Earl Grey

Апогея развития китайской керамики принято считать эпоху династии Сун. Керамика была знаменита своим покрытым кремовым, голубым и селадоновым глазурям изделиям с элегантным флоральным декором. Так жаль осознавать, что его больше нет в доме Намджуна. Дворецкий ползает по огромной комнате господина и собирает мелко расколотые кусочки ваз. Большие куски фарфора он давно убрал, но остались очень мелкие фрагменты керамики, которые могут впиться в ногу Джуна т. к. в особняке господина безтапочковый режим, то нужно все тщательно убрать и вымыть. Комната Джуна — это не единственное место хранения артефактов и ценных вещей, которые очень дороги Киму. Весь дом Намджуна просто усеян различными ценными вещами, но есть ещё специально отведенная комната для более больших размеров коллекционирования. Любовь к собирательству ценных вещей началось с тех времен, когда отец Кима ещё был жив. Джун до сих пор помнит этот момент, как будто это было вчера. Это был день рождения Намджуна, ему тогда исполнилось восемь лет. В особняк слуги принесли интересный сосуд, который так напоминает по форме любимый мячик Намджуна, в котором кружат золотые рыбки, но на самом деле у этих рыбок был угрюмый вид, который так заинтересовал маленького Джуна — это была фарфоровая ваза, период правления императора Ши-цзун (1521-1567). Этот сосуд должен был бы быть подарком на день рождения господину Йонгу, у которого день рождения был через неделю, но маленькому Киму так понравилась эта ваза, что он упрашивал отца не дарить её, а оставить себе. После долгих уговоров вазу все же подарили маленькому Киму, а не другу отца. Восьмилетний Ким не понимал, что эта ваза похожа на урну с прахом, а не на его любимый мячик. Когда Намджун немного подрос, его мячик потерялся, а ваза осталась. Теперь этот сосуд стоит рядом с кроватью Кима, которая так приятно греет душу. — Господин, вы проснулись? — дворецкий подходит к Киму и садится на край кровати и накрывает его руку своей ладонью. Намджун открывает глаза и анализирует свою комнату на существенные повреждения. Не одного ценного артефакта не осталось! Просто одни белые стены смотрят на Кима, и кричат «Зачем ты это сделал?» — Ваза! С ней все в порядке? — поднимается Джун с кровати и опирается спиной на спинку кровати. — Господин, но о какой вазе идет речь? У вас их много, — убирает ладонь с руки Кима. — О той самой! Фарфоровая ваза, период правления императора Ши-цзун. — Извините господин, но нет. Она не сохранилась. — Ох, нет. Зачем я это сделал? — спрашивает сам у себя Ким. — Господин, не переживайте так. Я собрал кусочки. Мы найдем мастера, и он все починит. Склеит так, что ничего видно не будет. — Как я вчера заснул? Я не помню. — У вас был нервный срыв. Мне пришлось вызвать врача, он приехал и вколол вам успокоительного. У вас такого никогда не было. В чем была причина вашего гнева, что вы разнесли всю комнату? — Ничего. Плохой день выдался, — лжет Ким. — Вы уверены в этом? Или вы мне лжете? — Лгу, но правду я не скажу. — Как хотите, но больше никогда не кидайте в меня вазу династии мин. — Хорошо. В следующий раз кину в тебя вазу династии сун. — Следующего раза не будет — это я вам обещаю, — покидает комнату Кима дворецкий, и закрывает за собой дверь. Пак восседает в офисе на своем удобном черном кресле и перебирает маленькими пальчиками шары «баодинга». Черт, черт, повторяет в своей голове блондин. Вся его жизнь катится по наклонной. С каждым днем проблем все больше и больше. День только начался, уже можно делать выводы: Джун признался в любви, завал на работе, домогательство массажиста, больше нет друга, самобичевание гарантировано. Этим утром в очередной раз пришел подарочек от никчемного поклонника. В этот раз ничего необычного: белые розы, конфеты, небольшая корзина персиков, патбинсу (десерт из стружки льда и пасты из красных бобов). Только вот не понятно, как патбинсу не растаяло и сохранило свою форму? Неужели его доставлял флэш-курьер, которого не существует? Несомненно! Мелодия симфонического оркестра выводит Пака из астрала. Чимин берет в руки телефон. Звонит какой-то незнакомый номер. Паку часто звонят из