Earl Grey

Субтильный дворецкий уже не спит примерно где-то с пяти утра, он бегает по дому и готовит завтрак. Сегодня Ван более взвинчен, чем обычно. Наверно это связано с прибытием неизвестного для него гостя. Он даже успел: помыть полы, протереть пыль, выгулять беленького песика, купить радужные розы для того, чтобы они пропитали кухню приятным ароматом. Из-за этой суеты Джун проснулся первым. Разлепив глаза, он чувствует, что его комната пропахла приятным запахом ягод — это просто Джин постарался. От секретаря и правда веет этим приятным ароматом. Ким поворачивает голову, и наблюдает за спящим парнем. Не для кого секретом не будет, что люди с утра выглядят, мягко говоря, не очень, но Джин — отдельная история. Интересно, что с похмелья он смотрится просто прекрасно. А особенно прекрасно он смотрится в его черно-золотой пижаме, которая ему немного узковата в плечах. Невзначай зам. директор переводит взгляд ниже, и его зрачки цепляются за приоткрытый участок малой грудной мышцы. Протягивая свою дрожащую руку, Ким расстегивает несколько золотистых пуговичек для того, чтобы рассмотреть это неизвестное явление. Он видит: бисеринки сосков, которые так красиво сочетаются с его песочной кожей, следом он проводит дрожащими пальцами по черно-серому участку малой грудной мышцы, Джун замечает смазанную надпись. Всматриваясь в черное пятно, он видит знакомые буквы, которые гласят: Ким Нам Джун, я люблю тебя, и маленькое сердечко смотрит на него, которое обводит левую бисеринку его тела. Вот-вот и Намджун заплачет. Неужели секретарь его так сильно любит, что даже карандашом для бровей написал такое. Он склоняет голову к этой надписи, и начинает плакать. Легонько сжимая чужое тело в своих объятиях, хозяин дома начинает покрывать поцелуями написанные слова Джином, которые начинают размазываться еще сильнее из-за его слез. Теперь эту надпись уже не разобрать, но главное, что Ким понимает, что там было написано — это для него важно. — Намджун-и, щекотно, — тянет Ким окончания спросонья, и вплетается пальцами в платиновые волосы зам. директора. Ким понимает всю критичность ситуации, и бежит в ванну — принимать душ. Младший Ким думают, что ему сниться Джун, который обнимает, и целует его грудь. Так приятно, но он не знает, что это было наяву. Парень переворачивается на левый бок, и засыпает поверхностным сном. Мурашки покрывают тело Намджуна от холодной воды. Он стоит под «дождем» и снова плачет, но теперь не от душевной печали, а от боли сердца. Раньше он все думал о родителях, которые его покинули, а теперь все его мысли забиты Джином. Ему так приятно от того, что секретарь его так любит, что даже он «наскреб» признания на груди — ему это греет душу. Ещё б чуть- чуть и Намджун бы сорвался и облобызал бы всего Кима. Тогда бы он точно не отвертелся. Зам. директор сравнивает себя с плаксивой девкой, которая постоянно ноет из-за любви. Также и Ким. Его любят, а он отвергает, потому что на первом месте всегда у него стоит разум. Оттерев черные губы от черной субстанции, и расчесывая палла́динновые волосы, Ким выходит из ванной комнаты, и видит, как Джин сидит в позе лотоса и зажимает в своих руках растрепанные волосы. Его глаза испытывают страх, и непонимания. — Доброе утро, как спалось? — обращается Ким к секретарю, и достает из комода чистое полотенце. — Простите, но что было между нами вчера, — никакого «Доброе утро» в ответ Джун не слышит. Секретаря в данный момент волнует лишь один вопрос. — Ничего особенного. Как ты и хотел мы вчера переспали. Ты так рвался в мои объятия, что я даже как-то немного смутился, но все же — я это сделал, — конечно же, Ким врет, но он просто хочет посмотреть на реакцию парня. Пока Ким в размышлениях, хозяин дома направляется к окну для того, чтобы раздвинуть тяжелые шторы в противоположные стороны друг от друга. Закончив со шторами Джун оборачивается и видит такую картину: уголки губ парня