Замедленный Хрономир

Лучший способ забыть о случившемся — погрузиться в работу. Благо, у школьного секретаря хватало поручений. Достаточно не выходить на обед, и шанс пересечься с господином Рейзелом — минимальный. Хрона открыла дверь в кабинет директора, и планы её рухнули в одночасье. Рейзел стоит у окна, пьёт ароматный чай, а Франкенштейн не смеет нарушать эту идиллию пустыми разговорами. — Доброе утро, мисс, — по-доброму отозвался директор. — Вы сегодня решили пройтись? — Да, — мрачно ответила девушка, нарочно избегая неудобного взгляда. Теперь она точно уверена, что зла. Ни на кого-нибудь, а человека, которого превозносили в её глазах всю сознательную жизнь. — Не желаете чашечку? — Франкенштейн поспешно схватился за чайник. — Столько работы накопилось, я выпью позже, — села за стол Хрона и сделала самый важный вид, на какой была способна. Директор Ё Ран заподозрил неладное. Атмосфера в его кабинете стояла нагнетающая, и он переглянулся с мастером, улавливая тончайшие изменения в его поведении. Ему сразу показалось странным: сегодня его попросили положить на одну ложку сахара меньше. Не это ли дурной знак? Спокойный учебный день, а для кого-то ещё и рабочий, начался слишком шумно: перед самым звонком на урок к директору пожаловали неугомонные дети. Они, скорее, разыскивали Рейзела. Боялись, что он всё ещё способен потеряться в школьном корпусе. Но благо, они нашли его быстро и теперь даже не опоздают к занятию миссис Хан У, замещающей их классного на время отпуска. Поздоровавшись с нуной, Шинву и Ик-Хан натянули подозрительные улыбки и подошли к секретарю поближе. — Нуна, а не хочешь пойти с нами в игровой центр? Мы собираемся сегодня после занятий, но у Юны дела, а идти вдвоём не охота. — О чём ты говоришь, Шинву? — разыгрывал спектакль Ик-Хан. — Лузеры не способны оценить культурное наследие Кореи. — А, — задумался Шинву, — ну, не скажи, кто-то же должен проигрывать нам. Без лузеров мы не достигли бы тех показателей, что имеем. На таких рука набивается, скилл — понимаешь? Это был не первый раз подтрунивания с их стороны. Что и следовало ожидать, ребята в полной мере наслаждались победой даже в самой глупой игре. Это разрядило обстановку в кабинете, и Хрона под добрые смешки махнула на них рукой. Пусть себе развлекаются, хоть каждый день приходят в течение месяца, лишь бы не мешали работе. — Ладно-ладно, — успокоился Шинву, похлопав по плечу Рейзела, — пойдём в класс, нас там уже заждались. — Нет, — неожиданно возразил Ноблесс. Ребята переглянулись, словно им это послышалось. — Вы больше не можете так её называть, — пояснил он, но понятнее не стало. Единственная, до кого дошёл смысл его слов, подскочила со стула и нервно выпроводила всю троицу за дверь, вытолкнув и Рейзела. Затем мысленно отбила себе руки за проявленную грубость и отвлеклась на почту директора. — Что-то случилось? — попытал счастье Франкенштейн. — Пустяки, — дрожащим голосом ответила Хронаир. Что-то нервишки расшатались, теперь можно и чашечку чая с капелькой валерьяны. Но не успела прийти в себя, как в корреспонденции мелькнуло письмо с пятью марками, одну из которых она особенно заприметила. Это письмо из мест, откуда она родом. Посланное Франкенштейну, на его рабочий адрес. Отправитель — глава клана. Его полное имя, чёрным по белому. Хрона замялась. — Вам письмо от главы Хронаир, — наконец, озвучила она и передала его прямо в руки получателя. Очки Франкенштейна блеснули от оконного света, он поблагодарил и вскрыл его. Но не противился бы тому, если бы она прочла его, как остальные. Бегло разворошив остальные письма, секретарь немного огорчилась отсутствию письма и для неё. Глава клана много хвалил её, иногда брался за обучение сам. Но, похоже, не испытывал тех же родственных чувств. Всем потомкам, а, по сути, маленьким детям, оторванным от семьи, он заменял обоих родителей. Но неосознанно. В первую очередь, он учёный, директор научного центра, глава Хронаир. И результат важнее всего, если