Earl Grey

Чимин уже окончательно переехал к Юнги. Как нестранно, но больше всего свободного времени у мастера. К нему записываются на массаж по записи, потом он свободен. Пак так не может. Он работает каждый день (кроме выходных конечно), но часов с брюнетом ему не хватает. На массажисте «висит» почти весь дом и это его расстраивает. Он приходит домой уставший. Его хватает только на: поздний ужин, быстрый душ, и наслаждаться массажистом, который дарит ему массаж. Чимин поел и принял душ, теперь он лежит на кровати и растворяется в руках Юнги. — Прости, Юнги, — молвит блондин. — За что? — восседает на блондине он, и массирует ему спинку. — Я завален на работе бумажной работой, и поэтому весь дом на тебе. Я к тебе переехал со всем недавно, но я все равно ничего не делаю. Я уже не помню, когда мы расслаблялись вместе. Прости, что не выполняю долг любовника. Брюнет ухмыляется. — Персик, какой же ты глупышка. Мне только в радость заботиться о тебе, и о нашем доме. Тем более скоро выходные, значит, мы будем развлекаться вместе, — мастер проходиться поцелуями по всей спине блондина, заодно размазывая крем руками еще больше. — Юнги, я так счастлив с тобой, — смущаясь, зарывается лицом в подушку. — Я тоже счастлив, — целует Пака в щечку. Чимину хорошо, но тут он вспомнил немало важный вопрос. Нет, чтобы расслабляться, но тут всякие мысли лезут не в кон. — Милый, ты познакомишь меня с твоим отцом? Брюнет улыбнулся из-за этого ласкового обращения, но после вопроса о Йонге, он расстроился. — Я больше с ним не общаюсь. Он жестокий и корыстный. Теперь наша семья не будет с ним общаться. Единственное кого мне жалко — это Джина. Я предлагал ему переехать на квартиру, с деньгами я бы помог, но он отказался. Сказал, что он переедет только к Намджуну. Я сильно сомневаюсь, что он ему нужен. — Юнги, конечно он ему нужен. Думаю, если Ким расскажет, что у него проблема, Джун ему не откажет в помощи. К тому же они встречаются, — Пак подорвался с кровати и сел напротив мастера, держа его за руку. — Откуда ты знаешь? — в ответ поглаживает его ладошку. — Мне Намджун рассказал на работе. Он так светился от счастья, что у меня даже в груди потеплело. — Вот жук этот Джин. Мне не рассказал даже. Погоди, значит, потеплело в груди? Мне стоит ревновать тебя? — Нет, конечно. Я же люблю тебя, — клеймит губы мастера. —Я тоже, персик, — углубляет поцелуй, цепляя руками маслянистую спину Пака. Ким Нам Джун лыбиться два дня, если не больше. Он вспоминает секретаря и его жаркое тело. Без рубашки он выглядит так феерично, небывало-сексуально. Теперь они вместе. Его даже не волнует фиглярство (обман), которое он устроил. Главное, что они вмести, а остальное не важно. Но после того как он заметил, что секретаря заменила девушка, он начал бить тревогу. Он спросил у Тэхёна куда делся Джин, но тот ответил, что уехал. И вот тут стало реально страшно. У Кима даже нет его номера телефона, но улыбчивый Тэхён предупредил его, что он вернется. Джун решил подождать недельку, а потом его уже разыскивать. Поздний вечер, Джун собирается ложиться спать, но громкий лай + звонок в дверь заставил его проснуться. Он прекрасно понимал, что ему придется открывать дверь самому т.к. Ван спит мертвым сном. Rapmon побежал рядом с хозяином, проверять незваного гостя. Ему придется долго идти до двери т.к. дом большой. Песик на полпути устал и решил дальше не провожать хозяина, прилег на пушистый коврик. Обогнув все скульптуры, хозяин дома, наконец, дошел до двери. Распахнув входные «врата» он сильно удивился. Перед ним воплоти, стоял Джин: заплаканный, с гематомой на щеке, в одной розовой футболке, и в тоненьких угольных джинсах. Он готов поклясться, что под одеждой у него тоже синяки, и раны. Не успел Джун открыть рот, как брюнет набросился на него с крепкими объятиями. — Джун, прошу, спаси меня, — шепчет в самое ушко, и трется носиком об шею начальника. Мужчина заводит секретаря в дом, придерживая его за плечо. Он провожает его в банную комнату, дает ему чистую одежду, а сам остался ждать около двери в ванну. Он слышит, как капельки воды ударяются о кафель и, наверное, об подтянутое тело Джина. Воображение все рисует за него, но он вспомнил, что брюнет пришел к нему с проблемой, поэтому он трясет головой, и направляется на кухню. Он ставит чайник на плиту для того, чтобы напоить горячим чаем мальчика. Хозяин дома нашел аптечку, он собирался уже возвращаться обратно к Джину, но тот его опередил. Даже с синяком брюнет выглядит мило, и как-то по-домашнему. Ким дал ему пушистую розовенькую пижаму т.