Неразменное песо

19:20       Окрестности аэропорта имени Даллеса, округ Колумбия

Посадку на рейс объявили, когда Малдер и Скалли почти уверились, что этого никогда не случится. Тяжелые снеговые тучи, как огромные кошки, бесшумно нарезали круги вокруг аэропорта, то приближаясь, то снова отдаляясь. Казалось, они никак не могут решить, что им делать дальше: позабавиться тут как следует или все-таки отправиться проказничать в другое место?       В конце концов, тучи решили-таки оставить Вашингтон в покое и неторопливо удалились куда-то к югу. К огромному облегчению злополучных пассажиров аэропорта имени Даллеса, отчаявшихся покинуть округ Колумбия в обозримом будущем.       - Все-таки не зря «Бюро» и «бюрократия» - однокоренные слова, - раздраженно пробурчал Малдер, с облегчением отстегивая ремень безопасности и удобнее устраиваясь в кресле. – Если бы нам разрешили сразу сдать билеты на этот чертов рейс, мы бы уже давно добрались до Ньюарка на машине.       - Конечно, добрались бы. Но при одном условии: если твой автомобиль уже научился облетать пробки по воздуху, - фыркнула Скалли, тоже отстегнув свой ремень и доставая из портфеля многострадальную папку с делом. В кабинете у Скиннера она так и не успела изучить ее сколько-нибудь тщательно. А кое-кто и вовсе не успел. Зато у них с избытком хватило на это времени позже – пока они торчали в зале ожидания. Большую часть свалившегося им на голову вынужденного досуга (за вычетом кафе, звонков начальству и бессмысленных метаний туда-сюда) они провели, уткнувшись в материалы дела. И успели не только набросать множество версий разного уровня убедительности, но даже приступили к отсеву наименее перспективных.       – Я, Малдер, смотрю на вещи реально. Поэтому считаю, что по нынешней погоде мы бы и сейчас туда не добрались. А так через двадцать минут будем на месте.       - Если только снегопад не увяжется за нами, - парировал Малдер. Перегнувшись через ее плечо, он с опаской посмотрел в иллюминатор, словно ожидая увидеть в арьергарде знакомые тучи, настигающие самолет, подобно своре псов Дикой охоты. – Но зато в кои-то веки можно вытянуть ноги.       Что верно, то верно. После затянувшегося сверх меры ожидания и бесконечных переносов рейса многие пассажиры (благо им не приходилось согласовывать свои действия с упрямым начальством) предпочли сдать билеты. В результате салон заполнился только наполовину. Малдер и Скалли оказались гордыми владельцами целого ряда кресел и расположились там с удобствами. Хотя Малдер, видимо, не так уж сильно нуждался в дополнительном «lebensraum» (*): вдосталь налюбовавшись на облака, он так и остался сидеть впритирку к Скалли. Она подавила мимолетное желание отодвинуться. Такие нарушения личного пространства в рабочие часы все еще ее нервировали.       Агент Скалли и Дана Скалли, не испытывавшая никаких проблем с нежеланием Малдера держать дистанцию, пока что существовали сами по себе, отделенные друг от друга пусть символическим, но барьером. И прямо сейчас Скалли не чувствовала себя готовой экспериментировать с совмещением обеих ипостасей. Это было все равно что забавы ради испытывать на прочность какую-нибудь плотину. Хватит и небольшой трещины, а потом вода хлынет таким потоком, что мало не покажется.       Не отвлекайся. Бери пример с Малдера.       Сидеть в очередном самолете, штудировать очередной файл и обсуждать аспекты очередного дела за столько лет могло бы стать набившей оскомину рутиной. Но не стало. Оба по-прежнему находили такой совместный анализ и попытки подступиться к той или иной головоломке захватывающим действом. А то, что в девяти случаях из десяти они подступались к ней с разных концов, встречаясь где-то на середине, лишь добавляло происходящему интереса. Нынешняя пикировка, впрочем, была исключительно шутливой, просто для поддержания формы: ходы и реплики в их обсуждениях были давным-давно отрепетированы и отшлифованы, подобно па в старом танце. Но сейчас спорить, по сути, было не о чем. Отчего оба чувствовали себя немного не в своей тарелке.       - Послушай, Скалли, – с места в карьер начал Малдер. Он частенько возобновлял прерванные споры с того места, на котором их пришлось прервать. Даже если с тех пор прошла не пара минут, а пара часов. Или пара дней, а иной раз – и пара недель. – Говори что хочешь, но все эти гипотезы насчет расистов-националистов, решивших сыграть во Фрэнка Касла (**) и очистить мир от преступников не-европеоидной расы, - редкая чушь. Поверить не могу, что ФБР отправило этот запрос нам, а не в мусорную корзину.       - Да, в них есть свои натяжки, - обтекаемо выразилась Скалли. Не хватало еще бросаться на защиту версии, казавшейся сомнительной не только Малдеру, но и ей самой. Но просто бездумно следовать за рассуждениями напарника – ну уж нет. – Но ты ведь не будешь отрицать, что кое-какие факты неплохо в них укладываются?       - Да неужели? – немедленно перебил ее Малдер. Хотя и с меньшим пылом, чем можно было ожидать. Похоже, на сей раз он не держал наготове паранормального туза в рукаве. Хотя Скалли не особенно удивилась бы, если бы Малдер исхитрился-таки сваять версию поэкзотичнее. Интересно, сумеет ли он приплести сюда маленьких сереньких (или еще каких-нибудь) человечков?       – И какие же факты? – воинственно продолжал напарник. - Странный знак на запястьях убитых, якобы «похожий на свастику», и их расовая принадлежность? Не говори мне, что ты это серьезно! Нашелся же кто-то, кто вздумал объединить эти дела вот так! Первая версия криминала выглядела гораздо убедительнее. Очень жаль, что они не пожелали ей удовольствоваться. Потому что я сомневаюсь, что «команда экспертов», помощь которой они запросили, сможет предложить им что-то получше.       Скалли в глубине души снова была вынуждена согласиться. Просто и незатейливо? Да. И что с того? Бритву Оккама вообще-то никто не отменял. Но раз уж полицейские чины не пожелали «удовольствоваться этой версией», а чины ФБР приняли всерьез их опасения, то… Неясно, смогут ли они с Малдером в итоге предложить что-то получше, но раз уж их отрядили сюда как экспертов, то Скалли чувствовала себя обязанной тщательно взвесить все возможные варианты. И лишь потом приступить к разработке самых перспективных.       Да, только так! Планомерная, методичная работа позволяет подобрать ключ почти ко всему. Но сосредоточиться на этом скучном этапе никак не удавалось.       Может быть, причина ее беспокойства – Малдер, словно бы нарочно испытывающий ее терпение и проверяющий, насколько близко сможет придвинуться, оставшись безнаказанным? За время их разговора он умудрился практически перетечь в ее кресло и сейчас преспокойно опирался на дальний от него подлокотник. Увы, но это ничуть не способствовало тому, чтобы сконцентрироваться. Если честно, то дело с каждой минутой волновало Скалли все меньше, а Малдер – все больше. И это уже совсем никуда не годилось.       - Я так понимаю, что нашу помощь они запросили просто на всякий случай.       - На какой такой случай? На случай, если их неведомый убийца вырежет всех преступников в городе? Если так, то дело и впрямь серьезное. Мы же все останемся без работы! - с комичным ужасом закончил Малдер.       Скалли невольно фыркнула. У нее разом пропало желание читать лекции на тему того, что полицию тоже можно понять, и вклиниваться в малдеровский поток речей она не стала.       - И после этого меня объявляют главным выдумщиком ФБР? – все еще не унимался тот. – А если серьезно, то для того, чтобы убивать ради некой высшей цели, будь то идея расового превосходства, религия или… Да хоть бы и мира без криминала, нужно быть фанатиком. А фанатикам недостаточно просто по-тихому прирезать кого-то в темном переулке, им нужно, чтобы об их подвиге говорили. Однако здесь я не вижу попытки привлечь внимание. Скорее наоборот. Не говоря уже о том, что два трупа – слишком мало для такого рода секты.       - Если мы знаем обо всех убийствах.       - Согласен. Проверить не помешает. Но пока я, с твоего разрешения, останусь при своем мнении: причины для обращения в ФБР высосаны из пальца.       - Хорошо. - Скалли кивнула, признавая, что аргументы достаточно убедительны, чтобы поместить эту версию в папку «маловероятно». Затевать спор только ради спора и возможности блеснуть красноречием она терпеть не могла. Поэтому просто перешла к гипотезе, стоявшей следующей в ее мысленном списке: – А как насчет фанатика-одиночки? Что, если мы имеем дело с психически неуравновешенным человеком, одержимым некой идеей? Возможно, идеей внести свою лепту в борьбу с криминалом?       - Туше! – Малдер шутливо поднял руки. – Гипотеза «А что, если мы имеем дело с сумасшедшим?» - штука беспроигрышная. В нее можно втиснуть практически все и вся. Не отрицаю, версия о «психически неуравновешенном человеке, одержимом некой идеей» выглядит перспективно. Но я совсем не уверен, что одержим он именно идеей расового превосходства или желанием сыграть в чистильщика, но… Кстати, Скалли, у меня встречный вопрос: ты согласна, что убийца один и тот же?       - Пока не проверю сама, точно утверждать не рискну. Но, судя по отчетам, так и есть.       - В таком случае отвечу тебе ровно то же самое, Скалли: скромновато и для одного-единственного фанатика. Даже если допустить, что он новичок, только-только ступивший на эту стезю.       - Скромновато? Серьезно? Даже если завтра он расправится еще с каким-нибудь криминальным элементом? А через три дня повторит свои подвиги? Сомневаюсь, что ты останешься при своем мнении, - покачала головой Скалли. - И сомневаюсь, что он такой уж новичок. Судя по тому, что я вижу в отчетах медэкспертизы, мы имеем дело не с офисным клерком, впервые в жизни схватившимся за кухонный нож.       - Иными словами, у этого типа может быть темное прошлое?       - Не исключено. Но прежде чем делать выводы, я предпочту проверить свои догадки. Надеюсь, через час-другой у нас будет больше информации.       - Согласен, - кивнул Малдер. – И, кстати, у меня тоже есть кое-какие наброски к профилю. Но пока довольно отрывочные. Хочу дождаться твоей экспертизы, а уже потом привести это к общему знаменателю. И единственное, что никак не желает вписываться в мои выкладки, – отметина на запястьях убитых. Что ты об этом скажешь?       Ну вот опять, как всегда! С идеей обсудить каждый аспект дела упорядоченно и методично, а не перескакивая с одного на другое, можно было распроститься. Малдер выжидательно молчал. Тогда она, пожав плечами, с хирургической точностью выудила из папки один тонкий файл. Пробежала по нему глазами. Папка при этом оказалась, по сути, в распоряжении Малдера, но он не сделал ни малейшей попытки забрать ее себе.       - Насчет этих отметин, Малдер, пока могу сказать не то чтобы много. Точнее, ничего сверх того, что есть в материалах дела. На запястье у обоих убитых был широкий фигурный полубраслет с выпуклым рисунком. Позже поверх этого браслета застегнули наручники, поэтому он глубоко врезался в кожу оставив ссадины, повторяющие контуры. Видишь?       Малдер покорно рассмотрел и фотографию, и прилагавшийся к ней набросок, реконструирующий внешний вид браслета. Реконструкция, с его точки зрения, была так себе, но позволяла составить кое-какие впечатления об оригинале.       - Кстати, Скалли, а почему именно свастика, нацизм? По-моему, это самый обыкновенный солнечный крест.       - Не знаю. Возможно, потому, что современные нацисты неравнодушны к этому символу. Как и их предшественники. И те, кто склонные перестраховываться, начинают видеть нацистские символы в любом языческом орнаменте. А если добавить сюда еще и расовую принадлежность жертв… И пожалуйста – картинка уже не такая натянутая. Не знаю, что мы выясним в итоге, но пока я не склонна делать такие далеко идущие выводы только на основании формы и рисунка этого браслета.       - Согласен! Иногда кельтский крест – это просто кельтский крест, - немедленно ввернул Малдер.       Смотреть, как Скалли тщательно анализирует чью-то теорию, находит слабые места и разносит их в пух и прах, давным-давно занимало одно из лидирующих мест в списке личных предпочтений Малдера. Особенно в тех редких случаях, когда теория не принадлежала ему самому.       - Совершенно верно, - усмехнулась Скалли. – Но сбрасывать со счетов этот браслет точно не стоит. Как-никак, его таки носили оба убитых. И мне бы очень хотелось узнать, почему. В них трудно заподозрить любителей этно-стиля.       - Или кротких агнцев, которые покорно дадут утащить себя на заклание, - добавил Малдер. С этим трудно было поспорить. Полиция прикрепила к делу фотографии убитых, взятые из архивов. С обоих снимков мрачно глядели здоровенные плечистые громилы. Несмотря на все различия во внешности, между ними было нечто неуловимо и неприятно общее. Повстречав таких молодчиков в темном переулке, мирный обыватель обычно горько раскаивается, что не пошел другой дорогой, и тоскливо прикидывает, в какую сумму ему обойдется эта «приятная» встреча.       – Из чего я склонна сделать вывод, что наш убийца тоже достаточно молод и в отличной физической форме. Согласен? Или у тебя есть объяснение получше?       Малдер умудрился придвинуться еще ближе, хотя казалось, что ближе просто некуда. - У меня? Нет… Я полностью согласен с мнением эксперта. – Знакомый хрипловатый голос, раздавшийся у самого уха, заставил ее задрожать всем телом. Теплое дыхание слегка ерошило волосы у нее на виске и едва ощутимо щекотало кожу, но слова Малдера доносились словно бы из неимоверного далека. Сосредоточиться на них и тем более связно ответить вдруг стало очень сложной задачей. Это состояние настигало ее не в первый раз – всегда внезапно, как гром с ясного неба, всегда не вовремя. Но никогда прежде оно не накатывало на нее с такой силой. Как волна, неотвратимо накрывающая тебя, пока ты судорожно цепляешься за остатки самоконтроля.       - Отлично, - сдавленно ответила Скалли, нервно облизнув губы. На более осмысленный ответ у нее просто не осталось сил. Разумеется, она справилась бы с собой, собралась бы с мыслями и вновь нацепила на лицо спокойно-профессиональную маску. Если бы Малдер не выбрал именно этот миг для того, чтобы оторваться от бумаг в папке и заглянуть ей в лицо.       Они застыли практически нос к носу. И волна – обжигающая, яростная - все-таки сбила ее с ног, оторвала от опоры и поволокла за собой. Скалли ощутила, как горячо вспыхивают щеки, а гулкие частые удары сердца, казалось, отдаются в самых дальних уголках салона.       - Но нельзя исключать, что… - Малдер резко умолк, так и не докончив начатой фразы. Тяжело сглотнул. Скалли зачаровано смотрела на него, словно никогда не видела так близко. Пушистые светлые кончики длинных ресниц, темная, почти черная окантовка по краю радужки, теплые золотистые искры, вспыхивающие где-то в самой глубине. Почему она никогда прежде не замечала, что у Малдера красивые глаза?       Время словно замедлило свой бег, каждая секунда стала тягуче-неторопливой, растянувшись на целую вечность.       Желание зарыться пальцами в его мягкие волосы, притянуть к себе и коснуться губами губ вдруг стало почти нестерпимым. Достаточно было малейшего содействия со стороны Малдера – и Скалли сдалась бы на милость искушения. Малдеру достаточно было самую чуточку податься вперед, чтобы свести на нет и без того ничтожное расстояние между ними.       Но он остался неподвижным. Лишь напряженное выражение лица и расширенные зрачки – черные, бездонные, как ночное небо, - с головой выдавали, что Малдер находится во власти тех же эмоций, что сейчас владели ей самой. Почему-то именно этот факт подействовал на Скалли отрезвляющие.       Волна отхлынула. Без нее.       Скалли опустила глаза и отвернулась, в замешательстве глядя в иллюминатор. Какого черта только что случилось? Нет, конечно, мир бы не рухнул, начни они сейчас целоваться, как два впервые дорвавшихся друг до друга подростка, да и пассажиры самолета, обрати они внимание на этот факт, вряд ли были бы шокированы, но… Чтобы она, Дана Скалли настолько потеряла голову?       