал он на прощанье и, фыркнув и не найдя ничего лучше, вместе со своей компашкой направился в сторону другой аудитории, — До встречи, неудачники.
Джон выдохнул и посмотрел сначала на слегка шокированного Александра, а потом на Лафайетта с неким осуждением.
— Кстати, Лаф, почему ты не пришёл на свою смену? Я даже дозвониться не смог, — он скрестил руки на груди.
— ...merde, — выдохнул Жильбер, отведя взгляд и почесав затылок, — Прости, я загулялся немного, да и телефон я потерял, — он сразу же стал говорить тише и виновато, на что Лоуренс вздохнул и покачал головой.
— Значит поработаешь за меня один день, — Джеки улыбнулся и хлопнул того по плечу.
— Oui, mon cher, — без особой радости произнёс Лаф, вздохнув и вновь подняв на того взгляд.
— Только не говори, что прошлой ночью опять с Герком ещё напился, — Лоуренс, усмехнувшись, посмотрел на Гамильтона и потянул того за руку к нужной аудитории. Александр приподнял бровь и, внимательно слушая этих двух, попытался вникнуть в произошедшее.
— Ну с ним, да, и что?— Лафайетт закатил глаза и скрестил руки на груди, направившись следом и поправив на плече сумку, что все это время соскальзывала.
Джон улыбнулся и вновь взглянул на Алекса. Он прекрасно знал, чем чаще всего заканчиваются подобные пьянки, либо какими-либо странными по-детски невинными шалостями, на подобии обкидывания домов туалетной бумагой, либо какой-то гейской чертовщиной, на которую Лоуренс тайно и отстранённо любовался со стороны.
— Не-а, ничего, — пробормотал он, опустив взгляд. После, Джеки перевёл его на недоумевающего приятеля, который был явно заинтересован в компании новых личностей. — Ох, точно! Знакомься, это — Мари Жозеф... Поль Ив... Рош Жильбер дю... Мотье Лафайетт! К сожалению, я не могу произнести все его имена так быстро... Что же, mon ami прибыл к нам из Франции, он любит выпить, повалять дурака, подкатывать к Герку, — одним только взглядом смущённый француз заткнул своего приятеля, после чего кашлянул и продолжил за Лоуренса.
— Всё, кроме последнего, правда! Ну, и самое основное, что тебе стоит обо мне знать — этот мир будет говорить обо мне, как о великом человеке, искоренившем коррупцию , расизм, дискриминацию и притеснение! — гордо заявил о себе Лафайетт, улыбаясь.
— Да, а ещё это единственный человек, который напишет тебе в три часа ночи: "Bon soir", — вновь продолжил Джон, — Что же, тот человек, который гнался за ним, тоже наш друг — собутыльник, Геркулес Маллиган, если ты ему понравишься, то можешь называть его Герком. Он сын сапожника, и это ремесло не просто фамильное дело, но и его хобби. Это второй Лафайетт, вот только более извращённый и немного нервный, но Герк просто замечательный собутыльник! Эх, видел бы ты, что они творят, когда напьются... — протянул Джеки с улыбкой.
— Рассказывать долго, а вот участвовать довольно таки интересно, — намекнул Жильбер, протягивая руку Александру, — заодно расскажешь мне и Герку о себе. Что скажешь?
— От выпивки в хорошей компании отказываются лишь идиоты, а я никогда не упускаю свой шанс...
