***
Мукуро проснулся сам, до будильника. Его не разбудила дымовая шашка от Реборна, крики о конце света или даже притворная любезность внешнего советника — тот, сильно побледнев во время звонка из Италии, смотался обратно ещё два дня назад. Его утро не началось даже с навязчивых сообщений от Хару, уже твёрдо решившей, что она станет женой мафиози, а потому ей нужен от Тсуны тысяча и один совет. Мукуро, конечно, послал её к Хибари, но девушка не послалась, заявив, что для советов от Кёи они с Хаято ещё недостаточно близки. Как ни пытался Мукуро понять её логику — так и не смог. Это ему положено быть немножечко психопатом, но создавалось впечатление, что этой же целью задались все вокруг. В любом случае, утро началось слишком замечательно, чтобы быть правдой, потому Туман был особенно настороже. Он почистил зубы, оделся, захватил из коридора любимую китайскую фигурку Йемитсу — нужно же было хоть что-то использовать как оружие, его трезубец Аркобалено в воспитательных целях изъял, а это хоть не жалко — и медленно спустился вниз. Несмотря на молчание интуиции, здравый смысл и неверие в спокойный день Мукуро не подвели: в гостиной были посторонние. Развалившись на кресле сидел темноволосый парень в очках, а из кухни раздавались агрессивные звуки расхищения холодильника. — Чикуса! Прикинь, у них даже типов молока два! Вот буржуи. Тебе какое взять? — Не знаю. Думаю, может спросим у Савады? — Чикуса остро взглянул на застывшего Десятого, не способного оторвать взгляд от заполненной водой капсулы за спиной Какимото. — Он-то должен знать. Это же его дом. — А-а? — кажется, Кен намёка не понял, но из кухни всё же вышел, захватив с собой пакет молока и бог знает где найденного заварного рамена. Мукуро готов душу поставить на то, что в доме Савады Наны этот ужас не хранился. Та слишком сильно придерживалась здорового питания. — О, а вот и Десятый. Ну что, рад нас видеть? Мукуро прекрасно понимал, что это провокация, но угрозы не чувствовал совершенно. Да и просто знал, что уж они ему точно не навредят. Потому он молча поставил фигурку на пол и, улыбаясь, шагнул навстречу старым друзьям. — Оя-оя, вы даже не представляете, — Мукуро слегка прищурился, заставляя правый глаз вспыхнуть привычным алым, — как, оказывается, просто вытащить кого-то из тюрьмы, если ты Десятый Босс. Оба мальчишки замерли, в упор глядя на своего старого товарища. — Мукуро-сама?.. — медленно проговорил порядком побледневший Кен, а потом буквально бросился на него. — Мукуро-сама! Собственно, Мукуро подозревал, что эта парочка будет рада его видеть, но попытки раздробить ему рёбра, замаскировав это под безобидные объятия, он точно не ожидал. Благо, тело у Савады Тсунаёши было крепкое. Но надолго ли?.. Мукуро слабо обнял их в ответ и всё же нашёл в себе силы прохрипеть: — Я тоже рад вас видеть, но если вы сейчас сломаете мне рёбра, будет очень трудно убедить внешнего советника в вашей идеальной пригодности на роль моих хранителей… — Оу. — Простите. Они вполне синхронно отпрянули назад, но далеко отходить всё равно не стали, в упор рассматривая его новое тело. Кен самодовольно оскалился: — А я знал, что Мукуро-сама смог выбраться. А ты мне не верил, балда. Чикуса только пожал плечами. Тем не менее, Мукуро счёл этот момент лучшим, чтобы прояснить несколько вещей: — Я рад, что вы оба наконец здесь. Больше никаких Вендиче, — он слабо скривился, вспоминая стражей, более напоминающих ожившие мумии, нежели людей. — Но чтобы мои слова не стали пустым звуком, привыкайте называть меня Тсунаёши. Чем меньше людей знает правду, тем лучше. Ясно? Кен и Чикуса всегда были сообразительными, так что кивнули. Они и без его пояснений прекрасно понимали, что захватом тела Десятого лучше не отсвечивать. Сверху раздался шум, и несколько секунд спустя на лестнице позади него прозвучали шаги. Кто-то зевнул. — Тсу-кун? — раздался заспанный женский голос. — Это твои друзья?.. Погоди. О боже. Что это?! Весь сон из Савады Наны как ветром сдуло, стоило ей