Plan B

Весь мир — это шахматная доска. Игрок, находящийся по ту сторону доски, скрыт от нас. Мы знаем, что он всегда играет честно, что он всегда справедлив и терпелив. Но мы также знаем, что он никогда не пропустит ошибку с нашей стороны, что он никогда не примет в качестве оправдания наше незнание правил. Томас Гексли

      Совет директоров был запланирован на конец октября. Не иначе как «идеальное» время, для отчета о прибыли. В конце-то сезона дождей. К тому же Саймон сказал, что в этот раз никак не сможет прилететь. Он говорил, что полностью доверяет ей, что она отлично справится. Говорить он мог ещё много чего, но Клэр знала, что он, как и любой импульсивный миллиардер, ненавидел советы директоров. Совет всегда опускал на землю. Портил настроение. Нюанс был в том, что Клэр ещё никогда не отчитывалась одна. Дни проходили в суматохе. Все мысли, время и силы тратились на детальную подготовку отчета, согласование программы мероприятий, организацию встреч. К вечеру женщина была как никогда вымотана. Даже не могла вспомнить, когда последний раз ела. Так и засыпала. Кажется, её желудок давно перестал сопротивляться.       В этот дождливый вечер, когда дома после душа единственное, что ей хотелось это уснуть, и желательно не просыпаться пару месяцев, раздался очередной телефонный звонок. Не глядя, она ответила и чуть не выронила телефон.       ― Привет,― послышался спокойный и совершенно не деловой голос.       Всем всегда от неё что-то было нужно, она уже и не помнила, когда говорила с кем-то по телефону спокойно. Даже с сестрой.       ― Кто это?       Хотя она отлично знала кто это. Один скучающий бывший моряк.       Её раздражали многие сотрудники на этом острове своей некомпетентностью и безответственностью. Но Оуэн Грэйди раздражал её другим… или всeм. Своей наглостью, грубостью, снисходительностью. Своей одеждой и запахом: пота, бензина и крови. Своим видом я-знаю-это-лучше-тебя и я-делаю-что-хочу. Своим постоянным приглашением поужинать. Женщина привыкла к разному отношению коллег и подчиненных. Большинство боялись, ненавидели, старались угодить. Другие, в основном руководящий состав отдела генетики и службы безопасности относились со снисходительным пренебрежением. Но никто на всем острове никогда не относился к ней фамильярно. Никто не флиртовал.       Она согласилась поужинать, когда услышала «шёпотки». А это уже выходило за все рамки. Это портило репутацию человека, у которого всё под контролем. Если она не может справиться с одной глупой ситуацией, что говорить о чем-то действительно важном. У неё был четкий план. Она сделает всё, чтобы второго ужина точно не было. Она оделась как на деловую встречу, чтобы создавать видимость, будто с этой встречи она и пришла. Составила список - пусть он думает, что она ненормальная. Отказалась от выпивки, по правде сказать, отказывалась от всего, что он предлагал. Не поддерживала диалог, вообще старалась не слушать и даже откровенно зевнула во время какой-то истории. Казалось, она всё сделала «не так». И была весьма собой довольна. И если у этого мужчины была хоть доля самоуважения, а судя по его самоуверенности, точно была. Он должен был оставить её в покое. Она ошиблась. Но в чем именно пока не понимала.        «Ладно, - подумала она, - тактика делового безразличия не сработала».        Она смотрела на свои растрепанные после душа волосы. Она попробует нечто в корне непрезентабельное.       ― Этот наряд тебе идет больше, садись.        «Проклятье».       Коктейль и огромная кружка пива на пустой желудок было ещё одним неправильным решением.       