все привыкли.

Приходить к третьему уроку в сентябре подобно мучению. Утром ясно, погода прекрасная, все хорошо, но стоит выйти из дома, как на тебя обрушится водяная стена. Таким счастливчиком стал и Ваня, ведь прогноз погоды для слабаков, а если солнце светит, значит дождя быть не должно. Особенно в твой день рождения. За выводы пришлось расплачиваться головой, а точнее краской на волосах. Вчерашнее «индийское лето» стекало красными разводами по лицу, по шее, пыталось попадать в глаза и пачкало белый воротник рубашки. Евстигнеев проклинал себя за то, что именно вчера отогнал машину на техосмотр и сегодня пришлось добираться на метро и своих двоих. Открыв пачку синего винстона, захотелось закричать. Последняя белая палочка лежала по диагонали. Ваня быстро вынул ее, бросил пустую коробочку на землю и пнул ногой, затем прикуривая и крепко затягиваясь, уставившись в окно школы, в котором виднелась спина учителя русского языка и литературы. Литератор, Иван Иванович, активно жестикулировал и точно увлеченно что-то рассказывал. Темные волосы почти до плеч смешно колыхались, когда тот тряс головой, кивал и подавался всем телом вперед. Ванечка был очень эмоциональным, наверное потому его и любили. Внимание Евстигнеева привлекла единственная деталь, потому и пришлось уставиться в окно и внимательно всматриваться в фигуру. Ванечка, который постоянно ходил в толстовках, сегодня был в пиджаке и выглаженной белой рубашке. Когда он обернулся, Иван Игоревич попытался быстро спрятаться, но вышло плохо, даже взгляд отвести не успел. Окно на втором этаже распахнулось и из него показался Ванечка уже лицом к математику. — Дядь, мокрый весь, чего стоишь-то? Человека убил, кровь смываешь? — отпустил литератор очередную шутку в адрес Вани. Под воротом его рубашки был пропущен галстук Хаффлпаффа, завязанный аккуратным узлом. Евстигнеев понял, как выглядит сейчас в сравнении со Светло и нахмурился, ничего не отвечая ему, а лишь отправляя хабарик в лужу и проходя в здание школы, чертовски мокрый, недовольный, но все еще верящий в то, что нажрется сегодня после работы и будет счастлив. День рождения давно стал праздником математика-одиночки, к которому иногда заглядывал друг, но вскоре уходил, оставляя наедине с мыслями. В учительской ждал Светло. Увидев его, Ваня недовольно фыркнул и отвернулся к столу, делая вид, что срочно нужно что-то достать, однако на его голову легло белое махровое полотенце, а чужие руки крепче прижали ткань к мокрым волосам. — С днем рождения, Иван Игоревич, — проговорил его тезка и протянул пачку синего винстона, перевязанную лентой. Кажется, день становился лучше. Светло хотелось обнять, долго благодарить, трепать длинные волосы и дышать запахом карамели, а потом позвать пить вместе, еще и в приставку поиграть, однако имидж не позволял и потому пришлось ограничиться обычным «спасибо» и продолжить вытирать голову и лицо предоставленным полотенцем. Светло даже немного разочаровался, что это все, что он получил взамен, однако Ваня улыбался еле заметно, пытался не выдать себя и крепко пальцами сжимал чистое полотенце, на котором оставались красные следы. — Иван Иванович, у вас урок. Подите прочь, товарищ, — Мужчина улыбнулся, оборачиваясь через плечо, даже больше оскалился, отдал полотенце Ванечке, кивая в благодарность, а тот лишь отмахнулся, не за что ведь, но полотенце забрал, пытаясь незаметно втянуть носом запах красителя и одеколона с ткани. А удалиться все же пришлось, урок сам себя не доведет. Математик протер очки, на которых осели мелкие капли, потер пальцами пачку, украшенную синей лентой и заулыбался совсем уж мягко, усаживаясь в кресло и надевая очки вновь. Повертел коробочку в руках и тогда уже увидел надпись маркером на обратной стороне, гласившую «левый верхний». Догадаться, что речь шла про ящик, было не особо сложно, поэтому он был выдвинут, а уже в нем обнаружился аккуратно свернутый галстук Рэйвенкло. Ваню пробрало на смех, надо же, Светло заморочился, вычленил факультет, еще и галстук нашел. Евстигнеев, одержимый тактильностью, сжал двумя пальцами ткань галстука, которая оказалась поразительно приятной и немного ребристой. Недолго думая, он все же повязал подарок, не зря же он тут лежит. Мысли крутились вокруг Светло, может все же стоило позвать его к себе, сидеть в одиночку ведь не очень приятно. Звонок вырвал из раздумий, оглушая и заставляя поморщиться. В учительской появился англичанин, мужчина всего на год старше Вани, на пальцах которого играла смерть. Уложенные гелем темные волосы поблескивали от света, а узловатые пальцы сжали Ванины плечи. — С праздником, Игоревич, — Сащеко широко улыбнулся и на его лице появились глубокие складки. Он присел на край стола перед Ваней и поставил перед ним подарочный пакет, черный, матовый, с синими ленточными ручками, который приятно прогремел, столкнувшись с деревянной поверхностью. Ваня приоткрыл его, заглядывая внутрь, а обнаружив бутылку медового виски, ярко заулыбался и встал, обнимая Рому крепко-крепко, что тот аж закряхтел, заявляя, что он дед и такие нагрузки выносить не для него. Рома ушел быстро, как только в учительской появился кудрявый парень со светлыми глазами, староста 10"б». — Иван Игоревич, а можно Вас в классную комнату? — Олег улыбался хитро и смотрел на своего руководителя из-под приопущенных ресниц. Старостой он был не потому что хорошо учился, а потому что только он готов был заниматься организацией всяких вопросов. — Да, минуту, — Ваня поставил пакет в ящик и направился за Олегом в сторону классной комнаты. Савченко попросил его закрыть глаза и не подсматривать. Иван Игоревич приготовился к худшему. Олег дал добро на то, чтобы его классрук открывал глаза, как только они прошли в кабинет. К великому удивлению, комната была целой, а прямо перед учителем сидели и стояли его подопечные, сложив из рук сердце. Ване стало смешно, он фыркнул, закрывая рот рукой, однако это было даже несколько трогательно. Олег вручил пакет под торжественные аплодисменты, а Евстигнееву стало почти невыносимо приятно, что его класс не забыл о таком событии, даже сам подарок не тревожил, было просто хорошо. Ваня обнял каждого, когда в классе появился Светло. — Понравился подарок, дядь? — Он стоял с материалом к уроку в одной руке, а другой коснулся нижнего края галстука. Острить не хотелось, да и причины не было, ведь он правда понравился. — Да, очень. Давайте в коридор выйдем, меня просили передать кое-что по учебному процессу, — Ваня дождался, пока его коллега разложит вещи, еще раз поблагодарил класс за презент и вышел из комнаты, — Иван Иванович, Вы не хотите после работы посетить одно крайне уютное заведение? — Ваня улыбался широко и ярко, как умел, кажется, только он. — Да? И какое же? — Ванечка, кажется, был уверен, что это какая-то подстава и его снова пошлют куда-нибудь в очень продуманной формулировке. — Мою квартиру. Местечко правда хорошее. Многие говорят, что там прекрасный бармен. Что думаете? — Не знаю даже, ни разу подобное не посещал. Думаю, Вашему вкусу стоит довериться. Давайте сходим, я не против.