Plan B

Высказать мнение ― значит как бы подвинуть пешку в шахматной игре: пешка может погибнуть, но партия начинается и может быть выиграна. Иоганн Вольфганг Гете

      Он не был романтиком, но она запомнилась ему вот так: в лучах заходящего солнца, которое играли с цветом её волос создавая какие-то поистине волшебные оттенки от золотисто-медового до ржаво-медного. Она выделялась. Строгой и элегантной одеждой, на фоне вальяжных туристов и какой-то особой белизной кожи, что в этом климате казалось поистине удивительным. К тому же у неё было милое личико и очень женственная фигура.       ― Кто это? ― спросил Оуэн у одного из сотрудников службы безопасности, который стоял рядом и курил.       ― Управляющая, гроза всего острова, всё должно быть идеально, по регламенту… Увидела меня однажды с сигаретой около вольера, и как начала орать, мол вы представляете сколько стоят эти животные, и как опасен для них никотин… ещё раз увижу – уволю… снежная стерва…       ― Так-то она права, ― усмехнулся Оуэн, вспоминая сколько медицинских обследований и анализов нужно было пройти, чтобы получить допуск к животным. Ещё он хотел пошутить, что рыжие считаются очень горячими, но не стал.       ― Мужика бы ей хорошего, может быть и успокоилась.       ― Разве не замужем?       ― Такие, замужем только за работой.       Оуэну хотелось верить в обратное. Ровно до того момента как он сам с ней столкнулся. Жесткая, бескомпромиссная, высокомерная. От неё буквально веяло холодом. Искусственностью и стерильности лабораторий. Безупречностью и стабильностью офисов. Мужчина отчетливо запомнил, как, пожимая руку при знакомстве, удивился, насколько можно быть такой ледяной при такой жаре. Со временем его, как и многих, начало раздражать в ней всё: от вечных беленьких блузочек и брючек и тошнотворно приторного запаха ванили до обязательного и четкого следования инструкциям.       Изменилось всё спонтанно. Очередным дождливым днем. Девочки были вялые и сонные, и мужчина оставил попытки хоть чего-нибудь от них добиться сегодня. Отчеты о работе были записаны на камеру. Расшифровывать их и печатать он ненавидел, поэтому откладывал до самого последнего и дольше. Скука начинала сводить с ума, когда вдали послышалось теперь уже знакомое урчание мотора. Звук этой мощной зверюги всегда ласкал слух, в отличие от голоса его хозяйки. В любой другой ситуации он вряд ли повел себя, как собирался, но погода делала свое грязное дело.       Женщина высунулась из машины, на удивление не в белом, и с изяществом, видимо отточенным годами, как фокусник своей волшебной палочкой, взмахнула зонтом. Оуэн мог поклясться, что за эту долю секунды ни одна капля не упала на её идеальную прическу.       ― Мистер Грэйди, как удачно, что мне придется бегать по всему вольеру в поисках.       ― Здравствуйте, Клэр. Вы настолько заняты, что забываете здороваться?       Она на секунду застыла с чуть приоткрытым ртом.       ― Здравствуйте. Ваш проект настолько важный, что мистер Мазрани просит подписывать всё дополнительные соглашения лично. А лишней секунды у меня действительно нет, ― она протянула папку.       ― Понял, пойдем к нам в кабинет, не здесь же ознакамливаться.       Она поджала губы, но последовала за ним.       В кабинете он указал на потрепанный кожаный диван и обшарпанный стул. Здесь бюджет тратился на удобство рапторов, а не людей. Клэр, казалось, всем видом показывала, что брезгует даже смотреть, но деликатно ответила, что уже насиделась в машине. Оуэн плюхнулся на диван и стал внимательно изучать документы, прежде чем поставить подпись. То и дело поглядывая, как женщина некоторое время нервно постукивала ноготком по мобильному.       Несмотря на дождь в кабинете достаточно тихо. И сейчас безмолвие было каким-то умиротворяющим. Но нарушилось оно определенно очень голодным и от этого громким стоном желудка.       ― Когда ты последний раз ела? ― Оуэн оторвался от документа.       ― Очень хорошо, что вы не оставили это без внимания. Но это не ваше дело. ― Клэр не отрывалась от телефона.       ― Нет, серьезно, обратно ехать еще полчаса, а по размытой дороге… а если застрянешь, или за рулем случится голодный обморок?       ― Просто подпишите бумаги, ― спокойно ответила она.       ― Клэр, у нас тут куча еды, хочешь сэндвич с кофе.       ― Мистер Грэйди, пожалуйста.       Он быстро подписывал и протянул ей.       ― Спасибо, ― она проверила все ли подписи стоят, а потом убрала документы в папку, и не глядя на него выпорхнула под дождь.       ― Клэр! – окликнул он, пока она шла к машине жонглируя телефоном, папкой и зонтом.       Она обернулась.       ― Поужинаем как-нибудь? А то я теперь не уверен, что ты вообще ешь.       Она только чуть удивленно подняла брови и развернулась.       С тех пор началась игра «раздражать Клэр Диринг», которая всегда заканчивалась шутливым приглашением поужинать. Он не собирался выкручивать своё обаяние на всю мощность и очаровывать её. С любыми нормальными женщинами (а если быть честным и животными) это можно было назвать методом позитивного подкрепления. Всякие цветочки и конфетки. Но Клэр Диринг определенно не вписывалась в понятие норма. Тем было и интересней. К тому же из всех незамужних, симпатичных и относительно молодых женщин на острове, она была чуть ли не единственной, кто не смотрела на него с откровенным восхищением. Едко парировала его шутки и даже порой позволяла себе колкости, на которые он сразу не мог ответить. Ему нравилось.       Когда количество приглашений перевалило за все мыслимые отметки она согласилась. Не могла не согласиться. К чему это привело бы, он не задумывался. Живи сегодняшним днем и наслаждайся. Но тактика раздражения ему нравилась. И на ужине можно было двинуться чуть дальше. Он пришел в шортах (он никогда не ходил в шортах)― выражение её лица было бесценно. Пил текилу и болтал всякую чушь, не заботясь о том интересно ей или нет. Самый ужасный и при этом веселый ужин с женщиной в его жизни. И он был уверен, что для неё тоже. И она его точно запомнила.       С «ужасного ужина» прошло уже две недели. Она не появлялась. На территорию Мэйн Стрит и тем более главного офисе его невозможно было затащить даже годовой премией. Оуэн никогда не признался бы себе что скучал, но ему точно было скучно. Был вечер пятницы, опять шел дождь и у него был её номер.       ― При-и-ве-ет,― лениво протянул он.       ― Кто это? – быстро спросила она.       ― Да брось.       В трубке повисло молчание.       ― Разве я не дала понять, что между нами нет и не может быть ничего общего, и нам не стоит тратить время друг на друга?       ― Хочешь сказать, я тебе не нравлюсь?       ― Это так не очевидно?       ― Ты же прямо не сказала.       ― Говорю сейчас. Слушайте внимательно. Вы. Мне. Не нравитесь.       ― По телефону трудно поверить.       Она громко выдохнула.       ― Если я скажу это, глядя в глаза, вы перестанете меня преследовать?       ― Если я пойму, что ты говоришь это искренне – то да.       ― Приезжай и я все тебе скажу.       Он приехал через десять минут. Она встретила его на пороге в джинсах, футболке с каким-то дурацким рисунком и кроссовках.       ― Этот наряд тебе идет больше, садись.       ― Я не говорила, что собираюсь куда-нибудь с тобой ехать.       ― Так значит ужинать будем у тебя - замечательно, ― он отстегнул ремень безопасности.       В её глазах появилось удивление смешанное с ужасом.       ― Я могу подать в суд за сексуальные домогательства, – она скрестила руки на груди.       ― Да я к тебе ни разу не прикасался, и любой юрист скажет, что во всех наших диалогах не было сексуального подтекста. Я знаю закон и даже иногда его соблюдаю. Садись или ты смелая только на словах?       