Магия чувств

Дима долго разглядывал представшую перед ним девушку, не веря, что это она. Ну как можно настолько сильно измениться за такой короткий срок? Таня остригла волосы, округлилась в нужных местах, но самое главное, она больше не улыбалась так задорно, как раньше, словно кто-то погасил свет в её глазах. — Ну что так смотришь, Дим? — поправила выбившуюся из причёски прядь, — не виделись всего-ничего. — Ты изменилась. — Словно чужая девушка перед ним, чужая и до боли своя. Слишком натянутой была улыбка, слишком громким смех и слишком много боли в глубине этих, когда-то самых любимых глаз. — Тань, — друг накрыл её руку своей, — слышал что вы с… — Стоп! — жёстко прервала его Таня, — ни слова об этом. Так было надо, ясно? — голос звенел от напряжения, и Диме казалось, будто она вот-вот расплачется. Он мог бы надавить, применить гипноз и много-много разных всяких штук, но… Не хотел. Было желание, чтобы его подопечная сама раскрылась ему, сама захотела поделиться. Больше он не видел в Тане ту нежную девочку, которую когда-то так искренне любил. Теперь перед ним словно сидела незнакомка, с которой он совсем не понимал, о чем поговорить. Вспоминать детский дом не было ни малейшего желания, а больше их и не связывало ничего. — Дим, ты мой друг детства, и все дела… — Таня отвела глаза в сторону, — но ты же понимаешь, что мы давно уже не дети, что отдалились друг от друга. Моя личная жизнь — это не то что я бы хотела с тобой обсуждать. И вообще, Дим, пойду я, ладно? Звони, телефон остался прежним. Таня уходила, а Васечкин смотрел ей вслед и всё размышлял о том, что же он сделал не так? Видимо, без магии тут все же не обойтись. — Ну что я говорила? — встретила его Даша на пороге бабушкиной квартиры. — Да-да, — закатил глаза юный Купидон, — ты была права, говорить она не захотела, — лениво повторил все Дашины слова, с которыми она провожала его с утра. Дима огляделся вокруг, принюхался и в неверии уставился на Дарью. — Что ты так смотришь? — Тут так чисто, и так вкусно пахнет… Не знал, что ты готовишь. — Ну спасибо! — Дарья хлопнула его по плечу, — ты думал я свинья и лентяйка что ли? — прошипела, нахмурив брови. Но, заметив, как Дима покраснел, добавила: — Ну все, иди ешь, давай, пока не остыло. Кстати, нам надо что-то с работой думать, иначе через пару дней сядем с тобой на сухпай. Умений разных у ребят было много, магичить без вреда окружающим им разрешили, так что, посовещавшись, выбрали фриланс, всё же основное дело никто не отменял. — Это не может быть он! — Васечкин гневно шипел Даше в ухо, без конца дёргая её за рукав. Ребята расположились на соседней скамейке и разглядывали статного молодого мужчину, яркого и красивого. Небольшие прямоугольные очки делали лицо ещё более выразительным. Волосы его были аккуратно уложены, коротко стриженая борода, а скорее, недельная небритость, придавала мужественности. Юные невидимки тут же подключились к его эмоциональному состоянию, хотя тут и невооружённым глазом было заметно, что он подавлен. Варенцев осмотрелся по сторонам, словно мог их услышать, отложил в сторону книгу, снял очки и устало протёр глаза. В последние дни он всё чаще вспоминал русоволосую девчонку, с которой они часто пересекались в детском доме, и которая попросила его о помощи после. Татьяна заняла все его мысли практически сразу, но Коля, не знавший никогда что такое привязанность, тут же оттолкнул девушку, как только выполнил обещание. На самом деле эта скоропостижная свадьба была нужна им обоим: ему — чтобы получить место в издательстве, а ей — для того, чтобы получить хорошую жилплощадь. Как