Спаситель

      Ева больше не могла оставаться в штабе. Она не могла ездить за стену, нормально общаться с противоположным полом, да и вообще смотреть в лицо разведчикам. Девушка ночью собрала вещи и убежала, не оставив даже записки.       Дюпри скакала на лошади куда глаза глядят и плакала. Вся её жизнь превратилась в ад, который начался в тот момент, когда титаны прорвались в Шиганшину.       У Евы была семья… Мать Мона содержала вместе с отцом Дереком небольшое ателье. Дела шли неплохо и Дюпри жили хорошо. Дерек подрабатывал садовником и помогал жене с доставкой тканей. Брат Итан, как и большинство мальчишек, часто задирал сестру и подшучивал над ней. Иногда Ева дралась с братом за последний кусок пирога. Мона смеялась и делила кусочек пополам. Итан шутливо измерял куски линейкой.       Как же девушка скучала по этим временам, как же ей хотелось вернуться в то время и жить по-прежнему. Ева никогда не хотела в разведку. Она мечтала стать швеёй, как мама. Девочка даже научилась шить постельное бельё, фартуки и ночные. Мона всегда поддерживала дочь, когда у той получался кривой шов или она сшивала наволочку лицевыми частями наружу.       — Ничего, научишься ещё! — целовала дочку Мона, разглядывая очередной кривой шов.       — Нет! Я бездарная… — Ева сразу сильно расстраивалась, а Мона нежно обнимала, целовала и успокаивала дочь.       Ева остановила лошадь в городе Фалсус. Обычные, деревянные постройки и запах свежей выпечки, на которую пошла девушка.       Дюпри купила пару булочек. Проведя полночи и полдня в пути — девушка сильно проголодалась. Денег у неё было не так уж и много. Кое-какие сбережения от зарплаты и те самые купюры, которые ей сунул Том.       После быстрого перекуса, девушка направилась искать работу в городе. К её счастью в местной гостинице, принадлежащей солидной мадам Вонг, требовалась поломойка. Пересилить себя и переступить порог гостиницы — было настоящим подвигом для Евы. Она старалась забыть ту страшную ночь из своей головы, стереть себе память, не думать об этом… Слабо, напряжно, но у девушки это получалось. Она даже улыбнулась, когда Сюн Вонг взяла её на работу и повела в комнату для персонала.       Радость от трудоустройства быстро испарилась, когда девушка переступила порог комнаты. Три девушки спали на грязных матрасах, по полу и стенам бегали тараканы, постельное было грязное… Ева не привыкла жить в таких условиях и попятилась назад.       — Смотри, как смотрит на нас. — рассмеялась брюнетка Амелия и подошла к Еве вплотную.       — Смотри вшей от нас не подцепи. — к перепуганной Дюпри подошла вторая девушка, Триш. Её волосы были покрашены в красный цвет какой-то дурно пахнущей краской, от запаха которой Еву сразу затошнило.       — Оставьте её в покое. — Еву потянула на себя за руку шатенка Лола. — Располагайся, рядом со мной спать будешь. — девушка улыбнулась и указала на свободный матрас, лежащий рядом с ней.       Дюпри была ни жива, ни мертва от страха. Внутри всё похолодело, руки затряслись, сжимая сумку с вещами. Девушка с отвращением присела на матрас. Пахло от него так себе, но другой альтернативы, пока не было.       — Не волнуйся, думаю подружимся. — Лола улыбнулась и посмотрела на перепуганную Еву. — Не бойся так, я тебя не обижу и, вы, мымры, не трогайте её!       — Да нужна нам больно эта прЫнцесса. — недовольно хмыкнула Триш и села на свой матрас, взяв в руки журнал, Амелия села рядом с ней.