увидеть капсулу посреди гостиной. Мукуро мог её понять. Какой-то странный стеклянный резервуар с человеческим телом. Более того, бледный, тощий, в излишне свободной бежевой рубашке, со следами запёкшейся крови на ресницах, весь в цепях. Единственное, что наталкивало на мысль, что человек в резервуаре был жив, это прикреплённая к лицу кислородная маска. Вряд ли бы её надели на труп. Мукуро обернулся к ней лицом и, картинно обведя всех присутствующих рукой, подошёл к резервуару: — Савада-сан, позвольте мне представить вам моих друзей. Какимото Чикуса, Джошима Кен, — оба парня странно переглянулись, но всё же кивнули. Туман удовлетворённо улыбнулся и почти любовно провёл пальцами по толстому стеклу резервуара. — И наконец человек, с которым отчасти вы уже знакомы. Рокудо Мукуро. К чести Наны ей хватило выдержки не сесть там же, где она стояла: — Так, мне нужен кофе. Много кофе. И, я так полагаю, завтрак мне стоит готовить на шестерых? Мукуро со скепсисом посмотрел на своё не подающее признаки жизни тела и покачал головой: — На пятерых. — Му- Тсунаёши-сама, вы не планируете доставать своё тело? — уточнил Чикуса. Мукуро скривился: — Планирую, конечно. Но без присутствия опытных медиков я на него даже дышать не буду. Чёрт его знает, что именно сотворили в Вендиче за то время, что я был тут. Кто-то громко выдохнул: — Кофе. Очень много кофе…***
Несмотря на свои слова, от вызова опытных медиков Мукуро всё же воздержался. Было бы слишком сложно объяснить им, почему едва Рокудо Мукуро пришёл в себя, Савада Тсунаёши из себя вышел. Упс, с кем не бывает, конечно, но мафиози вряд ли поверят в такое простое оправдание. Да и Реборн на полном серьёзе предоставил ему справки, что с телом всё в порядке. Верить справкам — такое себе, конечно, но вряд ли Вонгола бы рискнула обмануть киллера номер один. Потому, выждав два дня, пока Кен и Чикуса более-менее не свыкнутся с обстановкой, Туман приступил к пробуждению. Доставать своё тело из стеклянной капсулы было немного странно, но Мукуро был настроен решительно. Тянуть и дальше было нельзя. — Кен, — решительно начал он. — Да, Тсунаёши-сама? — Проследи, чтобы это тело не пострадало. — Есть! — Чикуса. — Да, Тсунаёши-сама? — Если я так и не приду в себя, — Мукуро кивком указал на таки изъятый у Реборна трезубец, — поцарапаешь это тело. Но без фанатизма. — Понял. — Савада-сан? — Да, Тсу-кун? — Пейте чай. Откровенно говоря, Саваде Нане при его пробуждении присутствовать было совершенно не обязательно, но попробуйте объясните это скучающей домохозяйке. Так что единственное, что оставалось Рокудо, это убедиться, что она не будет особо мешать. Что же до Реборна, то наглого Аркобалено иллюзионист предпочёл игнорировать. Коротко выдохнув, Мукуро закрыл глаза. Как ему и говорил Реборн, действие пули, запечатавшей его в теле Савады, давно сошло на нет, однако иллюзионист всё равно чувствовал некоторую нервозность. Он ещё никогда не покидал своё тело на столь долгий срок, не возвращаясь обратно ни на мгновение. На последнее, конечно, у него была возможность, но не было уверенности, что он сможет вернуться обратно. Потому до этого момента он не рисковал. Сейчас же выбора больше не было. Почувствовав ощущение падения, как это всегда бывает за секунду до сна, Мукуро резко распахнул глаза. Над ним оказался потолок, а сам он лежал на диване. Стоило повернуть голову направо, как он увидел напряженные лица банды Кокуё, Наны и Реборна. Тело Савады повисло на руках у Чикусы, а не Кена, но сейчас всем было плевать. — Мукуро-кун? Рокудо не сдержал довольной улыбки: — Именно, ку-фу-фу- Реборн, какого чёрта?! Инвалидов не бьют! — Не вижу здесь инвалидов, — флегматично отозвался Аркоболено, исподтишка наблюдая за тем, как иероглиф на лице его подопечного сменился на «Путь Людей». Мукуро не был уверен, что его иллюзии подействуют на сильнейшего в мире киллера, но безумно хотел проверить. Правда, всё же сдержался. Не став и дальше продолжать конфликт, Мукуро принял сидящее положение и