Утром она проснулась в смешанных чувствах. Беспокойства и ожидания. Никаких встреч запланировано не было, поэтому ей предстояло много бумажной работы. Проверить и подписать огромную стопку документов. Узнав в контрольной комнате, что ничего чрезвычайного не случилось, и всё идет в штатном режиме, она вышла. Женщина была полностью погружена в работу, но при этом вздрагивала всякий раз, когда её телефон начинал звонить. С облегчением вздыхала, выяснив, что это очередной рабочий вопрос. Так прошел весь день и вечер. И следующие дни. С одной стороны Клэр успокоилась. Она надеялась, что хотя бы с этой проблемой разобралась. С другой ― чувствовала, что волнение с каждым днём усиливалось. Но это она списывала на подготовку к совету.       Она делала последние приготовления. Перепроверяла графики, отчеты и презентации. Выслушивала в сотый раз заверения Лоури, что вся аппаратура в конференц-зале настроена безупречно, и даже если ночью случится конец света (а прогноз намекал на грозу) всё будет работать прекрасно. С технической и организационной стороны всё было идеально. Не идеален был разве что отчёт о прибыли. Однако и для этого было решение. Но всепоглощающая паника усиливалась. И это не поддавалось никакой логике.       Клэр была уверена, что не должна нервничать. В конце концов, она так не волновалась при вступлении в должность, открытии парка или встречи президента. Пожалуй, последний раз она чувствовала нечто подобное в юности во время учебы, перед экзаменами или защитой диплома. Быть может, она просто стареет и впадает в детство? В любом случае, алкоголь или успокоительные никогда не помогали. Помогало ей другое. Чего не было довольно долго. И как только эти воспоминания пронеслись у неё в голове, появилось желание. Которому невозможно было сопротивляться. Когда в чем-то сдерживаешься слишком долго, в определенный момент оно имеет свойство настигать во всей полноте. Пару недель назад всё было бы иначе, но не сейчас. Сейчас был субъект, который ― она гнала эти мысли всякий раз – очень хорошо целовался. Женщина ясно видела последствия. Они её крайне не радовали. Но она была движима не разумом, и тем более не сердцем. Она привыкла получать, то чего хотела.       Таким образом, она оказалась на пороге его бунгало, стуча в дверь.       ― Чем обязан? ― поднял брови Оуэн.       ― Я могу войти? – спокойно спросила Клэр, хотя от того как сильно стучало сердце начинала кружиться голова.       Он впустил.       Она ждала, когда он закроет за ней дверь. Не то чтобы в этой глуши открытая дверь что-то могла изменить, но всё-таки. Только потом буквально врезалась своими губами в его.       ― Воу, ― он отстранился почти в ту же секунду, – это твой коварный план, чтобы всё-таки обвинить меня в домогательствах и уволить?       ― Что? Нет!       ― Ты пьяна?       Он стоял достаточно близко, и женщина раздраженно дунула ему в лицо. Ей думалось, что всё будет гораздо проще.       ― Наркотики?       Она закатила глаза.       ― Тогда я не совсем понимаю.       ― По-моему между нами есть некое напряжение, и я подумала, что не мешает с ним разобраться… но если ты не хочешь… ― она медленно отступила на полшага и собиралась развернуться, ― или ты смелый только на словах?       Он притянул её обратно.       ― Значит, я всё-таки тебе нравлюсь? – он играл с язычком от бегунка её платья.       ― Я ехала сюда долбанных полчаса, не для того чтобы слушать твою болтовню.       Он нежный. Очень нежный. Это немного неожиданно. Так как она всегда считала его грубым и примитивным. Хотя в ней сейчас столько напряжения и раздражения, что хотелось другого. Ей хотелось сказать, что она не хрупкая фарфоровая куколка, с которой нужно обращаться так бережно. Но также понимала, что находилась на его территории и здесь точно ничего не могла контролировать, как бы сильно не хотела. Но, каким-то удивительным образом всё, что он делал… сработало. Её наполнило безграничное ощущение покоя. Цель была достигнута.       