Среди волн кукурузного поля

Да, что-то такое он почувствовал, но, с другой стороны... — Это так кажется, — возразил Джексон. —Хотя, прямо скажем, жизнь тут не бьет ключом. Может, все на распродаже кондитерских изделий или сидят по своим норкам, играют в карты... — Нет, нет здесь никаких людей! — в голосе Вики появился надрыв. — Ты заправочную видел?! — Возле склада? И что? — Он думал о своем, слушая цикад в кроне вяза. В ноздри били запахи кукурузы, шиповника и дорожной пыли. Ему бы радоваться — какой-никакой, а городок, — но что-то его смущало, притом что все как будто укладывалось в привычные рамки. Наверняка где-нибудь поблизости найдется магазинчик, где торгуют содовой, и скромный кинотеатр под названием "Рубин", и школа имени какого-нибудь Джона Кеннеди. — Джек, там были указаны цены: 35,9 доллара — обычный бензин, 38,9 доллара — очищенный. Ты вспомни, когда последний раз платил по таким ценам? — Года четыре назад, если не больше, — признался он. — Но... — Мы в центре города — и хоть бы одна машина! Хоть бы одна! — Черт, да отсюда до Гранд-Айленда восемьдесят миль. С какой стати я буду делать такой крюк... — Сделаешь. — Послушай, Вики, сейчас найдем здание суда и... — Нет! Ну все, пошло-поехало. Вот вам короткий ответ, почему наш брак разваливается: "Нет. Ни за что. Твой голос ничего не значит. Костьми лягу, но будет по-моему". — Вики... — Не хочу я здесь находиться ни одной минуты. — Вики, послушай... — Разворачивайся и поехали. — Вики, ты можешь заткнуться наконец?! — На обратном пути. А сейчас разворачивайся и поехали. — У нас в багажнике лежит труп! — зарычал он. Она даже подскочила, и это доставило ему целое корыто злорадного удовольствия. Джексон продолжал уже более спокойным тоном: — Этому парню перерезали горло. Причем как перерезали! Потом его вытолкнули на дорогу, а я его переехал. Его лицо все в свежих волдырях, а одежда разорвана так, будто он долго удирал от кого-то в этом самом поле. Надо заявить в суд... куда угодно. Тебе не терпится вернуться на шоссе? О, извольте. Иди тогда пешком, я тебя потом подберу. Только не гони меня за восемьдесят миль с таким видом, будто у нас в багажнике валяется мешок с мусором. Надо заявить раньше, чем убийца успеет перевалить через эти холмы. — Скотина, — она опять заплакала. — Зачем я только с тобой поехала? — Не знаю, — сказал он. — Я знаю одно: еще можно все поправить. Машина тронулась с места. Пес на секунду поднял голову и снова положил ее на лапы. До площади оставался один квартал. Перед сквером, в центре которого возвышалась эстрада, главная улица разделилась на два рукава. Затем они вновь соединились, и Джексон сразу увидел здания, принадлежащие городским властям. Он прочел: МУНИЦИПАЛЬНЫЙ ЦЕНТР. — Вот то, что нам нужно, — сказал он вслух. Вики хранила молчание. Он остановил машину возле гриль-бара. — Эй, ты куда? — встревоженно спросила она, стоило ему открыть дверцу. — Узнаю, где все. Видишь, табличка: "Открыто". — Я здесь одна не останусь. — А кто тебе мешает идти со мной? Она выбралась из машины. Он разглядел ее лицо мелового цвета, волосы, отливающие медью и вдруг почувствовал к ней жалость. Жалость, которая не нужна ни ему, ни ей. — Ты не слышишь, да? — спросила Вики, когда они поравнялись. — Чего я не слышу? — не понял Джексон. — Пустоты... Ни машин. Ни людей. Ни тракторов. Пустота. И тут же где-то неподалеку прокатился заливистый мужской смех. А за ним несколько веселых выкриков. — Я слышу, что там люди, — сказал он с ноткой издевки. — А ты нет? Она нахмурилась. Макалистер открыл дверь в бар и сразу почувствовал себя в сухой парилке. Пол покрыт слоем пыли. Глянец на поверхностях разных агрегатов потускнел. Не крутились деревянные лопасти вентиляторов под потолком. Пустые столики. Обращало на себя внимание разбитое зеркало и... в первую секунду он не понял, в чем дело. Все пивные краны были сорваны и разложены на стойке наподобие странных сувениров для гостей. В голосе Вики зазвучали нотки наигранной веселости, легко переходящей в истерику: — Ну что же ты, узнавай. "Извините, сэр, вы не скажете, где..." — Помолчи, — бросил он вяло, без прежней уверенности. Свет здесь казался каким-то пыльным, пробиваясь сквозь огромные, давно не мытые окна. И снова у него возникло ощущение, что за ним наблюдают, и он вспомнил про труп в машине и пронзительный радостный смех. В голове закрутилось: скрытый от постороннего взора... скрытый от постороннего взора... Он скользнул взглядом по пожелтевшим ценникам на стойке: чизбургер 1 дол., пирог из ревеня 95 ц., наше фирменное блюдо мясо в горшочке 2 дол. "Интересно, когда я последний раз видел в баре такие цены? Да и когда это у нас мясо в горшочке считали