медленно осмотрелся. Зрение было в норме, но у него всё равно слегка кружилась голова. Оставалось надеяться, что это временное явление. Хотелось бы снова быть полностью здоровым. И свободным, насколько это понятие вообще применимо к человеку, находящемуся под надзором Реборна. Осознав, что в ближайшее время разваливаться он не собирается, присутствующие приступили к своему тёмному делу. Кен и Чикуса завалили его вопросами по самочувствию и странными фразами вроде «что было последним, что вы помните?» Мукуро понятия не имел, с чего они взяли, что при переносе сознания память остаётся в прошлом теле, но справедливо винил в этом заблуждении охранников Вендикаре, любящих слушать сомнительные аудио-драмы по громкой связи. Право слово, первое, что сделает Мукуро, когда станет Десятым, это запретит это дерьмо. Хотя… Если бы не тот факт, что Патриче, брошенная Густавом и Фалько, собиралась наконец-то раскрыть, кто же именно является отцом её сына, банде Кокуё в своё время бы так и не удалось сбежать. Стоило потоку вопросов иссякнуть, как Мукуро вручили поднос с бульоном и гренками. — Не смотри на меня так, Мукуро-кун, — женщина укоризненно покачала ложкой, — я почти уверена, что твой желудок давно забыл, что такое нормальная еда, так что в ближайшее время твой рацион ограничится кашами и супами. Собственно, с этим поспорить было трудно, так что Мукуро мог только кивнуть: — Спасибо, Савада-сан. — И чтобы питание хорошо усваивалось, не мешало бы сразу же приступить к тренировкам, — спокойно добавил Реборн. Пусть сейчас у Рокудо не было ни капли гиперинтуиции, он был уверен, что ничего хорошего ему это не сулило. — И начнём с чего попроще: будешь привыкать управлять двумя телами одновременно. Собственно, примерно после этого заявления Мукуро и смог в полной мере понять выражение «грация коматозника». Его оно описывало просто идеально. Каких-то запредельных способностей управление обоими телами не требовало. По сути это было то же самое, что писать двумя руками: сложновато, но научиться может каждый. Более того — двумя правыми руками, ибо они хоть и были разными, но контролировались одинаково просто. Мукуро из-за этого можно было бы сравнить с амбидекстером. Но. Даже для амбидекстра будет сложно писать обеими руками одновременно разные слова. Этому тоже можно было научиться. Книга рекордов Гиннеса вполне подобное подтверждала. Но сколько на это уйдёт времени?.. За первый день Мукуро спокойно освоил технику попеременного управления. Это было похоже на симс: чтобы посадить двух персонажей на диван, ты должен посадить сначала одного, а затем — другого. В промежутках между действиями, правда, оба тела слегка падали замертво, но с кем не бывает. «С кем не бывает» думал Мукуро, раздраженно потирая отбитый к чертям локоть и делая мысленную пометку в следующий раз менять контроль на более мягких поверхностях. Вторым его достижением стало умение активации пресловутого «автоответчика» в обоих телах. То есть без его непосредственного управления они больше не падали замертво, а продолжали оставаться на месте. Единственное что, снова вернулись странные фразы и бессмысленный взгляд в пустоту. Ну и он случайно напугал этим Саваду-сан. — Тсу-кун! Предупреждать же надо! Я уж подумала, что ты теперь тоже стал овощем! — Не волнуйся, маман, учитывая его физическую подготовку, уверен, разницы никто бы и не заметил. К тренировкам по контролю обоих тел одновременно он приступил только на третий день. С пропусками школы проблем не было. Нана снова позвонила руководству и под ошарашенные взгляды иллюзиониста и киллера доходчиво втолковала директору, что болезнь её сына — это, вообще-то, его вина, поскольку у школы плохая энергетика, которая негативно воздействует на психику учеников. Тот мало того, что не возмутился, но и разрыдался, моля прощение у праведно расстроенной матери. Под всеобщее охреневание Нана милостиво его простила. — Что? Если вы думаете, что Йемитсу я покорила одной только внеземной красотой, то вы