Она некоторое время тяжело дышала, глядя в потолок. Когда предметы начали обретать очертания, заметила все несовершенства: трещины, паутина, пятна. Не эстетично, но весьма символично. Она встала с кровати.       ― И куда ты? ― лениво пробормотал Оуэн.       ― У меня завтра с утра важная встреча, ― она надела белье.       ― Значит ты приезжала только чтобы перепихнуться?       ― Только не говори, что ты сам этого не хотел, – натянула платье.       Он некоторое время молчал, а потом произнес:       ― Хотел, но не только этого. Но если ты хочешь только этого мы можем…       ― За кого ты меня принимаешь? – оборвала она и подошла с расстегнутым платьем, ― помоги застегнуть.       Он приподнялся и застегнул, а потом взял её за плечи.       ― Слушай, ты мне правда нравишься, ты конечно странная… очень странная, с этим зацикливанием на планировании и контроле, но при этом ты красивая, умная и можешь быть жутко милой если захочешь. Может, у нас что-то получится, может, нет, но мы могли бы попробовать.       Она молчала.       ― Подумай и возвращайся.       Так ничего не ответив, она надела туфли, подошла к двери и тут, как по щелчку пальцев, начался дождь.       ― Ночь, джунгли, ливень, что может пойти не так? – усмехнулся Оуэн.       Женщина решительно открыла дверь и в ту же секунду увидела, как ночное небо разрезала ослепительная вспышка молнии. Сильный ветер ворвался в бунгало, перехватывая дыхание. Через мгновение раздался оглушительный раскат грома. Она беспомощно обернулась.       ― Нет, с тобой я никуда не поеду, даже не проси. Забуксовать ночью в ураган, я не настолько отчаянный, возвращайся, здесь тепло.       Она сделала глубокий вдох и закрыла дверь.       ― Верное решение.       Она молчала, оценивая риски и последствия.       ― Это тебе кара небесная, ― Оуэна определенно веселила вся ситуация.       ― И за что же?       ― За то что ты используешь людей.       ― По твоему виду не скажешь, что тебя использовали, ― она чуть подняла брови, а потом добавила уже строго, ― у тебя есть чистая футболка?       ― Зачем?       ― Я собираюсь в ней спать.       Она поставила телефон на зарядку, настроила будильник и легла на бок спиной к Оуэну. Предварительно одарив его своим лучшим стальным взглядом. Несмотря на то, что кровать не такая уж и большая, расстояние между ними приличное. Ситуация такая нелепая, что даже смешная. Не иначе как между ними рыцарский меч. Заснуть она не могла долгое время. И не только из-за шума дождя, периодического грома и сверкания молний.       Клэр проснулась от яркого света и запаха кофе. Чувствовала себя выспавшейся и отдохнувшей, с приятной ломотой в теле. Впервые за долгое время. Но через секунду она вскочила с криком:       ― Сколько сейчас времени?       Оуэн стоял в одних джинсах с чашкой кофе в руке.       ― Доброе утро, ― он посмотрел на часы, ― почти десять.       Женщина сдержалась, чтобы не выругаться. Она схватила телефону и, к великому ужасу, увидела, что он отключен. Попытки включить не удались, так как похоже он полностью разрядился.       ― Ты отключил?       ― Зачем мне это делать? Вчера ураган был, если не забыла, перебои с электричеством, генератор вырубился.       Она в пару секунд переоделась и, не произнося больше и слова, вылетела со скоростью пули. Машина, к счастью, завелась без проблем. Как только телефон был поставлен на зарядку, высветилась куча пропущенных звонков, в основном от Зары.       ― Да-да, я еду… не спрашивай.       Совет был назначен на двенадцать, каким-то чудом она доехала ни разу не забуксовав. Душ. Одежда. Косметика. Она делала всё настолько быстро и чётко, что в какой-то момент поймала себя на мысли, что совершенно не нервничает.       