Он привёл её в бар, в котором она не была, и как он мог догадываться никто из офиса в него точно бы не пришел.       ― Что будешь?        ― Чай.        ― Да хватит уже.       ― Ладно, Кайпиринью.        ― Уже что-то.       Оуэн заказал пиво. Клэр как всегда не отрывалась от телефона. В ожидании он внимательно смотрел на неё. Удивительно, на сколько одежда и прическа меняют людей. Он впервые может, применить к её волосам слово беспорядок.       ― Что? – она на секунду оторвалась от телефона, поймав его взгляд.       ― А ты не такая, какой хочешь казаться.       ― Какая «не такая»?       ― Ну… холодная, недоступная, высокомерная.       ― А… «снежная стерва» знаю это прозвище, мне больше нравится ти-рекс в юбке, ― и вновь погрузилась в телефон, ― но нет, мистер Грэйди, я именно такая.       Принесли напитки и в этот момент ей позвонили. Она отвечала односложно и раздраженно. В конце с силой нажала на отбой и залпом выпила свой коктейль (по правде сказать, пить там особо было нечего).       ― Как заставить людей полюбить динозавров? – зло пробормотала она.       Вопрос, безусловно, риторический, но он не мог не прокомментировать.       ― Наверное, для начала, нужно полюбить их самой, коммерция и любовь не совместимы, знаешь ли.       ― Очень смешно, но вопреки распространенному мнению я люблю динозавров.       ― Когда ты последний раз к ним прикасалась?       ― Необязательно прикасаться к кому-то, чтобы любить.       Он на секунду задумался, она продолжила.       ― Любовь ведь это забота, верно?       ― Ну да, ― мужчина пожал плечами.       ― Я забочусь о каждом динозавре на этом острове.       ― Потому что они приносят прибыль, ― резюмировал он.       Она молчала некоторое время, а потом почти прошептала:       ― Не приносят.       Оуэн удивленно уставился на неё.       ― Всё так плохо? ― осторожно уточнил он.       ― Пока нет, но через пару лет… нужно признать, что людям больше не интересны просто динозавры. Точнее… богатым людям. И я не знаю, как объяснить совету директоров, что слои населения, у которых нет лишних денег, никогда не полюбят динозавров настолько, чтобы взять кредит и приехать к нам, – она вздохнула.       ― Черт, а я хотел просить у Мазрани увеличения бюджета.       ― Попробуй, ты ему нравишься, и ваш проект тоже.       Женщина посмотрела на свой пустой бокал, потом на его почти полную кружку. Ему показалось, что она заворожено смотрела, как капли от конденсата стекали вниз, оставляя дорожки.       ― Можно попробовать? С колледжа не пила пиво.       ― Да, пожалуйста.       Через пару минут она уже пила свой большой бокал и потом не менее внезапно попросила:       ― Расскажи о своих рапторах.       О них он мог рассказывать бесконечно.       Пиво в их стаканах закончилось. Дождь ― тоже. Влажная духота никуда не делась, но дышать было чуть легче. К машине они шли молча.       Клэр уже собиралась открыть дверцу машины, как резко развернулась и прислонилась к ней спиной. Намек недвусмысленный. Оуэн не собирался упускать шанс. Поцелуй глубокий, голодный и да... горячий.       ― Стоп, ― выдохнула она.       Всё закончилось так же резко как и началось.       ― Это ошибка, ― сказала она, высвобождаясь и садясь в машину.       ― Я надеюсь, не будет недопонимания? ― спросила Клэр, когда он сел за руль, ― я пьяна, ты этим воспользовался.       ― Как можно опьянеть с одного стакана пива?       ― Я же не пью его каждый день… ― она помедлила, ― давай просто забудем.       ― Ну нет, я хочу забыть многое, но не это.       ― Просто отвези меня домой.       ― К тебе или ко мне?       Она ответила ему очень трезвым, злым и ледяным взглядом. Он больше не заговаривал. Когда они подъехали, она вышла и, не прощаясь, с силой захлопнула дверь.       ― Машина-то здесь причем? Корпоративное имущество, между прочим, ― усмехнулся он, провожая её взглядом.