Замедленный Хрономир

Комната Ноблесс была просторной, как две её, но пустой. Ровно посередине стоял гроб, а на противоположной от двери стене — окно. По бокам висели светильники, но сейчас комната освещалась только ночным светом и огнями города. В этом сиянии благородное лицо Рейзела казалось ещё бледнее и отдавало посмертной синевой. Только тихое дыхание выдавало в нём живое существо. До этого момента Хрона не видела мертвецов, но представляла их именно такими. Она присела на колени, аккуратно обхватила руку спящего и сосредоточилась на энергии, что так и выплескивалась нескончаемым потоком. Весь её клан специализировался на одной способности. Их не учили драться или защищаться, только лечить. С одной стороны, благородные редко нуждались в лечении, полагаясь на потрясающую регенерацию, с другой — в случае истощения сил или повреждений, не совместимых с жизнью, спасти их могли только такие умельцы как Хронаир. Силы Ноблесс медленно, но верно восстанавливались благодаря подпитке извне. Это был долгий, кропотливый процесс, но от неё впервые зависела чья-то жизнь. Поэтому она делала всё как учили, сохраняла хладнокровие, распределяя энергию равномерно и плавно, чтобы не навредить. Хрона покинула комнату Ноблесс только к утру и, изнуренная, упала на кровать. Ещё пара сеансов, и Рейзел встанет на ноги и, возможно, она снова увидит его во главе стола, пьющим чай с вкусностями. Но кто были те монстры, что покусились на жизнь самого Ноблесс? И почему она до сих пор не видела остальных жильцов дома? С ними тоже что-то случилось? Засыпанная вопросами, она и заснула, в надежде, что новые знакомства не окажутся бессмысленными на фоне смерти. Хотя если Ноблесс так досталось, то остальные, вероятно, уже покинули свет. Проспав до позднего утра, первым делом Хрона привела себя в порядок. Каре не требовало особых усилий в укладке. Некоторые локоны были короче или длиннее, отчего прическа всегда пребывала в легком хаосе. К тому же концы нередко завивались, чего она терпеть не могла, как и любая нормальная девушка. Она снова слышала разговоры за дверью, но не такие оживленные как вчера. И голосов было много, словно все были в сборе. Собравшись, она появилась в комнате с небольшим столом, диванами по бокам и телевизором. Здесь они пили чай, обсуждали новости, и это, наверное, происходило задолго до неё. Увидев Ноблесс, спокойно попивающим из кружки с зимним принтом, Хрона удивилась, а затем и вовсе озверела. Он не должен вставать, ему же едва лучше! — мысленно кричала она Франкенштейну, и, кажется, он и сам понимал. — Прости, ты не просыпалась, так что мы начали без тебя. Садись, я налью тебе чай. Сегодня я заварил Жасминовый жемчуг. Сейра испекла эклеры. Как всегда, великолепные. Девушка слегка покраснела от элементарного комплимента. Она снова была в сопровождении мальчишки, а напротив них сидело знакомое трио. Они выглядели не сильно потрепанными, что разозлило Хрону ещё больше. Почему только Ноблесс досталось так сильно? Что делали эти пятеро? Но спросить она не могла. Вообще в работе под прикрытием не было ничего веселого. — Мы вчера так и не поговорили, — вспомнил Тао. — Расскажешь нам о себе? — Простите, я не голодна, — встала из-за стола Хрона и словно испарилась из комнаты, услышав напоследок слова Тао. — Кажется, я ей не нравлюсь... Она и сама не понимала, почему так злится. Но пришлось ждать, когда гостиная освободится, чтобы, наконец, поговорить с Франкенштейном. Благо, идти никуда не пришлось. Он сам постучался в двери, спрашивая разрешения войти. — Мастеру намного лучше, хотя его руки до сих пор дрожат. Даже не знаю, как выразить свою благодарность за то, что ты делаешь для нас. Разве что снова спросить, что я могу для тебя сделать? — Почему... — едва слышно произнесла девушка. — Почему Ноблесс в таком состоянии, а на НИХ ни единого синяка?! Франкенштейн словно забыл, зачем приходил. Его поразил взгляд разъяренной волчицы, на, казалось бы, почти детском личике. Он ничего не ответил, но улыбнулся, сбив её с толку. Затем велел идти за ним, желая что-то показать. И Хрона пошла, потому что где-то там были желанные ответы. Они спустились в полуподвальное помещение, усеянное неизвестными приборами, компьютерами и экранами. В углу стоял стол с записями и целыми томами, написанными вручную. Но до них девушка не дошла. Её привлекли три койки, на которых лежали Тао, Такео и М-21. К ним подсоединялась капельница с розоватой жидкостью, а через присоски с электродами прибор собирал данные и выводил показатели на экран. Верхнюю