Зара встретила её с полными ужаса глазами.       ― Где я была? – уточнила Клэр.       ― У вольера «И», – там всегда плохая связь.       ― Молодец.       На совет Клэр опоздала на три минуты.       ― Опросы удовлетворенности показывают, а продажи билетов это подтверждают, ― она указывала на графики, ― что самое запоминающееся ― кормление хищников, особенно Ти-Рекса и Мозазавра, ― «panem et circenses» чуть не вырывалось у нее.        В общей сложности она говорила уже минут двадцать.       ― Но людям хочется большего, поэтому мы разрабатываем гибрид. Грандиозный, грозный и грациозный, ― она все же не удержалась от эпитетов.       ― Вы уже нашли инвесторов? – спросил один из участников совета.       ― Мы ведем переговоры, но договоры можно будет подписать, когда экспонат будет готов…       Совет закончился.       Но он закончился такими словами, которых она никогда не ожидала. Которых она ещё никогда не слышала. Её словно окатили ведром ледяной воды. Одна фраза изменила всю её жизнь и в какой-то мере разделила на до и после. Она разумеется не подала вида, но вышла немного на ватных ногах, не до конца осознав, что услышала. Чтобы хоть как-то отдышаться и по возможности привести мысли в порядок направилась в контрольную комнату.       ― Кто-то не ночевал сегодня дома? ― ухмыльнулся Лоури.       Клэр на секунду вернулась в реальность, представляя вбегающую сюда Зару с воплями. Лоури, разумеется, нашел последнее местоположения телефона.       ― Всё в порядке? – спросила Вивиан, внимательно изучая её.       ― Да-да, конечно, – Клэр натянула свою лучшую улыбку.       ― Как совет?       ― Замечательно. Все одобрили и утвердили. У вас здесь все хорошо? А то я сегодня ещё и экскурсовод.       Услышав подтверждения очевидного она ушла.       Бесконечный день закончился. С ужина она буквально сбежала, не в состоянии видеть этих лицемерных людей. Она сидела в машине с какой-то бездонной пустотой внутри, не зная что делать вообще, и куда ехать в частности. Внезапно весь остров стал ей противен, и если бы была возможность, она была бы первая в очереди на утренний теплоход. Это, к сожалению, не было выходом. Как и алкоголь. Но ей очень хотелось. Вдруг, сквозь въевшиеся и постоянно крутящиеся в голове слова услышанные на совете, пробились другие. Приятные, которые ей не говорили уже очень давно. Она завела машину.       Стаккато её каблуков по деревянной лестнице прорезали тишину вечера. Она не успела постучать, как дверь открылась. Не спрашивая, она вошла внутрь. И как только переступила порог, как только оказывалась внутри бунгало, чувствуя какую-то защищенность, перестала сдерживать слезы. В мире большого бизнеса не было места сантиментам и тем более слезам. Позволила бы себе слабину хоть на секунду не продержалась бы в должности и недели. И она знала, что если начнет, не сможет остановиться.       Она не помнила и не поняла, как оказалась на диване с чашкой чая в руках. По телевизору шел какой-то старый, но цветной фильм, но она смотрела как будто сквозь экран.       ― Кто-нибудь умер? – осторожно спросил Оуэн.       ― Нет…― поспешно ответила она, ― только моя… ― и замолчала.       Она заснула через полчаса. У чая был странный вкус.       Проснулась разбитой и опустошенной. Будильник не слышала. Да и не помнила, чтобы его ставила. На соседней подушке была лаконичная записка: «У девочек, дом в твоём распоряжении». Клэр улыбнулась. В те случаи, когда она просыпалась одна, даже если все было обговорено с вечера, внутри не покидало чувство брошенности. Сейчас этого не было. Возможно, потому что она в его доме. А его дом был буквально пропитан спокойствием.        