***

      Эрвин стоял на тренировочной площадке и смотрел на подчинённых, которые выстроились в шеренгу и опустили головы.       — Каким образом Дюпри убежала? Почему никто этого не видел? Она что, первоклассный шпион и умеет передвигаться бесшумно? — спрашивал Смит.       — Возможно. Она такая странная последнее время была. — рассуждал Жан, все посмотрели на него.       Командир задумался над словами Жана. Нет, не могла Ева быть шпионкой, это было слишком абсурдно. Слишком уж она нерасторопная и неряшливая, да и биография у неё чистая.       — Всех допрошу, каждый из вас расскажет всё, что знаете про Еву Дюпри, даже самую незначительную мелочь. — сказал Эрвин. Все послушно закивали головой.       Допрос, увы, не состоялся. Приехал Джеймс Роклер и привёз оборудование для Ханджи. Смиту в эти моменты было не до чего, кроме тёплого приёма дорогого гостя, который последнее время оказывал неплохую финансовую поддержку Разведкорпусу, объясняя это всё тем, что он боится, что титаны сломают стену Розу и захватят и эту область.       — Госпожа Зое, — Джеймс поцеловал руку исследовательницы, — сегодня вы прекрасны, как никогда.       — Спасибо… — Ханджи смутилась и рассмеялась такой лести, вспоминая свои мешки под глазами.       — Оборудование сейчас установят. Вы, командир Смит, пишите что вам ещё нужно. Я привезу всё, что угодно, только сдержите титанов. Моя жена их ужасно боится. — говорил Джеймс, протягивая Эрвину бумагу с печатью семьи Роклер.       — Выпендрёжник, — буркнул Леви, смотря на «дорогого» гостя.       — Вы, капитан Леви, слишком предвзято относитесь к господину Роклеру. — ляпнул Жан и тут же прикусил язык, увидев, как взгляд Аккермана переместился на Кирштейна.       — Смотри, чтобы я к тебе предвзято не начал относиться. — мужчина ушёл с площадки, не желая наблюдать, как Смит, с наигранной вежливостью, общается с Роклером.       Эрвин знал о том, что Леви не нравится то, что Смит выслуживается перед Роклером, но, а что ему ещё было делать? Пособие было небольшое, Ханджи постоянно просила какие-то научные штуки, названия которых Эрвин даже не запоминал, да и Армин тоже был рад деталям, привезёнными Роклером. Ну, а Леви… Ничего, переживёт это.       — Так, в следующий раз привезу жену Майю и дочку Кайю. Кто знает, может Кая захочет тоже стать разведчицей, служить человечеству. — прощался с Эрвином, Роклер.       — Конечно, привозите. Устроим тёплый приём. — улыбался командир, пожимая руку Джеймсу.       Когда Роклер наконец-то уехал, Леви облегчённо вздохнул и занялся работой. Особого интереса к этим однотипным бланкам, которые нужно было заполнять после очередной вылазки, мужчина не испытывал, да и не понимал смысла в этой бессмысленной, нудной писанине, но этого требовал порядок, поэтому выбора у Аккермана не было, кроме как взять ручку и начать писать.        Погода за окном портилась. Ещё секунды назад синее, ясное небо, затянулось мрачными, серыми тучами. Прогремел гром, отдаваясь эхом где-то в грудной клетке, потом потемневшее небо осветили несколько молний. Леви подошёл к окну, рассматривая молнии. Мир во время таких явлений, как будто становился четче. Цвета и очертания природы были такими четкими, что хотелось постоянно лицезреть грозу, а не слепящее солнце, которое своими лучами, размазывало очертание, а иногда и вовсе ослепляло своей яркостью.       Еще один раскат грома и сверкание молний и по окнам ударил дождь. Сильный, резкий ливень, от которого, казалось, лопнут стёкла. Запахло дождём и сыростью и теперь увидеть красивые очертания природы было невозможно. Но даже это не расстраивало. Сам дождь был прекрасен своей причудливой мелодией, такой спокойной, не грузящей, успокаивающей.       Всё-таки каждое природное явление по-своему прекрасно и уникально.