одежду они сняли и сложили рядом, и Хрона подошла к ним поближе. — Вчера я не мог быть с Мастером, потому что их жизни висели на волоске, и это не впервые. У них недостаточно сил, но они все равно рвутся в бой, чтобы защитить то, что они здесь обрели — свой дом. А для Мастера дом — это место, где есть они, куда могут прийти дети. Он тоже хочет защитить свой дом. Я бы хотел, как раньше, отгородить его от этого мира, но здесь он намного счастливее, чем в том пустом особняке. — Значит, вы модифицировали этих людей, чтобы они защищали господина Рейзела? — О, нет, я не причастен к их первоначальной модификации. Но я помогаю им стать сильнее. Благодаря мне сейчас им есть что противопоставить союзу. — Ваши враги — оборотни или ноблесс? С кем вы вчера сражались? — Это люди, — со всей серьезностью произнес Франкенштейн. — Незаконно модифицированные люди. Кстати, эти трое тоже их жертвы. Союз — весьма гнусная организация, их методы... не назовешь гуманными. — А ваши методы, значит, гуманны? — Мои методы увеличивают показатели без ущерба телу. Я не хочу рисковать их жизнями, к тому же, всегда есть альтернативные способы и решения, о которых союзу неизвестно, к великому счастью. — На нем ещё есть бинты, — она указала на М-21. — Да, этому сорванцу досталось больше всех. Даже регенерация не залечила все его раны, пришлось искусственно стимулировать рост клеток. Даже шрамов не осталось. Бинты уже можно снять. — Вот как... теперь я понимаю, но это не значит, что господину Рейзелу можно и дальше позволять убивать себя... Если даже вы не способны его остановить, значит в следующий раз я пойду вместе с вами. — Я поражаюсь вашей самоотверженности и смелости, мисс, но этим вы всё усложните. — И пускай, если это сохранит жизнь Ноблесс, пусть всё станет невероятно сложно. Она присела на ближайшую койку и легким движением убрала волосы с лица М-21. Как вдруг он резко распахнул глаза, лишив Хрону дара речи. Она-то думала, что они в непробудной коме. — И она здесь, — всего-то проговорил живой труп, обращаясь к Франкенштейну. — Я же говорил, она мой ассистент и будет помогать в работе. Тебе пора снять эти повязки. Хрона, будь добра... — Я? — уставилась она на потенциального начальника, переводя взгляд на оголенное по пояс тело. — У меня что, рук нет? — ответил М-21, но его ответ явно не понравился Франкенштейну. — О, так ты совсем восстановился? Значит, можешь приступить к мытью посуды и уборке по дому? М-21 изменился в лице. Что именно его так напугало — уборка или тон хозяина дома? Но затем он перевел взгляд на Хрону и, пересиливая себя, произнес: — Кажется, я сам не справлюсь. Поможешь? Франкенштейн моментально вернулся к своему письменному столу, совершенно не представляя, какому испытанию подвергает юную особу. Он знал, что в Хронаир готовят настоящих целителей, и уж с бинтами она справится намного быстрее, чем обычно возится М-21. — Т-тогда не шевелитесь... — обреченно выдавила из себя образцовая Хронаир. Сосредоточенно разматывая бинт, она старалась не поднимать глаз. Уж чему только не учил глава и его последователи, но бинты она и в глаза не видела. Кажется, все дети начинали обучение с медитации и осознании своей силы. О примитивных способах лечения, вроде принятия лекарств от простуды, многие даже не задумывались. Они целители, и к ним обращаются, когда традиционные методы не работают. Так зачем им тратить время на их изучение? Она должна была разбавить напряжение простым разговором. — Слышала, вам досталось сильнее всего, — всё ещё не поднимая глаз, произнесла Хрона. — Этим двоим тоже не слабо прилетело, — тут же ответил М-21. На этом разговор мог бы и закончиться. О чём ещё могут говорить совершенно незнакомые люди, поставленные в неудобное положение? Её руки, контрастно ледяные по сравнению с телом М-21, повторяли одно и то же движение вокруг его торса. Ни единой царапинки на идеальной коже цвета слоновой кости. И если её можно было ущипнуть, то об него скорее руку сломаешь. — Эклеры мисс Сейры получились очень вкусными, не правда ли? — Не люблю сладкое, — ответил М-21, а затем добавил: — Но выглядели вкусно. Хрона полностью сняла бинт и подала ему белую рубашку, сложенную на другом краю кровати. — А, спасибо. Она мельком взглянула на экран прибора и спешно удалилась в другой конец лаборатории, где копался в бумажках Франкенштейн. Он выглядел так, словно ему нужна была помощь, и она готова была помочь, лишь бы не сидеть весь день в комнате. И Франкенштейн поймал себя на мысли, что из неё получилась бы неплохая ассистентка.