Мимоходом, не прилагая никаких усилий, Малдер умудрился разрушить единственный оставшийся между ними барьер, заботливо выставленный ею между работой и личной жизнью. А хаос, неизбежно возникающий в таких случаях, вызывал у Скалли безотчетную панику.       Первым ее побуждением было отступить – куда угодно, только подальше от Малдера. Вторым – обрушиться на него, чтобы надолго отбить охоту играть в провокационные игры в неподходящее время в неподходящем месте. Классическая реакция «бей или беги». Само собой, она не дала воли ни одному из этих иррациональных порывов.       Внутреннее смятение длилось недолго, но за эти секунды Скалли успела взять себя в руки. А еще - признаться самой себе, что ее излюбленная тактика - развернуться, уйти, закрыться, когда эмоции становятся слишком сильными, - нуждается в пересмотре. Малдер и спокойствие никогда не были синонимами. Ну и что с того? Страница перевернута. Хочет ли она не просто работать с этим человеком, но и дальше идти по жизни с ним?       Да. Все это обдумано и взвешено не раз и не два.       Назад пути нет. Значит, нужно учиться справляться с зашкаливающим накалом страстей. Задача, сравнимая с тем, чтобы оседлать огромную волну и промчаться на ее гребне. Но, черт побери, в одном можно быть уверенной точно – скучать ей не придется.       А раз так, к чему откладывать? Придется барсу, выражаясь образно, заняться изменением своих пятен (***) . Прямо сейчас - решила Скалли и повернулась к Малдеру. Тот выглядел примерно таким же ошеломленным, какой она себя чувствовала.       - Нельзя исключить что? – все еще неестественно хриплым голосом переспросила Скалли, не без труда восстановив нить беседы, прерванной, кажется, не пару минут, а пару часов назад. Секунду-другую Малдер непонимающе смотрел на нее, словно человек, внезапно разбуженный посреди увлекательного сна.       - Нельзя исключить того, что мы… что от нас… что мы можем что-то упустить, - неуклюже закончил он. Потом выпрямился и не слишком охотно отодвинулся в сторону, расположившись теперь уже в пределах исключительно своего кресла. Скалли подавила вздох. В другое время она, возможно, от души посмеялась бы над иррациональностью человеческой природы. Минуту назад ей хотелось только одного: чтобы Малдер перестал ее провоцировать, а теперь ей уже недостает его близости настолько, что впору самой восстановить исходное положение.       Держи себя в руках. И соберись уже, наконец.       - То есть? Что же мы упускаем?       - Ну… В протоколах с места происшествия указывается, что рядом с телами погибших в обоих случаях обнаружены какие-то сухие листья. Видела? - Скалли кивнула. Малдер протянул руку к раскрытой папке, все еще лежащей у нее на коленях. На секунду замер, словно опасаясь обжечься, потом решительно взял оттуда один из файлов. – Но ведь сейчас зима, снег. И я подумал… Подумал, что…       Он надолго замолчал. Казалось, Малдер никак не может собраться с мыслями.       - Извини, Скалли… - после долгой паузы сказал он. – Кажется, я несу какую-то чушь.       Отрадно было видеть, что Малдер тоже чувствует себя не в своей тарелке. Но он наверняка окончательно придет в себя очень скоро. Кошки всегда приземляются на все четыре лапы, ведь так? Ей показалось, что в глубине его глаз уже разгорается веселый огонек. Скалли догадывалась, что его так обрадовало. «Думаешь, что взял реванш за ту маленькую интермедию в кабинете Скиннера? Ладно, поживем-увидим. Еще не вечер, Малдер».       - Ты прав. Причем дальше о них нет ни слова, что интересно вдвойне. - Скалли придвинула себе папку и лучезарно улыбнулась, с удовольствием отметив, как Малдер слегка поежился. – Скоро будем на месте. Обещаю, что уделю этим загадочным листьям максимум внимания. _____________ сноски: * Жизненное пространств (нем.) ** Фрэнк Касл (прозвище «Каратель) - вымышленный персонаж вселенной комиксов "Марвел" (впервые этот антигерой появляется «на сцене» в 1974 году). После того, как его жена и дети погибают от рук гангстеров, Касл объявляет войну преступному миру, решив, что единственная возможность покарать преступников – это ликвидировать их самостоятельно. *** Библия (Иеремия 13:23)