фирменным блюдом?" — подумал он. Вики словно услышала его мысли: — Ты посмотри! — Она показывала на настенный календарь. И с хриплым смешком добавила: — Это все было приготовлено семнадцать лет назад, приятного аппетита! Джексон приблизился к календарю. На картинке были изображены две девушки в красно-черных латексных костюмах. Под фотографией надпись: "Вы ломаете голову над поиском новых песен? Доверьте свой музыкальный вкус нам!" И месяц: август 2019-го. — Ничего не понимаю, — голос у него дрогнул, — но в одном я уверен: если мы... — Уверен! — вскинулась Вики и дернула огненной головой. — Он уверен! Вот оно, твое слабое место, Джек. Ты всю жизнь уверен! Он вышел из бара и быстро завернул за угол, из-за которого они с Вики услышали смех. Через пару минут он вернулся. — Никого... — А сейчас ты куда? — В муниципальный центр. — Джек, ну почему ты такой упрямый! Видишь же, тут что-то не то, так неужели трудно признать это?! — Я не упрямый. Просто я хочу поскорее избавиться от того, что лежит в багажнике. На улице его как-то по-новому озадачили полнейшая тишина и запахи удобрений. Солнце, дождь, унавоженная земля — все начало восприниматься как бесплатная игра с качественной графикой в Play Market. Джексон вырос в сельской местности, на севере штата Нью-Йорк, и еще не забыл дурманящий запах лета за городом. Чем, интересно, они тут удобряют землю, подумал Джексон. Странный запах. Сладкий до тошноты. Так пахнет смерть. Как тот, кто с раннего возраста помогал дяде в местном морге, он знал в этом толк. Вики уже сидела в машине, держа перед собой тонкий ошейник и разглядывая его в каком-то оцепенении. Это не понравилось Джексону. — Положи ты его, Христа ради, — сказал он. — Нет, — отрезала она, не поднимая головы. — у тебя свои игры, у меня свои... Знаешь, а ведь эта штука вряд ли для собаки. Как ты думаешь, этот ошейник... Она замолчала. Джексон завел мотор и поехал дальше. У перекрестка раскачивался на ветру бездействующий светофор. Слева обнаружилась опрятная белая церквушка. Дорожка, ведущая к дверям услужливо расчищена, все окна целые и чистые. Джексон затормозил. — Почему ты остановился? — тотчас спросила Вики. — Загляну в церковь. Кажется, это единственное место в городе, которое не выглядит так, словно отсюда ушли лет двадцать назад. Табличка, видишь? Вики сощурила зеленые глаза. Из аккуратно вырезанных белых букв, прикрытых стеклом, было сложено: ГРОЗЕН И МИЛОСТИВ ТОТ, КТО ОБХОДИТ РЯДЫ И ДАРИТ МИРУ ЗНАНИЯ. Ниже стояла дата: 24 июля 2035 года — прошлое воскресенье. — Тот, кто обходит ряды, — вслух произнес Джексон, глуша мотор. — Одно из девяти тысяч имен Господа, запатентованных в Небраске еще в прошлом столетии. Ты со мной? Вики даже не улыбнулась его шутке. — Я останусь в машине. — Вольному воля. — Я в жизни в церковь не зайду. Это место нисколько не святое. Дом Бога?! Так вы их называете? Да вы, христиане, не более, чем самые обыкновенные сектанты! Сектанты, каких поискать! — Закрой пасть. — Прошипел парень и глубоко вдохнув, сказал: — Я на минуту. — Учти, Джек, у меня свои ключи. Если через пять минут ты не вернешься, я уезжаю, и делай тут все, что тебе заблагорассудится. — Э, мадам, не кипятись... — Именно так я и поступлю. Если, конечно, ты не вздумаешь отнять у меня ключи силой, как обыкновенный бандит. Впрочем, ты, кажется, и на такое способен. Вот оно — дурное воспитание и влияние социума, в котором ты вырос. Нищета, а главное... — Но ты полагаешь, что я не заберу ключи? — Полагаю, что нет. Ее сумочка лежала между ними на сиденье. Он быстро схватил ее. Вики вскрикнула и потянулась к ремешку, но сумочка уже была вне досягаемости. Чтобы долго не рыться среди вещей, он просто перевернул ее, посыпались салфеточки, косметика, квитанции из магазинов и даже несколько фишек с любимого подпольного казино Вики. Среди всего этого барахла блеснула и выпала связка ключей. Вики попыталась схватить ее первой, но он снова оказался проворней и спрятал ее в карман. — Ты не имеешь права, — всхлипнула она. — Отдай. — Нет, — сказал он с жесткой ухмылкой. — И не подумаю. — Джекки, ну пожалуйста! Мне страшно! — Она протянула руку, как за подаянием. — Через две минуты ты решишь, что дальше ждать не обязательно. — Неправда... — Уедешь и еще посмеешься: "Будет знать, как мне перечить". Разве ты не сделала это лейтмотивом всей нашей супружеской жизни? "Будет знать, как мне перечить!" Он вылез из машины. — Джек! — Она рванулась за ним. — Послушай... можно иначе... позвоним из автомата, а? Вон у меня сколько мелочи. Только... а хочешь, мы... не оставляй меня здесь одну, не оставляй, Джек! Он захлопнул дверцу у нее перед носом и с закрытыми глазами привалился спиной к машине.