Хлопья снега на крыльях огня

А успею ли я? Если бы кто-то видел вечернюю Магнолию с высоты птичьего полёта, то непременно бы сказал, что она похожа на россыпь ярких разноцветных огней, что были хаотично раскиданы на чёрном материале. Погода стояла тёплая; легкий летний ветерок шевелил кроны деревьев, создавая едва уловимый шум листьев среди звуков жизни магического города. Кто-то любил проводить такие вечера у себя дома, занимаясь любимым делом, а кто-то гулять по городу, по его парку, магазинам и маленьким улочкам. Как раз этим и занималась одна приметная по своей внешности девушка. Она шла вдоль реки, что разделила небольшой район на две части. Её отражение слегка поколебалось волнами из-за мимо проплывшей лодочки с туристами. Девушка обратила свой взгляд к вечернему небу, где уже одна за другой стали появляться первые звёзды. Она знала о них больше, чем кто-либо. Она знала, что звёзды это живые существа, которые чувствуют тоже самое, что и живой человек. «Да помогут мне звёзды», — едва слышно прошептав, словно какое-то сильное заклинание, девушка последний раз кинула взгляд на небо и продолжила свой путь. Каждый шаг давался с трудом, отдаваясь сдавливающей болью где-то около сердца и в легких. Её стало подкашивать, от чего пришлось сбавить шаг и уложить руку на грудь, на сердце, в которое впивались ядовитые шипы мифических цветов. В сознание подкралось чертовски неприятное чувство, что на этом празднике может пойти совсем всё не по плану, не так, как планировала светловолосая девушка. К её горлу предательски и так нежеланно подступает тошнота, но она стойко продолжает идти вперёд, игнорируя любые позывы выплюнуть, что мешало нормальному функционированию её дыхательных путей. Тысячу мыслей пролетало с бешеной скоростью, с такой же скоростью, что стучало её сердце. Она была уверена, что именно сегодня решится её судьба, потому что сегодняшний вечер был выбран Овном как день признаний. «Эти духи меня в могилу сведут», — с теплотой в глазах улыбается та, продолжая свой путь. В горле запершило, словно при простуде, и остановившись в нескольких метрах от двери в свой «дом», как все называли гильдию, она постаралась прокашляться. В кулак, всё как положено, и совсем даже не удивилась когда на своей ладони она обнаружила аккуратные бледно-розовые лепестки неизвестного ей растения. «Даже зимой будет весна» — девушка горько усмехнулась, скидывая лепестки к себе в сумку, что бы в дальнейшем уберечь их от всех за замком небольшой шкатулки. Выбросить их это было бы равносильно тому, как сотворить грех. — Привет, гильдия! Громко, сквозь сковывающую боль произнесла заклинательница, распахивая массивные двери здания. Всех не перекричишь, но добрая часть состава, преимущественно та, что была ближе к выходу, обратила на неё своё внимание и также в ответ поприветствовала её. В руках у девушки сразу же оказался деревянный стакан с дешевым пойлом. Какая-то синяя жижа, и девушка могла поклясться, что она видела как там что-то булькнуло. И хмыкнув на поддатое окружение вокруг себя, она старалась пройти опасный путь до барной стойки с препятствиями в виде пьяных тел, летающей мебели, порывах магии, что не могли сдержать от радости. Она ещё с порога гильдии почувствовала на себе изучающий взгляд со второго этажа, где сидела так называемая «элита» гильдии, и обернувшись заклинательница сталкивается с железной маской. Но она точно знала, что взгляд который идёт оттуда смотрит прямо в душу, прямо на сердце, что оплели цветы, которые безжалостно впивались острыми иглами в жизненно необходимый орган. Слабо улыбнувшись, она кивнула Бисклоу в знак приветствия и села за барную стойку, сразу же обращая своё внимание на Миражанну, отдавая ей стакан, что дали при входе. — Привет, Люси, — как всегда улыбающаяся красавица гильдии стояла по ту сторону, занимаясь своим любимым делом — разливала напитки, да протирала бокалы. Подошедшая девушка искренне не понимала, как можно любить подобное, особенно когда ты выполняешь эти действия из-за дня в день, каждый час и чуть ли не каждую минуту, — выглядишь совсем неважно. Наверное устала после задания. — Да, можно и так сказать, — вот что что, а врать Хартфилия точно умела, поэтому сейчас она сказала и даже не покраснела, потягивая уже более дорогой алкоголь из запасов гильдии. Она знала, Миражанна далеко не глупая, догадается, что не из-за задания она имеет бледный вид, мешки под глазами и опечаленный взгляд. Девушка была уверенна, та не станет устраивать допрос для неё, по крайней мере на виду у стольких людей. Праздник ведь, как никак, — не видела моих? — Да где-то бегали, наверное сейчас подойдут сюда. Они тебя искали. Пожав плечами, Мира бросала эту фразу уже направляясь на другой конец гильдии с подносом только что прибывшей из погреба выпивки. Не сильно-то и расстроившись, та осторожно глубоко вздохнула, стараясь не беспокоить сад, что цвёл у неё внутри. Хартфилия развернулась в полный оборот на стуле, окидывая огромный зал безразличным взглядом больших