Настоящая королева

Февраль 1537 года. Кара-Арзу Султан, проснувшись засветло, вместе со своим верным Беркером-агой, покинула дворец и, сев в карету, отправилась в мраморный павильон. Там её уже ждали Ибрагим и Хызыр Хайреддин, с которыми они придерживались прежнего плана — привлечь на свою сторону брата шаха Тахмаспа — Бахрама Мирзы. А потому она шла к художнику для портрета… «Случайного» портрета, который «случайно» попадёт в руки персам. Возможность была только ранним утром, когда Мустафа ещё спит и поэтому работу нужно было делать быстро — это дополнительно сделает портрет более «случайным». — Госпожа, раз повелитель уже в силах, то почему бы не продолжить переговоры с испанцами? Они ещё с осени ждут, а мы всё с англичанами возились, — Хызыр Реис всё решился напомнить о том, что в море до сих пор гуляют наглые испанцы, от которых, после войны, проблем выше крыши. — Мы ещё не разобрались с недостачей, паша, — возразил Ибрагим, а потом посмотрел на стоящего у входа Беркера — Ага. Госпожа поручила тебе этим заняться. Что скажешь? — Госпожа? — ага посмотрел на Кара-Арзу, которая кивком позволила ему говорить — Повелителя мы убедили в надобности речных судов. Это хорошо. Что же касается недостачи, то я пока только собрал всех, кто имел отношение к финансам в походе и имею право на допрос даже пашей, с позволения повелителя. Поэтому я начал с Айяса-паши, как приказала госпожа. Но он пока себя не выдаёт, хотя мои люди и днём и ночью присматривают за ним. — Я не исключаю того, что мои подозрения связаны исключительно с неприязнью к паше, но лучше проверить, — пояснила госпожа, стараясь не двигаться, а потом обратилась к художнику — Лицо очень детально не прорисовывай. Пусть выглядит так, будто ты рисовал по памяти. — Как прикажете, моя госпожа, — ага поклонился и продолжил творить. — Все свои планы я обговариваю, в первую очередь, с госпожой и повелителем. Они знают, что пока результат не особо великий, но всё впереди. — поклонился Беркер-ага и замолчал, посчитав, что сказал достаточно. — Я пока отойду от политических дел. У меня недавно родился сын и я хочу быть с ним, — строго сказала Кара-Арзу, смотря на пашей — Но это не означает, что мы не будем делать всё для блага повелителя и страны. У нас ещё очень много вопросов и европейский с восточным вопросами — не последние. Не стоит забывать о Хюррем Султан и братьях нашего султана. Пока Сулейман мал, то любой из его дядьёв сможет оспорить его право на трон. И снова будет война. Нужно подумать и об этом. Жду ваших идей. Как и повелитель. Когда супруга падишаха вернулась в Топкапы, то завтрак был в самом разгаре. Однако, стоило Арзу войти в покои, то Вилли резво подбежал к девушке и прыгнул на руки. Мальчишка с бескорыстной любовью обнял мать, а после попросился на ноги и принёс из другой комнаты своего серого котёнка, что изрядно подрос и поправился. — Ты его так откормишь, милый, что потом не поднимешь, — госпожа села на тахту и не без смеха смотрела на сына с котёнком — Дайе, как дела в гареме? Есть новости? — Вашими молитвами, всё спокойно, — отчиталась хазнедар — Да вот только Гюль-ага, шайтан, повадился некоторых девушек на кухню по ночам водить да сладостями кормить. Накажите его, госпожа. — О, Аллах Всемогущий! — Кара от души рассмеялась, да так, что даже заплакала — О, ага. Сердобольная душонка, раб всевышнего, — она выдохнула и стёрла слёзы — Дайе, ну пусть кормит. Хотя, лучше раздай лукум девушкам. И пусть поблагодарят Гюля-агу за моё хорошее настроение. — Хорошо, — сквозь зубы проговорила недовольная женщина, но всё же отправилась выполнять приказ госпожи. — Моя госпожа, — даже по голосу было понятно, что Мария улыбается, неся на руках юного шехзаде — А вот и мама пришла к нам. — Мой малыш, — Арзу взяла сына на руки и поцеловала в крошечный лобик — Как он? — Спал неспокойно, будто чувствовал, что вас нет. Да вы не поверите, что произошло, — по лицу девушки было видно, что произошло действительно что-то невероятное — Шехзаде хныкать начал, когда вы только из покоев ушли. Я тут же в комнату, а Вилли покачивал кроватку и пытался успокоить малыша. И что вы думаете? Шехзаде уснул. — Да ладно, — госпожа подозвала Вилли к себе и посадила рядом на тахту — Ты правда сегодня заботился о братике? Действительно баюкал его? — Ну я видел, как, вы его качали. Видел, что его это успокаивает. Подумал, что смогу, — объяснил ясноглазый мальчик, вызывая у своей величественной матушки широкую улыбку — Я всё правильно сделал, матушка? — Милый мой, — она потрепала его по волосам и обняла — Ты молодец. Это показывает тебя уже большим мальчиком. Защищай своего братика. Он ещё маленький и нуждается в тебе. — Обещаю, — проговорил мальчик и посмотрел на малыша в пелёнках, который решил открыть глазки и посмотреть на Вильяма в ответ — А чего он такой маленький? — Ну, ты тоже таким был, — посмеялась Мария, играясь с котёнком ленточкой — Помню, маленький такой. В ладошке помещался. — Я таким не был! — возмутился мальчонка, вновь вызывая смех у матери — Матушка! Это не так! — Неужели, милый? — госпожа отдала сына кормилице и сама принялась завтракать — Я тоже такое помню. *** Пока госпожа ласкалась с детьми, Мустафа уже сидел за делами. Нужно было решать столько вопросов, а потому приказал созвать совет. Он уже послал слугу за своей Хасеки, приглашая на совет, но в ответ повелителю пришла небольшая записка: «Супруг мой, повелитель. Не хочу пока присутствовать на заседаниях открыто — это смущает пашей и думают они не о делах. Лучше будет без меня и, если вы пожелаете, то расскажите мне всё и я дам совет, если будет нужно. Ваша Кара-Арзу» Его жена была действительно права. Кем бы ни была женщина и в каком бы положении она ни была, она женщина, хоть и их госпожа и супруга падишаха. Мустафе бояться нечего, и он не боится, но он уже так привык к присутствию Арзу на совете, что теперь будет непросто отвыкнуть. — Повелитель, — это был Атмаджа — Совет собрался и ждёт вас. — Да. Уже иду, — Мустафа поправил чалму на голове и отправился на заседание. Таких заседаний он уже провёл предостаточно, чтобы понимать, что и как говорить, кому и где. Вместо супруги с ним присутствовал Беркер-ага, занимающийся расследованием. Он смотрел на пашей, беев, как они разговаривают, не таят ли чего. Просто у аги была какая-то поразительная способность видеть людей, а потому он одним из первых встал на сторону госпожи во время войны с Тюдором. Просто он увидел, что она искренна в своих словах и хочет помочь. Потому и вызвался зачитать её слова. — Итак, визири, — задумчиво начал Мустафа, обводя взглядом пашей — Займёмся сегодня вопросами насущными. Внешним, а именно испанцами и англичанами, которые стоят у Османов, как кость в горле. Есть какие мысли по этому поводу? — Вы позволите? — голос подал молодой паша, которого совсем недавно выбрали в совет. — Прошу, Али-паша, — кивнул повелитель и паша встал перед очами падишаха. Внешне, Али было не больше тридцати и для одного из визирей совета — довольно молодой возраст. Но Мустафе, почему-то, казалось, что уже давно надо обновить совет и отправить стариков на достойную пенсию. Кроме Ибрагима и Хайреддина — они были друзьями его отца и до сих пор их советы приносят пользу, в отличие от других седовласых мудрецов. Времена меняются, меняются способы ведения войн и тактики. — Хызыр-паша не даст мне солгать, что во время последнего похода к нам попало много пленных. И среди них есть один очень интересный невольник, которого я выкупил. Говорит, что на родине придумал оружие, стреляющее по принципу пушки, но его можно держать в руке и при этом не лишиться этой руки, — начал рассказ паша, сразу заинтересовав повелителя — К чему я это? Мир меняется, повелитель. Человеческая мысль не стоит на месте и если это пришло в голову одному человеку, то от чего до этого не додумается другой? — Приведи этого человека на следующее заседание ко мне. Твои слова меня заинтересовали, Али-паша, — довольный новым пашой, Мустафа позволил тому вернуться на место — И тем не менее. Англичане и испанцы образуют союз. Тюдор бросает свою дочь то французам, то испанцам. Никак не определится, хотя уже и заимел сына. К чему я это? Пока он мечется, как рыба на нересте, мы должны это использовать. Французы нас боятся со времён моего отца, а потому лёгкий карательный поход их усмирит. Испанцы обижены на англичан за Марию, которую отец никак не отдаст замуж, а потому можем создать какой-никакой союз, чтобы выкроить время для нас подготовиться к окончательной войне. Слушающий это Беркер-ага не мог поверить своим ушам. Союз? В смысле, мировое соглашение? С испанцами? С врагами его Хасеки, которые погубили её отца? Госпожа будет в ярости, когда узнает. А она узнает. И если не от него, так от Ибрагима-паши или же ещё от кого. Лучше сказать сразу, чтобы та успела остыть. *** — Ибрагим! — госпожа влетела во дворец паши без предупреждения — Какие испанцы, паша? Кто надоумил? — Госпожа, — визирь предстал перед разъярённой Арзу, что от переполняющих эмоций тряслась всем телом — Это была идея повелителя. Никто из нас не смел такого предложить. Да и как? Всё было расставлено разумно. Возможно, что и получится что-то. — Аллах, — англичанка села на тахту, прикрывая лицо рукой — Вот скажи мне, паша… Как мне к этому относиться? Да, сказала, что отойду от политики, но такое я просто не могу пропустить! — Позвольте дать вам совет, госпожа, — грек сел подле госпожи и заговорил размеренно и спокойно — Да, испанцы повинны в смерти вашего родителя, но… Тогда вы были просто английской аристократкой. Сейчас же вы супруга падишаха и мать наследника. Чувствуете разницу? Теперь ваши заботы должны быть не лично о себе, но для всей страны. — Думаешь, нужно заглотить обиду, — предположила Арзу, в ответ на что Паргалы кивнул — Может в этом и есть какой-то смысл…