поползли вверх, демонстрируя самую счастливую улыбку в мире. Он думал, что наоборот расстроит Джина таким заявлениям, но тот лыбиться, и проводит руками по своим бедрам. — Я так счастлив! Теперь мы вместе? — чуть ли не плачет, задает вопрос парень. — Извини, но я просто пошутил. Я подумал, что если я так скажу, то ты убежишь, и твои чувства ко мне исчезнут. Я не думал, что ты так отреагируешь, — открывает окно Джун, ему так стыдно за то, что он его обманул. Он стоит к нему спиной, чтобы не видеть его грустного лица. — Ясно. А я дурак поверил тебе. Спасибо, что приютил пьяного сотрудника. Извини за беспокойство. Я ухожу. Еще раз прости, — брюнет застегивает пуговицы, которые ранее расстегнул Джун, и направляется в сторону выхода. Он осторожно вступает на ковер, и плетется к темно-коричневой двери. Он смахивает, как можно быстрее давно льющиеся слезы для того, чтобы не намочить чужую пижаму. — Ты пойдешь так? В таком виде? В моей к тому же пижаме? — изгибает бровь хозяин дома и задает немало важный для него вопрос. — К тому же я тебя не выгоняю. Останься, прими душ, и поешь, как полагается это делать с утра, — уговаривает парня Ким и бросает в его сторону давно покоящиеся полотенце в его руках. К его удивлению брюнет ловит его. — Спасибо, — пытается из себя выдавить что-то на подобии улыбки парень, но что-то не выходит. Джин заходит в ванну и слышится, как закрывается за ним дверь, а затем щеколда. Хозяин дома следует на кухню. — Ван, это что такое? — с волнением в голосе недоумевает Джун и указывает указательным пальцем на все это изобилие из еды, и радужные розы, которые красуются посередине стола. — Ты устроил какую-то утренею свиданку. — Разве это не так? — расставляет Ван чистые приборы для еды и одевает белые перчатки. — Я подумал, что вы пара. — Ты плохо подумал. Ступай, дальше я сам все закончу. — Но я уже закончил. — Просто иди к себе. После душа Джин возвращается в комнату Кима. Он вытирает сырые волосы махровым полотенцем, и ищет свою одежду, в которой он был вчера. Но вместо этого замечает другое. Обитель Джуна заставлен различными фигурками, вазами, и статуэтками, которые смотреться очень презентабельно. Ему очень нравится. Он еще раз обводит глазами комнату и его взгляд цепляется за черный пиджак, который разместился на спинке темно-коричневого стула (по все видимости еще один раритет). Во внутреннем кармане пиджака Джин замечает синий силуэт, который отлично впечатался в небольшой кармашек. Подходя ближе к пиджаку, Ким может разобрать что это — многорогий олень, которого он предложил купить зам. директору. Даже не вериться как-то. Секретарю очень это греет душу. Значит ли это, что он небезразличен Намджуну? Джин смерился с потерей вещей. Закончив с осмотром, секретарь выходит из чужой комнаты и видит длинный коридор, по которому бежит снежный пес. Пушистик подбегает к нему и начинает вылизывать босые ноги парня. Ему стало так щекотно, что он валиться напал и заливается душистым смехом, затем начинает гладить ухоженную шерстку песика. — Какой ты миленький, — делает комплимент парень собаке, затем цепляет пальцами ошейник, на котором весит серебреный адресник, и который гласит «Rapmon». — Rapmon, верно? — Брюнет говорит с собакой так, словно он его понимает. — Слушай, я тут немного заблудился. Отведешь меня к твоему хозяину? — все также поглаживает шерстку песика. Rapmon и правда понял. Он лизнул щечку брюнета и побежал в сторону кухни. Пока Ким бежал за собакой он боялся снести все эти вазы, которые стоят по краям стен. И еще его удивляло то, что как этот пес не разбил все эти артефакты, потому что на вид они кажутся слишком хрупкими. Наконец добежав до кухни, Ким наблюдает, как Rapmon побежал к своей миске подкрепиться. — Смотрю, ты уже принял душ, — отрывается от готовки хозяин дома, затем поворачивается лицом в сторону секретаря. Как же все-таки Джин красив, и молод. Ким видит, как его влажные