ошибаетесь. Реборн сказал, что проверил корни Наны, и родства с Мукуро у неё всё же нет, но оно и видно. По уровню дьявольского коварства иллюзионист сильно не дотягивал. Так или иначе, дальше пошли тренировки по управлению двумя телами разом, и это было не просто плохо, а из рук вон. Мукуро врезался во всё, во что только мог. А во что не мог — превозмогал судьбу и всё равно врезался. Единственным, что не пострадало от его разрушительной силы, стал резервуар, теперь стоящий в углу коридора на манер мрачного аквариума. Просто Нана сказала, что ей нравится синяя подсветка, Мукуро же заявил, что больше хранить цепи Вендиче всё равно негде, так что с лёгкой руки Реборна «аквариум» было решено оставить. Единственными, кто был этим шокирован, были Кен и Чикуса, но Мукуро был почти уверен, что вскоре и они привыкнут к местному уровню абсурда. Всё же в месте, где хорошо кормят, можно привыкнуть ко всему, так? Главной проблемой в тренировках была даже не ошеломляющая грация иллюзиониста, а проблемы с речью. Не с дикцией, нет. Мукуро более-менее твёрдо осознавал, когда он что-то делал своим телом, а когда — телом Савады, но языки явно жили отдельной жизнью. Что-то, что должен был говорить он, говорил Савада. Что-то, что должен был говорить Савада, говорил он. Иногда оба тела говорили одновременно. Иногда — заканчивали предложения друг за друга. — Как близнецы Уизли, — как-то подметил Кен. — Как «кто»? — не понял Мукуро. — Не обращайте внимания, вчера по телевизору шёл марафон «Гарри Поттера», и под восьмую часть Кен немного сломался. — Я сейчас тебя сломаю, придурок. Мукуро с сомнением посмотрел на перепалку своих «хранителей» и вспомнил, как Реборн назвал их детским садом. С каждым днем спорить с этим утверждением становилось всё труднее. Пока он раздумывал как ответить, в дверь раздался звонок. Откровенно говоря, ходить к Савадам было некому. Единственными, кто периодически посещал дом, были соседи, с которыми у Наны были вполне дружеские отношения. Но в последнее время ситуация резко изменилась, и ходить к ним стали чаще. Пусть Нана и наплела директору какую-то чушь про энергетику, на Гокудеру и Ямамото объяснение не подействовало. Мукуро поначалу попробовал уверить их в тренировках, но первый забросал его просьбами конкретизировать, а второй — посмотреть. Мукуро отказал обоим, и тогда мальчишки просто пришли к нему домой и попытались взять скромную обитель штурмом. Первые два часа завываний из-под двери Мукуро стоически их игнорировал, но потом их нытьё достало Кена, и под натиском трёх нытиков Рокудо сдался и открыл дверь. Две пары любопытных глаз уставились на три вполне задолбанных, и Хаято озвучил терзающий их вопрос: — Джудайме?.. Кто это? — Это мои новые хранители, Хаято-кун. — Х-хранители?! Простите, я не знаю, что сделал не так, но это по-любому виноват Ямамото- Такеши не понял. Но понял Мукуро и лишь чудом не закатил глаза: — Новые хранители — это вы плюс они. Не «вместо». Выразился он адски криво, но подрывник успокоился и, положив руку на сердце, медленно выдохнул. Однако менее напряжённо выглядеть не перестал: — А что они здесь делают? Мукуро поверить не мог, что ему приходится оправдываться, но, кажется, выбора у него не было: — Раз уж они новички, то я им объясняю, как быть хранителями. Хаято кивнул, уже более спокойно, но враждебности не утратил и скрестил руки на груди. Мукуро с неожиданным весельем понял, что это банальная ревность. — Ладно, допустим, — он упрямо прищурился и внезапно зыркнул на Кена, явно не ожидавшего такого внимания к себе. — И что же вы за хранители? Мукуро тоже перевёл взгляд на Кена, ожидая простой и уверенный ответ. Кен взглянул на него: — А-э-э, вас? У Мукуро глаз дёрнулся. Он же пять раз это объяснял! — Это называется «Солнца». — Скромно, Тсунаёши-сама. — Ты Солнце, балда. Говорил же. Ты — Солнце, Чикуса — Гроза, я — Небо, а Мукуро — Туман. Эти двое, кстати, — Мукуро поочерёдно указал на подрывника и и бейсболиста, — Ураган и Дождь. — А, теперь понял, — Джошима