I'm sorry, Tom

Эта глава — краткая биография. Это те воспоминания, которые она показала Реддлу в тайной комнате. И которые мучают её по ночам. ———— 1935 год. —Мы будем жить здесь? — спрашивала рыжая девочка у своей сестры. Они держали в руках потрёпанные одинаковые чемоданчики, в которых из вещей лежала только ещё одна накидка, зубная щётка и дешёвая канцелярия. В самодельном тайном кармашке на мантии лежала найденная на улице палочка. Неизвестно, насколько глупый волшебник мог её потерять. Но девочки часто с ней практиковались. Хотя, это как посмотреть. У Нагини ещё не проявились способности, но она всё время носила эту палочку с собой. Они шли по большому двору, с редкими деревьями. Тропинка была усыпана мелкими камнями, горячими от солнечных лучей. Перед сёстрами шёл мужчина, представительного вида — их отец. Что-то наподобие короткой мантии, превращённой в пиджак, обтягивало его плотную фигуру. Возле него шёл другой. Полный, с тёмной бородой в какой-то религиозной одежде и с большим золотым крестом на груди. Тот самый. Они двигались к серому зданию с решётками на окнах. Вокруг здания бегали дети. Они были одеты одинаково, в чёрные накидки, у девочек юбки до колена, и что-то вроде рубашек. У девочек были заплетены косы, которые они, несмотря на весьма юный возраст, плели сами. Дети были худые, но радостные и активные. Они носились по двору, заглушая радостными вскриками птиц. —А где они будут жить? Сколько у вас мест? — отец прошёл в дверь, любезно открытую перед ним мужчиной. —У нас комнаты на десять человек. В зависимости от возраста. Хотите посмотреть? — любезно поинтересовался тот. —Пожалуй, что нет. Это всё что я хотел знать. Так, когда мне нужно будет их забрать? —Если вы хотите, можете забрать их на каникулы. Они у нас два раза в год. Но можете забирать на выход… —Нет, не стоит. Я пойду. Помогите им устроиться. — отец вышел из здания, кинув в след что-то вроде «удачи». Мужчина как-то недобро посмотрел на девочек. —Я мистер Хоггарт. — Он провёл рукой по тёмной бороде, передвигая яркие седые волоски. — Преподаватель. Комната для старшей девочки налево, для младшей направо. На кроватях лежит форма и пижама. Располагайтесь, обед в три часа. Девочки послушно двинулись в указанных направлениях. Разлучаться в этом странном месте совсем не хотелось, а от мужчины веяло холодом и чем-то неприятным. Место, наподобие интерната, находилось достаточно далеко от родного дома. И тем более оно было магловским. Девочки до этого никогда не общались с другими детьми, тем более с маглами. По сказкам, которые несколько лет назад читала мать, маглы были злыми и жестокими. Книжку та взяла конечно у их тётушки, помешанной на крови, но сути это не меняло. Из-за этого рыжая девочка очень тихо вошла в комнату, боясь создать какой-либо шум. В узкой комнате, вдоль стены, вряд, стояло десять кроватей. Возле каждой стояла своя тумба, видимо больше ничего для хранения им не полагалось. Только на одной кровати, третьей с краю, почти напротив входа, лежала форма. Гини нерешительно двинулась туда, постепенно осознавая, что в комнате никого нет. На противоположной, окрашенной в грязно-бежевый, стене, была одна дверь, которая по-видимому вела в ванну. На трёх больших окнах над кроватями висели грязные и потрёпанные жизнью занавески. В верхнем углу свисали остатки паутины, а запах плесени из того же угла заставлял сморщиться. Место было премрачнейшее. Нагини попыталась разобрать свои вещи, но они быстро закончились. Девочке пришлось нацепить форму, которая висела мешком на нескладной девочке. Она несколько минут