волосы аккуратно расчесаны. И эта чертова пижама, так и проситься распуститься по шву в плечах. Они смотрят друг на друга, и брюнет замечает, что они одеты в одинаковые пижамы. Джин решил, что не будет на этом делать акцент, но этот факт все равно разливается теплом по всему его телу. — Присаживайся. Я хочу тебя накормить. После слов: Я хочу тебя… Джин ничего не слышал. Ему всего лишь девятнадцать, а у него уже мысли лезут не в ту сторону. Встряхнув голову, брюнет садиться на мягкий стул с красной спинкой. После вчерашней выпивки у брюнета раскалывается голова. Как будто дятел стучит по стволу дерева для того, чтобы достать вредителей. Вредитель — это Джун, который обманул его + еще готовит для него будто они счастливая семейная пара. Кима это выводит из себя. Он хочет, чтобы было так по-настоящему, а не делать имитацию счастливого завтрака. — Вы всегда утром устраиваете такой пир, что даже цветы купили для такого дела? — осматривая все яства на чуть ли не золотом столе, и примечая очень красивы розы, которые будто специально созданные для него. От ощущения того, что эти цветы куплены для него брюнет готов прямо сейчас сорваться со своего места, и расцеловать начальника. — Нет. Просто сегодня мой дворецкий решил устроить пир, — такое складывается впечатление, что спина Джуна разговаривает с Джином, а не он сам. Хозяин дома снова повернулся спиной и начал продолжать готовить хэджан. — Я думал, что вы живете с женой. Может быть, еще и с вашими совместными детьми. — У меня нет жены, но есть дворецкий, и Rapmon, — нарезает мужчина зеленый лук, но не плачет — это странно. Джун плачет от душевной, и сердечной боли, но не от физической. Лук — это как каратист, который имеет черный пояс по карате, и при этом приносит ему неимоверную боль, но он терпит. — Кстати, ваш Rapmon и правда, милашка. Я бы завел себе такую породу, — берет из кристаллической миски брюнет виноградинку, и закидывает ее к себе в рот, затем еще одну, и еще…. — Животное — это большая ответственность. Хоть я и взрослый, но иногда мне не хватает глаз, чтобы уследить за этим волчком. Он никогда не сидит на месте, ему постоянно надо двигаться, и играть. Хорошо, что мне Ван помогает, а то бы я не уследил за ним бы. Джину не понравилось, что зам. директор сделал акцент на его возрасте. Хоть и было это скрытым смыслом, который он понял. — Ван — это дворецкий, как я понял, — съел весь виноград парень, теперь он перешел на клубнику. Кивает головой Ким, и продолжает дальше украшать суп. — А где он кстати? — откусывает Джин пухлыми губами клубнику, затем складывает зеленые очистки в пустую миску. — Делает дела по дому, наверное. — А сколько ему лет? — неуверенно спрашивает брюнет. Если у Намджуна нет любимой, значит ли это, что у него отношения с Ваном? Этот вопрос очень сильно беспокоит его. — Немало и немного. — Вы сама конкретность, — Джин недоволен ответом, но и настаивать он не может т.к. Джун может что-нибудь заподозрить. Наконец закончив приготовления, хозяин дома подносит Джину суп, и любезно желает «Приятного аппетита». — Что это? — Джин вроде бы коренной кореец, но ни разу не видел, и не ел этот суп. — Хэджанкук — суп от похмелья, — делает умное лицо платиноволосый, и садится напротив брюнета и ставит точно такой же суп перед собой. — Теперь все понятно, почему я его не знал. Просто вчера я первый раз выпил, поэтому меня так развезло, — поедает парень хэджан с довольной улыбкой на лице. — Все с тобой понятно. Теперь кушай молча, а то не дай бог подавишься. Ван, конечно, перестарался — наготовил всего. Пока Джун еще хлебает суп, брюнет доел хэджан и принялся за остальное. Нет, Джуну не жалко, но вдруг у него будет несварение. Он кушает: пибимпап (набор из риса, кусочков мяса или морепродуктов, нарезанных соломкой овощей, острой пасты кочхуджан, сырого или жареного яйца и т.