Эльфы, люди и притворщики

Исчезновение Гарри Поттера и «страшного Пожирателя смерти» Северуса Снейпа взбудоражило всю магическую Британию, Министерство магии бурлило, как сберкасса в день выдачи пенсии. Кингсли Бруствер, брызгая слюной, рассылал отряды бойцов во все места, где, по его мнению, мог бы предположительно прятаться Снейп, этот недобиток, карманный Пожиратель наивного дурака Дамблдора. Лично он, Кингсли, считал, что бывших Пожирателей не бывает, и, к безумной радости фениксовцев, распорядился при поимке Северуса Снейпа применить казнь — Поцелуй дементора. Угу, наивный… прямо как Дамблдор. О том, что с дементорами происходит что-то неладное, первыми заметили, конечно же, сами заключенные. Прежде всего, дементоры перестали внушать привычный страх, перестали высасывать из пленников все их чувства, эмоции, радость. Затем они почему-то стали развеиваться, истаивать в воздухе, а их черные балахоны невесомой марлей оседали на землю, истлевая на лету, рассеиваясь клочьями серого тумана. И непонятно было, умирают ли дементоры или освобождаются, уходят из этого мира… Теперь заключенных не сдерживали даже решетки, разве они серьезное препятствие для волшебника? Хе… не смешите мои… хм, палочки. Азкабан опустел за считанные секунды, быстрее, чем пожарный успеет одеться по тревоге. И теперь лорды-меченые-бывшими-татушками надежно попрятались по своим мэнорам, приютив под своей защитой тех, кто остался без дома. К примеру, в Малфой-мэноре спрятались Лестрейнджи, Руквуд и Долохов. *** Со дна Марианской впадины поднялся взвихренный ил, киты, собравшиеся со всего мирового океана, послали ещё один пучок ультразвуковых волн. Они наконец-то добились своего, разбудили владыку моря — Морского Змея, и если кто-то думает, что он похож на удава-переростка, то он сильно и глубоко ошибается. Песочно-илистая муть не успела рассеяться, как по океанскому дну прошли-прокатились мощные толчки, Морской владыка проснулся и теперь спешил вынырнуть, чтобы осмотреться и увидеть, каким стал океан за последнюю пару сотен лет, что он проспал на дне. Ну что о нём можно сказать? Вернее, описать. Палеонтологам один взгляд на него гарантирует обширный инфаркт, ибо они признали бы в нём базилозавра, ископаемого предка всех китообразных, чьи останки, редкие находки которых совершают, обычно не превышают двадцати четырех метров. Наш… назовём-ка мы его Базилием, был гораздо крупнее своих окаменелых сородичей, его длина превышала даже тридцать метров, у него был длинный гибкий хвост с горизонтальными лопастями, что роднило его с китами, а не с акулами. А вот голова была далека и от китов, и от акул… можно было бы сказать, что она крокодилья, но это будет неправдой, к крокодилам он тоже никаким боком не относился. Скорей всего, она всё-таки китовая, если ваше воображение способно нарисовать длинную узкую челюсть, полную острых клыков, изогнутых, словно сабли, и самый большой клык — размером с бивень африканского слона. Ног у Базилия не было, только пара грудных плавников, как у всех китов. Конечно, я вижу озадаченные лица читателей и даже слышу их возмущенные вопросы: как кит может проспать двести лет и не задохнуться при этом, ведь киты дышат воздухом?! И столько лет они не живут! Разумеется, вы правы, просто я забыла уточнить: Базилий — кит-волшебник. А что? Не только люди могут быть магами, и если мы давно знаем о единорогах, драконах и книззлах, то почему бы и не быть магическим существом морскому змею? Тем более, что его и так считают чем-то мифическим, загадочным и запредельным. Его многие видели и в то же время не видел никто. Морской змей умеет прятаться, виртуозно исчезать и заморачивать головы случайным свидетелям, и как-то хитро он показывается только тем, кто не вызывает особого уважения к своей персоне. Если покопаться в морских хрониках, то станет понятно, что о морских змеях рассказывают обычно пьяные матросы, отставные адмиралы и случайные пассажиры с парохода. Причем так, что ни один рассказ не был документально подтвержден и ни один факт не был доказан. Вы видели Несси, чудовище из шотландского озера Лох-Несс? Да, видели, правда, фотокарточка какая-то нечеткая... Ну конечно, нечеткая, ведь на самом деле на ней сфотографировано простое бревно… А так, смотри-не смотри, всякое мерещится: то ли хобот слона, то ли и впрямь шея какого-то змея. Некоторые досочинялись до того, что видят в нём плезиозавра. Я не отрицаю существование Несси, я её никогда не видела, как и Базилия, но и доказать их присутствие в этом мире я тоже не могу. Просто знаю, что его позвали киты, а когда он вынырнул и осмотрелся, то схватился плавником за грудь и вытаращил глаза, ошеломленно озирая морскую поверхность. Что эти… д-двуногие, извиняюсь, твари с планетой сотворили?! Во что они превратили мировой океан? Когда прошел первый шок и Базилий смог рационально мыслить, то окинул взглядом китовую братию с их вечными спутниками — рыбками-прилипалами и чайками — и призадумался. Насколько он помнил, из племени Крылатых в живых остались лишь обычные драконы да виверны. Интересно, а