только все условия договора были исполнены, Николай тут же подал на развод. Никогда он не забудет, какими печальными глазами на него смотрела девочка Таня, когда он вручал ей бумаги о разводе, словно душу его выжигала насквозь, заставляя отчего-то чувствовать себя последним мудаком. В тот день он отмахнулся от этих странных мыслей, и, развернувшись, ушёл по своим делам. И вот теперь Татьяна, нет-нет, да мелькала в его мыслях, заставляя думать о том, как она там. Как живет одна после детского дома? Как справляется? Но эти мысли быстро надоедают, и он переключается на что-то другое. Вот и сейчас эта девица опять прочно засела в голове, и тревога за неё, словно бормашина, зудит в черепной коробке. Дашка злорадно улыбнулась, когда их новый подопечный застыл с телефоном в руках. — Ну давай же, давай, — шептала Дарья, неотрывно глядя на Варенцева. — Тань, привет. — Послышался такой знакомый голос, от которого у Димки по спине прошёл озноб. Гроза его детства, Николай Варенцев, человек, который мучил его всё сознательное детство, и правда сейчас сидел перед ним, краснея и заикаясь. Даша подала Диме знак, и тот, моргнув, испарился, оставив после себя сноп ярких маленьких искр. Оказавшись возле Тани, послал ей волны уверенности, тепла и заботы, после которых она заметно расслабилась. — Здравствуй, Коля. — Прочистив горло, всё же смогла выдавить Таня. — Здравствуй, — послышался голос из трубки. Тишина, повисшая на несколько минут была красноречивее слов. Коля волнуется о ней, иначе не позвонил бы, не пыхтел так нервно в трубку. — Коль… — Тань… Прозвучало одновременно, после чего оба замолчали. — Как ты? — поинтересовался Николай, прикрывая ладонью глаза. Даша, склонившись к мужчине, стала шептать ему на ухо. — Тань, давай я приеду? Тебе там наверняка по дому помощь нужна, а ты одна. Я адрес помню, жди. И отключился. Татьяна с минуту смотрела на телефон, переваривая, а потом словно ужаленная подскочила и стала нервно метаться по квартире. А Дима, видя нервозность подруги, решил немножечко помочь, и пока Смирнова быстро раскладывала вещи и бельё по шкафам, прищёлкнул пальцами, и в холодильнике появилась бутылка прекрасного вина, которую они с Дашей припасли себе на вечер, но чем не пожертвуешь ради счастья подруги? Через полчаса нехитрый ужин был почти готов, и Таня с недоверием косилась на появившуюся из ниоткуда бутылку. — Откуда она тут? — нахмурилась Таня, вспоминая, — Вика что ли забыла? Ну и ладно, не обидится. Мне для дела надо. В дверь постучали, и Дима послал Татьяне ещё больше уверенности в себе, забирая её нервозность. Он немного успел узнать о том, для чего нужна была эта свадьба, но так же он помнил о тех словах, сказанных в его комнате в запале эмоций, о том, что она влюблена. Значит это правда, и уже тогда его Танечка любила Колю. Догадываться — это одно, а вот видеть воочию — совершенно другое. Васечкин отвернулся, поджав губы, встретился взглядом с Дашей, которая жестами пыталась показать какие-то странные пантомимы. Вероятно, он должен что-то сделать… Ах, да, успокоить Таню. — Ну что, показывай фронт работ, — разувшись, Коля прошёл в кухню, поставил чемоданчик с инструментами в угол, и выжидательно посмотрел на Татьяну. Та молча разглядывала такого родного и такого далёкого. Они были близки всего лишь раз, но этого хватило, чтобы понять, что жить как прежде без него она уже не сможет. «Интересно, — подумала Таня, — почему люди так быстро становятся чужими друг другу? Порой достаточно сказать: « Мы расстались», или поставить в паспорте штамп и все, больше это не твой человек, даже если