к. подумал, что парень может заболеть. Он подзывает его к себе, делая движения рукой (хлопает себя по ногам). Младший присаживается к Киму на коленки, и обвивается своими «веточками» вокруг шеи мужчины. — Может быть немного больно, потерпи, — мужчина приподнял верх пижамы, и начал обрабатывать ранки секретаря. Он был прав. Гематом было, правда, много, но открывшихся ран было больше. Они были небольшие, но все же болезненными для мальчика. Он снова и снова обмакивал ватку в антисептическое средство и после каждого завершения, он целовал каждый синяк, и рану. Джин от такого действия ёжился, и нервно покусывал губы. Когда он закончил с телом, он обратно опустил верх пижамы. Старший взялся за подбородок парня и зафиксировал его в одном положении своей сильной рукой, затем начал обрабатывать щеку. Чайник вскипел. Начальник налил чашку душистого чая от простуды, вручил его Киму, и снова посадил его на свои колени. — Ну, расскажешь, что случилось? — поглаживает свободной рукой его бедро. Джин делает глоток чая, потом отвечает: — Отец меня избил т.к. я ему сказал, что состою в отношениях с тобой. Я ему раньше говорил, что люблю тебя, но видимо он это расценил как шутку. Он хоть и жестокий человек, но меня никогда не бил. Мне, чтобы не появляться на работе в таком виде я соврал, что уехал. Он запер меня в комнате, я бежал к тебе в том, что успел надеть. Прости, что я для тебя такой балласт, — потихоньку потягивает чай. Намджун сжимает бедро мальчика сильнее. Он не может поверить в то, что его избил собственный отец. При встрече он сам его изобьет. — Не говори так! Ты для меня никакой не балласт! Тебе надо было раньше ко мне прибежать. Я бы тебе помог. Теперь мы с тобой встречаемся! Твои проблемы — это и мои проблемы тоже, — невесомо чмокает парня в приоткрытое плечо. — Спасибо тебе, любимый, — он допил чай. Спать они легли вместе. Брюнет прижался к старшему, что есть силы. Утро их встречает первым снегом и первым умиротворенным солнцем. Секретарь наблюдает за мило храпящим мужчиной, и у него тает сердце. Он просто не может поверить в происходящие. Вот, он мечта его всей жизни, спит рядом. Джун будто чувствовал, что на него откровенно глазеют, поэтому он открыл глаза. — Проснулся? — ярко улыбается, что его ямочки дали о себе знать. — Мяу, — трется о шею и щеку мужчины, — покорми меня, — продолжает он. Намджун подхватил секретаря на руки, и отправился с ним умываться со словами: «Сначала душ». Почистили они зубы одной щеткой на двоих т.к. мужчина не ждал гостей с ночевкой. — Можно я тебя потрогаю, — задает вопрос начальник. — Тебе можно все, тигренок. Ямочки Кима углубились еще больше. Он подхватил секретаря под бедра и усадил его на приступок рядом с раковиной, да так, что Джин задел затылком зеркало. Мужчина с остервенением впивался в сочные губы парня, его руки шарили под одеждой брюнета, также он вылизывал каждую частичку его шеи, и ключиц. Возбуждение росло с каждой секундой, оба дышали учащенно. После себя он оставлял многочисленное количество засосов, но неприятный стук в дверь остановил его. — Господин, простите за вторжения, но я слышу, что вы не одни. Я бы вам не мешал заниматься сексом, если бы завтрак не остывал. Я приготовил на две персоны. Еще я сходил в магазин и прикупил новых вещей для господина Джина, а то ваша одежда на нем будет висеть. Я просто случайно пошел ночью попить воды, и увидел, как бедненький господин Джин стоит почти без одежды на улицы. Кстати на улице выпал снег — это так волшебно. Простите еще раз, и давайте позавтракаем. Джин смущение прячет в вороте чужой пижамы. Намджун хотел уже заорать матам, но уважение к