После совета директоров все негласно разрешили себе передохнуть. Пропущенных звонков не было. Она написала сообщение Заре, чтобы та в очередной раз что-нибудь придумала. И ― напоминание себе: выписать ей премию и дать отгулы.        Напор воды в душе был неважный, но в холодильнике даже нашлись овощи. Позавтракав, точнее пообедав, она стала ходить по дому. Мельком посмотрела на внушительную, ностальгическую коллекцию музыкальных дисков и фильмов. Она не разбиралась в поп-культуре, у неё не было это времени. И остановилась на книгах. Книги были повсюду. На полу, столе, полках. По дрессировке хищников, морских млекопитающих, анатомии, физиологии, психологии, с кучей закладок и пометок. Она никогда не думала, что он так много читает. Она не помнила, когда последний раз читала что-либо, кроме отчетов или контрактов. Она, наконец, призналась самой себе, что он действительно умный. Открыв первую книгу из стопки на столе, женщина нашла фотографию. Оуэн и его «девочки». Маленькие. Две на руках и две на плечах. Не иначе как молодой папаша. Клэр долго рассматривала фотографию, что-то решая. Потом положила обратно и закрывала книгу.       За сегодня ей нужно принять два важных решения. Клэр привыкла планировать. Фраза, что если хочешь насмешить мироздание - расскажи о своих планах была не про неё. Так как у неё всегда был запасной план. И не один. Разумеется, всё планирование велось к достижение целей. До недавнего времени цель у неё была одна. Но сейчас…       Она по-прежнему ощущала себя уставшей. Подготовка к совету высосала из неё все силы. К тому же здесь не было кондиционера и жар проникал в каждый уголок дома. Она снова прилегла и закрывала глаза, не в состоянии думать. В надежде, что ей приснится решение.       Разбудил её рев мотора. После полуденного сна, голова была тяжелая. И у неё совершенно не было сил не то что встать, даже толком открыть глаза.       ― Клэр? – позвал Оуэн, заходя внутрь.       Только сейчас она поняла, насколько наверное ужасно выглядит. И в довершении она до сих пор была в его футболке. Он наверняка подумает, что она проспала весь день.       ― Ты в порядке?       Этот простой вопрос поставил её в тупик.       ― Я не знаю, ― честно призналась она.       ― Я могу узнать что случилось?       ― Я пока не хочу об этом говорить.       ― Ладно, ― он подошел к столу и включил чайник. ― Девочки сегодня были какие-то особенно агрессивные, наверное, почувствовали чужой запах. Наверное, ревнуют.       ― Мыться не пробовал? – попыталась улыбнуться она.       ― Оставил воду тебе, ― пожал плечами он.       Клэр не знала, чего хочет больше уехать или остаться. Но завтра в любом случае нужно было появиться на работе без опозданий. Поэтому она встала, собрала одежду и ушла в ванну. Приведя себя в порядок, набравшись смелости она вышла и подойдя к Оуэну спросила:       ― Ты действительно хочешь отношений со мной?       Он молчал очень долгие несколько секунд, а потом не очень уверенно произнес:       ― Ну да.       ― И насколько?       ― Что?       ― Месяц, полгода, год?       ― Клэр, ― он как-то по-доброму усмехнулся, ― это отношения их нельзя запланировать.       Она пожала плечами.       ― Я веду к тому, что я, можно сказать, публичная личность, а этот остров очень маленький. На сколько ты готов, что о нас будут говорить?       ― Люди всегда о ком-то говорят. Мне всё равно, но ты сама к этому готова?       ― За столько лет я чего только не услышала, вряд ли меня смогут удивить.       ― Ладно.       ― Мне нужно слетать в Сан-Диего ненадолго.       Он кивнул.       Отношения тоже своеобразная игра. И у нее есть правила. Вопрос в том, на что она будет походить на крестики нолики или шахматы. Она целует его на прощание. Не потому что хочет, а потому что так… принято. Как в нормальных отношениях. И если это длиться чуть дольше, чем планировала, она не против.