это было всего иллюзией, он теперь тебе чужой совершенно точно, по закону. Больше ты не имеешь права целовать его, когда тебе вздумается, или обнять, потому что вы перешли черту. Быть может, только сейчас, а может когда-то давно, перестав говорить друг другу о главном. Жаль, — продолжала размышлять, пока Коля возился с краном на кухне, — я никогда не умела разбираться в людях, влюблялась не в тех, и только одно знала точно: я не ошиблась, выйдя замуж. Мне всегда хотелось понять, почему до слов: «прощай, мы расстались», вы доверяете друг другу, рассказывая обо всём на свете, а после этих слов, будто что-то ломается внутри? И ты уже даже смотреть не можешь на этого человека так, как раньше?» Танины мысли прервал громкий скрип и поток нецензурной брани. Хлипкая гайка не выдержала Колин напор, кран сорвало, и только то, что Варенцев предусмотрительно отключил воду заранее, спасло Танину квартиру от потопа. — Ч-черт, — зашипел Коля, зажимая ладонь, из которой тоненькой струйкой сочилась кровь. Обработав порез и перевязав бинтом ладонь, Таня предложила: — Может, поешь? А потом закончишь… Коля кивнул, присаживаясь за стол. — Тут смеситель новый нужен, тебе завтра удобно будет? И, получив уверенный кивок, принялся за вкусный ужин. Даша прищёлкнула пальцами, останавливая время. Коля так и застыл с ложкой у открытого рта. — Итак, у нас всё идёт по плану, и завтра он будет тут… — Ага, — Дима лишь кивнул в ответ. — Как я поняла, Таня его ждёт, а он тупит и артачится. Значит, бо́льший упор делаем на Николая. — Ага. — Дима присел на стул и посмотрел куда-то сквозь неё. — Господи, Дим. — Даша поморщилась, — я всё понимаю, детская любовь и все дела… но мне казалось, что ты переболел давно, и Вася… ты же его любишь, я вижу! — Даша, — предупреждающе прошептал юный волшебник, — неужели непонятно, что мне элементарно может быть обидно? Эта девушка, — указал в сторону застывшей Тани, — когда-то была мне дорога, а он, — кивок в сторону Коли, — первый парень, на которого я посмотрел, — краснея проговорил Дима. Видно, что это признание ему давалось тяжело, но Остапа, как говорится, понесло. — Ты, возможно, не понимаешь, как это, быть не таким как все в детдоме. В том месте, где за лишнюю полоску на футболке могли засмеять, плюнуть в лицо или ударить. А узнай они, что я на парней заглядываюсь, меня бы… — голос срывался, но он отчаянно продолжал, внутри сгорая от злости, — да мне даже подумать мерзко, что бы они сделали! И какого было хранить это в себе, никому не рассказывая! Старался не смотреть на этого упыря лишний раз, чтобы себя не выдать! И Таня, да я впервые после смерти бабушки почувствовал, что хоть кому-то нужен. И осознавать, что она другого всегда любила очень тяжело, понимаешь? А Вася, тот, кому я доверился, просто взял и столкнул нас лбами. Мол, нате, детки, развлекайтесь! Да видеть его после этого не хочу! То довериться просит, то проверочки свои дебильные подбрасывает. Да пошёл он! — Дим, — Даша обняла, прижав его голову к своему животу, запустила пальцы в пшеничные волосы, и успокаивающе погладила, — Тяжело сейчас, я понимаю, но, не руби ты с плеча, дай ему шанс объясниться. Обхватила ладонями щёки, поднимая его лицо. — Не сейчас, — продолжила, — возможно, позже. Просто, когда он придёт поговорить, не гони его, ладно? Юноша нахмурился, но кивнул. — А теперь, за работу! — прищёлкнула пальцами, давая времени ход. Каждый день Николай приходил к Тане, и починил, казалось бы, абсолютно всё, что было нужно, а что не нужно просто проверил. И каждый раз Дима удивлялся, насколько изменился Коля, как сильно стал