Earl Grey

Сильный порыв ветра скребется в окно Пака и просит его проснуться, но за место него просыпается Юнги. Утро выдалось пасмурным и ветреным, что даже завывание ветра слышно сквозь закрытые окна. Юнги взирает на рядом спящего блондина и понимает, что он прекрасен. В нем безупречно все. Начиная с его непослушных волос заканчивая его миленькими пальчиками на ногах, которые он поджимает под одеяло, чтобы не было холодно. Его дыхание такое горячие и обжигающие, оно задевает плечо мастера, которое покрывается красными пятнами. Только вот не понятно от чего? Либо от дыхания парня или от ночного прикосновения Чимина? Правая рука Пака расположилась на светло-белой груди мастера, которая приносит ему приятную тяжесть. Юнги берет руку Пака в свою и подносит к своим губам, затем легонько целует ладонь парнишки и обратно возвращает на свою грудь. Обводит глазами, мирно спящие лицо блондина и не может нарадоваться его видом: волосы какие-то помятые, которые безумно мило торчат в разные стороны, густые неподвижные реснички, ровно дышащий носик, припухло-блестящие губки, которые так приятно было целовать сегодня ночью. В нем мило и прелестно абсолютно все. Если бы Юнги был посмелее или японцем, то он бы заорал на всю комнату «каваи». Мастер еще не разобрался в себе. Натурал он или гей? Если бы не приказ отца понравился бы ему блондин? Мастер не понял, когда это произошло — симпатия. Пак ёрзает на кровати пытаясь принять удобную позу для сна, затем ложится на живот. Мастер понимает, что пора вставать и начинает выцеловывать каждый позвонок Чимина, следом переходит на выпирающиеся лопатки, которые он прикусывает и вылизывает. — Прекрати, — сонный голос блондина разнёсся по всей комнате. — Просыпайся. Мне пора на работу, — продолжает «глумиться» над спиной Пака. — Я конечно понимаю, что у тебя выходной, но у меня нет. Блондин поворачивается на спину и зачесывает пальцами надоевшую челку. Мастер приподает к шеи парня и оставляет очередной засос, только на этот раз на видном месте. Чимин отодвигает от себя массажиста и смотрит на него пристально. — Что? Что-то не так? — поглаживает правую щечку парня. — Нет. Просто не надо, — встает блондин и надвигается к своему банному полотенцу, которое расположилось в гардеробной. Юнги встает следом и идет за блондином. Чимин рыщет на полках, тем самым так ища полотенце. Мастер стоит в дверном проеме и наблюдает за действиями Пака, который дрожащими пальцами водит по одежде. — Чимин, что происходит? Сегодня ночью все было хорошо, а сейчас ты опять холоден. Почему? Я же вижу, что я тебе небезразличен, но ты все равно меня отталкиваешь. Я тебя не понимаю. Почему ты противишься свои чувствам? — мастер складывает руки на своей груди в позе «я не доволен». — Я умоляю тебя, давай все забудем? — блондин достает найденные шорты, которые хочет одеть. — Блять, да убери эти ебучие шорты! Я уже видел тебя обнаженным, — Юнги подбегает к Паку и вырывает из его рук шорты, затем они летят в сторону. Мастер разворачивает парня к себе лицом и впивается подушечками пальцев в его смуглые плечи. — Хватит отводить взгляд! Смотри на меня! Повтори это еще раз, только смотря на меня! — блондин отводит глаза и поджимает губы, но ничего не говорит. — Я так и знал, что ты меня стесняешься. Ты просто не можешь на меня посмотреть, потому что я в нижнем белье. Да? Чимин все также молчит и смотрит в строну своих вещей. — Я так и думал, — мастер берет правую руку парня и подносит к своим губам, затем целует его подушечки пальцев и облизывает фаланги. Юнги ведет чиминовыми пальцами: по своей шеи, затем спускаясь ниже, и обводит круговыми движениями ареолу, следом идет подтянутый живот брюнета, и заканчивает свои махинации мастер на своем пахе, на который с силой надавливает