карих глаз. В ней боролись различные чувства, от чего становилось неимоверно тоскливо. Люси за прошедшие два месяца научилась ловко маскировать свою болезнь, что никто до сих пор не догадался. Почти никто. «Маг душ, » — подумала та, косясь на второй этаж, — «хорошо что умеет молчать, когда это действительно надо». Её взгляд блуждал по залу медленно, выискивая одну розоволосую макушку. И она нашла её, но тут сразу же сердце болезненно сжалось, а в легкие поступила новая порция расцветающих цветов, словно какая-то едкая жидкость. Вот он, так близко, но не к ней. После возвращения Лисанны, их давно потерянной подруги, Нацу словно рассудка лишился. Не отходит от той ни на один шаг, боясь, что та снова может исчезнуть по его вине. «Бесит» — каждый раз мелькало у неё в голове красным цветом, когда она видела их вместе. Люси не глупая, начитанная, она всё знает, но надеется, что судьба повернется к ней своим ликом и дарует ей исцеление. Изредка появляются такие обстоятельства, которые способны разорвать связь между истинной парой. Хартфилия даже с такого расстояния девушка видела парные татуировки на телах, что означало только одно — она однозначно за бортом. Даже барахтаясь там, она надеется, что её подхватит шлюпка и будет всё как в дешевых романах. А она прочитала их немало за свои семнадцать лет. — Интересно, когда они объявят всем уже, — проговорила подошедшая на своё рабочее место Штраусс старшая, которая проследила за взглядом своей подруги. Люси непонимающе обернулась и с немым вопросом посмотрела на ту, — они истинные, Люси. Встречаются давно, так что пора бы и под венец, детишек заделать. Сердце молодой девушки болезненно кольнуло, но удивлена она не была. Она знала, она понимала, но как дура хранила в себе едва живую надежду на то, что всё может поменяться. Люси поступала эгоистично, по отношению к своей белокурой подруге, что прямо сейчас шепнуло на ухо заведенному Драгнилу. «У Лис будет красивая фамилия, » — горько усмехнувшись, она повернувшись вполоборота к барной стойке попросила повторить напиток. — Заткнулись все, — Распитие напитков и хоровод из песен прервал рёв убийцы драконов, который казалось взобрался на груду сломанных столов и стульев одним прыжком. И дабы его уж точно все заметили, испустил небольшое количество пламени вверх, тем самым подпаля деревянные балки, что поддерживали потолок, — у меня для вас объявление. Сердце молодой особы в который раз за вечер сжалось, а к горлу подступило неприятное ощущение жжения. Хотелось разодрать себе горло, вспороть грудную клетку, разрезать легкие и сердце, лишь бы избавиться от надоедливых цветов. От них тошнило похуже стряпни Эльзы, хотя это она вслух произносить боялась. — В следующем месяце, — Нацу слегка запнулся, и отвел взгляд в сторону своей спутницы. Она ему уверенно кивнула, мысленно поддерживая, — приглашаю всех на свою свадьбу. Я женюсь на Лисанне Штраусс. В просторном зале гильдии на пару секунд повисла тишина. Могло ли это быть неожиданностью для окружающих? Наверное нет. Хартфилия не исключение, она знала, но верила, что всё можно изменить. Её лёгкие разрываются от переполнения их лепестками, а пунцовые щеки убийцы драконов и подруги, их взгляды направленные друг на друга, кажется добивали девушку. Резко раздался гул голосов, крики и громкие поздравления, а Люси не слышала. Она смотрела на то место, где недавно стоял её мир, её любовь, её Драгнил. Она находилась словно в каком-то вакууме не смогла выдержать взгляд на происходящие, отводя его в сторону, на мало знакомых ей людей. Хоть это и гильдия, казалось бы, её дом, но не всех она знала хорошо. Меньше всего ей хотелось знакомиться с ними, когда в голове словно на повторе звучали слова розоволосого парня. «И всё-таки, я проигравшая», — сама себе мысленно усмехнувшись, Хартфилия наигранно гордо выпрямилась и тепло улыбнулась, что шествовала мимо, принимая поздравления. Всё, что смогла сказать светловолосая девушка, это короткое «Поздравляю, Нацу. Я рада за вас». — Знаешь, Мира, кажется я простыла, — шмыгнув носом, словно подтверждая свой липовый диагноз, она развернулась к белокурой девушке. Вставая с высокого стула, заклинательница лишь легко махнула рукой, прощаясь с барменшей, — пойду домой, а то шумно тут, голова болит. До встречи. — Выздоравливай, — с такой душевной добротой она это произнесла, что к Люси неожиданно вернулся приступ тошноты. Постаравшись как можно быстрее уйти с гильдии, она почувствовала на себе всё тот же отчасти грустный взгляд мага душ со второго этажа. Она больна, но признаться никому уже не сможет. Отсчёт до конечной точки пошел, осталось совсем немного. Выйдя за пределы территории гильдии, девушка неожиданно для себя сорвалась на бег, удивляя мимо проходящих жителей города. А она лишь выплёвывает эти жалкие цветы и бежит прочь из здания не видя перед собой дороги от скапливающихся в уголках глаз слёз. Она — больна, её ошибка — юношеская любовь к лучшему другу. Чистая, верная, безответная любовь. Её диагноз — «Ханахаки».