с умным видом кивнул, но поскольку он кивал так уже в шестой раз, Мукуро ему не поверил. Одно радовало, Реборн говорил, что на кольцах Вонголы атрибуты подписаны, так что, если что, он всегда сможет подсмотреть. Хаято неодобрительно поджал губы: — Джудайме тратит на вас своё время, а вы… Джудайме, оставьте их на меня. Я, как их семпай, быстро объясню им, что к чему! Пара дней — и они станут идеальными подчинёнными! Вообще предложение было очень заманчивым, но Мукуро было жалко этих оболтусов, так что он сделал единственно верный выбор: бросил короткое «нет» и закрыл дверь прямо перед носом удивлённых школьников. Кен сказал, что он поступил жестоко, и что даже ему было жалко этих двоих, но, помня его хохот над их ошарашенными лицами, в искренность его слов Мукуро почему-то не поверил. Хранители приходили ещё дважды, просясь на общие тренировки, но оба раза Мукуро их проигнорировал, так что они сдались. Ещё один раз приходила Хару, до которой каким-то волшебным образом дошли слухи о его болезни. Реборн сказал, что девушка умудрилась подружиться с Кусакабе — кто бы это ни был, — и тот попросту слил ей ту информацию, что ему сообщило руководство школы. Мукуро было всё равно, кто это, но Реборн подчеркнул имя Кусакабе раза четыре, так что иллюзионист сделал себе пометку всё же узнать, кто это такой. Так или иначе, её, в отличие от прилипчивых одноклассников, Мукуро впустил, скормил ей ту же отмазку, повздыхал над тяжестью судьбы и выгнал обратно. Хару оказалась понятливой, так что пожелала удачи, быстро ушла и больше ни разу не приходила. Кто именно пришёл в этот раз, Мукуро не имел ни малейшего понятия, но надеялся, что не кто-то из уже перечисленных. Повторять ту же песню в третий раз ему категорически не хотелось. Да и на перечисленных было не похоже. Судя по аккуратности стучания в дверь, в крайнем случае её собирались попросту выбить. Вряд ли бы даже Хаято посягнул на дверь его обожаемого Джудайме, Такеши и Хару — тем более. А у вполне бесцеремонного Кена, недавно ушедшего с Чикусой гулять, были ключи. Не Йемитсу же так стучать?.. Про врагов Мукуро даже не думал. Интуиция молчала, так что это явно не они. Не став тянуть кота за хвост, Десятый отправил своё настоящее тело на диван в гостиную, а сам ушёл открывать дверь. Пытаться пользоваться обоими телами при посторонних он пока не рискнёт. — О, привет, Кёя-кун… — на пороге оказался Хибари Кёя с цветами, бенто, тонфа и телефоном. Окей, ладно, это вызывает вопросы. — Это что? — Я слышал, что ты болеешь, — убийственно серьёзно отозвался Хибари, кивнув в сторону бенто и неживых цветов. Последние, видимо, на случай, если он серьёзно болеет. Хорошо подготовился мальчик. — И что у тебя в доме поселились какие-то странные личности. — Я понимаю, зачем тонфа. Но телефон? — Чтобы позвонить Кусакабе. — Кусакабе? — Он прячет трупы. — А. А-а. А-а-а, — неожиданно понимающе протянул Туман, только сейчас вспомнив, что рассказывал ему про Хару Реборн. Это с этим-то Кусакабе она подружилась?! Умная девочка, далеко пойдёт. Вообще Мукуро планировал также бесцеремонно выставить вон и Хибари, сославшись на пресловутую волю звёзд, но тот пришёл к нему с едой и готовностью прятать трупы, так что делать это было слегка неловко и опасно для жизни. Рокудо вздохнул. Нужно выкручиваться. Но ничего сказать он не успел. Хибари заглянул ему через плечо и застыл, явно увидев что-то странное. — Что это. Мукуро и сам обернулся, желая узнать, что такое смутило хранителя Облака. Кёя в упор смотрел на некогда пустой угол квартиры. — Это аквариум, — просто ответил иллюзионист. — Аквариум?.. — Да. — А где рыба? — На диване лежит. Кёя посмотрел на него, как на идиота, но быстро успокоился, вспомнив, с кем разговаривает, и пока Рокудо мысленно смеялся над его выражением лица, поднырнул ему под руку и прошёл в дом. Тревога! К такому жизнь его не готовила. Быстро закрыв дверь — даже не на замок, — Мукуро бросился следом за ним, но Кёя уже успел пройти в гостиную и со