д.), следом он поглощает кимчи, и еще панчан (набор разнообразных закусок, которые подаются в отдельных пиалах к основному блюду), также он жует фрукты. В принципе фруктов было не так много, но все же они были. Единственное, что недоел Джин — клубнику. — Спасибо, все было очень вкусно. А особенно мне понравился хэджанкук, который вы приготовили сами, — закончив со свои супом, хозяин дома убирает грязную посуду со стола, оставляя только цветы в вазе и недоеденную клубнику. — Слушайте, а где моя одежда? — Ты ее заблевал, поэтому я бросил ее в стирку. Твоя одежда сырая, кроме твоего пальто, — врет Ким, и садиться напротив брюнета. — Правда? — глаза Джина излучали стыд, и панику. — Нет. Я пошутил. Твою одежду я просто постирал т.к. она воняла выпивкой. Может быть, она высохла, но я в этом не уверен. «Чертов шутник с серьезным лицом» — пронеслось в голове Кима. — И что мне теперь делать? — Ничего. Просто пойдешь в моей пижаме. Накинем на тебя пальто, и я тебя отвезу до дома. Надеюсь, в этот раз ты мне скажешь свое местожительство? — Скажу — смущенно опускает Джин голову, и взирает на чужие шелковые черные штаны — вновь. Брюнет смутно помнит тот вечер в пабе, но он точно помнит, как рвался к Джуну домой, да так, что даже не сказал, где живет. — Наверно мне стоит расплатиться за еду, — поднимает парень глаза на Джуна и отодвигает в сторону радужные розы, которые загораживают вид на импозантного зам. директора. — Твои деньги мне не нужны. У меня есть свои, — складывает мужчина руки в замок, и внимательно взирает на секретаря, который зажимает между своих губ очередной плод клубники. «Чертов соблазнитель» — думает про себя Джун. — У меня иной способ оплаты. Я так плачу только в твоем случае, — забирается на обеденный стол парень, и передвигается на четвереньках в сторону Кима. Джун отодвигает стул. Он хотел встать, но не успел на него верхом сел Джин, который довольно берет со стола миску клубники и выжидает подходящего момента для того, чтобы реализовать свой план в действия. — Открой рот, — приказывает младший. — Что ты задумал? Я сейчас тебя скину… — Давай, попробуй, если поднимешь меня. Мышечная масса у нас почти ничем не отличается так, что открой рот или я это сделаю сам. Намджун хватается за бедра Джина, но тот это оценивает, как жест влечения, поэтому парень нарочно выпускает из своих губ полустон. — Блять, — раскрывает рот мужчина в матерном полукрике, тем самым сам не понимая, давая доступ этому искусителю. Брюнет не теряя время зря, проталкивает в чужой рот клубнику своими губами, тем самым давая так клубничный поцелуй. У Нажджуна есть выход: Или поперхнуться или задохнуться. Не один его вариант не устраивает, поэтому он принимает ягоду вместе с губами младшего. Приятно. Пока зам. директор жует, брюнет отстраняется, и берет следующий плод из прозрачной миски. Он надкусывает его, затем мажет по своим губам клубничный сок, словно это помада, которая остатками бежит по подбородку и останавливается только тогда, когда Ким целует Намджуна. Джин водит клубничным соком по губам Кима, затем вылизывает его полные губы. Он чувствует, что мужчина впивается подушечками пальцев в его бедра, которыми он сильнее вдавливается в него. Секретарь продолжает целовать закрытый рот Джуна, но он хотя бы этому рад. Он обвивает свои руки вокруг шеи мужчины, тем самым так думая, что блокирует ему кислород. Наконец брюнет понял, что он не откроет рот для него. Джин отстраняется от его губ для того, чтобы перевести дыхание. Он очень глубоко и обильно дышит, его глаз блестят, словно два алмаза, а ресницы подрагивают от переизбытка чувств. — Ну, давай же покажи, что чувствуешь на самом деле, — трется брюнет своей щекой об чужую, и целует красные щеки мужчины. Джин берет чужие ладони в свои, и подносит к своей пятой точки, затем кладет их на свои ягодицы и просит: — Сожми их покрепче, если ты этого не сделаешь, то я устрою стриптиз у тебя на кухонном столе, — зам. директор поддается угрозе и своему тайному