не похож на того озлобленного пацана, от имени которого дрожали все вокруг. Теперь Коля выглядел очень интеллигентно, учился на филфаке и писал под известным псевдонимом. Дима даже прочитал несколько работ. Впечатлило. Тонкий юмор на грани стёба, и ни одной истории о любви или отношениях. Стёб, юмор и секс. — Даш — Юноша смотрел, как Коля настраивает какие-то программы на Танином ноутбуке. — Он починил тут реально ВСЁ. — обвёл руками комнату, — Что делать-то будем? Больше нет поводов таскаться сюда изо дня в день, а так просто он не пойдёт. — Да… что же он твердолобый такой! Посмотри, — Дарья указала пальцем на золотистые нити, что тянулись к Тане, но всё время натыкались на прозрачный кокон, словно окружающий ауру Николая. Дима нахмурился, подошёл ближе и постучался в этот кокон, присвистнул: — Да он будто из стекла бронированного! Слушай, а если его кувалдой…того…разбить? Даша аж закашлялась от такого предложения, покрутив пальцем у виска. — А если по голове попадёшь? Эй! Ты что делаешь?! — закричала Дарья, хватая Диму за руки. — Спокойно! Да отцепись ты! — Васечкин попытался оторвать от себя её руки, — я всего лишь хочу кое-что проверить. Лучше отойди на пару шагов. Даша недоверчиво посмотрела на руки брата, от которых исходил слабый оранжевый свет, но всё же опасливо отошла на два шага. — Отвечать перед Главнейшеством будем вместе, имей ввиду! Хоть скажи, что делаешь? — Это стекло, — юный Купидон постучал костяшкой указательного пальца по кокону, — очень холодное, хочу попробовать согреть его немного. Дима прищёлкнул пальцами, останавливая время, прошептал себе что-то под нос и комната заполнилась белёсой дымкой. — Это всего лишь защита для них, — волшебник указал подбородком на Колю, а потом на Таню и приложил ладони к стеклянной оболочке, окружавшей мужчину. Комната наполнилась лёгким звоном, сначала приятным, но постепенно набирающим громкость и переходящим в ультразвук, заставив Диму отнять руки от стекла и закрыть пальцами уши. — Что это было? — спросила Даша, зажмурив глаза. — Не знаю, но я чуть не оглох. Ребята уставились на Николая и Татьяну, разглядывая на предмет повреждений, и, не найдя ничего, облегчённо выдохнули. — А теперь понять бы, что это значит, — задумчиво проговорила Даша, рассматривая кокон, который теперь красовался розово-оранжевыми разводами. — Да…— протянул Дима, почёсывая затылок, — предлагаю дать времени ход и посмотреть. Но кокон однозначно стал чуть тоньше. Совсем немного. Юный повелитель времени прищёлкнул пальцами и пристально уставился на Николая, который непонимающе оглядывался по сторонам, удивлённо моргая. — Ты сделала ремонт? — обратился он к Татьяне. — Э.н-нет… — осторожно ответила она. — Обои стали ярче, — Варенцев снял очки, протёр глаза, — и вообще всё стало ярче. — Коль, — Таня дотронулась до его плеча, заставив вздрогнуть, — может тебе пора проверить глаза? У меня всё так же, как и было вчера, как и месяц назад. Ничего не изменилось. — Хм. — Николай нахмурился, надел очки и теперь уже разглядывал Таню. Определённо она изменилась, словно цвет лица стал свежее, и волосы эти больше не мышиного серого цвета. Протянул руку, коснулся прядей, пропуская их между пальцами. — Золотистый русый… — прошептал Николай, — Перекрасилась, тебе идёт. — Это мой родной и я не красилась, — опустила она глаза долу, — ты просто раньше не обращал внимание. — Не обращал. — Согласился Коля. — Пойду я, пора. — Пока. Через минуту хлопнула входная дверь, и Таня, наконец, выдохнула. Подошла к зеркалу, провела ладонью по волосам, счастливо улыбаясь. — Неужели наконец-то разглядел?