странным выражением лица уставиться на его настоящее тело. — Это что. Господи, он вообще знает, как пользоваться вопросительными интонациями?.. — Это Рокудо Мукуро. Мой хранитель… — Мукуро быстро расширил контроль, заставляя собственное тело флегматично помахать Хибари рукой, —… Тумана. Собственную ошибку он осознал далеко не сразу. Он опять заговорил не тем ртом. Да чёрт возьми. Туман медленно скосил взгляд на Кёю, ожидая, что тот потребует объяснений или хотя бы праведно возмутится в духе «что за хрень». — Вы близнецы, да? У Мукуро нервно дёрнулся глаз, поскольку он был уверен, что даже очень плохо видящий человек не примет их за родственников хотя бы потому, что их глаза и волосы в разных цветовых гаммах. — Что. — Ну, как Уизли. Осознание пришло внезапно. — А-а, так тебя покусал Кен, да? Хибари нахмурился: — Никто меня не кусал. — Надеюсь, что всё же кусал, потому что иначе это будет значить, что идиотизм передаётся воздушно-капельно, а это уже опасно, — Кёя довольно ощутимо двинул его тонфа по рёбрам, но брать свои слова обратно Мукуро не собирался. — Тогда почему он заканчивает за тебя предложения? — Родство душ, — не моргнув и глазом, ответил он. Кёя с подозрением прищурился: — И что это за родство такое? — Понимаешь, тысячу лет назад в древнем Китае существовали ордена заклинателей, боровшихся со скоплениями мертвецов… — Период древнего Китая закончился ещё до нашей эры, — прервал его гдк. Мукуро и бровью не повёл: — Под «древним Китаем» я имею в виду Китай, который был более древним, чем сейчас… — А с позиции летоисчисления нынешний Китай более древний, чем тот. —… —… — Я могу продолжить объяснение? — Нет, ты несёшь ересь. Кажется, Кёя решил уберечь свою психику от пересказа любимого романа Савады-сан, но других объяснений присутствия своего злобного «близнеца» иллюзионист пока не придумал. — Ладно. На самом деле мы пытались выбрать мне кошку, но пока шли на рынок животных, что-то пошло не так, и забрели на аукцион людей… — Савада, — ай, опасно, Кёя ни разу не звал его по фамилии, — не уходи от ответа. Я знаю, что ты несёшь ересь, только когда тебе скучно или когда не хочешь говорить правду. Так что скажи как есть, пока я не загрыз тебя до смерти. Мукуро слегка приподнял брови, но ничего не сказал. — Забил, то есть. — Молодец, солнышко, — за обращение он снова получил по рёбрам. Снова не так уж и сильно, но как раз по тому же месту, куда парень бил в прошлый раз, потому вышло довольно болезненно. — И вот что тебе рассказать, а? Ты забраковал все мои варианты! Вот чем тебе не понравилось объяснение про рыбку? — Говорящую? — Кёя скептически приподнял брови. — А, ну, то есть, тебя смутило только это? —… ты опять уходишь от темы, — какой он внимательный, когда не надо, а. Ладно. Была не была. Сейчас Кёя забракует даже правдивый вариант, а потом Мукуро будет с чистой совестью — нет — обвинять его в отсутствии доверия к своему Небу, а тот будет до конца жизни ломать голову над тем, где именно была правда. — Хорошо. Ты меня поймал. Это тоже моё тело. Просто обычно у человека оно только одно, но раз уж я будущий босс мафии, то чего мелочиться? Как ни странно, удара по рёбрам не последовало. — То есть это искусственное тело? — со слабой долей интереса то ли спросил, то ли предположил Хибари. Мукуро оставалось только вздохнуть: — Нет. Оно самое настоящее. — И как это работает? — Просто. Как третий, но не лишний, а дополнительный, и идущий со мной на все мероприятия. — Это куда, например? — Например, в постель. И он получил по рёбрам в третий раз, но пылающее лицо Хибари того всё же стоило. Так что, расширив контроль, Мукуро заставил своё тело подняться на ноги и, улыбаясь не менее обольстительно, чем и он сам, подойти к Кёе. Уровень красноты Хибари повысился. А когда оба тела буквально прилипли к нему, а из ушей ГДК решил пойти пар, хранитель Облака всё же оттолкнул обоих и вылетел прочь. Мукуро смеялся, как безумный. Но рёбра на рентгене всё же проверил. На всякий случай на обоих телах.