«Жизнь тем и интересна, что в ней сны могут стать явью» Пауло Коэльо. «Алхимик»
15 июля 2018 года, Москва, стадион «Лужники». Финал чемпионата мира по футболу 2018 года.
«Осталось ещё пять минут… Пять дурацких, никчёмных минут, которые в принципе мало что могут изменить. Ну, допустим, забьём мы ещё гол, а толку-то что? Счёт 4-2… Уже всем и так понятно, что победы нам не видать, как собственных ушей! Боже, как обидно! Не одного поражения в группе, удача по пенальти в 1/8 и ¼ финала, победа над англичанами в полуфинале… А тут… Как будто сглазил кто-то! Как же это, чёрт возьми, больно осознавать, что всё напрасно, всё потеряно. А ведь всё могло бы быть по-другому…» Звучит финальный свисток… Ликующие французы бегают по полю, обнимаясь друг с другом, ревущие от счастья болельщики на трибунах не могут осознать того, что случилось секунду назад, все в тренерском штабе также неимоверно рады и от этого уже по двадцатому кругу пожимают друг другу руки… Есть, правда, те, кто в данный момент абсолютно здесь ни к месту… Это мы, сборная Хорватии, наш тренерский штаб и наши болельщики. Говоря газетными штампами, мы «проиграли достойно и сражались за победу до конца» … Да, собственно, много ещё чего скажут после. Только ни к чему это всё будет. Совсем… Сейчас кажется, что боль от этого поражения уже никогда не уйдёт. Она навсегда останется с тобой, и ты уже никогда не сможешь выйти на поле и играть как прежде. В душе — пустота. Кажется, что где-то внутри меня прорубили огромную дыру, которая засасывает все эмоции. Я правда истощён. Вот именно, что не утомлён, а истощён. Физически, морально. Настолько, насколько возможно… Мысли и слова путаются. В голове творится что-то невообразимое, ноги болезненно гудят, и, кажется, земля вот-вот уйдёт из-под них. Обессилевший, я почти падаю на газон и закрываю голову руками… Хочется выпустить все эмоции, но чёрт побери, у меня нет сил даже на это. Поэтому я просто лежу на траве, и на секунду мне хочется исчезнуть из этого мира. А потом вернуться и понять, что ничегошеньки на самом-то деле и не было, что всё случившееся — лишь дурацкий сон… После вручения всех наград мы возвращаемся в отель и собираем вещи. Впереди ещё перелёт, возвращение на тренировочную базу, а далее как обычно — вкалывание до посинения. Мундиаль ещё долго будет отзываться, всячески напоминать о себе, но матчи никто не отменял… Плевать все хотели, что мы устали и тому подобное. К тому же сразу после чемпионата стартует лига наций, и там тоже надо хоть как-то выступить. Хотя нет, не как-то! После выхода в финал от нас все будут ожидать чего-то немыслимого, невероятного! Вновь проснутся «диванные критики» (хотя, они и не засыпали) и начнётся, как говорится, «брожение умов». «Вы же вышли в финал чемпионата мира, а сейчас вдруг почему-то вздумали облажаться, как же так!» Как будто мы не люди, в конце концов! Как же бесит ощущение, что ты постоянно кому-то чего-то должен! После того, как все вещи были собраны, я, никого не предупредив, решил выйти на улицу и пройтись по Москве, чтобы попытаться хоть как-то развеяться. Сейчас смешаться с толпой, а затем постараться найти место, где будет поменьше людей, — не трудно, ибо все празднуют победу, и вероятность, что меня, защитника киевского «Динамо» и игрока сборной Хорватии Домагоя Виду, кто-то заметит, невелика. Да даже, если и заметят — пофиг. Популярно объясню этому товарищу, что и у меня есть право на личное время… Вот, наконец, в одном из парков мне удалось найти безлюдную лавочку. Я присаживаюсь и, склонившись, хватаюсь руками за голову. «А, может, забить на все и не ждать вечера, а прямо сейчас напиться где-то? Пусть дисквалифицируют; после недавнего замятого скандала мне уже нечего бояться… Как же всё достало!» Погружённый в свои мысли я не замечаю, как ко мне подходит какой-то незнакомец. — Прошу прощения. Не могу ли я присесть рядом с вами? Я недоумённо поднимаю глаза в ответ на английскую речь и смотрю на стоящего рядом. Высокий, худощавого телосложения мужчина, слегка улыбается и внимательно смотрит на меня в ожидании ответа. «Вроде не узнаёт?» Вначале захотелось ответить грубо, но усталость и безразличие взяли вверх. — Если хотите, то садитесь, мне без как-то всё равно, — на корявом английском ответил я. — Благодарю. Незнакомец присел и, положив руку, откинулся на спинку скамейки. Мне показалось странным, что этот тип был одет в чёрный костюм и белую рубашку летом, к тому же в разгар мундиаля. Если он болельщик, то какой смысл было так наряжаться? Хотя, как говорится, у каждого свои тараканы в голове… «Может, из прессы кого подсунули?» В любом случае, заводить с ним беседу я точно не планировал. Но незнакомец спутал все карты. — Хорошая погода сегодня, не правда ли? — тряхнув чёрными кучерявыми волосами, заговорил он. Я убрал от головы одну руку и обернулся в его сторону. «Всё-таки надо было послать куда подальше…» — Да, сойдёт в принципе. — постарался ответить я как можно сдержанней. Я снова отвернулся и закрыл голову руками, давая ему тем самым понять, что не очень-то настроен на общение. Однако незнакомец оказался на редкость приставучим. — Такая погода прямо и располагает к хорошему настроению и приятной беседе. Не желаете составить мне компанию? Я снова убрал руку и обернулся к этому надоедливому типу. «О, похоже