рукой блондина. Чимин глазеет на свою руку, с которой брюнет выполняет недетские движения и понимает, что держится за его член хоть и через ткань боксерок, но он все равно чувствует его достоинство. Пак открывает рот и не может вымолвить не единого слова. — Даже сейчас ничего не скажешь? Брюнет не стал дожиться ответа и развернул Пака к зеркальной стене. — Смотри! Смотри на нас! Мы с тобой контрастируем. Я молоко, а ты ложка меда, которая дает выздоровления и желания жить дальше. Разве ты не видишь, как мы друг другу подходим? А ты мне говоришь: «Давай все забудем», как я могу забыть, если мы с тобой переспали? Должна же быть хоть какая-нибудь ответственность! Я знаю, что я тебе небезразличен, но ты все равно делаешь вид, что я для тебя пустое место. Если ты переживаешь, что твои родители не примут однополую любовь, то я готов скрывать это. Я уже говорил, что мои намерения серьезны, так что не отталкивай меня. Я хочу быть с тобой! Я хочу встречаться с тобой! Я хочу любить тебя! Только позволь мне это делать! Хватит обманывать себя, и скажи, что ты на самом деле думаешь, — брюнет стоит позади блондина, одной рукой он держит подбородок Чимина для того, чтобы тот смотрел на отражение в зеркале, а другой держится за кубики пресса, тем самым становясь ближе к нему. Пак смотрит на зеркальную стену, в которой они с Юнги отражаются и осознает, что Юнги прав. Сколько можно быть консервативным? Сколько можно быть бесчувственным? Если он ощущает теплые чувства к этому массажисту, то почему бы и нет? Если его заставляет улыбаться этот безумно красивый брюнет, то тогда он скажет «да»! Лишь бы не ошибиться и быть во все уверенным. По щекам парня льются соленые слезы, которые он смахивает пальчиками, и которые мастер не замечает. — Юнги, я не знаю. — Ничего не нужно знать. Просто плыви по течению. Отключи разум и подайся своим самым тайным желаниям, — шепчет мастер на ухо Пака и цепляет зубами застежку сережки, затем проводит по ней влажным языком, задевая мочку уха. — Поцелуй меня, персик, — все также шепчет на ухо. Массажист обходит парня, и становиться напротив него и ждет его следующих действий. На этот раз Пак смотрит в глаза мастера и не отводит своего взгляда. — Я жду твоего поцелуя, — подходит ближе к парню и придерживает его за талию, которая такая тоненькая прям, как стебель у цветка. — Я зубы не чистил, — оправдывается блондин. — Это неважно. Я хочу, чтобы именно ты прямо сейчас проявил инициативу. Чимин негромко вздыхает и быстренько чмокает массажиста в губы. — И это все? Ладно, сделаю все сам. Блондин приоткрывает рот так, чтобы мастеру было удобнее добраться до его языка. Кончик языка брюнета начинает исследовать ротовую полость парня. Затем языки начинают переплетаться и активно тереться друг, об друга создавая — изысканный поцелуй, который позволяет лучше прочувствовать Чимина. Разрывая поцелуй с неприличным звуком, мастер понимает, что конкретно опаздывает. — Мне пора. Я опаздываю на работу, — играет рукой с сережкой блондина мастер. — Может, ты позавтракаешь? — Я не только позавтракаю, но и приму душ. — Отлично, — чмокает блондин Юнги и хватает полотенце и бежит в сторону ванны. Пока Чимин чистит зубы, мастер принимает быстрый душ. Затем они меняются местами. Юнги чистит зубы, а Пак принимает душ. Брюнет использовал щетку парня, который не был против. Поскольку массажист опаздывал, у него не было времени рассматривать полностью обнаженного Чимина — это его расстраивало. Тетушка Лин корпит над плитой и устало нарезает фрукты. — Здравствуйте! — здоровается Юнги громко, так как думает, что домработница плохо слышит и садиться на свободный стул. — Здравствуй, юноша, — выражение лица домработницы выражало удивление и непонимание. Следом за Юнги на кухню заходит