смотрелась в разбитое зеркало в ванной, после чего вышла в коридор. Там уже столпились дети, которые шумно о чём-то переговаривались. —Так, восьмая комната, заходим! — в приёме двери показалась женщина-буфетчица с довольно пышными формами и чёрной сеткой на голове. Девочка подняла глаза на номер на двери комнаты и тоже пошла ко входу. Вместе с ней зашли ещё девятеро девочек. В конце, отдельно от всех, плелась очень красивая, с большими, полными наивности голубыми глазами, девочка. Насыщенные, тёмные локоны падали на узкие плечи. Она несмело улыбнулась Нагини пухлыми губами и покраснела, каким-то невероятно милым румянцем. Девочка в свои семь лет была просто эталоном красоты, несмотря на такую же мешковатую одежду и болезненную худобу. —Привет. — девочка села за столик около окна, за которым Нагини до этого сидела в одиночестве. —Привет. — девочка удивлённо вскинула глаза, не понимая, почему с ней вдруг начали разговор. —Ты ведь новенькая? Я Шарлотта. Шарлотта Браун. —Я…я Нагини. —Приятно познакомиться. — девочка плавно опустилась на скамейку, напротив неё. Женщина буфетчица, жидкими волосами в хвосте, начала раздавать еду. Девочкам на обед досталось немного. Одна поварёшка супа, в котором плавало от силы три кусочка картошки, и больше ничего. То, что можно было бы назвать рыбной котлетой, ультра маленького размера, с одной столовой ложкой риса. И крохотный кусок шоколадки. Её любимой. Такую ели даже в волшебном мире. Она всегда была в белой обёртке, и просто волшебно вкусная. Но от того крохотного куска, в котором не было даже половины дольки, наестся было невозможно. —Хочешь? — Шарлотта протянула Гини свою. —Правда? — та широко открыла глаза, но шоколадку безоговорочно взяла. С тех пор прошёл месяц. Шарлотта спала на соседней кровати. Они часто болтали по ночам. Девочка рассказывала необыкновенные истории. Даже для волшебного мира, в котором жила Гини, эти истории казались чудом. Шарлотта сочиняла волшебные сказки. Просто чудесные. Настолько захватывающие истории редко встретишь. У девочки был огромный талант. То, с какими красками она описывала всё, заставляло позавидовать. Единороги, драконы, кентавры и эльфы — все были героями этих сказок. Только удивляло, что они никогда не заканчивались любовью, что странно для маленькой девочки. Не было ни парня и ни девушки. Только история. Захватывающая, неожиданная и детальная история. Её сказки становились всё интересный, а вот девочка с каждым днём угасала. Она ничего не ела, отдавала часто еду Нагини, которая редко пыталась от неё отказываться. Шарлотта сильно похудела, так, что голубые глаза стали через чур выпученными, из-за впалых щёк. Часто она плакала ночами и возвращалась очень поздно, когда думала, что Гини спит. Это пугало девочку. Очень сильно. Но та не говорила ничего. Всё время одно и тоже: «Потом. Всё потом. Подожди моего дня рождения.» Он должен был состоятся 30 сентября. Что же это за магический день такой? Может что-то произойдёт? Но девочку забирать на праздник точно никто не собирался. Она не была сиротой. Отец и мать Шарлотты были пьяницами. Девочку отдали сюда несколько лет назад, после чего забирали только лишь на одну неделю, в прошлом году, когда им нужно было заполнить какие-то документы. 30 сентября. 1935 год. —Нагини, ты иди. Я забыла в комнате кое-что, скоро догоню. — Шарлотта быстро отошла от девочки и скрылась за поворотом. Девочка в ответ лишь пожала плечами. Если она хочет, чтоб Хоггарт опять отвёл её в свой кабинет, то пусть опаздывает. Но девочка не вернулась. Она пропустила завтрак. Повариха конечно начала ругаться на неё, но забыла, как только кто-то из мальчиков громко уронил тарелку: —Ах вы су.