и вправду журналист. Да ещё и под иностранца косит. Кажется, пора завязывать…» — Сказать честно — нет… — Ну, почему же, у вас что-то случилось? — не дав мне договорить, вставил он. «Какая тебе к чёрту разница, почему я не хочу разговаривать? Хватит разыгрывать комедию, что ты не узнал меня!» Я встал и выпрямился. — Нет, всё прекрасно, всё замечательно — еле сдерживая нарастающее раздражение, сказал я, собираясь уйти. — А вот я бы так не сказал. Я развернулся. — Это ещё почему? — Вас явно не заботит собственный внешний вид. А это — верный признак того, что жизненные обстоятельства складываются не в вашу пользу, поэтому вам просто не до себя. — Что, простите? — Я говорю о вашей футболке. Иначе, как объяснить то, что вы надели её наизнанку. Я внимательно оглядел себя. Незнакомец оказался прав — расстроенный, желающий быстрее уйти куда-нибудь, я напялил на себя в номере первую попавшуюся футболку, даже не глянув, а она оказалась вывернутой наизнанку. Я присел и переодел футболку. — Советую вам не расстраиваться. В жизни всегда так — то чёрная полоса, то белая… А уж что говорить про спорт! Однако, если случилось что-то серьёзное… Моё терпение лопнуло. — Слушайте, уважаемый, хватит разыгрывать передо мной этот дешёвый спектакль! Если вы журналист и хотите взять у меня интервью, то так бы сразу и сказали, а не сидели бы тут и морочили мне голову! Собеседник явно не ожидал такой реакции. — Знаете, я не журналист и вообще вижу вас впервые в жизни. — Не верю! Что же вы тогда про спорт заговорили? И вообще, с чего вы взяли что у меня что-то случилось именно в нём? — Ну то, что вы так или иначе связаны со спортом, определит любой ребёнок. Вы одеты в одежду спортивного типа — футболку и шорты; на ногах у вас кроссовки, скорее всего вы часто носите что-то подобное и в рабочее время, раз в свободное предпочли именно такую одежду. Гардероб не отличается разнообразием, значит на вашей работе предусмотрена форма. По вашему внешнему виду как раз можно сделать вид, что это за работа. У вас широкие плечи, мускулистое телосложение, к тому же колени забинтованы эластичным бинтом, значит, большая часть нагрузки приходится именно на них, и, следовательно, вы регулярно занимайтесь спортом, причем, вероятнее всего — футболом… Я поглядел на собственные колени. После финала они нереально гудели, и чтобы хоть как-то облегчить боль, я по привычке перетянул их эластичным бинтом. — Слышал, сегодня здесь проходил финал чемпионата мира по футболу. Разумно предположить, что вы футболист, проигравший матч, и на эмоциях решивший пойти, куда глаза глядят. Судьба привела вас сюда. Если бы случилось что-то серьёзное, вы бы закрылись в номере, сбежали бы в подвал, спрятались на крыше — то есть направились куда угодно, лишь бы не находиться в обществе людей. А раз вы выбрали парк, то всё что вам нужно — просто проветрить голову и сменить обстановку после столь обидного поражения… «Да этот псих явно из дурдома сбежал!» — Что за чушь вы несёте? — я встал. — Нет, вы стопроцентный журналист, даже не пытайтесь мне возражать! Уходя, я добавил через спину. — И вообще: определить профессию человека по его одежде невозможно! Незнакомец продолжил сидеть на скамейке. — А вот это вы зря. Внешний вид способен предоставить огромное количество информации о человеке, нужно просто наблюдать и анализировать детали. И ещё: остановитесь… Я замер на месте и развернулся. — Вы упрямо говорите, что я работаю в прессе… — сумасшедший подошёл ко мне, залез в карман пиджака и достал из него какие-то документы. — У меня нет с собой не журналистского удостоверения, ни диктофона, ни скрытой камеры. Можете обыскать меня, если хотите. Собеседник протянул мне документ. Это был британский паспорт. Я открыл первую страницу и прочитал в графе «имя»: «Шерлок Холмс». Вместе с паспортом он отдал мне какой-то билет. — И вот вам последнее доказательство: как я мог, видя вас впервые в жизни и совершенно не интересуясь футболом, что-то узнать про вас, если последние несколько часов летел на самолёте с другого конца света. Как известно, в них запрещено пользоваться мобильными… Я развернул бумажку и прочитал название рейса: «Канберра — Москва». На секунду мы оба замолчали. Незнакомец по имени Шерлок ожидающе смотрел на меня, я же молчал, как рыба, ошарашенно переводя взгляд с билета на него. Сказать честно, я не очень-то и осознавал, что сейчас происходит. Я не знал, верить ли этому человеку или нет. Даже, если он и был журналистом и подсунул мне поддельный паспорт с билетом, к чему такие сложности? Я вроде не агент спецслужбы, да, собственно, всем известно, что журналисты суются везде и ко всем; их не останавливает должность или положение человека, они обычно нагло подбегают или караулят. Но я ещё не слышал, чтобы кто-то из них прибегал к подобным ухищрениям. И если всё-таки он и в самом деле не журналист и видит меня впервые, то тогда возникает ещё более интересный вопрос: откуда он столько всего обо мне знает? Я продолжал смотреть на него и молчать. Наконец, незнакомец разорвал эту неприятную тишину. — Как вы уже прочитали в паспорте, меня зовут Шерлок Холмс. Я консультирующий детектив. Он протянул мне руку. Я до сих пор был не в себе, поэтому не сразу сообразил, что надо бы как-то ответить. — Домагой Вида, — произнес я, пожимая ему руку.