желанию и со звериным рыком сжимает чужие половинки ягодиц. — Ах, …как хорошо. Еще…сделай так еще, — и Намджун повторяет, он просто идет на поводу у этого избалованного мальчишки. Он соврет, если скажет, что ему не нравится, но и Джина он обманывать не хочет. Надо как-то выкручиваться из тайных снов Джуна. Секретарь, немного подождав, начинает покрывать поцелуями шею мужчины, затем вылизывает её, следом оставляя гематомные засосы. — Целуй меня! Чертов сдержанец или я начну прямо на тебе раздеваться, — требует парень и трется носиком о нос Джуна. Сейчас Джин делает именно то, о чем мечтал Джун, стоя на парковке, и видя связь между Чимином и каким-то парнем. Серебряноволосый приподнимет подбородок Джина, на котором остались разводы от клубничного сока, он приближается вплотную и слизывает остатки клубники, и привкуса винограда, который брюнет ел недавно. — Ммм… в губы. Я сказал в губы, — выдыхает парень куда-то в чужое лицо. Еще немного и у Намджуна точно встанет от всех этих манипуляций, но он все равно запечатывает губы секретаря, и улавливает довольный стон. Пока они целуются, Джин снова берет чужую руку и запускает её в одолженную пижамную рубашку. Теперь горячая ладонь расположилась на спине парня, и его ягодицах. Черная рубашка с золотыми драконами скомкана до невозможности, для того чтобы открыть вид на рельефную спину Джина. — Господин, я…. — заходит на кухню Ван и видит, как хозяин чуть ли не сексом занимается на стуле с ночным гостем. Осталось только снять всю одежду и правда будет секс с парнем. — Извините, я не хотел, — закрывает дворецкий дверь за собой и тихонько хихикает в кулак. Такого зрелища Ван еще не видел в этом доме. — Теперь я знаю примерно, сколько лет дворецкому. И не волнуюсь оставлять вас в одном доме. Теперь Джуну стыдно не перед Джином за свое поведение, а перед дворецким, который все это видел. Собравшись с силами, Ким поднимает Джина, и садит нежно того на стол. — Собирайся, отвезу тебя домой, — направляется Намджун в сторону выхода из кухни. — И это все? Нам же было хорошо. Давай продолжим? — парень, как будто не слышит, что сказал хозяин дома. — Я просто поддался на твою провокацию для того, чтобы ты мне тут стриптиз не устроил. Надо отдать должное Вану за то, что он включил во мне здравый смысл. — Ты просто засел в этой раковине консерватизма и сдержанности. Хотя бы хоть раз подумай, чего ты на самом деле хочешь или тайно желаешь. Я подожду в машине, любимый. Джин абсолютно прав. Джун сдерживает порыв накопившихся слез и направляется за ключами от машины, и заодно надо прихватить розовое пальто Джина. Брюнет стоит на крыльце в холодный, осенний, и ветреный день в одной шелковой пижамке и своих черных ботинках. Вот-вот и Джин заплачет. Он подарил свой первый и неумелый поцелуй Намджуну, который вообще не оценил его храбрость. Там на кухне он отдавался ему без остатка, а он в ответ просто плюнул ему в душу и большое сердце, которое даже после все этого продолжает любить его. — Дурак, подождал бы в доме, — выходит из дома Ким и надевает розовое пальто на секретаря, затем плотно застегивает каждую его пуговичку. Джин молча следит за действиями Кима и покрывается легким румянцем. — Я, конечно, понимаю, что ты любишь, когда все сочетается по стилю и цвету, но все же на улице холодно так, что пожалуйста, не снимай, — зам. директор снимает с себя клетчатый шарф, затем обматывает вокруг шеи Джина, и отходит на один шаг для того, чтобы посмотреть на его проделанную работу. — Пошли, — завет за собой Ким. Ехали они, в машине молча, пока первый не прервал тишину Джун. — Где ты живёшь? Немного промолчал, Джин все-таки отвечает. — Столичный район Мёндон. Просто езжай, ты мой дом зразу узнаешь из всех. У Намджуна округлились глаза. Откуда у секретаря есть деньги на такую роскошь? — Эмм… Ты живешь один? — Нет, живу я с одним человеком, — сухо и с вызовом отвечает секретарь. — Знаешь, первое, что мне приходит в голову — это проституция. Ты живешь с папиком? Или он просто купил тебя там дом? Ты подумал, что тебе папика мало и ты решил перебраться ко мне в койку? Ха-ха-ха, теперь понятно, почему ты себя так вел. Ты боялся вернуться домой т.