автосервиса и просят забрать его второй спорткар по счету, но у Чимина то времени нет, то он себя плохо чувствует. — Алло. Кто говорит? — блондин отвечает на звонок. — Здравствуйте! Это Мин Юн Ги. — До свидания Мин Юн Ги. Чимин просто в ахуе, как только совести хватает ему звонить. И откуда он узнал номер? Паку — это определенно не нравится. Как еще можно объяснить его поступок — это домогательство больше его не как не назовешь, но блондину стало интересно, что он будет плести на этот раз. — Подождите не бросайте трубку! Дайте мне всё объяснить? — Я все прекрасно понял вчера. Откуда у вас мой номер? — Все вопросы потом. Прошу вас давайте встретимся? — Чтобы ситуация повторилась? Никогда в жизни! — повышает голос Пак. — Умоляю вас. Я не причиню вам вреда. Мне срочно нужно с вами увидеться! — Я все понятно объяснил вам вчера. Я кладу трубку, — как же блондину нравится доминировать над ним. — Нет! Постойте! Я обещаю, клянусь, что вас и пальцем не трону. — Нет! — В таком случае я буду звонить каждый божий день, и приходить к вам на работу. Буду преследовать вас повсюду. Я стану вашей тенью. — Это угроза? — Нет — это метод подхода. Прошу, мне жизненно необходимо вас увидеть. — Рядом с моим офисом есть KFC, встретимся там в семь. — Спа… — не успел договорить Юнги, как блондин кидает трубку. Прекрасно все решено. Юнги не сможет навредить Паку т.к. место людное и мастер не осмелится дотронуться до Чимина. Блондин «застрахован» от Юнги. Время близиться к семи. Чимин в KFC поедает курочку в панировке и заедает её картошкой фри. Блондин обглядывает людей, тем самым так ища массажиста. Наручные часы показывают ровно семь часов. За спиной Пака слышится: «Чимин». Блондин поворачивает голову, но там никого не видит. Показалось что ли? Чимин возвращается к трапезе, и вздрагивает. Пред ним на стуле раскачивается Юнги. «Вот говнюк» — пронеслось в голове Пака. — Привет! Испугался? Я думал, что вы на диете — гаденько улыбается. — Это вас не касается на диете я или нет! Перейдем сразу к делу, что вам от меня нужно? В его глазах не видно даже чувства вины, будто он все правильно сделал, и сидит такой довольный. Вот урод, как можно себя так вести? Чимин конечно все понимает волнение и все такое, но у этого брюнета даже руки не дрожат. — Хорошо. Начнем с того дня, когда я перепутал таблетки и выпил «силденафил виагра» вместо витаминов. В моем кабинете помимо меня работают еще двое мастеров, которые складывают в коробку свои препараты также как и я. Я принял виагру за час до вашего прихода, поэтому так получилось. Хорошо, что вы вовремя проснулись и скинули меня, а то могла произойти непоправимая ситуация. Мне нет прощения. Настолько вы меня испугались, и настолько я вам был противен, что вы убежали без халата. Я не прошу вас меня простить, но я хочу с вами куда-нибудь сходить, чтобы хоть как-то повысить ваше мнение обо мне. Первое что пронеслось в голове Чимина — это «врет и не краснеет». Может Пак ошибается, и мастер говорит правду, но что-то мало вериться. Блондин решил состроить дурачка, и решил притвориться, что поверил массажисту. — В таком случае — это все объясняет. Я не говорю, что вас прям так сразу и прощу, но куда-нибудь с вами сходить я не против. — Тогда куда бы вы хотели сходить? — В музей современного искусства, — парирует Чимин и доедает последний кусочек курочки. — Вы сейчас серьезно? — Юнги в недоумении. — Вы имеете что-то против искусства? — блондин начинает раздражаться. — Нет! Что вы! Я наоборот «за». Просто это необычно, и мне это нравится. — В таком случае встретимся в субботу около входа в музей часиков так в десять утра. — Что? Утром? — А вы что думали, что музей круглосуточный, — издевается Пак. — Нет, не думал. Я согласен ходить с вами куда угодно лишь бы вы не думали, что я насильник. — Мне надо идти. Вы не думайте, что я забыл про свой номер телефона, который вы взяли неизвестно откуда. Мы вернемся к этому вопросу. — Может вас подвезти? — навязывается Юнги — Нет! Я сам. Чимин выбегает из KFC, садится в свою машину и направляется в особняк Намджуна. Им необходимо поговорить! Нет, не так им жизненно необходимо поговорить!