дворецкому не дает ему этого сделать. Еще его смутил, тот факт, что Ван, оказывается, может проснуться ночью только из-за стакана воды. — Хорошо, только иди уже, — обратно ставит на ноги мужчина брюнета. Джин идет принимать душ без Намджуна. Ван приготовил вкусный завтрак. Они кушали в тишине. Дворецкий все это время смотрел на милую парочку, которая поедает его труды. — Ван, выйди, пожалуйста, — просит начальник. — Да, господин, — покидает столовую с уважающим поклоном. Намджун допивает крепкий чай, и подает голос. — Значит так, сейчас мы доедаем и едим домой к твоему отцу. Ты собираешь все свои вещи, затем живешь у меня. И остаешься ты жить в этом доме навсегда. Захочешь, можешь перестроить дом по своему вкусу. Твои возражения не принимаются, — он смотрит выжидающим взглядом на Джина, который открыл рот и не может ничего вымолвить. Секретарь кладет в рот последний кусочек омлета, затем присаживается к начальнику на колени, и крепко его обнимает. — Как долго я ждал от тебя этих слов. Я даже готов сказать отцу спасибо за то, что он избил меня, если бы не он, ты бы наверно не предложил бы мне это никогда, — после сказанных слов быстренько целует хозяина дома в щечку. — Ты не прав. Я собирался тебя уже искать, если бы ты не вернулся через несколько дней. Я сразу хотел тебе предложить переехать ко мне, но ты исчез. Прости, что ты подумал, что я это сделал только из-за твоей проблемы, — сжимает половинки джиновых ягодиц. — Я так сильно тебя люблю, — целует со всей страстью и любовью. Дворецкий купил и правда, подходящую одежду для Джина. Она так ему к лицу: розовый пуховик с белым мехом, теплый пушистый свитер, обычные черные джинсы, и зимние ботинки. Они с парнем вышли на улицу и наблюдали за падающими хлопьями снега. Там фаталично, что с первым снегом они наконец-то вмести, и не просто вдвоем в объятиях, а вдвоем в одном доме. Живут, то они вместе. Намджуну некогда было менять летнею резину на зимнюю, поэтому они поехали на такси, в дом отца Джина. Доехали они на удивление быстро, и без пробок. Брюнет боялся, что отец будет дома, и он не ошибся — он дома. Как только они зашли внутрь помещения, Йонг пошел на звук, и начал кричать: — Вот ты где паршивец! Где тебя черти носят? Йонг подошел уже близко, и его удивление пало на старшего Кима.  — Намджун? Что ты здесь делаешь? — сложил руки в позе, я недоволен. Старший проигнорировал вопрос. — Джини, иди, собирай вещи. Бери самое необходимое, сладенький, — демонстративно целует в губы, и провожает его легким шлепком по заднице. Джин уходит. — Что это было? — А разве не видно? Мы встречаемся. Теперь Джин будет жить у меня. Если ты не выполняешь отцовский долг, то я выполню свой. — Ах, ты ж уёбок, — Йонг замахнулся кулаком в сторону Кима, но ловкая рука Джуна задержала его удар. — Я людей в возрасте не бью, тебе повезло. Я отомщу иным способом за побои Джина. Завтра я хочу видеть документ о твоем уходе. Я верну себе, то от чего отказался давно, — после сказанных слов, он, не услышав ответа, направляется в сторону комнаты Джина. Стоя за закрытой дверью, он не ожидал увидеть целую галерею из своих портретов различных размеров. — Джин, объяснишься? — указывает пальцем на обилие красок. — Нет, не смотри. Ты не должен это видеть, — он накинулся закрывать глаза своему начальнику. — Любимый, но я уже увидел. Брюнет убирает свои ладони и снова открывает вид на свою галерею. — Прости, мне стыдно, — смущенно опускает голову. — Не знал, что ты умеешь рисовать. — Я начал наброски твоей внешности еще, когда увидел первый раз по телевизору. — Ты просто помешан на мне, но также ты такой талантливый. — Я знаю. Намджун помогал Киму собирать в чемодан оставшиеся вещи, и упаковывать картины. Закончив с работой Джин, решил спросить про волнующий его вопрос: — Папа, сильно ругался? — Не переживай, он переживет, — приобнимет за плечо. — Я знаю, но все же волнуюсь. — Джин, если он захочет извиниться за свое ужасное поведение, то я не буду против. Просто потерпи, ладно. — Хорошо, — томно вздыхает. Закончив с работой, они покидают дом Йонга, который даже их не проводил.