ины дети! Настроения есть у Нагини не было вовсе, так что та незаметно выскочила за дверь, когда женщина отошла отругать, а возможно и выпороть того мальчика. Коридоры были очень пусты, так как в это время все ещё сидели в столовой. Девочка попыталась насладиться минутной тишиной, когда заметила странный силуэт на двери в их комнаты. Подбежав ближе она закрыла рот рукой, стараясь сдержать громкий вскрик и запнулась об собственную ногу. Шарлотта, одетая в свою ночную рубашку, висела на гвозде, который раньше удерживал там какое-то кашпо, и который никто не потрудился убрать. Бельевая верёвка оставила на шее девочки крупные синяки. Глаза были расслабленно прикрыты, а губы были белыми и бескровными. Под глазами появились крупные синяки, а руки были холодными и безвольно болтались из стороны в сторону. Под ней лежала табуретка, свёрнутая набок. Девочка была без обуви. А недалеко, в метре от неё лежал свёрнутый лист пергамента, на которым кривым детским почерком были выведены прощальный слова. Нагини подняла лист и попыталась прочесть что-либо, но от каждого слова девочку трясло сильнее. «Прощайте. Он изнасиловал меня. Уже почти полгода это продолжается. Я думала, что они заберут меня на день рождения, но нет. Я хочу, чтоб все об этом узнали и такого больше не происходило. Я не смогу больше так жить. Ш.Д. Браун» Нагини услышала шаги за углом коридора. Она сунула листок в карман, скорее от страха. Перестав сдерживать слёзы девочка кинулась на встречу тому, кто шёл. Дальше воспоминания были как будто каша. У девочки случилась истерика. Но записку она так и не отдала, и не сказала не слова. Теперь всё стало ясно как никогда. Странные фразы, наполненные состраданием к Нагини, которые она воспринимала как доброту подруги. Шарлотта думала, что после её смерти Нагини будет следующей жертвой. Как бы мне хотелось, чтобы она ошиблась! Спустя неделю. Пустая кровать рядом очень сильно давила на девочку. Она ночами, неотрывно, и не думая, смотрела на тот гвоздь, на тумбочку, на покрывало, то доставала записку и снова и снова перечитывала её. Собраться на урок ей было тяжелее всего. Всё валилось из рук. Ручки не писали, делая дырки в листах бумаги, карандаши не точились, а голова отказывалась вообще о чём либо думать. —Мисс! Я полагаю вам следует остаться в моём кабинете после уроков! — профессор Хоггарт хищно посмотрел на девочку. Нагини вздрогнула и дёрнулась к двери, но вспомнила что впереди ещё один урок, после которого она сможет попытаться сбежать. —Д-да, профессор. — сглотнув ком в горле ответила она. Волшебная палочка, мирно лежащая в потайном кармане платья оставалась для девушки единственной надеждой если он попытается что-то сделать. —Чтож, я заметил, что вы в последнее время крайне рассеяны. — мужчина важно почесал бороду и закрыл дверь на ключ, который всё же оставил в двери. —У меня есть на то причины. — девочка отошла назад, к самой последней парте. —Думаю, нам стоит кое-что обсудить. Мужчина двинулся к девочке, расстёгивая свою накидку. —Иди сюда. —Нет, отойдите! — закричала девочка, смотря на улыбающегося мужчину. Он медленно приближался, закрывая собой все возможности побега. Сердце девочки бешено забилось. Она упёрлась спиной в шкаф и явно почувствовала волшебную палочку. Теперь у неё был только один выход. Рукой она протянулась к подолу платья, не отводя широко открытых глаз от мужчины. —А-авада Кедавра! — вскрикнула девочка тоненьким голосом, протянув предмет вперёд. Удивительно, но прямо из конца