сохранились ли единороги? Их помощь сейчас очень пригодилась бы… Его ментальные мысли-образы, видимо, как-то передались китам, потому что среди них вдруг началось лихорадочное волнение, и один кит стал проталкиваться к Владыке моря. Прочие киты расступились, пропуская его к главе. И вот они соприкоснулись носами, и Базилий начал считывать информацию при помощи то ли телепатии, то ли легилименции. То, что показал старый синий кит, ему очень понравилось, а увидел он белую лодочку, в ней эльфа с маленькой девочкой на руках, а к ногам высокородного эльфа прижимался маленький пушистый щенок малхуза. То, что надо, вот кто поможет закрыть Врата между Мирами! Теперь дело за малым — разыскать Эльфийского волка и его друзей, привести сюда и уговорить закрыть Врата, хотя уговаривать, наверное, не придется. Они сами придут, надо их просто подождать… Ведь киты позвали его, разбудили. А это значит, что скоро на Запад отправится последний корабль. *** Гарри спустился к завтраку и сразу понял, что отец куда-то спешит, он торопливо ел булочку, запивал чаем, одновременно складывая в кейс бумаги. Вот он потянул за собачку замка, но та вдруг отломилась, и Михаэль застонал: — О, нет! Я и так опаздываю, некогда мне искать, куда документы переложить! Лери подошла к нему, взяла вилку, просунула её зубчик в дырочку от собачки и рывком застегнула молнию. Муж вздохнул и кротко спросил: — Вилку мне тоже на работу взять? — Не обязательно вилку, — с этими словами Лери выдвинула ящик стола, порылась в нём и достала канцелярские скрепки, одну из которых и продела в петельку вместо собачки. Михаэль благодарно чмокнул Лери в щеку, кивнул Гарри и ушел. Погрустневший Гарри сел за стол, и Лери тут же поставила перед ним тарелку с чем-то серо-бурым, Гарри подозрительно поковырял это бурое нечто и тоскливо спросил: — Что это? — Гречневая каша, ешь, Гарри. Нам в магазин надо ехать, Михаэль велел одежду тебе купить. Гарри не посмел ослушаться и опасливо попробовал неведомую кашу из какой-то неведомой крупы, да он даже понятия не имел, как эта самая крупа называется! Но каша, к его изумлению, оказалась очень вкусной: слабосоленая, с мясным вкусом и запахом и с маслом. Подтянулись Люпин с Северусом и Северус-старший и тоже получили по тарелке каши, а после неё настал черед чая с выпечкой. После завтрака они вышли во двор, где их ждали лошади, одна под седлом, а вторая запряженная в фиакр. Люпин, поправив за плечами школьный рюкзак, направился к вороному коню, вскочил в седло, развернул скакуна и с криком: — Пока, мама! — умчался со двора. Лери же забралась на облучок и обратилась к Гарри: — Садись, Гарри, пора ехать. Гарри нерешительно посмотрел на гнедого великана-шайра, точнее, на его голову без уздечки. Насколько он успел заметить, вороной тоже был без узды, но Люпин уехал на нём безо всяких опасений и каких-либо колебаний, а значит, не нужно говорить ей, что она забыла зануздать лошадь. Да и как это вообще можно забыть, в самом-то деле… Конь повернул голову и ехидно посмотрел на Гарри, мол, трусишь ты, что ли? Юноша вздохнул и, собрав остатки храбрости, шагнул к фиакру и занял место пассажира, Лери одобрительно кивнула ему и чмокнула губами, подавая сигнал лошади. Огромный толстый шайр шагом вывел фиакр со двора и, довезя его до дороги, перешел на рысь. Видя, что конь послушен, Гарри успокоился и расслабился, оглянулся назад и посмотрел на оставшихся дома Дога и обоих Северусов, младший из них махал ладошкой вслед, и Гарри тоже помахал ему. В магазинах Гарри стойко вытерпел издевательства примерок разных рубашек, брюк, пижам, свитеров, ремней и прочего, Лери тщательно следила за тем, чтобы одежда сидела хорошо, не жала и не висела. С цветами она тоже была строга — синие, серые, черные и зеленые рубашки всех оттенков, ну и белые, конечно, к костюмам они тоже подобрали. Джинсы, майки и футболки. Обувь... Потом, стоя в очереди в кассу, Гарри вдруг случайно услышал бабские пересуды. Две какие-то дамочки неопределенного возраста в очереди сзади осуждающе глядели на Лери и, брюзгливо морща напудренные носики, начали переговариваться, даже не понижая голоса: — Фи… глянь-ка, Шэри, это не фрау ли Гренкович там? — Точно-точно, она. А кто это с ней такой молоденький? Уж не полюбовничек ли? — Хи-хи… точно любовничек! Гарри стало не по себе, Лери делала вид, что ничего не слышит. Народ в очереди недовольно косился на дамочек, австрийцы не любят, когда посторонние нарушают их личное пространство, но этим курицам породы сплетниц закон был не писан. Подошла их очередь, Лери дала Гарри кошелек и попросила расплатиться. Гарри кивнул и, охваченный внезапной идеей, громко спросил: — Мам, а мы для папы ничего не забыли? К чести сказать, Лери не растерялась и с благодарностью подхватила игру Гарри: — Ой, спасибо, сынок, чуть не забыла! Девушка, пару упаковок бритвенных лезвий «Жиллетт», будьте добры, пожалуйста. Сплетницы подавились воздухом и пристыженно умолкли под ехидными взглядами остальных людей в очереди. А Гарри и Лери покинули магазин с чувством морального удовлетворения.