его нет — он не похвалит, лишний раз не посмотрит, только скажет наблюдателям уделить больше времени отстающим в развитии. — Он интересуется, как продвигается лечение мастера, — вслух прокомментировал Франкенштейн, скрывать что-то не имеет смысла. — Давай напишем ответ, — он дождался утвердительного кивка девушки, а затем добавил: — По возвращению домой, я хотел бы провести ещё один осмотр. — Как скажете, — отозвалась секретарь и уделила время другим письмам, заглянув и в электронную почту. Слишком странно — Франкенштейна давно не покидает сомнительное неведение. Он знает, почему Хронаир выслали из Лукедонии. Почему оборвали с ними связи, установив контрольные меры. Ноблесс, способные лечить любые недуги, обращающие даже старость, долго служили на благо кланам, пока не были замечены в связях с людьми. Воспротивившись роспуску, они перебрались на отшиб мира и затаились. Бывший глава Кертье, исполнявший роль дозорного, редко посещал это место и в отчётах отражал только количество детей. И всё же, переломный момент для благородных, предательство и последовавшие гонения, способствовали ослаблению поводка для Хронаир. Они могли бы и дальше оказывать тайную помощь руководящим лицам. Человеческая жизнь коротка, поддерживать её намного легче, нежели тысячелетних ноблесс. По первому посещению он сделал вывод, что их спонсируют. Дорогое оборудование, обеспеченные дети. Попади такой ребёнок союзу, и у них начнутся серьёзные проблемы. Похоже, он и сам начинает задумываться о целесообразности уничтожения подобных благородных. Но потрясающие результаты не дают права отказаться от этой услуги. Он и сам неплохо их проспонсировал, совесть не перехитришь. — Я могу идти на перерыв? — раздался мелодичный голос, и Франкенштейн сверился с часами. — Конечно, — широко улыбнулся он, отгоняя мысли, как тучи с побережья. Если ожидаемых ухудшений жизненных показателей девушки нет, разве это не повод радоваться? Почему он грузится? В этот раз кошелёк при ней, и она не оконфузится. И возьмёт то, что сама захочет. Обязательно. Но выбор в школьной столовой слишком велик. Она смотрит на блинчики, котлетки с карри, куриные бёдрышки, и понимает, что избыток предложений убивает в ней аппетит. Вот бы кто-нибудь выбрал за неё. — Хроночка, — отдушиной раздаётся у неё над головой, — пробовала эти блинчики? Я влюбился в них с первого раза, топинг можно выбрать чуть дальше. — Тао, — а всегда ли он был на голову выше неё? — Раз ты советуешь, я возьму. Про… — Простите, аджумма! — перекрикивает он. — Можно нам две порции ваших божественных блинов?! — Что угодно для моего Тао-оппы, — подскакивает женщина средних лет, игнорируя очередь. — А где же ваши товарищи? Не успела она договорить, как за спиной раздался ещё один звонкий голос. — Аджумма, и мне блинов! — повис Шинву на плече Тао. — В очередь, молодой человек, — холодно ответила женщина. — Ну, аджумма, — взвыл старшеклассник, осыпая её исключительными комплиментами. И кожа у неё сегодня по-особенному блестит, а глаза — восьмое чудо света. Когда с другой стороны нарисовались и товарищи-охранники, Хрона окончательно почувствовала себя загнанной в угол. Окружили разговорами: только Шинву уболтал аджумму, как его одноклассники кричат взять что-нибудь им. М-21 доказывает Такео, что старик-уборщик сам просил его помочь, он не вызывался вынести мусорные мешки. Тао что-то говорит, и, кажется, это адресовано ей. Нет, она никогда к этому не привыкнет, как и не откажется. Даже если её помощь господину Рейзелу будет не нужна, она попросит Франкенштейна остаться. Пусть детишки, эти беспризорники, не злятся на свою старшую сестру. — Я же говорил, объедение, — подметил довольную улыбку Тао. Она не сходит с её лица, даже при том, что сидит Хрона за одним столом с Ноблесс. Ничто не скроет радостной победы над клановыми узами. Она чувствует силу противиться им, стоять на своих приоритетах. И желание обрасти новыми, ещё более крепкими узами. Теперь и дышится удивительно легко.