Пак. — Доброе утро! — обращается к тетушки Лин. — Доброе. Это твой друг, Чимин? — Да, — Пак немножко замялся, но все же ответил и сел рядом с Юнги. — Вот как. Я не ждала приход гостей так, что завтрак будет ничем непримечательным, то есть простым. Как зовут нашего гостя? — Юнги. Мин Юн Ги, — отвечает брюнет и под столом переплетает пальцы с чиминовыми. — Очень приятно познакомится. Юнги-ним будет кофе или чай? — Если можно, то чай желательно «earl grey». — Такое чудо у нас имеется так, что нальем тебе горяченького, — все также стоит домработница спиной к мальчикам и делает красивый завтрак. Закончив с приготовлениями, тетушка ставит на стол яичницу с беконом и пэнкейки, которые обложены ягодами и различными фруктами, и политы кленовым сиропом. Завершающей деталью был апельсиновый сок и черный чай, который просил брюнет. — Бон аппетит! Настоящий американский завтрак, кушайте. — Спасибо, — хором ответили парни. Пока мальчики наслаждались завтраком их покой прерывает заходящая на кухню Кюнг-Сун. Молча садясь напротив парней, сестра Пака делает жест рукой, тем самым так прося принести ей еду. — Ты сегодня рано встала? — задает вопрос домработница и ставит хлопья с молоком для Кьюнг-Сун, и наливает ей в стакан апельсиновый сок. — Просто мне не давали спать странные звуки за стеной. Наверное, крысы завелись, — жалуется и предполагает сестра Чимина. Чимин с Юнги переглянулись и поняли, что им из воды сухими не выйти. — Какой ужас! Придется травить бедненьких крысят, — качает головой домработница и ретируется с кухни. «Нет, чтобы пожалеть меня. А она жалеет каких-то крыс. Вот тебе и вторая мама» — пронеслось в голове Кьюнг-Сун. — Чимин, это твой любовник? Я специально сказала, что ночью скреблись крысы, чтобы тетушка Лин ушла. Но мы ведь оба понимаем, что именно этой ночью вы с этим господином шалили ночью. Я ведь права? Пак ничего не отвечает и просто сидит весь покрытый розовым румянцем. — Ты права. Мы любовники. Мне нравится твой брат, и я очень буду тебе признателен, если ты будешь держать язык за зубами, — взял инициативу на себя брюнет и ответил за Пака. — Хорошо. Но если ты обидишь моего брата, тебе не жить, — отчеканивает сестра блондина, которая так и не притронулась к завтраку, и оставляет их наедине, тем самым покидая кухню. — Боже, как стыдно, — взмаливается Пак и закрывает лицо руками. — Не заморачивайся. Она же сказала, что никому не скажет. Думаю, ей можно доверять, — целует брюнет щечку Пака. Расположившись на крыльце Пак и Юнги, мирно целующиеся и трогая друг друга там, где позволяет одежда. Со стороны смотрится несколько неромантично, а наоборот вульгарно и вызывающе. У них еще осталось примерно где-то минуты две их идиллии после, которой брюнет уедет на работу. — Ты вызвал такси? — отрывается от губ брюнета Пак и задает волнующий его вопрос. — Вызвал, — снова приподает к губам Пака. — Подожди. Ты слишком напорист, — отходит на один шаг парень. — Разве это плохо показывать таким методом свои чувства? — сокращает дистанцию Юн, и окольцовывает талию Пака. — Нет, мне приятно. Но я боюсь, что кто-нибудь нас увидит. — Не переживай. Здесь никого нет, — оглядывается по сторонам брюнет. — Есть. Такси приехало, — указывает пальцем на желтую машину. — Хорошо. Это я проглядел. Придешь ко мне в спа-салон в понедельник? — Зачем? — Надо! Поговорим о нас. О нашем с тобой будущем. И о наших с тобой будущих детях. — Дурак, — ударяет блондин мастера кулачком в грудь и широко улыбается. — Иди, а то тебя такси заждалось. — Обещаешь? — вытягивает свой мизинчик массажист. — Обещаю, что приду, — тоже протягивает мизинчик блондин и скрепляет их с Юнги в знак обещания. Массажист за сегодняшний день последний раз целует Пака и бежит к машине, впопыхах крича: «До встречи, персик».