палочки резко ударил зелёный луч. Он попал мужчине прямо в грудь, под крестом. Хоггарт упал на землю, а на его лице застыла гримаса боли. Больше он не шевелился, а девочка стояла в углу, прижав волшебный предмет к себе. Она абсолютно потеряла способность дышать на пару секунд. А когда та вернулась, девочка перескочила через ноги и руки трупа, и кинулась к двери. Нагини бежала по коридору, размазывая по щеками слёзы и почти ничего не видя. Она ворвалась в комнату сёстры, которая мирно что-то читала. Девочка кинулась ей на шею и принялась рыдать. —Гини, Гини, с тобой всё в порядке? — старшая сестра обеспокоенность смотрела на неё. —Я…он… Ша-шарлотта…я…убила. — девочка всхлипывала что-то не внятное. —Гини — старшая сестра взяла её за плечи и отстранила, на расстояние вытянутой руки, пристально посмотрев в глаза — посмотри на меня! Всё хорошо! Ты здесь. Успокойся и объясни, что случилось. Девочка со всхлипом вынула бумажку из кармана и протянула сестре. —Что это? — вскинулась сестра — Это Шарлотты? Тоесть… Гини, он пытался тебя изнасиловать? Девочка кивнула в ответ. Лицо Вальбурги исказилось, и она прижала девочку к себе. —Что случилось? Как ты здесь… —Пойдём. — Нагини взяла сестру за руку и медленно повела к кабинету, где всё ещё лежало тело, громко всхлипывая. —Нагини! Это ты сделала? Но как?! — сестра подбежала к телу и принялась проверять, жив ли он. — Авадой? Она же не могла у тебя получиться! Ты ещё не колдовала… Я не понимаю. **** **** 1939. Август. Эксклюзивный реабилитационный центр! Девочка одиннадцати лет сидела на кровати. Рыжие волосы падали на рубашку, похожую на те, что надевали в психлечебницах. Глаза девочки были мутными и напуганными. Те события произошли четыре года назад. Не считая первого месяца, после смерти Хоггарта, когда отец обо всём узнал, они прошли хорошо. Дома. Девочка постоянно рисовала, пока старшая сестра была в Хогвартсе. Младшая, Друэлла, на которую отец забил быстрее всех, из-за её «мягкости» и «сопливости», возилась в саду, или перечитывала старые книжки со сказками. Часто девочки отправлялись в Косой переулок, где просили деньги у прохожих. На них они брали одежду, краски или книги. Но их было так мало, что Нагини приноровилась к воровству. Кошельки, кольца, золотые украшения, запонки и изредка чемоданы, всё шло в волшебный аналог ломбарда. А теперь она здесь. За неделю до своего дня рождения она попала сюда. Отец пытался не дать ей отправиться в Хогвартс. Не только чтоб проклятье не вскрылось. Но и чтоб никто не узнал о…о том, что произошло. Всё верно, она здесь уже неделю. 29 августа. —Гини! — в комнату выбежала Вальбурга. Девочка подняла на неё мутные глаза. И не отреагировала. —К тебе не пускают. Отец запретил. Я сказала, что должна передать тебе открытку от него, и они ему не стали звонить. — девочка нырнула в карман рукой. — Держи Из кармана она достала большой белый лист, примерно в половину Нагини размером, ножницы и скудный набор красок. А внизу, под ними, лежал жёлтый конверт с красной печатью. —Что это? — тихим голосом спросила девочка. Глаза Вальбурги загорелись и вместо ответа она начала тараторить: —Я знаю, что делать! Нарисуй на половину листа живой портрет. Я поколдую Конфундусом, и они ещё неделю не заметят подмены. Пока отец не приедет. Завтра приду к тебе, скажу, что хочу попрощаться перед школой, и мы уйдём! Вместе! Купим всё необходимое для школы! Переночуешь у моей подруги, она живёт в Косом переулке. А на утро мы уедем! Понимаешь, уедем! —П-правда? — она посмотрела на сестру большими глазами. —Да! Мне пора бежать. Увидимся завтра. ****