к. ты переживал, что он тебя накажет? Или просто решил поменять кандидата в твои постельные утехи. Что? Больше у него на тебя не стоит? Я прав? — Джун сжимает руль до хруста в пальцах от злости. Он просто не может представить, как этот ласковый мальчик подставляется ради кого-то. — Слушай, если тебе нужны деньги, то я дам их тебе лишь бы ты отстал от меня, — продолжает подливать масло в огонь Намджун. Джин просто молчит, и ничего не говорит, он просто наблюдает за меняющимся пейзажам за окном автомобиля. Ему больно. Очень больно. Как только у Намджуна язык повернулся сказать такое? Продолжая свой путь в тишине Ким видит огромный дом, который немного схож с его собственным. — Этот дом? — все так же сжимает руль Джун до побеления костяшек. Безмолвно кивает Ким в ответ. — Выходи, — тишина. — Я блять сказал, выметайся! — кричит на весь салон Ким, и наблюдает, как от его крика вздрагивает Джин. — Джин, что с тобой? — сменил тактику подхода мужчина, он протягивает руку и легонько хлопает по плечу секретаря. Разрывает тишину Джин так, словно разрывает контракт на миллион долларов, он начинает рыдать в голос. — Зачем ты так со мной? Я не шлюха. Я живу с папой, который владеет небольшой компанией. А этот дом нам подарил его лучший друг на папину свадьбу с моей мамой. Ты дурак, если не видишь, что я чист, и невинен. Там на кухне это был мой первый поцелуй, который я тебе подарил. Даже после сказанных тобою слов я все равно тебя люблю. Ты моя первая любовь. Я просто хотел казаться опытным, чтобы ты был со мной. Мой отец никого другого бы не принял. Я ему рассказ о тебе, что у меня к тебе серьезные чувства, и намеренья. Он даже закрыл глаза на твой возраст, и пол. Он готов дать свое родительское благословение, лишь бы я был счастлив. А счастлив я только рядом с тобой, но теперь я в этом сомневаюсь. За последние несколько месяцев ты принес мне столько боли, что я готов был даже броситься с обрыва, но не смотря на это — я хочу быть с тобой, — все это Джин произнес на одном дыхании и выплакал наверно все слезы в розовое пальто. — Джин, прости меня. Я, правда, не знал, — секретарь закрывает лицо руками и хнычет в них. Намджун придвигается ближе к плачущему парню и заключает его в свои объятия. — Тише, тише, — поглаживает, его непослушные волосы мужчина, и покачивает секретаря из стороны в сторону для того, чтобы успокоить его, как успокаивают маленьких детей для того, чтобы они не плакали. Через некоторое время Джин успокаивается и поднимает голову для того, чтобы заглянуть в глаза самого желанного мужчины. — Запомни это на всю жизнь. Ты можешь бить меня, унижать, противиться мне, но я сделаю так, что ты будешь от меня зависим. Пусть ты меня не любишь, но я стану, хочешь ты того или нет — твоим наркотиком. Ты будешь жалеть, что отверг меня. Ты приползешь ко мне на коленях, умоляя тебя простить. Я беру то, что хочу, а хочу я именно тебя во всех смыслах этого слова. Я не отступлю, никогда, — закончив свою пламенную речь, секретарь завлекает Кима в короткий поцелуй, и быстро отстраняется. Он слишком обильно смочил чужие губы в своей слюне, что даже маленькая паутинка тянется за ним. — Ты будешь моим, — снова чмокает секретарь Кима в губы, и быстренько покидает салон Джуна, — Увидимся на работе, любимый. Кстати, мои вещи можешь оставить себе. Думаю, они тебе нужнее. И да, пижаму я тебе не верну. Пока, люблю тебя, сладкий — бросает последние слова, задень Джин в адрес его босса, и захлопывает дверь чужого авто. — Вот это называться попал по-крупному, — склоняет голову мужчина на руль, и шепчет слова, не то радости, не то отчаянья. Такого в жизни Ким Нам Джуна никогда не было.