Пятая симфония Моцарта.

Его руки двигались плавно, подушечки пальцев нежно касались клавиш. Он играл так, словно музыка всегда была неотъемлемой частью его жизни. Он играл, словно музыка была его чертовым спасением. Мелодия лилась неотрывно и ровно. Иногда можно было услышать дрожащую ноту, но эту небольшую ошибку закрывала последующая, правильная, нота, создавая нужный тембр звучанию. От удовольствия, стоящая поодаль женщина, закрыла глаза и тихо слушала то, как молодой юноша проигрывает Пятую Симфонию Моцарта. Когда же парень закончил небольшой концерт, женщина ласково посмотрела на него. В её глазах читалась любовь и забота к сыну, чего она никогда не скрывала. Ни от кого. — Ты никогда не играл её раньше, — Нарцисса аккуратно положила свою ладонь на плечо сына. — Мне понравилось. Драко слегка вздрогнул, но вида не подал: — Maman, ты же знаешь, что эту симфонию я никому не играю. — Знаю, поэтому я не могла удержаться, чтобы не послушать её, — Миссис Малфой тепло улыбнулась сыну. — И да, у тебя завтра поезд. Постарайся уснуть. Нам рано вставать, если ты не хочешь добираться до школы на метле. Поцеловав на ночь сына, она закрыла за собой дверь, оставив Драко наедине с самим собой. Самоанализ и самобичевание уже стали для него чем-то родным. В каждый день он уходил в себя, подолгу анализируя свои поступки. В детстве он запирался в комнате и придумывал себе идеальную жизнь: отец, который им гордится, мать, держащая на руках внуков, красивая жена из древнего рода, работа в Министерстве… Всё казалось тогда таким правильным и нужным, а сейчас Малфой готов засунуть два пальца в рот и выблевать всю дурь из головы. Для десятилетнего Драко это была не дурь, а путёвка в счастливое будущее. Близится война. Драко и сам понимает это, но ничего не может поделать. Что движет им? Страх. Не за себя. За родителей. Хотя, в какой-то степени страх за то, что он умрёт, так и не оставив после себя ничего. Пустое, мать его, место. Отец говорит, что это честь. Честь быть им. Пожирателем Смерти. Быть убийцей. Кап. Кап. Кап. Звук падающих капель бил по голове, как кувалдой. Кран давно закрыт, но вода не перестаёт течь, словно стараясь ещё больше довести Драко до нервного срыва. Видит Мерлин: он на грани. Посмотрев на себя в зеркале, юный Мистер Малфой испуганно отшатнулся. Ещё ни разу за лето он не видел себя таким. Лицо осунулось, побледнело. Теперь его аристократическая бледность напоминала вампирскую. Вены стали больше выступать, проявляя синий оттенок. Голубая кровь, как же. Усталый взгляд и желание Сдохнуть. О, до внешнего вида ему было всё равно, когда в твоём доме обитает Тёмный Лорд. Одно лишь его присутствие вызывало рвотный рефлекс и дрожь. Ту самую дрожь, от которой ломит тело и зудит под ногтями. Ему было вообще не до всего. «Драко, Драко, Драко… Не ты ли так рьяно желал быть в их числе?» — мерзко твердил внутренний голос. В лучших традициях Люциуса Малфоя. Приторно-издевательский манер. Да. Он, блять, хотел быть в их числе. В детстве. В свои четырнадцать. Он хотел, но сейчас нет, а ничего уже не изменить. Отец говорил ему, что быть Пожирателем это великий дар и не каждому он даётся. Сейчас же Драко готов плюнуть ему в лицо и сказать, что, чёрта с два, это никакой не дар. Это проклятье. Перед юным наследником стоит тяжелый выбор, который будет преследовать его весь учебный год, не давая возможности глубоко вздохнуть. Радует одно: он будет в школе, подальше от Тёмного Лорда, отца, тётки и других Пожирателей Смерти. Не видеть их тупой оскал и не слышать лязг цепей из подвала, не слышать крик очередной жертвы. Он будет в безопасности хотя бы на какой-то срок, пока не поймёт, как выбраться из этого ада. Война ещё не началась, но Драко уже мёртв.

***

В Норе семейства Уизли царила весёлая атмосфера. Близнецы подтрунивали над своим братцем Роном, Джинни щебетала о чём-то с Гермионой и, Гарри мог поклясться Мерлиновыми панталонами, что обсуждали они парней; Мистер и Миссис Уизли возились на кухне и их возня приятно пахла. Пирог с патокой. Гарри обожал его. И, скорее всего, Молли испекла его именно для Гарри, который приехал сегодня утром в Нору, чтобы со всеми вместе отправиться на платформу. За это лето шрам Поттера болел несколько раз, что дало знак. Скоро. Но сейчас он не хотел об этом думать. Наблюдать за семьей Уизли, которая стала и его собственной, было по-домашнему приятно. Рядом с ними он забывал, что является Героем. Для них он просто Гарри. Единственное, что напрягало Поттера, — натянутые отношения с Джинни. После того, как он отказался снова начинать встречаться, Джинни перестала с ним разговаривать, хотя вниманием парней не была обделена. В прочем, его это устроило. Меньше выноса мозга будет. Этот год и так успеет его порядком поиметь. Сейчас дело осталось за малым. Попасть на Хогвартс-экспресс и не проспать.